***
— Так тебя на самом деле зовут Ремус Люпин? — Прости? — Просто… я имею в виду, что это буквально значит Волк Волк. Это странно. — Это грубо так сказать кому-то в лицо, — сказал Ремус, хотя и не особо обиделся. — Значит, ты не отрицаешь, что это странно. — У меня есть друг, — Ремус на мгновение замолчал. — У меня есть друг по имени Сириус Блэк. Думаю, это еще более странно. — Хорошо, признаю, что Сириус Блэк звучит странно, но все же не более странно, чем Волк Волк. — Сириус Блэк — это прилагательное и цвет*. (*прим. пер. ахахаха я никогда не думала в этом ключе — Серьезный Черный, ахахаха простите) — Во-первых, не лги, Сириус — это звезда. Во-вторых, Волк Волк. Ремус вздохнул и снова повернулся к экрану компьютера перед собой. — Кстати, я его знаю. — Что? — Я знаю Сириуса Блэка. Наши семьи — старые друзья. — Ты ведь родственник Молли Уизли? — Это моя старшая сестра! — Фабиан широко улыбнулся. — Мне показалось, что я узнал по волосам. Мой племянник ходит к ней в детский сад. Ты знаешь Джеймса Поттера? Его сын дружит с Роном. — О да, я встречал маленького Гарри множество раз. И я думаю, что Поттеры технически наши далекие родственники. Ты тоже ходил в Хогвартс? — Был в Гриффиндоре. — Где учатся храбрецы! Довольно кровосмесительная группа, наш круг, не так ли? Это было то, что Ремус обнаружил в начале своей карьеры в подготовительной школе. Будучи стипендиатом, Ремус не ходил в те же дошкольные учреждения, не играл в тех же командах по поло и не посещал те же (или любые) званые балы, что и его сверстники. Это было немного ошеломляюще, пока Джеймс, Сириус и Питер не подружились с ним и не помогли приспособиться ко всем сложностям различных семейных и социальных отношений молодых и богатых. Неудивительно, что теперь Ремус работал с другим выпускником Хогвартса. В конце концов, Альбус Дамблдор, директор уважаемой школы-интерната, был тем, кто связал Ремуса с Фабианом Пруэттом. Фабиан снова заговорил. — Если ты знаешь Блэка и Поттера, ты, скорее всего, знаешь и Петтигрю. — Он сейчас в моей квартире, прячется от своей невесты. В квартире Сириуса, а не в моей. — Не думаю, что это хороший знак для брака, учитывая, что они только что разослали приглашения на свадьбу. — Нет, они вполне счастливы. Он просто бесполезен при планировании свадьбы. Я сказал «прячется», но на самом деле его сослали туда, чтобы он не испортил рассадку или что-то не менее важное. — О, я понял. Два года назад на свадьбе моего брата кто-то совершил ошибку, усадив Андромеду Тонкс за один стол с Нарциссой Малфой. Это было не очень. Ремус рассмеялся. Он это помнил. Всю оставшуюся неделю Сириус в случайное время впадал в приступы истерического хохота. Фабиан наклонился ближе и спросил: — Ты умеешь хранить секреты? — Когда Ремус кивнул, Фабиан сказал: — Это я тогда испортил схему рассадки. Ремус тогда подумал, что они с Фабианом Пруэттом прекрасно поладят.***
— Ремус. — Да, Питер? — ответил Ремус, ища свою непереведенную копию «Лисистраты» Аристофана. Фабиан специально просил принести ее на их следующую встречу. — Ремус. Когда Ремус, наконец, собрал все свои вещи, он с болью подумал, как мало вещей у него на самом деле. Не хватило даже ящиков, чтобы заполнить пикап небольшого грузовика, который Ремус арендовал для переезда. И все же, когда Ремусу нужно было что-то найти, это выглядело так, как если бы он был одним из хранителей* на телевидении. (*прим. пер. — имеется в виду американское ТВ шоу Hoarders, которое изображает реальную борьбу и лечение людей, страдающих компульсивным расстройством накопления.) — Ремус. — Что, Питер? — Ремус наконец повернулся, чтобы взглянуть на своего друга. — Ты не можешь оставаться здесь. Ремус вздохнул. — Я знаю, что это не то, к чему вы, ребята, привыкли, но это все, что я могу себе позволить. — Ремус, останься с Сириусом. Я знаю, что это ты можешь себе позволить, потому что это бесплатно! — Нет. Настала очередь Питера вздохнуть. — Я знаю, что вы, ребята, из-за чего-то поссорились, но… — Мы не ссорились. — Это могло бы прозвучать более правдоподобно, если бы Ремус не пнул одну из своих картонных коробок, когда это сказал. — Переезжай ко мне! — воскликнул Питер. — Это тоже бесплатно! Переезжай к Джеймсу! Еще раз бесплатно! Ремус демонстративно проигнорировал Питера, когда повернулся, чтобы проверить коробку с надписью «Кухонное дерьмо». — Хорошо, как насчет этого. Снимай комнату у меня. Плати мне ту же сумму, что и за эту дыру, за исключением того, что тебе не придется беспокоиться о том, что тебя обглодают мыши, пока ты спишь. Ремус потер глаза. — Как я собираюсь стать взрослым, если всю оставшуюся жизнь буду на шее у друзей? — Ремус, я буквально боюсь, что твой домовладелец проникнет сюда посреди ночи, чтобы напасть на тебя. Я не преувеличиваю и не пытаюсь быть смешным. Это меня серьезно беспокоит. Ремуса это тоже серьезно беспокоило, но он не признавал этого вслух. Вместо этого он спросил: — Куда все-таки пошел Джеймс? — Наверное, пытается вернуть депозит. Он сказал, что отказывается помогать тебе распаковать вещи, потому что не разрешает тебе сюда переезжать. — Хвост, я ценю твои чувства. Правда. Но я взрослый человек и перееду сюда, нравится тебе это или нет. — Ремус? — Да? — По-моему, тараканы утащили книгу, которую ты ищешь. — Тут нет тараканов!***
Много часов спустя, когда были распакованы последние коробки и съедена последняя пицца, Ремус улегся под одеяло и размышлял о событиях последних нескольких недель. У Ремуса была работа, которая ему нравилась, с начальником, который ему нравился. Впервые в жизни Ремус получил полностью собственное жилое пространство. Несмотря на то, что он, вероятно, испортил свои отношения с Сириусом без возможности восстановления, у Ремуса все еще были лучшие друзья, которые его любили и поддерживали. Я буду в порядке. Ремус никак не мог знать, что на другом конце города, в гораздо более красивой квартире, в гораздо более красивом районе, столь же беспокойный Сириус Блэк шептал себе те же слова поддержки. Как и Ремус, Сириус хотел бы в них верить.***
С желудком, полным бабочек, Ремус нажал Подтвердить. Ремус всегда был застенчивым. Когда он был маленьким ребенком, и его мать водила его в парк, он сидел рядом с ней и читал свои книжки с картинками, пока не приходило время идти домой. Это в общем-то резюмировало то, как он в принципе двигался по жизни к своим двадцати пяти годам. Он был не в восторге от того, чтобы выставлять себя напоказ. В Хогвартсе у него была девушка по имени Вайолет Джонс, которую он знал с одиннадцати лет, но начал встречаться с ней только на шестом курсе. Когда он поступил в университет, у Ремуса был парень, с которым он познакомился на встрече для первокурсников и продолжал встречаться до окончания учебы. Когда это закончилось, Ремус ни с кем не встречался, пока не начал спать с Сириусом, который, конечно, был его лучшим другом все предыдущие двенадцать лет. Ремус не был уверен, что он вообще способен встречаться с кем-то, кого не знал долгое время. Он не считал, что вопросов, задаваемых сайтом, достаточно, чтобы производить надлежащее впечатление о человеке. Пинг. Ремус подскочил. Он не ожидал, что ему напишут так быстро. Пинг. Еще один! Пинг. Рассматривая фотографии мистера Кингсли Шеклболта, Ремус подумал, что онлайн-свидания могут быть не такими уж плохими.***
— Так тебя тоже пригласили на самое престижное светское мероприятие года? Ремус промычал. — Наверное. В наши дни я довольно популярен, чтоб ты знал. — Дерзость тебе не идет, Люпин. — Зависть не идет тебе, Пруэтт. — Парень собирается на одно свидание с моделью-мужчиной и думает, что он Мисс Вселенная. — Кингсли сказал мне, что у меня ангельское личико*. И он вообще-то разбирается — он профессионально красив. — Лично я этого не вижу. — Некоторые девушки просто красивее других, Пруэтт. — Ребята, это то, чем вы занимаетесь весь день? — вмешался женский голос. Ремус и Фабиан были застигнуты врасплох внезапным вторжением. Они оба привыкли к одиночеству в грязном офисе Фабиана. — Привет, Марлен, — поздоровался Ремус. Марлен Маккиннон была студенткой, которая работала секретарем в офисе отделения классической литературы. — Привет, Ремус, привет, Фабиан. — Сказала она. — Я просто пришла оставить несколько документов. Они от профессора Каллэуэя. — Она передала их Фабиану. Хотя Фабиан и улыбнулся ей, он оставался тихим. После нескольких секунд неловкого молчания Ремус наконец сказал: — Спасибо, Марлен. — Без проблем. Пока, Ремус. Пока, Фабиан. Через несколько секунд после ее исчезновения Фабиан сказал: — Пока. Ремус прищурился, глядя на Фабиана. — Ты в порядке, приятель? Фабиан, казалось, вышел из ступора. — Так ты идешь или нет? — спросил он. — Иду куда? — На самое престижное светское мероприятие года. Держи руку на пульсе. Ремус подумал, какое ощущение богатства исходило от человека, который буквально онемел при простом присутствии красивой женщины. Вся эта ситуация была особенно странной, потому что Фабиан имел (заслуженную) репутацию очаровательного холостяка. Как Сириус. Ремус выяснит это позже. — Что еще за событие? У меня их так много. — Ежегодная постановка музыкального театра детского сада Уизли. — Ах да, — сказал Ремус. — Как я могу пропустить исполнение Короля Лира в этом году? — Я сам с нетерпением жду лекции, которую потом будут читать близнецы о понятии безумия. На самом деле, дети будут показывать Золушку. Гарри должен был сыграть мышонка Гаса Гаса, и Ремус очень хотел увидеть его в его маленьком сером костюмчике. — С нетерпением жду красной ковровой дорожки. — Ремус надул губы. — Я практиковался в позировании. — По крайней мере, хоть что-то хорошее ты сможешь вынести из своей известности, — сказал Фабиан, возвращаясь к своему компьютеру. — Может, Марки Марк был прав, и ты сможешь провернуть большую кампанию, заработать нам немного денег и уйти наконец от своих соседей по комнате. — Соседи по комнате? — Тараканы. — В моей квартире нет тараканов, — сказал Ремус, постаравшись не зарычать. Он слышал среди ночи шум, исходивший от ветра, вот и все. — Ага. А чуваки, которые торчат перед твоим домом, продают выпечку, верно? Считается ли приготовление метамфетамина выпечкой? — Да. Они продают выпечку. Фабиан фыркнул. Ремус прищурился. — Ты сноб. — Я хочу, чтоб ты знал, что я не видел ни цента из своего трастового фонда, пока мне не исполнилось двадцать пять. Я проучился в университете так же, как ты, Люпин. — Хотя тон Фабиана был шутливым, Ремус мог сказать, что он попал по слабому месту. Вместо того, чтобы указать на тот факт, что у Фабиана вообще есть трастовый фонд, Ремус ответил: — Тогда ты можешь хотя бы посочувствовать мне. — И я сочувствую тебе! Я дразню, потому что я был на твоем месте. — Как скажешь. Пятнадцать минут они работали в комфортной тишине. — Тараканы, наверное, выходят только ночью, верно? — Да нет у меня тараканов!***
— Ремус, хотя бы подумай об этом? — Лили, я не хочу встречаться с рандомным мужиком с твоих занятий по йоге, — простонал Ремус. — Но он такой классный! Клянусь, он тебе понравится. — Лили практически подпрыгивала на стуле от волнения. — Но он немного старше. Но на самом деле сорок — это новые тридцать, и я всегда говорила, что у тебя душа старика… — Нет. — Ремус, не будь эйджистом! Ты ведь хотел серьезных отношений? Что ж, это тот парень, который даст тебе то, что ты хочешь. Я хотел отношений с Сириусом, подумал Ремус и тут же съежился. — Мне не нужно, чтобы ты меня с кем-то сводила, — твердо сказал Ремус. — Я хорошо справляюсь сам. Это было не совсем так. Несмотря на то, что они хорошо поладили, роман Ремуса с Кингсли Шеклболтом был недолгим из-за напряженного рабочего графика Кингсли. После того, как это закончилось, у Ремуса было и так мало времени на свидания в промежутках между учебой, работой на Фабиана и сменами в библиотеке. Лили, несомненно, уличила бы Ремуса во лжи, если бы не звук открывающейся входной двери, эхом разнесшийся по кухне. Мгновение спустя вошли Джеймс и Гарри, выглядевшие солнечными и счастливыми. — Мои мальчики! — воскликнула Лили, протягивая руки Гарри. — Привет, мама! — воскликнул он и быстро обнял ее, прежде чем броситься в объятия Ремуса. — Луни! — крикнул он. — Смали, что у нас для тебя есть! — Здорова, Сохатик! — Это для тебя, — сказал Гарри, подняв ярко-синюю морскую ракушку. — Дядя Блодяга нашел ее! Он сказал, что тебе нлавятся молские лакушки, и у тебя нет ни одной такой! Будучи ребенком, росшим на морском побережье, Ремус большую часть своей юности рыскал по берегу в поисках ракушек. Это было излюбленной традицией в доме Люпинов. Ремус дорожил своей коллекцией, особенно теперь, когда его мать умерла. — Это было очень предусмотрительно, — сказал Ремус, — мне она очень нравится. Гарри радостно заерзал на коленях Ремуса.***
Позже той ночью Ремус лежал в постели, беспокойный и с тяжелым сердцем. Напиши ему. Поблагодари за ракушку. Ремус провел два месяца, делая вид, будто все в порядке, что с ним все в порядке, и что его новая работа и новая квартира были воротами в новую, лучшую жизнь. И эта крохотная синяя морская ракушка все это разрушит. Ремус хорошо знал образец их поведения. Он рассердился бы на Сириуса, а затем Сириус сделал бы что-то невероятно милое, и Ремус бы забыл, что злится на него. Это всегда было проблемой и причиной, по которой Ремусу было так трудно сказать Сириусу нет. Потому что отказываться от плохого Сириуса — значит отказаться и от хорошего Сириуса, отказаться от Сириуса-друга. И, если отбросить их странные паразитические сексуальные отношения, Сириус был, прежде всего, одним из лучших друзей, о которых можно только мечтать. По крайней мере, в первые годы своей жизни, до того, как Ремус стал всеобщим любимчиком, Джеймс и Сириус уже достигли предела своей популярности, а Мародеры в целом приобрели репутацию тех, кому лучше не переходить дорогу, Сириус взял на себя роль защитника Ремуса. Ему никогда не было стыдно дружить с бедным стипендиатом, который плохо разбирался в этикете, званых обедах и тому подобном. Никогда не стеснялся драться с тем, кто мог оскорбить Ремуса. Как Ремус мог это забыть? Забыть, что Сириус охотно позволил Ремусу жить с ним бесплатно, не ради секса, а потому, что он искренне хотел облегчить жизнь Ремусу, уже погрязшему в студенческих долгах. Но это послужило причиной, почему Ремус запутался. Причиной того, что позволил себе погрузиться в фантазию. Сириус хотел быть другом, а не парнем. Может быть, если Ремус сможет провести это различие — может быть, тогда они могли бы вернуться к тому, что было. Ему не стоит писать Сириусу спасибо. Сириус просто невинно поделился с малышом Гарри воспоминаниями о его дяде Луни. Вот и все. Это был Сириус-друг. Ремус выучит эту разницу. ___________ Примечание переводчицы: *Я просто представила Кингсли из 8 фильма, который говорит Ремусу, что у него ангельское личико, и не могу перестать ржать ахахаха Как вам фик? Мне кажется, очень легкий и забавный. Перевожу и улыбаюсь экрану