How Remus Got His Groove Back / Как Ремус вернул себе ритм

Через две недели после свадьбы: Когда Ремус услышал поспешный тук-тук-тук в дверь, он побежал открывать замки с рекордной скоростью. Он проснулся часом ранее от гораздо более агрессивного стука Фенрира Сивого. Ни для кого не удивительно, что здание кишело тараканами, и его нужно было подвергнуть фумигации. Сивый пришел, чтобы принести Ремусу личные извинения и предложить свое личное жилье, чтобы избежать неудобств. Сивый сказал, что очень серьезно относится к удовлетворению своих жильцов. Сивый сделал ударение на слове "удовлетворение". Ремусу в конце концов удалось уговорить Сивого уйти, но он не хотел проводить в квартире больше времени, чем необходимо. По факту, хотя технически у него была неделя до начала фумигации, Ремус так хотел съехать, что даже не колеблясь попросил Джеймса, может ли он остаться в его комнате для гостей. Теперь, вроде как, Джеймс наконец-то пришел за ним. Когда он открывал бесконечные замки, Ремус бессвязно заговорил: — Ты же ведь не на BMW приехал? Я говорил тебе, когда люди в этом районе видят такую ​​машину, они думают, что она либо принадлежит торговцу наркотиками, либо богатому идиоту, который свернул не туда. Поверь, Джеймс, ни то, ни другое не годится. Так что… ой. Сириус выглядел значительно более потрепанным, чем на свадьбе. Он не то, чтобы выглядел худее, но его кожа несколько впала, из-за чего он выглядел более изможденным. У него были тяжелые темные мешки под глазами, которые выглядели неуместно на его обычно идеальном лице. Вместо озорной ухмылки губы Сириуса превратились в хмурую полоску, в результате чего вокруг рта и между бровями образовались морщинки. Одежда Сириуса, хоть и дорогая и модная, на его сгорбленном теле выглядела помятой и неприглядной. Ремуса удивило то, что один и тот же мужчина мог выглядеть совершенно по-другому всего две недели назад. — Могу я войти? Ремус не думал, что мог бы отказать этому несчастному существу, даже если бы захотел. — Ага, — ответил Ремус, отступая в сторону, позволяя войти Сириусу. Сириус вошел в квартиру, но не попытался сесть за маленький кухонный стол или начать дальнейший разговор. После нескольких минут молчания Ремус в знак приглашения выдвинул стул. Не обладая той грацией, которая была у него еще в детстве, Сириус машинально врезался в него. — Ты в порядке, Сириус? — Ремус не мог не спросить. Сириус горько усмехнулся. — Ты спрашиваешь меня, в порядке ли я? Ремус неловко огляделся. — Да? Сириус снова засмеялся. — Как ты можешь быть таким? Как ты можешь быть все время так чертовски мил? — Эм-м-м… — Ко всем. Ты так мил со всеми. Если бы ты наткнулся на блядского Северуса Снейпа на улице, ты, вероятно, придержал бы перед ним дверь. — Сириус… — Я буквально думал о том, чтобы добавить слабительное в напиток Пруэтта на свадьбе, а ты даже не встречаешься с ним. А я встречался с Белиндой, и когда ты впервые увиделся с ней, ты встал и заговорил с ней о том, как лучше всего подойти к чтению Мелвилла с долбанной улыбкой на лице! Как ты это делаешь? — Эм… — Ты буквально хуев ангел, посланный с небес, и что мне с тобой делать? Я отношусь к тебе как к дерьму! — Я не ангел… А потом Сириус сделал то, что Ремус не видел даже в ту ночь, когда Вальбурга и Орион Блэк официально отреклись от него — он начал рыдать. Ремус позволил своим естественным инстинктам взять верх. Он немедленно влетел в шаткое кресло рядом с Сириусом и обнял его за плечи. — Тссс. Все в порядке, Сириус, — прошептал Ремус, успокаивающе массируя лопатки Сириуса. — Все не в порядке! Они молчали, пока рыдания Сириуса не утихли. Когда казалось, что всхлипы полностью прекратились, Ремус быстро схватил для Сириуса коробку салфеток. Сириус снова заговорил гораздо более спокойным, но немного формальным голосом. — Я пришел сюда, чтобы извиниться. Ремус был слишком поражен, чтобы ответить. Сириус продолжил. — Во-первых, я хотел бы извиниться за то, что я сказал о том, как ты бросил меня после того, как не смог получить от меня то, что хотел. Мало того, что это было совершенно неуместно, но это также была явно унизительная неверная характеристика. Теперь я понимаю… Я понимаю, почему тебе пришлось бросить меня. Раньше я не понимал, потому что был чертовски эгоистичен, чтобы смотреть на это с любой позиции, которая не была окрашена моей жалостью к самому себе. Ремус удивился, заметив, что эта речь казалась несколько отрепетированной. Это было немного тревожно не потому, что из-за этого речь выглядела недостоверной, а потому, что Ремусу не приходило в голову, что Сириус так много над ней думал. — Во-вторых, я хотел бы извиниться за то, что обвинил тебя в том, что ты тыкал мне в лицо тем, что ты встречался с другими людьми. Теперь я понимаю, что это было ужасно лицемерно. Я знаю, что моя… ревность и собственнические наклонности — это то, над чем мне нужно работать. И самое главное… мне очень жаль, что я так обращался с тобой последние несколько лет. Мне очень жаль, Ремус! — Голос Сириуса надломился. Ремус подумал, что эта часть извинений Сириуса не была отрепетированной. — Ты был прав. Я использовал тебя и обращался с тобой как с дерьмом. Но, пожалуйста, поверь мне, Ремус, я действительно не знал, что делаю! Я не думал ни о ком, кроме себя, и не знал, что так сильно причинял тебе боль! Если бы я не был таким эгоистичным, я бы не принимал как должное то, что было прямо передо мной. Сириус снова заплакал. Ремус был слишком ошеломлен, чтобы утешить его. Сириус сквозь рыдания заговорил: — Ремус, ты такой хороший. В глубине души ты просто чистый свет. — Сириус рассмеялся водянистым смехом. — Знаешь, когда мы были детьми, у меня была теория, что ты ангел, спустившийся с небес только для меня. — Сириус снова рассмеялся, прежде чем собраться с мыслями. — Мне так повезло, что ты был в моей жизни все эти годы. Ты такой… я имею в виду… я думаю… помимо Гарри, ты для меня самое дорогое в мире. Сожалею, что не показывал этого. И… есть еще так много вещей, за которые мне нужно извиниться, что я не знаю, как выразить все это словами, но знаю, что мне очень жаль. За все. Сириус глубоко вздохнул, прежде чем произнести свою последнюю просьбу. — Я знаю, что не заслуживаю этого, и я знаю, что пройдет много времени, прежде чем мы сможем вернуться к тому, что было раньше. Но не мог бы ты дать мне шанс снова стать твоим другом? Пожалуйста, позволь мне попробовать? Эти последние несколько месяцев были самыми несчастными в моей жизни. Обещаю, я могу быть тебе хорошим другом. Пожалуйста. Затем Сириус откинулся на спинку кресла, с надеждой глядя Ремусу в глаза. Тишина эхом разнеслась по комнате. Принятие извинений Сириуса было бы важным шагом к возвращению к дружбе, которая так много значила для них обоих. В самом деле, разве это не то, что мучило Ремуса последние две недели, — это способ попытаться вернуть все на круги своя? Ответ был положительным. Но Ремус не был так уверен в том, что нужно просто дружить. Как они могли быть просто друзьями после всего, через что им пришлось пройти? Сможет ли Ремус стоять рядом с Сириусом, когда тот поклянется вечно любить одного счастливчика, как он только что сделал для Питера? Сможет ли Ремус быть любящим дядей Луни для ребенка, которого Сириус в конечном итоге заведет с этим безымянным, безликим человеком, каким он был для Гарри? Сможет ли Ремус смеяться с Сириусом, праздновать с Сириусом и доверять Сириусу без каких-либо романтических чувств? Сириус повесил голову, когда стало ясно, что ответа не последовало. — Я понимаю, почему ты больше не хочешь со мной разговаривать. Я просто уйду. Не раздумывая, Ремус положил руку на предплечье Сириуса, чтобы остановить его. Глаза Сириуса, всегда такие яркие, снова заблестели надеждой, и Ремус перестал сомневаться. Может быть, они никогда не станут величайшими любовными историями друг друга, но они всегда будут Мародерами. — Я думаю, четырнадцать лет дружбы перевешивают два года случайного секса, — пробормотал Ремус, слабо улыбаясь. Улыбка Сириуса, казалось, немного смягчилась, но через секунду он бросился вперед и обнял Ремуса. Однако, к удивлению Ремуса, еще через секунду Сириус отпрыгнул. — Извини! — воскликнул Сириус так, словно он действительно имел это в виду. — Можно я тебя обниму? Ремус, который не привык, чтобы Сириус хоть на что-либо просил разрешения, был застигнут врасплох. — Э-э-э, конечно? Да. А потом Сириус снова сжал его в объятьях. Ремус улыбнулся, несмотря на покалывание в груди и тошноту в животе. Он надеялся, что было правдой то, что говорили люди насчет того, что прощение всегда больше нужно тому, кто прощает, чем для прощенного. Если он сможет найти мир в дружбе с Сириусом и придумать, как оставить все неприятности в прошлом, то, возможно, он все-таки сможет двигаться дальше. — Ремус? — Да, Сириус? — Это таракан? — Да, наверное, нам следует убираться отсюда.

***

— Это не хорошо. — Почему? — потребовал ответа Фабиан. — Потому что она веганка и поэтому, вероятно, не оценит подарочную карту в Big Randy’s Steakhouse! — ответила Марлен разочарованным высоким голосом. По иронии судьбы Фабиан теперь помогал Марлен устроить свидание со старшекурсницей по имени Доркас Медоуз. Ремуса, танцующую обезьянку Фабиана, потащили за собой. Хотя Ремусу пришлось признать, что ситуация не так уж плоха. В университете официально были летние каникулы, а летние курсы еще не начались, поэтому кампус был в основном пуст. Он и Фабиан воспользовались возможностью поработать в некоторых из красивых дворов школы, не терпя шума и суеты обычной жизни в кампусе. И Марлен присоединилась к ним, развалившись в траве на одеяле, украденном из офисной аптечки. В то время как Марлен и Фабиан тратили обеденный перерыв, придумывая все более худшие приемы ухаживания, Ремус поддакивал им и грелся на солнце. Он обнаружил, что если он бормотал «ага» и «я не знаю» через случайные промежутки времени, они его не беспокоили. — Окей, — сказал Фабиан. — Как насчет этого: скажи ей, что ты проводишь лотерею, чтобы заработать денег на борьбу с детским диабетом. Подожди примерно неделю, а потом скажи ей, что она выиграла. Когда ты будешь вручать ей подарочную карту Big Randy’s Steakhouse в качестве приза, используй ее как начало разговора, чтобы… — Чем тебе так уперлась эта карта в Big Randy’s Steakhouse?! — Я получил ее на день рождения, но я не хочу туда, поэтому надеялся, что кто-нибудь купит ее у меня. — Вы, мажоры, постоянно пытаетесь быстро заработать на спинах рабочего класса! — фыркнула Марлен. — Ага. — Что ж, если вы двое собираетесь только критиковать мои идеи, то я оставлю их при себе! — Фабиан нахмурился. — Боже, я не знаю, зачем я вообще обратилась к тебе за помощью! Ты думал, что пригласить меня на вечер караоке было хорошим способом произвести на меня впечатление. — Эй! Вообще-то у меня прекрасный голос, и все в этом баре это подтвердили! — Все в баре были пьяны! Поддержи меня, Ремус. — Я не знаю. — Не втягивай в это Ремуса. Он только что переболел гриппом и бредил. Он не понимает, о чем говорит. И, позволь мне добавить, караоке была его идеей. — Как бы то ни было, — закатила глаза Марлен. — Я должна идти. У некоторых из нас есть работа. Марлен встала, чтобы собрать свои вещи, и это движение вырвало Ремуса из клубничного дайкири в мечтах на французском пляже. — Пока, Марлен, — сказал он, привставая. — О, пока я не забыла, ты идешь на мое барбекю? — спросила Марлен. — Когда я спросила Бенджи, он был довольно расплывчатым. — Гм. — Ремус почувствовал, как краснеет. — Я еще не уверен, мне, возможно, придется выйти на смену в библиотеке за коллегу, который прикрывал меня на прошлой неделе. Я скоро дам тебе знать. — Хорошо, — кивнула Марлен с улыбкой. Затем она повернулась и бросила взгляд на Фабиана, прежде чем уйти. Когда она ушла, Фабиан подозрительно спросил: — Как у тебя дела с Бенджи? — Эммм… никак. — А? — Да. — Ремус отвел глаза. — Он пытался представить тебе свой новый роман типа «Убить пересмешника» или что-то в этом роде? — Нет, — прорычал Ремус. Затем, более спокойно сказал. — Мы просто поняли, что наши интересы несовместимы. Фабиан прищурился. — Почему ты такой плохой лжец? — Я не лгу. — Если только ты внезапно не обгорел следами на щеках, то ты врешь. — Просто оказалось, что нам не нравятся одни и те же вещи. — О! — понимающе воскликнул Фабиан. — Ты имеешь в виду, в постели. Ремус уставился на дерево прямо за головой Фабиана. Фабиан даже не попытался сдержать смех. — Так он пытался тебя отхлестать или что-то в этом роде? Ремус поежился. Фабиан ахнул. — Я пошутил! — Ну, а он не шутил. — Да ну нет! Маленький Бенджи Фенвик? — Никому не говори об этом. — Конечно, нет, кому я скажу? — Гидеону, Молли, Карадоку, Марлен… — Ты называешь меня сплетником? — Я уверенно называю тебя болтуном. — Лучше болтун, чем сплетник. — Я никого не стараюсь застыдить! Я просто не хочу, чтобы на мне пробовали всякие кинки. — Так что случилось? Он пытался надеть на тебя наручники, когда ты не видел? — Нет! Он усадил меня в воскресенье вечером и очень зрело объяснил, что любит БДСМ. Он уточнил, что подразумевается под БДСМ, и спросил, не хочу ли я продолжать такие сексуальные отношения. — И ты сказал нет. — И я сказал нет. — Но ты был бы тем, кто будет пороть, или тем, кого порют? — Я боялся спросить. — Какой ответ ты боялся услышать? — Оба. Фабиан вздохнул. — Полагаю, все выиграть нельзя. И если бы вы были Ремусом Люпином, вы бы не выиграли ничего.

***

Ремус не мог лгать. Оставаться с Джеймсом, Лили и малышом Гарри было, черт возьми, фантастически. Последние четыре ночи были лучшими ночами для сна Ремуса за шесть месяцев. Не было страха перед какими-либо коварными существами, будь то насекомые или люди, пытавшиеся изнасиловать его в темноте ночи. Его дорогой матрас был покрыт столь же дорогим постельным бельем из лучших тканей, и он чувствовал себя так, словно каждую ночь спал на облаке. Вместо завтрака и ужина в микроволновке, к которым Ремус привык в своей квартире без духовки, Олли баловала Ремуса тремя вкусными сытными блюдами в день. Всего за четыре дня Ремус почувствовал, как его иммунная система укрепляется благодаря новой хорошо сбалансированной диете. И, конечно же, дополнительным бонусом было то, что в соседней комнате был очаровательный трехлетний ребенок. Во время их телефонных звонков раз в две недели Ремус наконец смог честно сказать отцу, что у него все в порядке. — Луни, посмотли, что я постлоил! Это наш дом. — сказал Гарри, указывая на свое творение из лего. — Боже мой, Гарри, ты такой хороший строитель! — воскликнул Ремус, с преувеличенным вниманием изучая конструктор. Гарри радостно сиял несколько минут, но затем, с присущим малышам непостоянством, разрушил все это и начал заново. Пока Ремус следил за Гарри за кухонным столом, Джеймс и Лили работали над обедом. Ну, они работали над разогревом еды, которую Олли оставила им замороженной на обед. — Сейчас подходящее время для того, чтобы приставать к тебе об этом Бенджи? — спросил Джеймс, когда они с Лили уселись на свои обычные места за столом и стали ждать, пока сработают таймеры. — О, — вздохнул Ремус. — Я больше с ним не встречаюсь. — Слава Богу. Рот Ремуса открылся. Джеймс пожал плечами: — У меня нет проблем с этим парнем. Он был порядочным, но это не продлилось бы долго. Он не был твоим навсегда-человеком. — Что это хотя бы значит? — Тебе никогда не хотелось говорить о нем. Черт, ты рассказал мне о Пруэтте и его личной жизни больше, чем о своих отношениях с Бенджи. — Это не правда. Джеймс проигнорировал Ремуса и продолжил говорить. — Каждый раз, когда я спрашиваю о вас, ребята, я всегда получаю один и тот же ответ. У нас все нормально. Как прошло свидание? Нормально. Лили хочет пригласить его на ужин. Ладно. — Что такого плохого в слове «нормально»? — Ничего. Все нормально. — Мне кажется, что «нормально» — это все, что хотят услышать люди. Лили, которая молча наблюдала за их разговором, наконец вмешалась. — Ремус, ты заслуживаешь большего, чем просто нормально. Прежде чем Ремус успел ответить, Гарри громко бросил конструктор. — Мне скучно! — воскликнул он. — Мы можем пойти покататься на качелях? Лили обратила внимание на Гарри. — Почему бы тебе не пойти и не взять книжку-раскраску Немо, чтобы показать дяде Луни? Он любит твоих рыбок. — Окей! Когда Гарри исчез в коридоре, Джеймс запел: — У меня хорошие новости. — Будет еще один перезапуск Девочек Гилмор? — спросил Ремус. — Я все еще работаю над этим. Лили фыркнула: — Я уверена, что твое письмо от фанатов Алексис Бледел имеет большое значение. Какие у тебя новости? Дьявольская ухмылка, которую Ремус слишком хорошо знал, медленно расползлась по лицу Джеймса. — Сириус расстался с Белиндой. Несмотря на учащенное сердцебиение, Ремус спокойно сказал: — Это прискорбно. Мне жаль слышать это. — Когда это случилось? — с любопытством спросила Лили, но эта новость, похоже, не очень удивила ее. — Очевидно, в ночь после свадьбы, — прощебетал Джеймс. Ремус замер, но ни Джеймс, ни Лили, казалось, не заметили этого, потому что Лили проницательно смотрела на Джеймса. Наконец она сказала: — Знаешь, о вас двоих в Хогвартсе всегда ходили слухи, но я приняла сознательное решение не верить. Однако иногда мне интересно… — Ага, — вставил Ремус, — ты выглядишь ужасно счастливым из-за разрыва. — А ты нет? — спросил Джеймс, изогнув бровь. — Почему я должен быть счастлив? — Ремус ответил, предупреждающе сузив глаза. — Я, в отличие от некоторых людей за этим столом, не испытываю удовольствия от боли моих ближайших друзей. — Я просто думаю, что Сириус тоже заслуживает большего, чем просто нормально. Разве это плохо? Джеймс не мигая смотрел на Ремуса, пока Лили не стала достаточно сочувственной, чтобы избавить Ремуса от страданий. — Кстати о дьяволе, — сказала она, — он должен быть здесь с минуты на минуту. Джеймс заметно оживился, и Ремус закатил глаза. Поскольку Сириус выбрал день для извинений, когда Ремус эвакуировал свою квартиру для дезинсекции, он знал, что Ремус временно останется у Джеймса. К большому удовольствию Джеймса, с тех пор Сириус приходил ужинать каждый вечер. Но Ремус знал, что Сириус просто наверстывает упущенное. Он скучал по семейным обедам Мародеров, как и Ремус скучал по ним, и теперь, когда они помирились, Сириус очень хотел их возобновить. Это все. Больше ничего не было. Джеймс смотрел на вещи иначе. Но Ремус не мог винить Джеймса. Этот человек не знал подробностей его отношений с Сириусом, и он не знал, что они согласились стать друзьями. Поэтому, когда Сириус делал для него такие вещи, как выдвигал стул Ремуса или громко смеялся над всеми шутками Ремуса, или брал на себя ответственность подавать Ремусу еду и снова подливать ему напиток, или постепенно смещал его стул к Ремусу, по мере того, как наступала ночь, Джеймс все неправильно понял. Бедный, невежественный Джеймс считал, что у Сириуса были романтические намерения, а Ремус знал, что действия были чисто дружескими. Звук открывающейся двери вырвал Ремуса из его мыслей. — Блодяга! — Голос Гарри раздался эхом от входа. — Привет, щеночек! Хихиканье Гарри становилось все ближе и ближе, пока, наконец, Сириус не вошел на кухню с малышом на плечах. — Я был тут неподалеку, — сказал Сириус своим обычным беззаботным тоном. — Подумал, что с таким же успехом могу поужинать у вас, ребята. — Что это у тебя в руках? — радостно спросил Джеймс. — О, я случайно заглянул в эту пекарню на Франклин-стрит сегодня утром, так что случайно взял с собой еще несколько двойных шоколадных пирожных, — сказал Сириус, осторожно опуская Гарри на пол. — Как мило, — ухмыльнулся Джеймс. — Они любимые Ремуса. — Правда? — небрежно заметил Сириус. Он сел на стул рядом с Ремусом, хотя тот, что стоял во главе стола, был ближе. Он по-прежнему очень небрежно перекинул руку через спинку стула Ремуса. — Привет, Лунатик. Сириус просто был дружелюбен, вот и все. ________ Примечание переводчицы: Ой не могу, сейчас мое личико треснет от умиления. Не знал, конечно, Сириус о любимых пирожных Ремуса, ага, как же)))))