***
Ремус попытался закрыть дверь, но он не смог справиться с продуктом натурального атлетизма и непоколебимой решимости, которым был Джеймс Поттер. — Нам нужно поговорить, — твердо сказал Джеймс Ремусу, проскользнув в дверную щель с кошачьей ловкостью. Ремус развернулся и побрел к своей кровати. — О чем? — спросил он, ложась и глядя в потолок. — О Сириусе. Ремус не отводил взгляда от потолка. — Я думал, что у вас все хорошо, ребята, — завел Джеймс. — Что случилось? Ремус пожал плечами. — Не понимаю, о чем ты. — Правда? Потому что в одну минуту вы двое чуть ли не трахаетесь на публике, а в следующую он берет отпуск на несколько недель, а ты целыми днями лежишь в постели. — Ты не знаешь, что я весь день был в постели. — На тебе пижама со свиньями и испачканный свитер. — Это ничего не доказывает. На прошлой неделе я ходил по магазинам за продуктами. — Прекрати нести чушь. По крайней мере, расскажи мне, что случилось. — Это не имеет значения, — пробормотал Ремус и повернулся на бок, чтобы посмотреть на стену. — Это имеет значение, когда вы оба так явно несчастны. Ремус молча считал трещины на грязно-белой краске. — Хорошо, тогда мне придется начать гадать, — промурлыкал Джеймс. — Он что-то сделал? Он к кому-то приставал… — Нет! — Ремус вскрикнул. Затем, пытаясь обрести самообладание, он пробормотал. — Сириус ничего не сделал. — Хорошо, — ответил Джеймс, явно довольный собой за то, что сумел вступить в бой с Ремусом. — Тогда почему ты так из-за него расстроен? Ремус вздохнул и перекатился на спину. — Я не расстроен из-за него. — Пожалуйста, Луни, просто расскажи мне, что случилось. Ремус застонал. Было бы бесполезно пытаться сдерживать Джеймса. — Он сказал мне, что любит меня. Джеймс в экстазе вскочил на ноги. — Ну наконец-то! Ремус нахмурился. — Не волнуйся. Я знаю, что он на самом деле не имеет этого в виду, и я ему об этом сказал. — Что? — Так будет лучше, — пробормотал Ремус. — Лучше для кого? Уж точно не для тебя. — Если бы мы начали встречаться, это плохо кончилось бы. — Конечно, — возразил Джеймс, — отношения между двумя людьми, которые совершенно одержимы друг другом, преданы друг другу и идеально подходят друг другу, обречены на плохой конец. — У других людей жизнь не так проста, как у тебя, Джеймс, — отрезал Ремус. Джеймс мягко ответил: — Как раз поэтому ты не должен выбрасывать на помойку то, что может сделать жизнь немного менее тяжелой. Снова повернувшись лицом к стене, Ремус сказал: — Я не выбрасывал его, это он выбросил меня. — Это была самая большая ошибка в его жизни, он мне так сказал. Ремус ничего не сказал. Джеймс продолжил: — Он так старался показать тебе, что ты можешь на него положиться. — Сейчас он пытается, — нетерпеливо начал Ремус, — но давай представим, что я верну его обратно. Тогда что я должен буду делать, когда он вспомнит причину, по которой он отверг меня в первый раз? Что я должен буду делать, когда он бросит меня ради кого-нибудь получше? — Для него нет никого лучше, и теперь, когда он вынул голову из своей задницы, он это знает. — Я не могу позволить ему снова причинить мне боль, — пробормотал Ремус стене. — Ремус, — тихо начал Джеймс, — я не говорю, что ты должен дать ему второй шанс только потому, что он хорошо к тебе относится. Я знаю, что он уже причинил тебе боль, и ты имеешь полное право не хотеть иметь с ним ничего общего. Но ты мой лучший друг, и он мой лучший друг, и я знаю вас, ребята, лучше, чем кто-либо другой на этой земле. Я знаю, что оба вы не так счастливы по отдельности, как тогда, когда вы вместе. Есть причина тому, что прошел год, а вы, ребята, все еще так же одержимы друг другом, как и вначале. Есть причина тому, что все ваши попытки заводить отношения с другими проваливались, а он даже не испытывал желания встречаться ни с кем в течение семи месяцев. Вы двое принадлежите друг другу. Просто хорошо недостаточно для тебя, Ремус. Ты обязан дать себе шанс быть с человеком, который делает тебя счастливым. Ремус остался повернутым лицом к стене. Вздохнув, Джеймс встал со своего места у кухонного стола. Он мягко сказал: — Я могу понять, что ты хочешь побыть один, но, пожалуйста, подумай о том, что я сказал. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Только когда он услышал, как закрылась дверь, Ремус позволил себе вытереть слезы с глаз.***
— Пожалуйста? Несмотря на то, что Питер был как взрослая человеческая версия Винни-Пуха, и Ремусу было невероятно трудно отказать детским голубым глазам этого человека, он пристально посмотрел на свои блины и сказал: — Я не буду этого делать. — Мы купим тебе машину. — Вы, ребята, ведете себя как дети. — Это хорошо! — воскликнул Питер. — Используй это, когда будешь разговаривать с ней. Скажи ей, что мы слишком незрелы, чтобы нести ответственность за новую жизнь. Ремус раздраженно застонал. — Я не собираюсь говорить твоей матери, что вы с Мэри не хотите детей. — Но почему? — Питер заскулил. — Потому что она заслуживает услышать это от тебя! — крикнул Ремус. — Но она будет расстроена. Ремус похлопал Питера по руке. — Она переживет это. — Все, о чем она говорила с момента свадьбы, — это внуки. — Просто объясни ей, она поймет. Питер не выглядел убежденным. Ремус сказал ему: — В конце концов, все, чего она хочет, — это чтобы ты был счастлив. — Я знаю, — вздохнул Питер, — но она с нетерпением ждет рождения ребенка. — Скажи ей, что если у меня когда-нибудь будет ребенок, она сможет стать суррогатной бабушкой. Питер засмеялся. — Я не знал, что ты хочешь детей. Ремус пожал плечами. — Честно говоря, я никогда особо не задумывался об этом. Но отдаленным краешком сознания, я думаю, что да. И когда они у меня будут, у твоей матери будет мое разрешение украсть их. — Я ценю это, — Питер немного расслабился. — Я всегда думал, что у вас с Сириусом были бы красивые дети. Ремус потрясенно вздрогнул. — Ну, — поправил Питер, — если бы вы двое могли иметь биологических детей. — Это странно звучит, — сказал Ремус, пытаясь казаться небрежным, но безуспешно. — Я должен признать, — размышлял Питер, — что мне немного стыдно за то, что мне потребовалось так много времени понять, что происходит. Ремус поставил чашку чая, чтобы Питер не заметил его трясущихся рук. — А что происходит? — спросил он как можно более невинно. Питер грустно улыбнулся. — Ты действительно хочешь, чтобы я это сказал? Ремус на мгновение обдумал свое следующее предложение. — Я уже разговаривал с Джеймсом, — сказал ему Питер. Ремус, откинувшись на сиденье, спросил: — Почему вы двое такие любопытные? — Мы мародеры, — просто ответил Питер. Нахмурившись, Ремус сказал: — Так ты собираешься попытаться заставить меня вернуть Сириуса? Вместо ответа на вопрос Питер спросил: — Ремус, ты помнишь первый снегопад на первом курсе? — Нет. Если Питер и догадался, что Ремус лгал, то он не стал это комментировать. Вместо этого он начал свой рассказ. — Это был первый снегопад за первый год обучения, и, как и все мальчишки, мы устроили межкомнатную битву снежками. Все прекрасно проводили время. Все, кроме тебя. Ты сидел и делал вид, что читаешь под ближайшим деревом. Каждый раз, когда мы просили тебя прийти поиграть, ты говорил нет в такой смехотворно вежливой манере, как только ты это умеешь. Только когда Джеймс и Сириус схватили тебя и заставили присоединиться к нам, ты действительно позволил себе хорошо провести время. И как хорошо ты провел время! Ты сбил Барти Крауча с ног с первого раза! Этот день навсегда запомнился мне только из-за того, как ты был счастлив. — И? — И ты всегда слишком боялся брать то, что хочешь. Ты почти не веришь, что с тобой может случиться что-то хорошее, поэтому и не пытаешься. Если ты не хочешь Сириуса, тогда ничего страшного. Если ты знаешь, что он не тот, с кем ты мог бы быть в долгосрочной перспективе, то я всем сердцем поддержу твое решение. Я знаю, что он сделал что-то, что причинило тебе боль, и я понимаю, если ты не можешь полностью его простить или полностью поверить, что он изменился. Но я не думаю, что это действительно тебя беспокоит. Я не думаю, что ты не веришь, что Сириус изменился, я думаю, что ты не веришь, что Сириус изменился ради тебя. И я знаю, что не в этом дело. Я знаю, что он тебе безмерно предан. Бля, он был безмерно предан тебе с тех пор, как нам было одиннадцать, но просто теперь он научился правильно управлять своими эмоциями. Я думаю, что вам двоим было бы здорово вместе, и вы сделали бы друг друга счастливее, чем кто-либо другой. Вот почему я хочу, чтобы ты вернул его. Джеймс и я никогда бы не стали заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь делать, Ремус. Мы просто хотим, чтобы ты делал то, что сделает тебя счастливым, а иногда тебя нужно немного подтолкнуть, — закончил Питер, глубоко вздохнув, и откинулся на спинку стула. Ремус чувствовал, что его разум вот-вот взорвется. Речь была слишком громоздкой, чтобы он мог ее осмыслить сразу, поэтому он встал со своего места и бросил на стол немного денег за еду. Он пробормотал: — Мне нужно идти. Питер грустно улыбнулся. — Хорошо, Лунатик. Ремус вышел из ресторана на свежий январский воздух и достал телефон. Когда знакомый голос ответил, Ремус спросил: — Я знаю, что уже довольно поздно, но мы можем встретиться сегодня?***
— Я не понимаю, мы ведь так хорошо подходим друг другу. Ремус сказал Дэйви: — Ничего личного. У нас правда есть кое-что общее… — Ремус не мог найти в себе силы даже сказать, что они хорошо подходят друг другу, — но с моей стороны ничего не выходит. Дэйви моргнул. — Я просто не чувствую никакой химии между нами, — объяснил Ремус, — и я уверен, что это взаимное чувство. — Но ты такой начитанный! — воскликнул Дэйви. Это было самое оживленное, что Дэйви когда-либо выражал за их короткие отношения, и Ремус внезапно почувствовал укол сожаления к этому человеку. Дэйви был действительно неплохим человеком, и Ремус надеялся, что он найдет кого-то, у кого будут такие же вежливые интересы и такое же чувство не-юмора. — Существует много начитанных людей, — настаивал Ремус, — и я уверен, что один из этих людей сделает тебя намного счастливее, чем я. Хмурый взгляд Дэйви остался, но не повлиял на Ремуса. Он сказал: — Мне очень жаль, Дэйви. Надеюсь, ты скоро встретишь кого-нибудь.***
Ремус почти открыл все замки на своей двери, когда… — Ремус! Пакет с продуктами в руках Ремуса упал, когда он от удивления подпрыгнул. Боковым зрением он заметил бегущую к нему фигуру и начал кричать: «Отойдите», прежде чем понял, кто эта фигура. — Прости! — крикнул Сириус, ставя свои вещи, чтобы поспешно забрать продукты Ремуса. — Я не хотел тебя напугать, но я был очень взволнован, когда увидел тебя. Всегда как щенок-переросток. Ремус откашлялся. — Все в порядке. Я, наверное, слишком остро отреагировал, просто у нас было несколько ограблений за этот месяц. — Несколько за месяц? — недоверчиво спросил Сириус. Ремус кивнул и, прежде чем Сириус смог дать какие-либо комментарии по этому поводу, сказал: — Входи. Ремус открыл замки, и они с Сириусом вошли в его крошечную квартирку. Сириус поставил продукты Ремуса на столик, а затем бросился к двери, чтобы забрать вещи, которые он оставил в коридоре. Когда мужчина вернулся, Ремус почувствовал, как смущение захлестнуло его. — Что это у тебя? — спросил Ремус, глядя на постерную доску и портфель в руках Сириуса. — У меня для тебя небольшая презентация, — ответил Сириус. Он поставил небольшой мольберт-доску и поместил на него плакат, затем открыл портфель и достал стопку бумаг, которую осторожно разложил на кухонном столе. — Презентация? — осторожно спросил Ремус. — Я решил, что раз ты не веришь, что я люблю тебя, мне просто нужно тебе это доказать. Ремус был ошеломлен. — А? Сириус на мгновение снисходительно улыбнулся Ремусу, прежде чем вернуться к своим приготовлениям. — Я начну через секунду. Ремусу нужно было сесть. — Итак! — Сириус хлопнул в ладоши. — Я хотел бы начать с моего первого аргумента, который заключается в том, что мы с тобой родственные души. Ремус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем решил держать его закрытым. — Мы просто подходим друг другу, — просто объяснил Сириус. — Мы как противоположные стороны одной медали. Мы любим одни и те же фильмы, но спорим о том, что они означают. Мы не читаем одни и те же разделы газеты, но это нормально, потому что это просто означает, что мы можем поделиться тем, что мы читаем друг с другом за завтраком. Когда я с тобой, мне не нужно производить впечатление, потому что я знаю, что я тебе нравлюсь, даже когда я не выгляжу смешным или очаровательным. Когда ты со мной, ты можешь с легкостью быть забавным и очаровательным, потому что ты знаешь, что я тебя никогда не осужу. — Голос Сириуса упал до регистра, который Ремус слишком хорошо знал. — Твое тело идеально подходит под мое, когда мы… — Окей! — Ремус вскрикнул. — Для чего плакат? Это был сложенный втрое плакат, и когда Сириус развернул его, Ремус увидел, что вверху каждого раздела были слова Надежный, Моногамный и Любящий соответственно. — Я думаю, — начал Сириус, — что я не в состоянии вложить в твой большой Лунатический мозг ни одну идею. Ты думаешь, что это мимолетное воображение, созданное из момента напряжения. Но это вовсе не неправда. Я люблю тебя. Ты моя родственная душа и всегда был моей родственной душой, но я был слишком идиотом, чтобы ценить тебя. С тех пор, как я обнаружил свой идиотизм, я неустанно работал над ухаживанием за тобой, и вот презентация моего труда. Как видишь, мой план был разделен на три части: доказать то, что во-первых, ты можешь полагаться на меня; во-вторых, я могу быть моногамным; и в-третьих, заставить тебя осознать, что ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. В разделе Надежный у меня есть копии всех важных событий, связанных с тобой. Если тебе интересно, почему пропущен твой день рождения, это потому, что я, очевидно, знаю его наизусть. Если тебе интересно, почему здесь указаны твое расписание занятий и твои рабочие графики, и это не потому, что я слежу за тобой каждый день в сталкерской манере, а потому, что мне нравится следить за тем, чтобы отвезти тебя домой, если пойдет дождь. В средней части у меня есть записи о телефонных разговорах. Ты можешь видеть, что единственные номера телефонов, по которым я звонил за последние семь месяцев, — это твой, Джеймса, Питера, Лили, Андромеды и Рэга, и номера, связанные с работой, и у меня есть документация, подтверждающая это, как ты можешь видеть на таблице. Также есть заметка с паролями от моей электронной почты и от всех социальных сетей, чтобы ты мог проверить мою верность тебе в любое время. Я не могу тебе доказать это наверняка, но за последние семь месяцев я вообще ни с кем не спал. И последний раздел… Голова Ремуса кружилась, и он не был уверен, что сможет справиться с этим больше, поэтому прервал его, сказав: — Сириус, остановись. — Пожалуйста, — умолял Сириус, — эта последняя часть самая важная. Ремус вздохнул, но тем не менее кивнул Сириусу, чтобы тот продолжал. — На свадьбе Питера, — сказал Сириус, как будто слова били ножом по горлу, — ты сказал мне, что я заставил тебя почувствовать, что ты недостаточно хорош для меня. Ты сказал мне, что я заставил тебя почувствовать себя таким же случайным и легкозаменяемым, как ебырь в баре. Ты сказал мне, что я заставил тебя почувствовать, что ты последний человек, с которым я когда-либо хотел бы иметь отношения. Той ночью я был так сбит с толку, потому что просто не мог понять, как ты мог себя так чувствовать. Но когда у меня было время подумать об этом, я понял, что ты так себя чувствуешь, потому что я так к тебе относился. Я понял, что ни разу не показал тебе, как мне повезло, что я могу делиться с тобой воздухом. Итак, часть третья, или Любящий, как я ее называю, — это та часть, где я убеждаюсь, что ты знаешь, что я дорожу тобой больше, чем самой жизнью. Ремус, ты мой первый выбор, и ты всегда будешь моим первым выбором. Ты единственный человек, с которым мне нравится просыпаться по утрам. Ты единственный человек, которого я когда-либо ревновал, потому что ты единственный, о ком я не могу вынести мысли, чтобы ты был с кем-то еще. Ты единственный человек, о котором я думаю на протяжении всего дня. Ты единственный человек, с которым я могу сидеть в полной тишине и чувствовать себя на все сто процентов непринужденно. Ты единственный человек, с которым я хочу быть каждый день до конца моей жизни. Сириус сделал долгую паузу, прежде чем встать на колени перед Ремусом. Всегда как щенок-переросток, подумал Ремус во второй раз за вечер. Сириус спросил: — Ремус, ты все еще любишь меня? Ремус с абсолютной ложью во взгляде отрицательно покачал головой. Этот ответ почему-то поднял дух Сириуса. — Ты худший лжец на свете, — радостно прошептал он, взяв руки Ремуса в свои, чтобы переплести их пальцы. Ремус застонал. — Ты знаешь, что я люблю тебя, — сказал он как обвиняемый. — Тогда давай будем вместе! — воскликнул Сириус, его глаза засияли ярче звезды, в честь которой он был назван. — Для меня это не так просто, — ответил Ремус, переводя взгляд на свои колени. — Если ты только дашь мне шанс, — умолял Сириус, погладив Ремуса по щеке, — я смогу быть парнем, которого ты заслуживаешь. — Боюсь, ты скоро поймешь, что на самом деле это не та работа, которую ты хотел бы иметь. — Как ты можешь сравнить любовь к себе с работой, Ремус? — Сириус рассмеялся. — Говорить тебе, что я люблю тебя каждый день, пока не умру? Сидеть с тобой каждое утро и смотреть, как ты медленно просыпаешься в твоей очаровательно моргающей манере, а затем давать тебе неправильные ответы на кроссворд, просто чтобы увидеть тебя надувшимся? Иметь возможность приглашать тебя на свидания и хвастаться тобой? Иметь возможность спать рядом с тобой, обнимать тебя, трахать тебя и целовать, когда захочу? Ремус вздохнул, но больше ничего не сказал. — Ты мой навсегда-человек. Ремус, как он ни старался, не смог сдержать улыбку. — Ты разговаривал с Джеймсом? Сириус не ответил, потому что был слишком сосредоточен на губах Ремуса. — Я уже упоминал, что люблю твою улыбку? — Ты говорил, что любишь мои ямочки, но это по сути то же самое, не так ли? — Ну, мне нравится твоя улыбка, и твои ямочки, и твои довольно пухлые губы, которые такие милые, улыбаются ли они, надуваются, хмурятся или кружат вокруг моего… — Хватит! — Так как насчет этого? — снова мрачно спросил Сириус. — Быть моим? Когда Ремус не успел ответить, Сириус спросил: — Я уже говорил, что люблю тебя? — Один или два раза. — Потому что это правда. Я тебя люблю. — Сириус… — Ты луна, а я звезды. Ремус закатил глаза, но подумал, может у него действительно есть шанс. — Пожалуйста, я все еще не умею пользоваться кофеваркой. — Ты все еще не умеешь? — выпалил Ремус. — Прошел год! Что ты делал? — Старбакс. Ремус фыркнул. Думая о Марлен, он пробормотал: — Вы, богатые, и правда живете по своим собственным правилам. — Если ты вернешь меня, ты сможешь научить меня, как пользоваться ей самому. Ремус фыркнул: — Ты просто хочешь вернуть свою горничную. — Нет, — без юмора ответил Сириус, — мне нужна моя вторая половинка. Ремус сидел молча еще минуту. Наконец, он начал: — Если что-то и получится… Сириус вскочил на ноги и поднял с собой Ремуса. Он обнял Ремуса за талию и поднял его в воздух, кружа по комнате. Ремус шлепнул Сириуса, пока тот не поставил его обратно, и повторил: — Если что-то и получится, нам нужно действовать медленно. Сириус отчаянно кивнул. — Конечно, как хочешь. — Это означает, что мы должны подождать прежде, чем заняться сексом, пока мы оба не почувствуем уверенность в этих отношениях. Ремус был рад, что это условие не уменьшило радости Сириуса. Он добавил: — Кроме того, мне не нужны пароли к твоим аккаунтам в социальных сетях. Или твои телефонные контакты. — Ты уверен? Меня не волнует… — Мне они не нужны, — перебил Ремус, — я тебе доверяю. — С этим заключительным комментарием Ремус вплел руки в длинные черные волосы, которые он так любил, и поцеловал Сириуса. Позже Ремус продолжит обсуждение своих условий и границ. Теперь Ремус брал то, что хотел.