Вспомнить всё

У меня никогда не было явных проблем с равновесием. Наоборот, я был уверен в том, что смогу спокойно держаться на тросах, как это делала Микаса. Но моя уверенность и реальность — вещи слишком разные. Иначе я никак не мог объяснить, почему разглядывал мир вверх тормашками, зависнув ногами над головой. — Что за херня, Эрен Джагер? Голова должна быть выше задницы! — будто я без инструктора Шадиса это не знал! Я ловил на себе удивленные взгляды Микасы и Армина, насмешливые взгляды других ребят и искренне не понимал. Что такое? Как же это получилось? Все должно было быть совсем не так… Это был позор и проигрыш, но отступать я не собирался. Это было не в моем стиле. Я поставил перед собой четкую цель и собирался добиться желаемого любой ценой. Микаса и Армин остались помочь мне. — Просто делай как написано в инструкции, без самодеятельности, — Армин закреплял тросы, пока Микаса пыталась объяснить. — Мышцы верхней части тела должны быть напряжены, а нижней — наоборот, постарайся расслабить. Сконцентрируйся на сохранении равновесия. Распредели вес. Все просто. Хотелось верить, что все действительно так просто. — Не волнуйся, у тебя получится. Даже у меня получилось, а я в силовой подготовке полный ноль, — из Армина крайне хреновая моральная поддержка, но даже этого мне хватало для поднятия духа. — В этот раз у меня точно получится, — не смотря на свои слова, я кивнул друзьям не очень уверенно. Армин начал поднимать меня, натягивая тросы. Тихий скрип. Я чувствовал, как медленно ноги отрываются от земли, и старался напрячь нужные мне мышцы. Момент… И нет момента! Я сделал кувырок вперед и впахался головой в землю. Голова раскалывалась. Я открыл глаза, стараясь понять, где нахожусь. С потолка на меня смотрел глазастый недолюдь. Черт, это моя комната и очередной дебильный сон! Я медленно поднялся, чувствуя, как внутри все отплясывает сальсу. Меня тошнило, хотя я подозревал, что блевать точно было уже нечем. Где-то вдалеке слышался обеспокоенный голос мамы. Мне потребовались силы, чтоб поднять себя с кровати и, опираясь о стеночку, выйти из своей комнаты. Голос стал яснее, и я даже смог разобрать, что говорила мама. — Дорогой, Эрен меня напугал. Он грозился кого-то уничтожить, но не говорил кого, сколько бы я не спрашивала. И его взгляд… Он был полный жажды крови. С нашим сыном такого никогда не было! Это она обо мне? Это я говорил? Неужели вчерашнее утро было реальным и я правда вывалил на маму кучу бреда, находясь на границе странного сна? Нужно было все прояснить. — Было, Карла. Просто ты не застала. Я запнулся о собственную ногу. Что-то в словах отца показалось мне странным. — Ваши детские игры не считаются, — мама была недовольной. В ответ на это послышался тихий смех отца. Я расслабленно выдохнул и тут же зашелся в кашле. Сухой кашель драл горло, от него сводило мышцы живота, но я не мог остановиться. Я словно пытался выплюнуть из себя что-то, что выплюнуть было невозможно. Это не та боль, которую я так любил, это другая. — Эрен, ты проснулся? — мама сразу же оказалась рядом, поддерживая меня и поглаживая по спине. Это не сильно помогало, но я не мог в перерыве приступа кашля не улыбнуться ей. Я все еще ловил чувство невероятной эйфории просто от того факта, что мама была жива. Я мог ей улыбаться, мог ощущать ее касания, слышать нежный голос — это было просто невероятно и дорого сердцу, которое разрывалось на сотни частей от переполняющей его любви. Очередной приступ кашля сбил мою улыбку. Пошатнувшись, я почти бегом спустился с лестницы и завернул в ванную, сплевывая в рукомойник что-то вязкое, что наконец-то смог откашлять. Но, видимо, организму этого было мало. — Дыши, — отец придержал меня за волосы, вынуждая поднять голову и шумно втянуть носом воздух. — Молодец. Не переставай глубоко дышать. Я слушался, вдыхая и выдыхая. Кашель все еще душил, но с каждым выдохом шел на спад. Мне становилось легче. Но какого черта творилось с моим организмом? — Обычное отравление, — отец поймал мой вопросительный взгляд через зеркало. — А еще ты приправил его чем-то. Не хочешь нам ничего рассказать? Что-то резко перехотелось рассказывать что-либо, если честно. Да и вообще, вот я, здоровенький, румяненький, прекрасненький. Все впорядке, все хорошо! Проблема была не в том, что я боялся гнева родителей. Меня за необдуманные поступки ругали сотни тысяч раз, потому что оступался я чаще, чем ходил. Я боялся их реакции, а особенно маминой. Она постоянно переживала за меня, и чуть что, стремилась оградить от внешнего мира. А я сейчас очень не хотел ограждаться. — Эрен? — отец повторил. — Все хорошо, пап. Возможно, съел что-то не то на вечеринке у Жана. Ты же знаешь, я не смотрю в разгар веселья на то, что тяну в рот, — я постарался как можно непринужденней пожать плечами. Мне, ожидаемо, не поверили. Отец глубоко вздохнул и достал из своего кармана марку с точно таким же зеленым смайликом, с которым я беседовал вчера. Я молча вскинул брови, а на моем лице прочиталось явное недоумение. Мама тихо охнула. — Микаса заходила спросить как ты, потому что ты не отвечал на ее звонки. И заодно принесла мне эту занятную вещицу. Захотелось обо что-то приложиться. А еще внутри закипала злость на Микасу. Какого черта она играет из себя заботливую старшую сестру и треплется моим предкам обо всем? Кто ее просил открывать рот и говорить что-то? Да хрен с ним простым разговором. Она еще сыграла в порядочную девочку и свою дозу отдала! Ай молодец! — Ты что, наркоман? Потрясающие выводы, мам. Что еще умного скажешь? Я не заметил, как в порыве нервов и недовольства, то самое всепоглощающее чувство неземной любви отошло на второй план. — Это всего лишь марка ЛСД, которую вам принесла Микаса. Откуда мне знать, где она ее достала? Я продолжал играть в барана. Отец скептически смотрел на меня, явно не веря ни единому слову, а вот мама завелась не на шутку. Всегда она так. Словно забыв про мое плачевное состояние бедного-больного-мальчика, она схватила меня за ухо и больно дернула, вынуждая смотреть ей в глаза. — Ты наркоман? Как давно ты балуешься наркотиками?! — она требовала от меня ответы. — Ты вообще о чем думаешь? Ты хоть знаешь, скольким людям наркотики искалечили жизнь? Я мог поклясться, что еще никогда не был в подобной ситуации, но чувство дежавю говорило об обратном. Точно уже где-то слышал подобное, где-то видел, где-то переживал. — Эрен, зачем ты это сделал? — спокойствие отца сейчас выглядело просто абсурдным. Он мягко убрал руку мамы от моего уха и слегка наклонился, чтоб смотреть прямо в глаза. Больше всего меня пугала его реакция, и меньше всего я ожидал подобной. По глазам видел, что отец не злился, не собирался меня ругать или бить. Он был до неестественного спокоен. — Мне просто стало скучно, и я решил попробовать один раз. Армин сказал, что ЛСД не вызывает привыкания, — стало стыдно. — В физиологическом плане не вызывает, но вот психологическом… — он коснулся пальцами моего лба, обрывая фразу. Мне и не нужно было продолжение, я все понял. И мне не нравилось. Я никогда не был хорошим ребенком, но сейчас чувствовал себя особо сильно нашкодившим. При этом всем я не получил достаточного наказания, от чего становилось еще паршивей. Словно лишение интернета на неделю или запрет на общение с друзьями как-то исправили бы ситуацию. Раздался писк телефона. Это пришло сообщение на рабочий телефон отца. Он даже не стал проверять его. — Мне пора на работу, срочный вызов, — отец отстранился от меня и пошел к двери. Меня опять накрывало с головой чувство дежавю. Я видел спину отца прямо перед собой и одновременно я видел его же спину, но совершенно где-то в другом месте. Голова кружилась, я опять зашелся в приступе кашля. Не таком сильном, как пятью минутами ранее, но не менее неприятном. — Дорогой… — мама сомневалась, остаться со мной или задержать отца. — Постой! Поговори с Эреном и объясни ему, что так нельзя! Наркотики — это не игрушка для него! Стараясь выровнять дыхание и следуя за мамой и отцом, я вытирал рот, по факту просто размазывая слюни по лицу. Противно, но ладно. — Эрен, когда я вернусь, мы поговорим об этом. Я молча кивнул. Опять. Опять я видел перед собой своего отца, но и не его в тот же момент. Я не понимал, от чего меня так кроет. Разве это все еще тот же день? Разве наркотики все еще действовали? Разве от них именно такой эффект? Я задавал себе вопросы и не находил на них ответы. Я даже не слышал толком возмущения мамы, которая пыталась до меня достучаться своей вдохновенной негодующей речью. — Давай потом? Мне крайне хреново. В любой бы другой день я забил на свое самочувствие и активно бы начал с ней препираться, но не сегодня. Хотелось подумать о многом. А еще, желательно, узнать который час. Да. — Хорошо. Она не слишком сильно разделяла эту мысль, потому что слишком много хотела высказать, но это же мама. Она ругалась только потому, что заботилась обо мне. А заботиться в ущерб моему здоровью было бы не очень правильно. Меня отпустили отдыхать, и я поплелся наверх. Комната, родная кровать. Рухнул я лицом вниз, не желая сталкиваться взглядом с недолюдьми. Из-за недавнего сна они меня напрягали. Мой собственным телефон зажужжал где-то под боком. Я потянулся и не глядя ответил на звонок. — Эрен, ты как? Микаса. Я сжал телефон в руке, грозясь надломить его. Микаса была последней, кого я сейчас хотел слышать. Я злился. Пусть мне и не прилетело в должной мере, я все равно злился на то, как спокойно она лезла в мою жизнь. — Твоими молитвами, — по недовольному сопению понял, что ответ ей не понравился, но сбавлять обороты все равно не собирался. — Ах да, ты же не молишься. Просто ябедничаешь моим родителям! Я забыл! Своим рассказала, что наркоту в дом притащила? Или сразу к моим понеслась? — Эрен… — Семнадцать лет уже Эрен. Прекрати лезть в мою жизнь, Микаса. Ты мне не сестра и уж тем более не мамочка. Ты просто близкая подруга, а друзья должны оставаться за пределами семейных отношений! Какая муха тебя укусила? Микаса на той стороне молчала, видно не собираясь мне уже отвечать. Ну и пусть катится! Я сбросил вызов и кинул телефон на стол, совершенно забыв глянуть время. Да и вообще про то, что хотел это сделать, тоже забыл. Мне было все еще хреново и я не шутил. Укутавшись в плед, спустя несколько минут я все же провалился в сон. Спать мне совершенно не хотелось, но где-то глубоко внутри я втайне даже от самого себя надеялся, что увижу какой-то сон, способным объяснить мои «видения» и то странное чувство, возникшее при общении с родителями. Надежда не оправдалась. Мало того, что мне ничего не снилось, так я еще и просыпался каждые минут двадцать, по ощущениям, от собственного удушающего кашля. Это точно отравление, а не ангина какая-то? — Эрен, просыпайся. Я нехотя открыл глаза, понимая, что нельзя проснуться, если не спал. Общая слабость вторила моим мыслям, но отец был непреклонен. Посадив меня, он дал мне большую кружку воды и сказал выпить маленькими глотками. — Просто вода. Промывай желудок, раз ты сразу не сделал этого. Я кивнул и приложился к кружке, маленькими глотками, как мне и сказали, выцеживая через зубы воду. — Мы с Карлой поговорили, — отец продолжил, не дожидаясь, пока я допью, — и она настояла, чтоб я записал тебя к психологу. Я подавился водой и опять закашлялся. — Пап, вы считаете меня психом?! — Вовсе нет. Чтоб посещать психолога, не обязательно быть психом. Карла боится, что причина твоего «просто захотелось», кроется здесь, — отец положил мне руку на грудь. — Она думает, что тебя что-то тревожит, вот и хочет, чтоб ты пообщался с человеком, который сможет тебе помочь, в случае чего. К тому же, ты очень напряг ее своими речами про уничтожение. Я надулся недовольным цыпленком, явно не испытывая восторга от маминой идеи. Вообще, я надеялся, что она бросила мысль запихать меня к психологу еще в мои лет десять, когда протащила по всем местным специалистам, которые ей как один вторили что-то по типу «мы с ним не справимся, поищите кого-нибудь другого». Что со мной было не так — я не понял и по сей день. Но попытки, как я вижу, не закончились. — Меня все равно никто не возьмет! Мы это уже проходили! — Я уже нашел человека, готового с тобой работать! — Пап! — Это не обсуждается, Эрен. Спорить с отцом я не мог, это было бесполезно. Оставалось просто кивнуть. Моим кивком остались довольны. Вручив мне стакан воды и посоветовав проблеваться по возможности, отец ушел, оставляя меня один на один со своими мыслями. Не хотел… Как же я не хотел переться непонятно куда и непонятно зачем! Чертов Конь со своими марками! Если бы не он, все было бы абсолютно нормально. Мой взгляд зацепился за улыбающегося недолюдя, расположившегося в дальнем углу. Я поежился. Пожалуй, стоило его закрасить как-нибудь. Портить творчество было жаль, но свои нервные клетки мне жаль куда больше. Тем более, они слишком медленно восстанавливались, если верить учебникам анатомии.