Crescent

      — Ты хочешь этот вкус или тот? — спрашивает Юнхо девочку на руках, пока стоит над баночками с мороженым за стеклом. Они находятся в детском кафе, которое посещают два раза в неделю — один в начале и второй — в конце. Эти два дня — единственные, когда он разрешает ей есть мороженое. Когда ребенок указывает на другой вкус, он хмурится:       — Мы пробовали этот вкус на прошлой неделе, как насчет другого? Вот этот выглядит восхитительно.       — Нет, он выглядит уродливо. Я хочу пурпурно — розовый.       — Хваюн, если мороженое шоколадное, то это не значит, что оно уродливое. Смотри, оно плачет, потому что ты его обозвала.       — Папа, мороженое не может плакать. Перестань врать, — серьезно отвечает она, заработав фыркающий смех от работницы, ожидающей, когда они сделают свой выбор.       — Я все еще хочу пурпурно — розовый. Можешь взять себе шоколадный, если так настаиваешь. Юнхо вздыхает… Ему перечит собственная 6-летняя дочь. Хваюн всегда отвечает бойко, и он удивляется, откуда она это взяла. Она могла бы взять эту привычку от плохих ребят, но он не хочет даже думать об этом.       — Тогда ладно. — он поворачивается к рабочему. — Можно нам один обычный рожок двойного шоколадного мороженого и один стаканчик.-       — Я хочу рожок!       — …и один обычный рожок со вкусом сахарной ваты. Он опускает дочь, платит за оба мороженых, и выходит из кафе, а Хваюн сразу же начинает взволнованно облизывать мороженое. Они идут рука об руку, но Юнхо всё равно приходится слегка наклоняться, чтобы соответствовать росту дочери. Поскольку сегодня у него нет никакой работы, то весь день отец решил провести с дочерью, стараясь выполнить все ее просьбы: от кормления уток в парке, до мороженного из сахарной ваты, который быстро стал ее любимым. Он чувствует, как кто-то дергает его за штаны, и смотрит вниз: его дочь нахмурилась, рот весь измазан мороженым, а ноги прижаты друг к другу, и она заметно нервничает.       — Что случилось, Хваюн?       — Папа, мне нужно в туалет…       — Дорогая, ты можешь подождать? Мы почти у кафе… — Юнхо неловко чешет голову. Ему трудно привести дочь в общественный туалет, ведь он не может последовать за ней внутрь, но беспокоится, что с ней что-то случится, если она будет одна.       — НО ПАПА! — хнычет она. — Мне действительно нужно. Зная, что другого более быстрого пути нет, Юнхо поднимает ее одной рукой и кладет себе на плечи. Проинструктировав ее держаться крепче, он бросается вперед, зная, что им потребуется не менее 5 минут, чтобы увидеть внешнюю часть здания кафе. Парень пробирается сквозь толпу, едва не натыкаясь на столбы, потому что слишком торопится. Ее левая рука лежит у него на макушке, и он чувствует, как растаявшее мороженое капает ему на волосы, но это сейчас волнует меньше всего. Даже убегая, Юнхо не забывает съесть собственное мороженое, и когда он сворачивает в переулок, где находится кафе, то уже жует последнюю часть своего рожка. Он замечает, что машина ребят стоит у входа, а это значит, что все они, вероятно, внутри. В кафе сидит парочка, но не считая их — там пусто. Уён снова и снова протирает одни и те же столы, ему скучно до смерти, а Ёсан все еще читает книгу, которую он взял вчера. Единственные посетители, которые у них есть, весело болтают, а их кофе давно выпит. Все игнорируют человека, который только что ворвался в кафе, у которого на плечах ребенок и который выглядит так, будто за ним только что гналась бешеная собака.       — У нас чрезвычайная ситуация, Хваюн нужно в туалет! — Юнхо хватает мороженое дочери и отдает Уёну. Не дожидаясь разрешения от других рабочих, он исчезает в темноте кладовой, намереваясь воспользоваться единственным туалетом на первом этаже. Он сбрасывает ребенка с плеч и пробирается через заднюю дверь, выкрикивая что-то бессвязное.       — Там Минги в туалете, — говорит Ёсан, но он уже вне пределов слышимости. Когда парень понимает, что его не слышат, то добавляет:       — Ну что ж, тогда удачи. Юнхо не требуется много времени, чтобы снова появиться, на этот раз держа Хваюн так, будто она пытается взлететь, прежде чем крикнуть:       — Черт возьми, Минги, моей дочери нужно пописать!       — У него болит живот, дай ему передохнуть, — хихикает Уён, глядя, как пара отец-дочь поднимается по лестнице рядом со стойкой. Они слышат, как наверху набирают код доступа к их общежитию, затем громко хлопает дверь, и он снова кричит на весь дом, что его дочери нужно в туалет.

***

Наверху Хонджун шипит, размазывая мазь по лицу, куда его ударила пачка сосисок. Синяк все еще не отступил с утра, и хотя он сделал выговор старшему за то, что тот ударил его по лицу, он не смог успокоить боль. Хонджун благодарен, что переносица не распухла и не покрылась синяками, иначе он позаботился бы о том, чтобы Сонхва получил такой же окрас на своем красивом лице. Он сидит на одном из высоких стульев на кухне, бормоча как Сонхва повезло, что он полезен, иначе бы Хонджун выбросил его в мусорное ведро. Его ноги не достают до пола и когда кто-то кричит из подъезда их общежития, что его дочери нужно в туалет, он вздрагивает и чуть не падает от шока. Стул неуверенно покачивается на задних ножках, а руки Хонджуна мечутся, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. К счастью, Сан видит, что лидер опасно шатается, и его рука взлетает в попытке выпрямить спинку стула.       — Спасибо, Сан — он поворачивается к спасителю и улыбается, прежде чем крикнуть — ЧОН ЮНХО!       — Не сейчас, Хонджун. Мне нужно отвести Хваюн в туалет. Я помогу тебе, когда она закончит, — торопливо говорит Юнхо.       — Но мне не нужна помощь… — он обиженно поджимает губы, когда понимает, что никто в доме его не слушает. Юнхо бежит в спальню, практически швыряет Хваюн на унитаз и закрывает дверь, прижавшись лбом к поверхности.       — Милая, не сиди там слишком тихо, а то я выломаю дверь, ладно? Просто кричи, если тебе понадобится помощь.       — Папа, перестань так реагировать, ты меня смущаешь. Я просто хочу пописать.       — Твой папа просто беспокоится о тебе… Он ждет за дверью, сложив руки за спиной, словно охранник, и пытается скоротать время, постукивая ногой по полу. Юнхо слышит, как Хваюн спускает воду в унитазе, ставит скамеечку перед раковиной и моет руки. Проходит две секунды, прежде чем ее маленькая голова выглядывает из щели в двери.       — Я закончила. — она открывает дверь, выходит, и Юнхо сразу берет ее на руки. Так было всегда. Хоть она и становится тяжелее, ему нравится носить ее на руках и держать рядом. Кто-то называет его чересчур заботливым отцом, кто-то придурковатым. Хваюн же называет его и тем и другим, но, честно говоря, он просто хочет лучшего для своей дочери. Юнхо помнит, как впервые взял ее на руки, и решил, что она самая красивая и драгоценная малышка. Первый день, когда она появилась у него, стал также последним когда у Хваюн была мать. Её день рождения — это горько-сладкий день для него. Он на седьмом небе от счастья от того, что у него есть дочь, но он также опустошен тем, что она будет расти без кого-либо, кого можно назвать мамой. Именно он дал ей имя — Хваюн. Оно означает «прекрасный цветок».       — Извини, но твои волосы совсем запачкались от моего мороженого.       — Почему ты извиняешься? Давай спустимся вниз и доедим твое мороженое. — они идут в гостиную, где Хонджун уже ждет, чтобы поговорить с Юнхо, но младший снова прерывает его.       — Не сейчас, нам нужно вернуться к мороженому Хваюн. Лидер сгибает выпрямленный указательный палец, чувствуя себя совершенно бесполезным. Он поворачивается к Сонхва и Сану, которые смотрят кулинарное шоу по телевизору, смеясь, когда шеф-повар отпускает шутку о панини. Он тоскливо смотрит на них, но ни к кому конкретно не обращается:       — Неужели никто совсем не уважает меня в этом доме…? Кафе уже готовится к закрытию на целый день, провожая парочку улыбками. Уже почти десять вечера, и эта пара — единственные клиенты, которые у них были сегодня. — Мне чертовски скучно. Сон Минги, разве в последнее время мы не получали никаких просьб? Поймать изменяющего супруга? Найти потерявшуюся собаку? Сбить психопата? хоть что-нибудь? — Чонхо откидывается на спинку стула, допивая свой третий американо. Минги потирает рукой живот, все еще чувствуя тошноту, и качает головой:       — В последнее время довольно сухо. Вы не думаете, что мы ставим слишком высокую цену и она отпугивают людей?       — Боже, люди готовы заплатить любую сумму, когда хотят сделать что-то… незаконное, — заканчивает Ёсан       — Наша работа не противозаконна, — вмешивается в разговор Уён. — Мы просто делаем то, что должны делать они. У нас ведь тоже есть свои принципы.       — Не говорите об этом, когда Хваюн тут, — появляется Юнхо с дочерью, которая взволнована тем, чтобы продолжить поглощать своё мороженное. Однако ее лицо вытягивается, когда она не может найти свое мороженое, внимательно изучая руки каждого из присутствующих. Рожка с мороженным нигде не видно.       — Ого, это говорит отец, который иногда привозит дочь на задания? — Минги закатывает глаза.       — Дядя Уён, ты съел мое мороженое! У тебя фиолетовые пятна на губах.       — Нет, я этого не делал, — он поднимает руку, чтобы стереть улики. — Это Ёсан съел его.       — Слушай сюда, ты, маленький п… — Ёсан хлопает ладонью по затылку Уёна, но поправляется, когда Юнхо произносит «не ругаться» и жестом указывает на Хваюн. — …ты, маленький поросёнок! Хваюн, я этого не делал.       — Ты не можешь лгать мне, дядя Уён. Я видела мороженое у тебя в руках. Юнхо отпускает ее руку, наклоняется так, что его голова оказывается под краном, и мочит волосы, смывая кусочки растаявшего мороженого и говорит:       — Лучше не заставляй моего ребенка плакать, а то я сорву с тебя серьги вместе с ушами.       — Ты чудовище! Это мои драгоценные дети. — Уён задыхается от ужаса, когда его руки накрывают множество пирсингов в ушах.       — О да, и Хваюн — мой драгоценный ребенок. Куда же делось её мороженое?       — Ладно, ладно, я его съел. Но оно таяло, а вы все еще были наверху! Было бы жалко смотреть, как мороженное пропадает впустую. Я куплю тебе рожок еще больше, Хваюн.       — Э-э-э… Ты мог бы сделать что-нибудь еще, кроме как съесть его. Милая, иди наверх, прими душ, почисти зубы, а я уложу тебя спать. Чонхо, хватай Уёна и проследи, чтобы он не убежал. Минги, запри входную дверь, чтобы никто не мог войти. Ёсан, ты мне нужен как помощник. Я собираюсь преподать ему урок за то, что он связался с моим ребенком.       — Что ты будешь делать? Щекотать меня, пока я не умру? — Уён игриво высовывает язык, когда Хваюн скачет вверх по лестнице, уже забыв о своем мороженом.       — Мой отец и дяди такие странные, — бормочет Хваюн и уходит наверх. Ей приходится вставать на цыпочки, чтобы набирать пароль. Этот код — особый день для всех в доме.       — Ты недооцениваешь мои щекочущие способности. — Юнхо шевелит пальцами. Чонхо заломил руки Уёну за спину. Юнхо уже нападает на него, щекоча везде, где он чувствителен, в то время как Ёсан добивает его. Минги идет ко входу в кафе, желая запереть дверь, но роняет ключи, замечая фигуру, смотрящую на них через стекло, а длинные волосы закрывают ее лицо.       — Это… это человек? — он заикается от страха. Фигура словно слышит его, вскидывая голову и открыв лицо. Все мужчины застыли на месте, их положение было неловким. Все в ней было жутким: от одежды до того, как она наклоняет голову, пока смотрит на них. Но больше пугали её глаза. Это взгляд человека, готового к убийству.