Crescent

Сан стонет, когда решение убить её исходит из уст лидера. Последний остается задумчивым, как будто все еще не принял окончательного решения.       — Хонджун, ты только все усложняешь. Если ты решил убить её, значит, четверо против четверых. — говорит парень и качает головой. Они сбиваются в группы в соответствии с их выбором, будто построив барьер между собой.       — Это значит, что сейчас ничья, и мы ничего не можем с этим поделать. — после этой фразы воцарилась гробовая тишина.       — Если только… — Уён замолкает, кусая нижнюю губу и поглядывает на Юнхо.       — Если только что? — спрашивает Юнхо. Остальные поворачиваются и выжидающе смотрят на единственного члена команды, который является отцом. Сан, приподняв брови, соединяет кончики указательных пальцев. Глаза Юнхо расширяются, когда приходит осознание.       — Именно это мы делать не будем! Я не собираюсь, черт возьми, спрашивать моего драгоценного кексика, взять ли кого-нибудь или убить. Ей 6 лет, и это слишком мало, чтобы принимать такие решения, она слишком невинна для этого!       — Ну, формально она часть нашей команды, — пожимает плечами Ёсан. — У этой девчонки рот смертоноснее любого оружия.       — Она определенно научилась этому у тебя, — поджимает губы Сан, на мгновение забыв, что они в разных командах. Минги каждую секунду ритмично постукивает пальцем по столу, поглядывая на настенные часы. Уже почти 11:30 вечера, а они еще не решили проблему. Запрос, который они получили — тот, о котором Хонджун объявил всему кафе — еще не получил внимания.       — Нам действительно нужно разобраться с этим до того, как ХанБёль проснется. Если мы решим взять ее к себе, то придется что-то придумать, чтобы заставить ее остаться. Она может убежать, как только проснется и поймет, что мы все-кучка подонков, которые голосовали, чтобы решить, хотим ли мы быть милосердными к ней или убить к чёрту. Так что хоп-хоп, принимаем долбанное решение.       — Мне едва удалось заставить Хваюн уснуть. — Юнхо стучит костяшками пальцев по лбу и закрывает глаза, глубоко задумавшись.       — Это потому, что ты дал ей сахар перед сном, — упрекает его Уён. — Я же говорил тебе не делать этого.       — Сейчас не время давать мне советы по воспитанию! Важна лишь ситуация с девчонкой.       — И все это зависит от Хваюн, — говорит Сонхва, а его глаза излучают надежду.       — Ах, Сонхва, только не ты! Всего несколько минут назад они были поддержкой друг друга, пытаясь защитить свой собственный выбор в отношении Бёль, но прямо сейчас все толкают друг друга на то, кто задаст маленькой девочке этот вопрос.       — Чон Юнхо, ты отец, иди и спроси ее.       — Я не задам ей этого вопроса. Пусть моя малышка спит, ей завтра в садик надо!       — А как насчет Уёна?       — Он ее самый нелюбимый дядя, она не откроет дверь спальни, — комментирует Ёсан.       — Ёсан, ты действительно напрашиваешься. — Уён обвивает рукой его шею и тянет вниз, потирая кулаком голову, взъерошивая волосы.       — Прекрати, ты портишь мне волосы, я ходил в грёбаный салон и оставил там 300 баксов, — в ужасе кричит Ёсан, пытаясь высвободиться. Кафе стало свидетелем потасовки между Уёном и Ёсаном. Пока Сонхва и Хонджун пытаются разнять их, выкрикивая ругательства, смешанные с бессвязными словами, Чонхо, Сан, Минги и Юнхо остаются в стороне, наблюдая за происходящим.       — Так, скажи мне еще раз, зачем мы здесь? — спрашивает Чонхо Сана, кладя руку ему на плечо.       — Я уверен, что сначала речь шла о ХанБёль, потом о Хваюн, и каким-то образом это коснулось волос Ёсана.       — Мы когда-нибудь закончим.? — сокрушается Минги.       — Может быть, к следующему году, если повезет. Или даже к тому времени, когда Хваюн окончит университет. Драка продолжается до тех пор, пока кафе не наполняется криками диких чаек. Теперь Уен дергает Ёсана за волосы, насмехаясь над тем, как он мог потратить 300 баксов на такую уродливую прическу. Руки Ёсана тянутся, чтобы тоже дернуть противника за волосы, но он избегает этого, опуская его голову ниже.       — Чтобы драка кончилась, пусть Ёсан ударит этого придурка- предлагает Чонхо.       — Чонхо, я надеру тебе задницу, если ты не прекратишь поощрять эту драку. — Сонхва грозно машет пальцем.       — Да, мам.~ — он закатывает глаза. Из темного коридора, ведущего к магазину, фигура с марлевыми повязками на руках и клейкими бинтами на ногах насмехается над происходящим хаосом. Её слезы высохли, и чувство страха сменилось недоверием после того, как они поссорились, как дети, потому что один назвал другого «самым нелюбимым дядей Хваюн». Бёль начинает сомневаться в себе: может быть, она неправильно расслышала, и нигде не было слова «убийство». Но опять же, они явно спорили о том, должны ли они взять ее или убить. Все это было услышано, как только что очнулась от обморока всего несколько минут назад. Первые слова, которые Бёль услышала, заставившие ее снова испугаться, были от человека, который выглядит как клубничка, и они звучали как «убьём ее». Не имея возможности убежать, она стояла достаточно долго, чтобы понять — четверо хотели взять ее, а другие четверо убить. Поскольку это была ничья, они должны были спросить мнение другого человека, которым оказалась дочь парня, которого Бёль повалила на землю. Ей следовало бы бежать, но задняя дверь заперта. План побега выглядит мрачным, так как они заблокировали все выходы. Другого способа у нее нет, к тому же хаотичная драка застала ее врасплох, и Бёль приросла к полу. Кто они такие, черт возьми? Они выглядят и ведут себя как придурки, для того, чтобы быть частью банды или группы убийц. Бёль не знает, что делать в этой ситуации, желая раствориться в воздухе. Она не может догадаться, как они относятся к ней, потому что, намереваясь убить ее прямо сейчас, зачем тогда перевязывали и латали ее? О боже, они, должно быть, сбежали из психиатрической лечебницы. Но это не объясняет то, как они содержат целое кафе. К тому же кофе, который приготовили для нее, был действительно хорош, хоть она и успела сделать только глоток, прежде чем убежала, спасая свою жизнь. Может быть, я на самом деле нахожусь в коме после того, как меня сбил автобус? Бёль шлепает себя, чтобы убедиться в реальности, а звук заставляет мужчину с ямочками обернуться и заметить её. В этот же самый момент «самый нелюбимый дядя» швыряет парня «с волосами за 300 баксов» на пол, но самое странное, что они вдруг начинают смеяться, будто стычка между ними была дружеской дракой. Они остаются лежать на полу, в то время как пепельный блондин и клубничный выглядят так, будто постарели на 100 лет.       — Кан Ёсан и Чон Уён, я разберусь с вами обоими позже, — говорит мужчина с пепельными волосами, уперев руки в бока, как мать, ворчащая на своих детей. — Я слишком стар, чтобы иметь дело с этим дерьмом.       — Тебе всего 26, — отвечает клубничный.       — Да, но я чувствую, что приближаюсь к 200 из-за вас.       — Это было дорого, — бормочет парень «с волосами за 300 баксов " надувая губы.       — Это было уродливо! — возражает «нелюбимый дядя», высовывая язык.       — И… похоже, она проснулась, — наконец объявляет парень с ямочками на щеках, глядя в ее сторону и улыбаясь. Бёль ненавидит себя за то что чувствует, как что-то трепещет в ее груди, когда он делает это. Чувство усиливается, когда каждый из них поворачивается, чтобы посмотреть на нее. Даже те двое, что все еще лежали на полу, поворачиваются, при этом отстраняясь друг от друга. Бёль ненавидит то, что он использовал «она» вместо «ты», как будто она просто мимолетная тень, как будто они говорят о ком-то, кого тут нет. Бёль ненавидит то, что после того, как она стала свидетелем этого цирка, чувство, что они представляют угрозу — исчезло. Бёль ненавидит тот факт, что, когда она смотрит в глаза парней, она чувствует их сочувствие и вину, будто они действительно сожалеют, что поймали её в неподходящий момент.       — Ты…хорошо себя чувствуешь? — парень с пепельными волосами делает шаг вперед, а она назад, позволяя тьме поглотить себя еще глубже. — Прости, я не хотел тебя пугать, — быстро добавляет он, когда она сжимает кулаки.       — Почему? — это всё, что Бёль может сказать. — Почему ты обращаешься со мной, как с каким-то предметом, заставляя других решать, примешь ли ты меня или убьешь? Чего ты хочешь от меня, когда моя жизнь и так дерьмовая? Кто ты такой?       — Мы… — начал Юнхо, но Хонджун кладет руку ему на грудь, прерывая. Все 8 парней смотрят друг на друга, морщась и вздыхая.       — Ты сказал, что хочешь убить меня, — произносит она. — Тогда покончи с этим, мне все равно нечего терять. Я не знаю, почему ты хочешь это сделать, но если собрался убить, то сделай это. Ребята неловко ерзают на своих местах.       — Почему ты не можешь этого сделать, когда был так уверен? Кто те трое, что тоже хотели меня убить? Это ты? — она смотрит на Ёсана, — или ты? — поворачивается к Юнхо, а затем к остальным. Бёль изучает их лица, но все избегают взгляда. — Когда у вас был шанс, вы должны были убить меня. Избавиться от меня, чтобы защитить свои секреты, какими бы они ни были.       — Потому что у нас нет выбора, — отвечает Хонджун. — Ты не должна была вмешиваться, это была моя глупая ошибка, и я сожалею.       — Не принято.       — Дай мне минуту, чтобы объясниться. Проходит пять секунд тишины, прежде чем она выходит, стараясь сесть как можно дальше от группы. Бёль настороженно смотрит на них, но ее тело и разум устали. Ей надоело постоянно быть настороже.       — Я не знаю, как можно оправдать желание убить меня, но продолжай.       — Мы можем отпустить тебя, — говорит он. — Но мы не поможем, если с тобой что-нибудь случится. Мы можем открыть тебе дверь, и ты можешь уйти, вернуться в свой район. Но если они догонят тебя, — он прерывисто вздыхает, — то сделают с тобой вещи гораздо хуже.       — Кто они?       — Чудовища. Бёль ждет, что он расхохочется, насмехаясь над ней за то, что она ему поверила, но по его лицу видно, что клубничный не шутит. Он выглядит серьезным, как и все остальные. Нет ни единого намека на то, что они проливают свет на ситуацию, искры в их глазах погасли после того, как он упомянул слово «чудовища».       — Значит, ты считаешь, что, убив меня, обретешь покой? — Бёль нервно фыркает. — Это самая нелепая вещь, которую я слышала…       — В этой ситуации нет ничего смешного, юная леди. Я думаю, ты права, лучше просто убить тебя. Ты слишком много говоришь и я начинаю раздражаться. Если вы не сделаете это, то сделаю я, — говорит Ёсан остальным, уже шагая к ней.       — Ёсан, подожди… — говорит Сонхва, но уже слишком поздно. Ёсан бросается к ней, тревожа остальных, когда он берет нож из-за прилавка. Бёль поворачивает обратно к магазину, считая, что это единственный путь, которым она могла бы убежать. Сонхва идет за ними, но останавливается, когда Ёсан захлопывает дверь прямо перед носом и запирает ее. Старший стучит кулаком в дверь, выкрикивая его имя и предупреждая, чтобы он не делал глупостей. Ответом служит только жалобный крик ХанБёль. Ее крик продолжается, пока не становится совсем тихо.       — БЛЯТЬ! — Сонхва несколько раз стучит кулаком в дверь, а его крики эхом разносятся по главному залу кафе. — Принеси ключи от магазина, сейчас же! — приказывает он Сану, который нервно перебирает связки ключей. Он все время роняет их, не в силах найти нужную. Его руки трясутся, когда он представляет, что происходит внутри магазина. — Сан, дай мне ключи сейчас же.       — Я… я… не могу найти…       — Сан…- Дверь в магазин распахивается, и из нее выходит Ёсан, ударяясь плечом о плечо Сонхва. Старший смотрит на нож в руке друга, прежде чем глаза перемещаются к ситуации внутри магазина. Ёсан косится на него, прежде чем отвернуться и пройти по коридору к выходу. Недоверие и шок заливают их лицах, когда он бросает нож на мраморную стойку, а свежая кровь капает с лезвия на поверхность. Он моет руки в раковине, затем прислоняется к столешнице, наклоняя голову, чтобы посмотреть на кухонный прибор, превратившийся в оружие.       — Это было легко, не так ли? Я говорил вам, что мы должны были просто убить ее с самого начала.