Crescent

      — Я выключил камеры, выводите ее из магазина, — объявляет Минги из главного зала, что-то печатая на ноутбуке. — У нас не так много времени, прежде чем они заметят что-то неладное. У нас осталось меньше…- он смотрит на часы, -…меньше пяти минут. Получив подтверждение от лидера, Сонхва входит в магазин, поднимая руки, пытаясь языком тела показать, что не хочет причинить никакого вреда. Кровавый след ведет в угол к невредимой девушке. Он смотрит на маленькую бутылочку, наполненную фальшивой кровью, лежащую на полу рядом с Бёль. Ей нужно многое объяснить, поэтому Сонхва присаживается на корточки в нескольких футах от нее.       — Ёсан не прикасался к тебе, не так ли? Она медленно качает головой, указывая на фальшивую кровь рядом с собой.       — Пожалуйста, пойми, что мы действительно не хотим причинить тебе вреда. Я знаю, что ты напугана и растеряна. Мы дадим все объяснения в подробностях, но сначала проследуй за нами наверх. У нас не так много времени, прежде чем Минги снова включит камеры в кафе. Все тело Бёль дрожит и она не реагирует.       — Пожалуйста, поверь нам на этот раз. Если… — он меняет направление диалога, -…у нас наверху ребенок. Ты можешь остаться с ней, если так тебе будет спокойнее.       — Я не могу нормально ходить, — просто отвечает она, вытягивая ноги. — Я… снова поранила их, когда убегала от Ёсана.       — Я могу… — Сонхва делает жест, чтобы показать, что может донести ее, но он слишком застенчив, чтобы выразить это словами. Они — причина того, что она пострадала, и все же Бёль все еще проявляет немного доверия к ним. Почему-то это заставило его почувствовать облегчение. — Если ты позволишь.       — Э-э, конечно…? Он больше не ждёт, подхватывая девушку на руки и легко поднимает. Бёль чувствует себя странно, когда он так близко. Сонхва смотрит только перед собой, а она отворачивается, избегая любых моментов, которые могли бы сделать ситуацию неловкой. Они выходят и обнаруживают Минги, ожидающего в углу перед своим ноутбуком, в то время как Хонджун, Юнхо и Ёсан уже поднялись наверх. Уён, Сан и Чонхо остаются внизу, спокойно разглядывая эту пару. Сонхва слегка кивает Минги, и несется вверх по лестнице. Поднявшись, он мягко садит Бёль на диван напротив другого, где трое парней уже заждались. Он присоединяется к ним, держась на расстоянии, потому что понимает, что не сделает лучше, если нарушит границы личного пространства. Слишком много беспорядка было сделано, но у них нет возможности повернуть время вспять.       — Кто вы? — спрашивает она первой, удивляя всех четверых. Юнхо толкает Хонджуна локтем, побуждая его ответить. Он моргает один раз, прежде чем сказать:       — Мы действительно управляем кафе… — Бёль бросает на него взгляд. -… но помимо этого у нас есть и другие дела.       — Опасная банда? Или убийцы?       — Ни то, ни другое. Мы наёмные «курьеры», — говорит он, ставя кавычки. — Мы получаем запросы от людей, чтобы делать все виды работ.       — Значит, ты убиваешь людей, — огрызается она. — Но почему не убьешь меня? И что это за хрень была там, в кафе?       — У нас свои принципы. Мы никого просто так не убиваем. Причина, по которой мы принесли тебя сюда, заключалась в том, что нам нужно было все уладить. В кафе полно камер, полно людей, которые смотрят.       — Ты имеешь в виду тех, кого назвал чудовищами? Что-то в его глазах меняется, и он отводит взгляд, будто что-то скрывает. Бёль замечает это, но решает разобраться позже.       — Это зависит от того, хочешь ты нам верить или нет, но мы не на вершине. — Хонджун показывает пальцем вверх, — Над нами есть…большие люди. Вот почему мы застряли здесь, выполняя эту работу, и так же, как ты, мы должны заплатить долг. Они доверяют нам достаточно, чтобы поставить камеры только в кафе, так что все, что произошло там…       — Все это было притворством, — помогает закончить его фразу. — До тех пор, пока не появилась фальшивая кровь и ты не притворился, что собираешься убить меня. — она поворачивается к Ёсану, на лице которого написано чувство вины.       — Через камеры они могли бы узнать, что вы уже выяснили наши личности. Для них это самый большой страх. Как только они узнают, что наши личности были раскрыты, они будут охотиться за тобой, даже не принимая во внимание, была ли это твоя вина или ты узнала об этом случайно. Их правило состоит в том, что любой, кто знает секрет, должен быть устранен. Но если мы сделаем это сами, они пощадят нас и сделают вид, что ничего не произошло.       — Так для тех, кто наблюдал через камеры…ты избавился от меня. Ты убил меня. — а в ответ лишь кивок.       — В кафе есть две камеры, одна в коридоре, ведущем в магазин, но в самом магазине нет. Мы должны были продолжать играть, пока не сможем отвести тебя сюда. Мы должны были делать это правдоподобно. Нам нужно было показать им, что мы боремся за то, что с тобой делать, и что есть те, кто с радостью убьет тебя. Если они увидят, что мы ссоримся из-за этого, то ничего не заподозрят. Если бы все мы были на одной стороне, то возникли бы вопросы.       — Вы действительно все это придумали, пока я бежала, спасая свою жизнь? Вы все подготовили за такое короткое время? — настороженно спрашивает Бёль. Она защищается, но в то же время ей трудно не верить им. Глупое нутро говорит, что они не представляют угрозы, когда они буквально только что спорили о том, взять ее к себе или убить. Являлось ли это шоу или нет, не отменяет того факта, кем они являются на самом деле.       — ХанБёль, наша жизнь связана с работой, которая требует короткого времени для импровизации или быстрого действия. Делать что-то подобное для нас нетрудно. Даже фальшивая кровь — это избыток того, что мы использовали во время одного из наших занятий.       — Что также может означать, что каждый из вас, — она указывает обвиняющим пальцем, — в настоящее время пытается обмануть меня, и я глупа, чтобы поверить вам. Что я только и делаю, переступив порог кафе.       — Мы едва ли можем доказать тебе это прямо сейчас, но до завтра будем надеяться, что ты поверишь нам. Завтра с верхушки пришлют кого-нибудь, кто первым делом проверит нас и подтвердит, что мы от тебя избавились. Если они убедятся, то оставят нас в покое, как всегда. Ты можешь наблюдать это и сделать свое суждение.       — Ты помогаешь тем, кто узнает о твоих личностях? И где они сейчас?       — Ты первая, — перебивает Юнхо. — До этого мы никогда не ставили под угрозу наши личности, потому что всегда были осторожны. Но, — он начинает выглядеть слегка раздраженным, — наш лидер был в таком восторге от того, что мы, наконец, получили запрос после долгого сухого периода, что он объявил об этом всему кафе. Хонджун прочищает горло и почесывает под подбородком, избегая взглядов остальных.       — Он…ваш лидер… — глупо говорит она. — Трудно поверить.       — Я согласен, мне тоже трудно в это поверить, — присоединяется Ёсан. — Я никогда не думал, что он станет причиной такой глупости.       — То есть, по сути, вы говорите: «Мне очень жаль, но ты умрёшь, потому что у нашего лидера большой рот»?       — По существу, да, — отвечает Ёсан. — Ты, должно быть, злишься.       — Это еще мягко сказано. Я просто хотела выпить чашечку кофе, но все закончилось тем, что я ввязалась в ваше дерьмо. Даже вся моя жизнь не так хаотична, как это.       — Она мне уже нравится, мы можем взять ее в нашу команду? — Ёсан поворачивается к остальным троим, его глаза блестят. — Такое чувство, что я смогу с ней сразу поладить.       — Кан Ёсан, ее жизнь под угрозой, а ты хочешь, чтобы она была в нашей команде?       — Да, и кто в этом виноват?       — Я каждый день молилась, чтобы в моей жизни хоть что-то изменилось, чтобы случилось что-то большое. Я хотела быть богатой и не беспокоиться о том, чтобы работать. Я не просила связываться с бандой, у которой клубничка вожак.       — Мы не банда, — огрызается Хонджун, — и я не клубничка. Сонхва и Юнхо поднесли руки ко рту, пытаясь подавить смех. Настроение было мрачным, но оно накренилось из-за ее отношения: Бёль восприняла это лучше, чем они ожидали. Прямо сейчас Хонджун выглядит как старший брат, ссорящийся со своей младшей сестрой, сестра побеждает, но он все равно должен отстаивать своё мнение.       — Знаешь что, я уже люблю ее. Как мы можем заполучить ее в нашу команду? Она бесстрашна и дерзка, даже когда на кону ее жизнь. Прекрасное дополнение к нашей команде.       — Вы только что сказали, что у вас нет права принимать еще одного человека.       — Дорогая, это называется актерством. Мы все сошлись на том, что все сказанное нами внизу не имеет смысла. — парирует Ёсан       — Если ты не боялась, то почему бежала и кричала?       — Боялась. Но после того, как я увидела, как вы боролись за то, чтобы быть любимым дядей, я понимаю, что видела все. Вы просто ненормальные.       — С этим не поспоришь. Мы далеки от нормы. — Ёсан пожимает плечами       — На карту поставлена твоя жизнь, но почему ты так беспечна? — Сонхва морщит лоб, слегка забавляясь тем, как она принимает это. Они думали, что это потребует от них дополнительных планов, но прямо сейчас это похоже на то, что она ведет игру.       — А следовало бы… Я не знаю. Бегать вокруг, пытаясь найти способ убежать или…бросать в нас случайные предметы, чтобы ты могла, например, спасти себя. Ты должна злиться на нас. Мы можем убить тебя, — парни свирепо смотрят на него, и он быстро добавляет, — не то что бы мы убьем, но ты говоришь с нами, как в кофейне.       — Фактически, мы могли бы.       — Должна, но куда я пойду? Я уверена, что вы знаете все подробности обо мне и знаете, что я никогда не добивалась успеха ни на одном собеседовании. Сейчас я разорена, меня вот-вот вышвырнут из квартиры, мне не к кому обратиться и я утопаю в долгах. Я даже не знаю, как мне теперь жить. Хуже не будет. Теперь, когда я думаю об этом, 100 тысяч звучат не так уж плохо.       — Ты действительно предлагаешь себя в нашу команду? К нам, из-за которых тебя чуть не убили, потому что Хонджун был идиотом?       — Перестань называть меня идиотом, имей хоть каплю уважения. — лидер встает, щелкает пальцем по голове Юнхо, прежде чем повернуться к девушке. — ХанБёль, к этой работе нельзя относиться легкомысленно. Мы согласились, что любой выбор, за который мы должны были проголосовать во время шоу в кафе — недействителен. Мы никогда не планировали ни взять тебя, ни даже убить. Мы тренировались годами, прежде чем взялись за эту работу. Не говоря уже о том, что ты должна быть уже мертва.       — Тем больше причин принять меня. Теперь, когда вы втянули меня в эту историю, что, если они снова решат выследить меня и выяснится, что ты никогда не убивал меня и даже не прикасался ко мне? Ты не можешь просто так меня отпустить. Вы должны взять на себя ответственность. Ёсан щелкает пальцами и указывает на нее:       — ХанБёль права, и она умна. Почему бы нам просто не взять ее? Сонхва зажимает рукой рот Ёсана, чтобы заставить его замолчать, но отстраняется с отвращением, когда младший лижет его руку.       — ХанБёль, мы возьмем на себя ответственность за то, что сделали с тобой. Ты должна дать нам некоторое время, чтобы разобраться с человеком, которого они пришлют к нам завтра, и тогда мы поможем. — пытается отмахнуться лидер. Она встает, чтобы встретиться взглядом с ним, не обращая внимания на боль.       — Ты в одиночку разрушил мою жизнь, потому что не мог дождаться, пока все прояснится, прежде чем объявить об этом всему кафе. Ты сохранил мне жизнь только потому, что боишься, что они нападут на тебя в следующий раз. Ты относился к моей жизни как к чему-то незначительному, когда я, вероятно, буду жить всю свою жизнь, боясь, что они будут охотиться за мной. Ты втянул меня во что-то такое…темное и извращенное, когда я даже не просила. Ты пытаешься иметь дело со мной как будто я — предмет, который вы можете выбросить, как только я перестану вас волновать. Хонджун прикусывает щеку изнутри, ведь ему трудно спорить с ней. Бёль говорит только правду. Он расстроен, потому что знает: какой бы выбор он ни сделал, кто-то обязательно проиграет. Хонджун должен взять на себя ответственность за жизнь этих мальчиков и девочек.       — Папа? — раздается тихий голос, заставляющий всех вздрогнуть. Они были слишком поглощены разговором, чтобы не услышать, как открылась дверь спальни Хваюн и оттуда вышла сонная девочка. Одной рукой она трет глаза, а другой держит плюшку, которую Сан подарил ей на 5-летие.       — Мы тебя разбудили, милая? Извини, я уложу тебя обратно в постель. — суетится Юнхо.       — Мне приснился кошмар, и я испугалась. Я хотела найти тебя. — малышка переводит взгляд на незнакомца в гостиной. — Кто она? Что-то загорается в макушке Хонджуна, когда он смотрит на Хваюн, а затем на Бёль. Озорная улыбка появляется на его лице, когда он думает, что возможно, он только что нашел решение о том, как он будет держать Бёль рядом, не вызывая никаких подозрений.       — Хваюн, поздоровайся со своей новой няней. Глаза Бёль округляются, когда она слышит его заявление, и кажется, даже остальные шокированы этим внезапным планом.       — Простите, что?!