Crescent

Чонхо и Сан оглядываются вокруг, когда слышат, как набирают код доступа к комнате Бёль, на мгновение забывая, откуда они изначально пришли. Младший тянет друга за рубашку, чтобы заставить его сделать шаг, выглядя так, будто собирается выбросить его за окно в спешке. Чонхо поднимает сумку и распахивает оба окна, чтобы выйти одновременно. Едва ступив одной ногой на подоконник, они останавливаются, услышав крик старика.       — Эй, ты! Сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты оставил ХанБёль в покое? Парни смотрят друг на друга, замешательство берет верх, когда звук, который сигнализирует о вводе пароля, останавливается после голоса мужчины. Похоже, тот, кто пытался открыть дверь, был остановлен стариком. А еще, видимо, незваный гость ищет Бёль и это не в первый раз. Они опускают ноги на пол, привлеченные стычкой, происходящей снаружи. Ребята все еще не могут сказать, кто может быть взломщиком, но там определённо не Мэддокс или кто-то из Бифиденс. В какой-то момент они чувствуют себя виноватыми за то, что подозревали Бёль.       — Мистер Дэниел, сколько раз вам повторять, что это не ваше собачье дело? Я здесь только для того, чтобы встретиться со своей девушкой. При этих словах лицо Сана меняется. «Девушка? Бёль сейчас в отношениях…?»       — Следите за своим языком, молодой человек, или я вызову полицию, и вы пожалеете, что потревожили ее. Она не твоя девушка и никогда ею не будет. Такая как она не захочет быть с таким слабаком, как ты. Раздается уродливый смех, исходящий от незваного гостя.       — Мистер Дэниел, вам повезло, что вы старик, иначе бы ваше тело нашли где-нибудь в канаве, я не шучу. Услышав это, Чонхо начинает злиться, но Сан останавливает его. Они не могут выдать тот факт, что ворвались в дом Бёль. Парни продолжают слушать, осознавая тот факт, что между ними и теми двумя снаружи существует лишь тонкая дверь. Мистер Дэниел, кажется, потерял способность отвечать, так как молодой человек продолжает давить на дверь, несколько раз стуча кулаком.       — А теперь просто скажи мне, где Бёль, иначе в следующий раз она не будет такой счастливой, как сегодня.       — Она никогда не будет счастлива, когда ты… — фраза обрывается, когда мужчина бьет старика по щеке, заставляя того упасть на пол и вскрикнуть от боли. Чонхо сжимает кулак и протягивает руку, чтобы открыть дверь. Он больше не может стоять в стороне и слушать драку. Человек пересек границу в тот момент, когда рука коснулась щеки невинного старика.       — Мы не можем, — твердо шепчет ему Сан, качая головой. — Я тоже хочу вмешаться, но нам нельзя выдавать себя. Чонхо отдергивает руку от Сана, не заботясь о том, что будет дальше. Он взялся за дверную ручку, но внезапно остановился, услышав шаги и голоса, приближающиеся к старику.       — Эй, ты — раздается новый грубый голос. — Извинись перед ним, пока я не сломал тебе руку. И оставь наконец Бёль в покое.       — Ха, ломай, если посмеешь. Тебе не понравится, если я подам на в суд. Вы, ни на что не годные, бедные, обездоленные студенты, живущие в какой-то дыре, не должны вмешиваться.       — Благодарю небеса, что она отвергла тебя, когда ты лез к ней. Убирайся, пока я не надрал тебе задницу и не избил до тех пор, пока люди не перестанут тебя узнавать.       — Бёль! — раздается стук в дверь, когда этот мудак стучит в нее. — Я знаю, что ты там, ты не можешь вечно убегать от меня, понимаешь? Чего еще ты хочешь? Я могу дать тебе все деньги, и тебе даже не придется работать ни дня в своей жизни. Как ты смеешь отвергать меня, когда знаешь кто я? Я единственный сын крупнейшего авто-изготовителя во всей этой проклятой стране, Я ЮН ДЭВОН ТЫ СУЧК…- Звук удара тела, брошенного на твердую поверхность, достигает слуха парней: это либо мудак, либо спаситель. Они не могут сказать точно.       — Назови ее так еще раз, и я с радостью отправлюсь в тюрьму за убийство. Сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты оставил ее в покое? Иди отсюда, пока у меня не кончилось терпение. Из-за двери доносится крик возмущения, из которого они делают вывод, что это Дэвон, а тени под дверью выглядят так, словно там началась драка. Удары бросаются друг другу, но ясно, что человек с грубым голосом находится в выигрыше, поскольку они слышат, как голос Дэвона становится все слабее с каждой секундой, утверждая, что он подаст в суд на каждого из них и что они пожалеют, что когда-либо прикоснулись к нему пальцем. Они почти уверены, что Дэвон ушел, потому что парень с низким голосом спрашивает мистера Дэниэла, в порядке ли тот. Сан и Чонхо замерли, когда спаситель тихо постучал в дверь, а его грубый голос проскользнул сквозь щели.        — Бёль, ты в порядке? Это я, Лидо. Он ушел, и не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы он больше не вернулся. Мне жаль, что мы не можем сделать ничего, кроме как отпугнуть его. — слышится громкий вздох, но они чувствуют искренность и доброту в его голосе, когда он продолжает. — Если он когда-нибудь вернется, ты можешь позвонить мне или найти меня в моей комнате, хорошо? Ну что ж, я пойду. Ах, да, удачи тебе в поисках работы. Убедившись, что он ушел, Сан и Чонхо бегут к окну, стараясь не делать громких шагов. Они умело спускаются по зданию, но их головы разрываются от вопросов.       — Должно быть, она ему очень нравится, этому парню, Лидо, — замечает Чонхо, когда их ноги касаются земли. — Его голос автоматически смягчился, когда он говорил с «Бёль». Что думаешь? Сан поджимает губы:       — Сначала мы относились к ней с подозрением, потому что ничто не могло выдать, как она живет. Мы опрометчиво пришли к выводу, что это просто фальшивая комната, которую она придумала, чтобы устроить ловушку. Потом этот придурок пришел и устроил сцену. Я не могу себе представить, как она была напугана, живя с кем-то вроде него, преследующим и угрожающим ей только потому, что он был отвергнут. Он продолжает:       — Когда мы искали подробности, её жизнь казалась такой одинокой, что мы думали, будто никто не будет скучать по ней, даже если она умрёт. Но как насчет того Лидо, или даже старика? Мы много чего о ней предполагали, но каждое из наших предположений неверно. Она, должно быть, прошла через многое и все еще проходит через это. Бёль определенно не та, за кого себя выдаёт, но я даже предположить не могу, кем она является на самом деле.

***

Сонхва и Юнхо терпеливо ждут под дверью Бёль. Старший держит поднос с миской куриного супа и чашкой простой воды, а Юнхо заложил руки за спину, нервно постукивая ногами. С тех пор как она вернулась в их общежитие вместе с Ёсаном, который, очевидно, нашел ее бесцельно бродящей по их штабу, потому что она заблудилась, она не выходила из комнаты и даже не обедала. Девушка только коротко упомянула о том, что у нее болит живот, прежде чем исчезнуть в своей комнате.       — А что, если…что-то случилось с ней внутри? Она даже не вышла на обед, и мы ничего от нее не слышали, — голос Юнхо начинает наполняться беспокойством. Он чувствует себя немного виноватым из-за того, что небрежно бросил ее на кровать, боясь, что боль в животе была просто предлогом для чего-то большего, чего-то более болезненного. Хваюн находится в кафе с Уёном, Ёсаном и Хонджуном. Малышка рассказывает своим дядям то, чему научилась в детском саду, в том числе и про сложения с вычитанием. Хонджун всегда делает вид, что ошибается, так что Хваюн смеется и возбужденно рассказывает им правильный ответ. Парни рады видеть ее счастливой, ведь она — их единственный кусочек того, что они считают «нормальной» жизнью. Быть с ней рядом — это благословение для них.       — Может быть, она просто усыпляет боль, — Сонхва пытается мыслить позитивно. — Во всяком случае, ты всегда так делаешь. Надеюсь у нее болел живот не из-за моих блинчиков и вафель? Время приближается к шести вечера, но Чонхо и Сан еще не вернулись в общежитие, а Минги застрял в своей диспетчерской, все еще следя за ними. Путешествие из главного города заняло бы около одного часа, и Сонхва с Юнхо понятия не имеют, что происходит с ними тремя, но они считают, что те, кто находится на текущей миссии, все держат под контролем. Сонхва стучит в дверь, стараясь звучать громко, чтобы убедиться, что его услышат в случае чего. Челка у него распущена, пепельные волосы прикрывают лоб, который морщится каждый раз, когда она не отвечает.       — Не будет ли невежливо самим открыть дверь? — предлагает Юнхо. — Я просто боюсь, что она упала в обморок или что-то в этом роде.       — Это было бы вторжением в ее личную жизнь. Что, если она раздета и мы вдруг войдем в ее комнату? Дверь отпирается и остается приоткрытой, в щель просунуто сонное лицо Бёль. Она вопросительно смотрит на них, зевает и бормочет:       — Вы что-то от меня хотели? Простите, я заснула. Сонхва пихает поднос младшему, прежде чем подтолкнуть его вперед к комнате. Юнхо стоит неподвижно, будто никогда в жизни не держал поднос, глядя в ее налитые кровью глаза.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — Сонхва хихикает       — Несколько часов назад я чувствовала себя не совсем хорошо, но после того, как заснула, всё прошло. — она улыбается, увидев суп. — Это для меня?       — Да, я приготовил его для тебя, потому что ты не обедала. — он подталкивает Юнхо вперед, расплескивая суп. — Юнхо, иди и покорми ее. — Хоро…подожди, чего? Юнхо оборачивается, когда понимает, что слышит, но старший лишь улыбается и незаметно подмигивает ему, сам не зная зачем. Подмигивание Сонхва с треском проваливается, так как больше похоже на то, что он моргал обоими глазами. Юнхо резко поворачивает голову, чтобы снова посмотреть на Бёль, которая выглядит так, будто все еще не осознала реальность. Она выглядит такой сонной, что безмолвно подходит к матрасу и плюхается на бок, опустив глаза.       — Э-э, можно мне войти? — спрашивает он, придерживая дверь ногами. Она медленно кивает, издавая шуршащие звуки, когда ее волосы касаются матраса каждый раз, когда она двигает головой. Юнхо неторопливо идет к ней, балансируя подносом, который слегка дрожит из-за того, что парень чувствует себя неловко. Он ставит поднос рядом с ней, стиснув зубы, когда вспоминает инструкции Сонхва, на которые он почти согласился — А ты не боишься, что люди тебя неправильно поймут? — сонно говорит Бёль, пытаясь пошутить, но это становится непонятным, так как она невнятно произносит слова. — Я оставляю дверь открытой, чтобы никто ничего не подумал. Если у Хваюн сложится неверное представление, это будет нехорошо. — Ты боишься, что она расстроится? — Не она расстроится, а мы с тобой. Девушка поднимает брови. — Хваюн приходит в восторг всякий раз, когда видит, что я разговариваю с какой-нибудь женщиной, потому что ей нравится идея иметь мать. Так что ты, наверное, разозлишься, если она начнет ставить нас в пару. Сейчас уйду, а ты ешь суп. Не ложись спать на пустой желудок, Сонхва становится эмоциональным и ставит под сомнение всё, когда люди не ценят его стряпню. Парень подходит к двери, и прежде чем он полностью захлопнет её, он оставляет небольшую щель, чтобы еле слышно сказать:       — Ты не одна. Но она все равно услышала, поэтому быстро ответила: «Что?»       — Твои глаза красные, потому что ты плакала, а не потому что спала, — говорит он через плечо.       — Должно быть, что-то случилось, когда они были в твоём доме. — Юнхо тянет дверь, чтобы закрыть ее, но девушка встает, останавливая его.       — Тебе всегда нравится предполагать что-то обо мне, да? — она пытается сказать это обычным голосом, но больше похоже на то, что Бёль пытается остановить слезы. — Ты думаешь, что знаешь обо мне все из-за своих причудливых хакерских навыков или чего-то там?       — Тогда, может быть, ты сама скажешь нам, кто ты? — Юнхо поворачивается к ней лицом. Когда она оказывается намного ниже ростом, он смотрит на ее глаза, которые все еще налиты кровью, сверху вниз. Слезы собираются в лужу в уголках, и одним мигом они могут прорвать плотину.       — Потому что очевидно, что мы не знаем, кто ты на самом деле. Бёль моргает, и слезы струятся по ее щекам. Она не вытирает их и не отрывается от его взгляда, чувствуя, как сжимается что-то в груди. Её нос заложен, и она изо всех сил пытается вдохнуть воздух, делая резкие вдохи через рот.       — Я…я не могу…       — Я понимаю. У каждого есть свои секреты, тебе не нужно ничего говорить. Ты не обязана нам ничего объяснять. И если уж на то пошло, то это нам придется многое объяснить. А сейчас ешь суп, пока он не остыл, и отдыхай.       — Спасибо… — Бёль замолкает, глядя на него. Лицо у нее липкое от высохших слез, щеки опухли, нос покраснел. Она поймала себя на том, что в данный момент изучает черты лица парня напротив, а его мальчишеский взгляд напоминает ей старшеклассников, которым еще предстоит познать суровую реальность взрослого мира. Если бы она не знала его получше, то не догадалась бы, что Хваюн — его дочь, потому что он больше похож на брата, чем на отца.       — Почему ты так на меня смотришь? — смущенно бубнит Юнхо.       — Ты выглядишь забавно, когда говоришь серьезные вещи.       — Я не выгляжу забавно… — протестует он, но девушка лишь хихикает, прежде чем слегка вытолкнуть его из комнаты и закрыть дверь. Смущенный, он смотрит на ее закрытую дверь, пытаясь осознать, что только что произошло. Она перешла от слез к поддразниванию всего в мгновение ока. Прямо сейчас, ХанБёль — это человек, окутанный несколькими слоями, создающими защиту, которую только нужный человек в нужный момент сможет разгадать. Ей нужно время, чтобы самой постепенно открыться, но именно этого у них нет. За закрытой дверью, без улыбки, она садится на пол и пустым взглядом смотрит на тарелку с супом. У нее нет ни аппетита, ни сил двигаться. Закрытая шкатулка, которую Чонхо нашел в ее гардеробе, навевала горькие воспоминания, которые она хотела бы стереть. Бёль впервые так пристально вгляделась в лицо Юнхо и поняла, что его глаза-те же, что она видела раньше. Давным-давно, задолго до того, как случился этот бардак в кафе. Все остальное могло измениться за эти годы, но одно можно сказать наверняка — его взгляд никогда не поменяется. Ее воспоминания о нем могут быть расплывчатыми, испорченными годами, но она никогда не забудет эти глаза. Эти глаза давали ей надежду, когда она думала только о смерти. Эти глаза говорили ей, что все будет хорошо, даже когда весь мир рушился. Именно эти глаза она вспоминала, когда решилась убежать. Хоть сейчас она все помнит, одно можно сказать наверняка — Чон Юнхо забыл. И она не может судить его за это, потому что человек, которого он знал тогда, исчез навсегда, заменившись пустой оболочкой, которая носит имя ХанБёль. Именно он говорил Бёль, что она напоминала ему звезду, ярко сияющую на ночном небе, заставляя ее сердце делать сальто, не понимая, что это значит на самом. Ведь он не сказал ей, что звезды живут не вечно, и рано или поздно они обязательно взорвутся, прежде чем рухнуть.