Crescent

Они все стоят ждут ответа. Губы Бёль пересохли, и она продолжает бросать короткие взгляды на Ёсана и Сонхва, молча умоляя о помощи. Девушка в который раз открывает рот, но кроме хриплых звуков ничего не может издать.       — Какое это имеет значение? К тому же ты знаешь, что эта система чушь собачья, — вмешивается Ёсан. Бёль явно вздохнула с облегчением, мысленно благодаря парня за спасение.       — Почему ты задала этот вопрос? Ты знаешь, что я ненавижу это слово — говорит Сонхва Акире, но его голос мягок, создавая противоположное впечатление тому, что он сердится.       — Потому что я знаю, что ты его ненавидишь, а если ты рассердишься, то уйдешь из гостиной и оставишь меня в покое, — шутливо отвечает Акира. — Мне нужно дочитать эту книгу до того, как у нас появится новый клиент. И перестань дуться, ты выглядишь как гигантская уродливая утка.       — Ты только что назвала меня уродливой уткой?!       — Я рада, что твой слух все еще в порядке. А теперь иди, иначе распугаешь клиентов.       — Но у вас уже есть клиент. — он тянет Акиру за руку, намеренно заставляя потерять равновесие и упасть ему на грудь. Застигнутая врасплох, она не успевает среагировать, теряет хватку на книге, и та падает на пол.       — Фу, сколько еще мне придется быть свидетелем этого? — говорит Есан, глядя сквозь пальцы, чувствуя, что ещё немного и он уйдёт сию же секунду, забрав Бёль. Очень жаль, что ключ от машины у Сонхва.       — В самом деле? Ты здесь, чтобы сделать татуировку по собственной воле? — снова спрашивает Эмира, глядя на Бёль. — Не потому, что они угрожали тебе или что-то в этом роде?       — Эй… — протестует Ёсан.       — Нет, я просто пошутила. Конечно, я бы с удовольствием сделала одну.       — Какую ты планируешь сделать и где? Не думаю, что на руке или ноге, так как я вижу, что бинты торчат, — Акира проходит мимо Сонхва и подходит к Бёль.       — Куда угодно, только не туда, — отвечает девушка, опуская рукава еще ниже, чтобы полностью прикрыть бинты.       — Я с радостью всё сделаю. Вы, двое хулиганов, идите и прогуляйтесь, пока я буду работать. Возвращайтесь только тогда, когда будете нужны, — тянет Акира, соединяя руки парней и выталкивая их из тату-салона. Убедившись, что дверь закрыта и Сонхва с Ёсаном больше не видно, она поворачивается к Бёль.       — Теперь, когда эти двое ушли, ты можешь говорить с нами честно, мы не кусаемся. Ты ведь не новенькая? Ты была одной из их целей или участвовала в неудачной миссии? Когда Бёль молчит, Акира ведет ее присесть и заваливается рядом.       — Тебя заставили остаться с ними? — снова спрашивает она. — Если это так, ты можешь нам сказать.       — Меня ни к чему не принуждали и ничего подобного не делали. Это правда, что я не новенькая. Я случайно связалась с ними, но они добры ко мне. Я уверена, что вы хорошо их знаете, и если вы подозреваете их в таких делах, то заставляете меня волноваться. Или ты не доверяешь Сонхва? Акира резко выдыхает при упоминании о ее доверии к Сонхва, и на ее губах появляется тень печальной улыбки.       — Я спрашиваю тебя, потому что, наоборот, доверяю ему. Я знаю их достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не новенькая и даже не стажер. — она бросает взгляд на лицо Бёль, не уверенная, как много она угадала. Захваченная ее мягкими уговорами и тем, что парни ей доверяют, Бёль сдаётся. Она рассказывает о том, чем вызвана ее связь с этими ребятами, и вплоть до ее неопределенного положения в группе. К концу рассказа она лишь закрывает лицо руками, а Эмира поспешно подает ей чашку горячего чая.       — Вообще они хорошие парни, — комментирует Акира. — Но они также плохие из-за того, что делают. Ты должна это помнить. Я знаю, что у тебя не было выбора, но связываться с ними может быть опасно. Ты не знаешь как это…       — Я знаю, как это опасно, — наконец говорит Бёль. — Твои… друзья или коллеги: я не знаю, каким образом вы связаны с ними, но я не настолько проста, как они думают. Если ты считаешь, что я добровольно ввязываюсь в то, в чем совершенно не разбираюсь, то это не так. Я знаю, что такое Бифиденс, процесс вербовки людей и что происходит внутри. Я знаю, насколько все темное и запутанное. Я верю, что у вас обоих добрые намерения, но я и так всё знаю. Акира и Эмира смотрят друг на друга, застигнутые врасплох ее откровением.       — Я устала от того, что они считают меня глупой, но если я когда-нибудь скажу им то, что знаю, они потеряют ко мне доверие. Ребята начнут думать, что я была послана к ним специально, ведь некоторые из них уже сомневаются во мне с самого начала, а я ничего не могу с этим поделать. И все это из-за того, что мне чертовски повезло быть ХанБёль… Я думала, что смогу начать все сначала, как только… — она обрывает себя, понимая, как много рассказала незнакомцу.       — Если ты не одна из стажеров, то откуда знаешь всё это? Бёль сжимает губы, решая, как далеко она собирается раскрыть себя. Единственное, что ей сейчас нужно, — это доверие, но ее попытки всегда терпят неудачу.       — А ты была там одним из стажеров? — Бёль переводит вопрос на Акиру. Эмира выпячивает нижнюю губу, впечатленная тем, как Бёль справляется с проблемой, отказываясь отвечать на вопрос сестры. Она становится зрителем борьбы между ними обоими: если бы кто-то не знал эту ситуацию получше, то всё выглядело бы так, будто они дерутся из-за парня.       — Нет, не была, — честно отвечает татуировщик, понимая, насколько собеседник умен. Бёль переворачивает игру, вместо этого фокусируясь на ней.       — Вот видишь, ты не была стажером, но уже многое знаешь, и то же самое касается меня. Я не хочу нарушать их доверие ко мне, потому что, как только это случится, они меня вышвырнут.       — Ты боишься, что тебя выкинут, — начинает Эмира. — но ты знаешь их всего два дня, а уже ведешь себя так, будто от них зависит твоя жизнь. «Я не веду себя так, будто моя жизнь зависит от них. Я должна быть рядом с потому что они — моя единственная возможность закончить свою историю и придти к компасу, который выведет меня к нужным людям» — это то, что Бёль хочет сказать, но она прекрасно понимает, КАК это будет звучать.       — Потому что ты представляешь, как больно быть выброшенным? Как больно сознавать, что твоя ценность определяется другими людьми, будто ты просто предмет, который передают по кругу? Каждое слово, слетающее с ее губ, оставляет после себя гадкое чувство, потому что Бёль понимает, насколько лицемерна сейчас. Проповедует о том, что ей больно после того, как ее используют, но это именно то, что она сейчас делает с мальчиками. Образ сладко улыбающейся Хваюн заставляет щупальца сожаления обвиться вокруг ее сердца, приводя в другое состояние отрицания. Состояние отрицания, когда она говорит, что не причиняет вреда никому, кроме себя.       — Если они узнают кто ты, сможешь ли ты справиться с последствиями? — спрашивает Акира, откидываясь на спинку дивана. — Они — сплоченная команда, у которой уже есть история с предательством от человека, которому они думали, что могут доверять. Если кто-то из команды пострадает, все из них повернутся к тебе спиной. Сможешь ли ты жить с этим?       — Я жила в самых разных условиях, какие только можно себе представить. Если они узнают и решат меня бросить, мне придется искать другой способ выжить, как я всегда делала. «Но я не позволю тайне выскользнуть наружу, пока не встречусь с теми людьми: мне просто нужно остаться с мальчиками, пока я их не найду.» После этого просто исчезнув. Акира прищуривается, изучая язык тела Бёль. Девушка медленно и спокойно выстраивает свою защиту, и татуировщик ничего не может опровергнуть. Она сдается, давая ей последнее напутствие:       — Я доверяю тебе, потому что это делают мальчики. Я уверена, что они приняли во внимание все детали, когда решили позволить тебе остаться. Я прошу тебя только об одном: никогда не причиняй им вреда. Поскольку ты знаешь, как все устроено, я уверена, что ты также понимаешь, что их пребывание в том состоянии, в котором они сейчас находятся — это чудо. Живут своей жизнью, как нормальные люди, пройдя через этот… Ад. На мгновение у Бёль проскальзывает нерешительность, когда она собирается дать согласие, но та скрывает это, не желая, чтобы подозрения Акиры по отношению к ней снова возросли.       — Не буду.       — Ну, разве не здорово это слышать? — Эмира вмешивается, отталкивая сестру от их клиента, поскольку ситуация становится напряженной. Она пытается отвлечься от этой темы, стащив с прилавка их портфолио и положив его на колени Бёль. Девушка открывает его, указывая на случайные рисунки, и спрашивает: — Какую ты хочешь? Бутоны? Какие цитаты тебе нравятся? Может как у меня? Или парную татуировку, как у моей сестры?       — Прекрати, Эмира. — Акира машинально поднимает руки, прижимая ладони к щекам, которые с каждой секундой становится все краснее.       — Но разве это не мило? — Эмира изо всех сил пытается разорвать возникшее между ними напряжение, даже если это означает, что ее сестра будет смущена. В конце концов, для чего нужны сестры? — И у нее, и у Сонхва одинаковые татуировки, — визжит она потянув сестру за руку, показывая татуировку дракона для лучшего обзора. — Дракон, который у нее — представляет Сонхва, в то время как этот чувак… дай мне подумать… — она замолкает, пытаясь вспомнить. — А! У него на спине тоже татуировка дракона, и он изображать мою прекрасную сестру.       — Эмира! — восклицает она, пытаясь остановить ее. — Перестань говорить обо мне и Сонхва. Этого достаточно.       — Но я просто хотела немного разрядить обстановку…       — Ты совсем не помогаешь. ХанБёль, если ты решила, какую татуировку будешь делать, то иди в самую дальнюю комнату слева. Я буду ждать тебя там. — Акира встает и уходит с раздраженным выражением лица.       — Боже, она такая страшная, когда злится, — жалуется Эмира. — Она и Сонхва — идеальная пара, потому что… — она вздрагивает и закрывает глаза, — они оба сумасшедшие. Эмира еще несколько минут листает их портфолио, но Бёль не обращает внимания на страницы. Ее мысли где-то блуждают, не в силах оставаться на одном месте. Она знает правила, установленные для них Бифиденс наверное так же хорошо, как и мужчины, но до сих пор команда, на которую она наткнулась — нарушает все их. Любой, кто не входит в команду, не должен знать об их личностях, и все же они здесь, небрежно рассказывают о своей жизни кому-то, кто не был стажером, как они. Любой, кто узнал их личности, должен быть устранен, но они сохранили ей жизнь из-за своей… совести? Никакие отношения с кем-либо за пределами их команды — запрещены, но Сонхва и Акира являются доказательством чего-то противоположного. Юнхо и Хваюн — еще один пример. Бифиденс имеет абсолютную власть над ними, но эта команда из 8 человек, будто правит игрой, как короли. Парни ведут себя так, будто над ними нет никого, кто мог бы отдавать приказы и что это их среда обитания. Является ли Бифиденс бессильными в обеспечении соблюдения правил в этой команде? Бёль находит странным то, как они нарушают правила, но им удаётся избежать разоблачения. Она знает, как строго Бифиденс выполняет наказание для тех, кто идет против правил. Это может означать либо то, что эти люди действительно хорошо их прячут — но у Бифиденс глаза повсюду, либо… Либо Бифиденс знает о все, но решили не предпринимать никаких действий против них. Но почему? Потому что ATEEZ — это команда, которую они ценят больше всего? Что отличает их от других команд, собранных Бифиденс?       — Ты закончила выбирать татуировку, которую хочешь? — Акира просунула голову между занавесками, а ее руки уже были в перчатках. Ее вмешательство умудряется ненадолго остановить ход мыслей Бёль и она бездумно неторопливо идет в комнату, где ее ждут. Мысли девушки о восьми мужчинах продолжаются, когда она опускается на стул спиной к Акире. Как робот, она стягивает толстовку через голову, чтобы обнажить спину, даже не говоря, какую татуировку хочет сделать или хотя бы куда. Ее мысли настолько были заняты, что до неё не сразу дошло — в комнате слишком тихо, не слышно даже дыхания мастера. Она оглядывается через плечо, чтобы взглянуть на Акиру, чьи глаза опущены, уставившись куда-то в поясницу. Акира долго смотрит на обнаженную спину Бёль, а ее рука в перчатке опускается вниз, бросая аппарат позади себя. Спина Бёль усеяна старыми ожогами, но места, где нет шрамов — покрывают татуировки.       — Они у тебя уже есть… — говорит Акира, словно находясь где-то между смущением и удивлением. — Почему ты вела себя так, будто у тебя никогда в жизни не было татуировки?       — Они просто казались такими взволнованными… — Бёль запинается, когда понимает, что это звучит как оправдание. — На самом деле они никогда не спрашивали, были ли у меня уже татуировки и… Акира дольше всего изучает одну конкретную татуировку. Это татуировка на копчике: изображение меча, направленного вниз, а лезвие обвито ползучими цветами. Это очень знакомый символ, предупреждающий ее об опасности, как только она его видит. Акира откидывается на спинку стула и вжимается, будто пытаясь убежать от клиента. Она встаёт, хватает перчатки и бросает их в мусорное ведро, чуть не спотыкаясь о ножки стола на полу. Бёль натягивает толстовку, чтобы полностью прикрыть свое тело, и протягивает руку, останавливая Акиру от стремительного выхода из комнаты. Она не знает, что заставило татуировщика так отреагировать, но ей нужно все уладить, прежде чем она начнет распространять нежелательные новости.       — Меч и цветы…? — говорит Акира дрожащим голосом. Рот Бёль приоткрывается в защитном жесте, но брови хмурятся. «Если она боится татуировки, значит знает, что она из себя представляет. Если она знает, то может с легкостью узнать, кто я. Если она уже знает, то это означает, что мы могли быть связаны в прошлом… Но я не помню, чтобы встречалась с ней где-нибудь до этого…» — размышляет Бёль. Татуировщик продолжает, говоря обвиняющим тоном:       — Ты-одна из них!