Crescent

Юнхо осторожно смотрит поверх головы Хонджуна, выглядя так, как будто пытается спрятаться от чего-то, стоя позади лидера, но в конечном итоге выглядя как гигантское дерево, которое вот-вот достигнет неба. Когда Хонджун движется влево, он следует за ним, когда лидер делает шаг вправо, он фиксирует свою позицию так, чтобы стоять позади него.       — Ты действительно пытаешься спрятаться за Хонджуном? Если это так, то он худший человек, которого ты мог выбрать, — Ёсан проходит мимо, направляясь на кухню. — Хэй, Бёль, Хваюн. Что вы тут делаете?       — Бёль-и читает мне книгу! — хихикая, объявляет Хваюн.       — Это мило… — Ёсан замолкает, когда ловит название книги и то, что на самом деле разложено перед двумя девушками. — Это учебник по анатомии или я сплю? Бёль, ты действительно читаешь университетский учебник 6-ти летнему ребенку? Теперь понятно, почему Юнхо пытается спрятаться за Хонджуном: он боится власти, которую ты имеешь над Хваюн. Бёль выглядит немного виноватой при упоминании о том, что читала учебник 6-ти летнему ребенку, но быстро защищается.       — Хваюн хотела знать, что я изучала в университете и когда я сказала ей про биомедицинские науки, то она спросила, чему я там учусь. В конце концов я заговорила об анатомии и у Сонхва в спальне как раз валялся учебник по анатомии. По крайней мере, там много фотографий, — морщится девушка.       — У нас в ноге есть кость, называемая бедренной костью! — выпаливает малышка, гордясь тем, что вспомнила, на что указывала Бёль. — Взрослый человек имеет в общей сложности 206 костей в своем теле. Бёль улыбается и гладит ее по голове, а Хваюн продолжает листать страницы и концентрируется на попытке произнести различные названия мышц тела. Ёсан наклоняется, пытаясь разглядеть научные названия, но все, что он получает — это головная боль.       — Как тебе удалось запомнить все эти странные названия? О, ну это звучит интересно. Большая ягодичная мышца. Я понятия не имел, что мышца в заднице — самая большая и сильная во всем нашем теле. Уён спускается следующим, а за ним следует Сан. Они оба одеты в одинаковые толстовки и спортивные штаны, больше подя на соседскую пару. У Уёна волосы распущены, а Сан — после долгих приставаний Минги из-за страха быть узнанным — покрасил волосы в блонд. Все они собираются в штаб-квартире в 9 часов вечера, чтобы провести совещание и доложить о миссиях, которые они коллективно выполнили сегодня.       — Что бы вы, ребята, хотели выпить во время встречи? — спрашивает Сан. Все говорили предпочтения один за другим, но так как Ёсан был слишком поглощен книгой вместе с Бёль и Хваюн, то он не ответил. Уён подкрадывается к нему и пинает, вздрагивая когда Ёсан кричит от боли, драматично перекатываясь на спинку дивана и заявляя:       — Ты только что, черт возьми, пнул мою ягодичную мышцу!       — Твою что… — начинает Сан, перестав готовить мокко для Хонджуна. — Что это за существо? Почему ты не можешь просто называть свою задницу задницей, как нормальный человек?       — Это одна из мышц в твоём теле, — добавляет Хонджун, а мозг уже регистрирует научные названия мышц и костей, которые у них есть. — А ещё это самая большая и сильная мышца.       — О… — отвечает Сан без всякого интереса, возвращаясь к заказам.       — Бёль, хочешь чего-нибудь выпить? А Хваюн? — спрашивает Уён, заглядывая в учебник от которого все сходят с ума. Хозяина книги нигде не видно, вероятно, тот все еще принимает душ, чтобы избавиться от грязи и крови, попавшей ему на руки. Две девушки отрицательно качают головами и Уён морщит лоб, размышляя:       — Вы выглядите примерно одинаково, будто мать и дочь.       — Мне это нравится! — Хваюн подпрыгивает вверх и вниз, заставляя своего отца еще больше присесть позади лидера, хлопая ладонью по лбу.       — Уён, перестань вбивать ей в голову всякие глупости! — Юнхо сердито шипит, но все еще ищет убежище за спиной Хонджуна.       — Это книга Сонхва? — Сан пытается сменить тему, ставя все напитки, которые они заказали, на стойку и приближаясь к группе в гостиной. Бёль кивает, держа книгу в одной руке, и поворачивает ее.       — Я не понимаю, зачем ему это… Он что, интересуется медициной или чем-то таким? Сан зажимает ладонью уши Хваюн, чтобы та не услышала объяснений, и подталкивает Ёсана, чтобы тот объяснил.       — Он мало интересовался этой областью, но купил книгу, потому что хотел лучше понять человеческое тело. Сонхва хотел знать, какая часть может быть смертельной при выстреле.       — Ого, — невозмутимо произносит она. — Конечно, именно так он и поступил бы.       — Я думаю, что ты становишься более знакома с нами, э-э — Уён поднимает бровь. — Ты бы хотела стать частью нашей команды? Нам бы не помешали лишние мозги в команде. Мы мало что о тебе знаем, но ты кажешься довольно умной.       — Умная, — повторяет Бёль, — вот кем я не являюсь. Я даже не получала стипендию, потому что недостаточно умна. Я не нашла работу, о чем речь.       — Стипендия на самом деле не определяет, насколько ты умна. Что касается работы, то твое время просто еще не пришло, — произносит Ёсан. — Ну, по крайней мере, ты нашла нас после того собеседования. Хоть это и была не очень приятная первая встреча. Взгляд Бёль инстинктивно перемещается на Юнхо, позволяя ей встретиться с ним взглядом. Парень проделывает плохую работу, прячась за лидером, так как часть его головы всё равно торчит из-за Хонджуна, делая его похожим на клоуна. Юнхо не выдерживает ее взгляд и выскакивает из-за спины лидера и застенчиво почесывая шею.       — Уже почти 9, нам пора спускаться, — Хонджун переводит взгляд с Бёль и на друга. Ребята начинают карабкаться к прачечной, чтобы спуститься в штаб-квартиру. Даже Сонхва и Чонхо уже присоединились к ним, коротко помахав девушкам в приветствие. Только Юнхо остался в стороне, неуверенно задерживаясь в гостиной, но сохраняя дистанцию между ним и Бёль.       — Папа, разве ты не присоединишься к ним?       — Я просто… — он неловко подошел к Бёль и спросил: — Ничего, если ты посмотришь за Хваюн, пока мы будем проводить совещание? И… эм, помоги ей заснуть, когда будет 9.30. Я не знаю, как долго всё продлится, но я вернусь так быстро, как смогу. Надеюсь, это не слишком большая просьба?       — Нет, что ты… — отвечает она, чувствуя, как дернулся уголок ее рта. Бёль не может поверить в то, что Юнхо на самом деле дает ей разрешение остаться наедине со своей дочерью — это определенно большая перемена.       — Она может быть немного непослушной, когда хочет спать, но она засыпает быстрее, если кто-то поет ей. — он целует Хваюн в лоб, а девочка в ответ обнимает его за шею. — Я приду к тебе в комнату, чтобы поговорить и поцеловать тебя на ночь, хорошо, милая? Я уверен, что Бёль хорошо о тебе позаботится. Девушка мысленно торжествует от его слов, и чувствует слезу в уголке глаза, но быстро вытирает ее. В другой жизни все могло бы быть именно так. Юнхо высвобождается из объятий Хваюн и ловит выражение ее лица.       — Ты что плачешь?       — С чего бы мне плакать? — она фыркает. — Просто что-то попало мне в глаз, и колит.       — Как скажешь, — отвечает Юнхо, уже направляясь в прачечную. Прежде чем полностью исчезнуть, он еще раз поворачивается к этим двоим, предупреждая: — Это может быть действительно тяжело, так что будь готова. Бёль кивает, давая уверенность в том, что сделает всё как надо. Девушка на секунду задерживает на нем взгляд прежде чем опустить глаза к книге, ведь ребенок уже дергает ее за рукав рубашки, спрашивая об анатомии зубов. В ответ она обнажает свои собственные зубы, показывая их Хваюн, вызывая у той огромный восторг. Юнхо наблюдает за этой картиной, хоть и новой, но дающей ему ощущение чего-то знакомого. Как будто всё так и должно было быть. Глаза и зубы Бёль приводят его в замешательство и парень становится напряженным, убеждая себя, что это только он отчаянно пытается спроецировать её образ на Бёль. Это не может быть она. Это не может быть она, потому что мать Хваюн давно мертва. Да и вообще, кроме глаз и зубов — ее лицо выглядит иначе. Или это его собственная память предает его…? Можно ли забыть, как кто-то выглядит через 6 лет, даже если провели с ним до этого несколько лет? Но это не объясняет то, почему ему кажется, что он видел эти глаза и как ее кроличьи зубы, которые становятся заметными всякий раз, когда она смеется, говорят ему, что он видел их раньше. Не просто раз или два. Он также не может не замечать, как Хваюн тянется к девушке, когда они в одном помещении. Юнхо видит, что его дочь слишком комфортно чувствует себя с ней, когда его ребенок — человек, который ведет себя враждебно по отношению к любым незнакомцам и ей требуется очень много времени, чтобы полностью привыкнуть к кому-либо.       — Этого не может быть… — говорит Юнхо.       — Чего не может быть? — Бёль отрывает глаза от книги, на этот раз открытой на структуре мозга.       — Что мышца в заднице — самая большая и сильная. — выдавливает он, мысленно шлепая себя по губам. Это вызывает хихиканье у Бёль и рев смеха у Хваюн. Юнхо вздрагивает, понимая, как глупо это прозвучало.       — Я имею в виду, что это всего лишь мышца в твоей заднице. Задница, задница, задница. Это все, что он слышал сегодня вечером. «Я чертова задница.»       — Сначала это кажется тривиальным, но это помогает поддерживать ваше тело, чтобы вы могли стоять прямо. Она соединена с вашим позвоночником, так что вы не можете себе представить, насколько это важно, — отвечает она, искренне отвечая на вопрос. Бёль нисколько не смеется над ним, но выглядит взволнованной тем, что может плохо объяснить то, чего не знают мальчики, используя свои собственные знания. — Это одна из моих любимых мышц, если можно так выразиться, — шутливо дополняет она. Юнхо отменяет свое намерение спуститься в штаб, вместо этого крадучись пробирается к дочери и Бёль, опуская своё лицо так, чтобы остановиться в нескольких дюймах от Бёль. На какую-то долю секунды ей кажется, что парень собирается поцеловать ее, но это было бы нелепо — парень не стал бы делать этого с незнакомкой, да еще в присутствии дочери. Несмотря на то, что Чон Юнхо не чужой для нее, она наверняка была для него таковой. Он ни за что не вспомнит ее, и она хочет, чтобы так оно и осталось. Последнее воспоминание между ними двумя ощущается как острый удар в сердце, который она безуспешно пыталась смыть после того, как была далеко от него в течение многих лет. Именно эти глаза заставляли ее чувствовать себя в безопасности, но так же эта пара глаз показала ей, что такое предательство. Она убегала от него, от каждого последнего мгновения, которое они проводили вместе, зная, что все между ними было просто игрой. Игрой, чтобы обмануть ее. Но теперь Юнхо живет здесь со своей дочерью. Парень изучает ее лицо, ее глаза, нос, губы — все, что может дать ему уверенность в том, что человек перед ним — тот, кого он хочет видеть. Но он не мог найти ту самую родинку под глазом или около подбородка.       — Ч-что ты делаешь перед Хваюн? — она заикается, облизывая губы, когда ее сердце набирает темп.       — Какого цвета солнце? — спрашивает он ни с того ни с сего, выглядя серьезным. — А звезда? Скажи мне, пожалуйста, какого они цвета?       — Ха… — девушка выдерживает его взгляд, понимая, что если бы отвела его, то определенно бы раскрыла себя во лжи. — Это странный вопрос, и я не совсем уверена, я не интересуюсь астрофизикой. Будут ли они белыми или желтыми? «Солнце голубое, а звезды пурпурные. Цветы танцуют.» — это их любимые строчки из песни, которая держала связь между ними. Это строчки, которые они бесстыдно выкрикивали во время своих тайных вылазок на побережье, хоть и знали, что не должны этого делать, ведь если их поймают, то это будет означать катастрофу. Хоть для нее все и оказалось ложью, но эта песня занимала особое место в ее сердце. Плечи Юнхо опускаются, когда он слышит ответ и качает головой: конечно, он не получит ответа, который умирал от желания услышать. Он бредил, надеясь, что на этот раз его дочери не придется молча умолять и спрашивать, куда ушла ее мать. Именно это каждый раз ломало его, потому что у кого хватит духу сказать ребенку, что её мать умерла, как только родила? Точнее ее убили.       — Прости, я должно быть не в своем уме. Ты просто напомнила мне одного человека, которого я встретил давным-давно. — Юнхо отстраняется, нервно теребя шнурок своей толстовка с капюшоном. Хваюн спрыгивает с дивана и прижимается к нему, будто чувствует печаль в голосе отца.       — Просто кого-то? — спрашивает девушка, не зная, что хотела бы услышать от него.       — Да, никого особенного, — врет он сквозь зубы, но Бёль все равно верит.       — О, понимаю, — в ее голосе слышится разочарование, когда она быстро закрывает книгу, кладет ее на кофейный столик и встает. — Ты должен идти в штаб, остальные, должно быть заждались. Словно по сигналу, портативное устройство рядом с телевизором непрерывно пищит, показывая сообщение, поступившее из штаба. Юнхо подходит к устройству, кладет большой палец на экран и щелкает, чтобы открыть сообщение. Это голосовое и он немедленно воспроизводит его, только чтобы быть приветствованным визгливым звуком от Уёна, от которого все трое вздрагивают.       — Приём Сильвер, приём Сильвер, тебе лучше привести сюда свою ягодичную мышцу! Мы все ждем, но наши напитки почти закончились. Иди сюда, пока Беззубик не прилетел и не потащил тебя за собой. О, кстати, не мог бы ты принести из холодильника семь банок газировки? Мы все еще хотим пить. Юнхо невесело смеется над сообщением Уёна, но Бёль остается неподвижной на своем месте. Ее мышцы напрягаются от этого имени, и когда он подходит к холодильнику, чтобы взять содовую, она спрашивает:       — Сильвер…? Он вытаскивает семь банок содовой и закрывает дверь.       — А, это мое кодовое имя.       — Но почему такое? — спрашивает она себя. «Перестань спрашивать, Хан Бёль. Перестань спрашивать. Что еще ты хочешь услышать от него, когда знаешь, что он оставил тебя?» Юнхо снова бездумно открывает холодильник, уставившись на содержимое, хотя его ничто там не интересует. Банки холодят его кожу, материал толстовки внезапно стал слишком тонким, чтобы защитить от холода, исходящего из холодильника. Он закрывает дверцу громче, чем намеревался и присев на корточки, зовет Хваюн, чтобы та подошла. Ребенок подбегает к нему и он не ответив уходит, уводя дочь в ее комнату. Бёль чувствует, что он просто оставит ее болтаться без ответа, но вскоре парень выходит, закрыв за собой дверь. Из глубины комнаты доносится журчание воды, что может означать, что Юнхо попросил Хваюн приготовиться ко сну.       — Хочешь знать, почему? — его голос очень напряжен. — Я выбрал Серебро, потому что хотел помнить это имя везде, куда бы ни пошел. Это было имя человека, которого я любил.       — Любил?       — Люблю. Я никогда не переставал любить ее.