Crescent

С лидером позади, изображающим телохранителя, Чонхо стучит в дверь гостиничного номера, плотно натягивая кашемировый шарф вокруг шеи, избегая выглядеть нервным, подставляя свое лицо в глазок. Арбуз, который он съел ранее, внезапно подступает к горлу, и он делает большой глоток, когда дверь открывается в коридор, заполненный крепкими телохранителями. Он делает шаг внутрь, но один из громил с наушником в ухе преграждает ему путь, глядя сверху вниз.       — Сегодня хорошая погода, не так ли? — тихо говорит бугай, давая понять, что он имеет в виду совсем не это.       — Ты шутишь? Снаружи назревает гроза. — отвечает парень ровным голосом: Мужчина останавливается, оглядываясь назад, его взгляд скользит по коридору и большому окну за фойе. Что бы ни вырвалось из уст Чонхо — это определенно противоположно обстановке снаружи; небо — штиль, и шторма точно не будет. Несмотря на это, он нажимает кнопку на своем наушнике, передавая сообщение людям на другой линии.       — Мадам, это он? — мужчина задумывается, слушая ответ, и резко кивает. Он поворачивается к Чонхо и монотонным голосом инструктирует: — Вы можете подождать в главном зале, прежде чем мадам выйдет вам навстречу. Помните, что за всеми вашими движениями следят, не выходите из строя, иначе мы окажемся прямо у вашего горла.       — Прелестно, мы не будем делать этого, не так ли, Рим? — он смотрит на Хонджуна, с которым было решено, что его фальшивое имя будет таковым. Лидер не дает словесного ответа, только пожимает плечами, продолжая играть. Телохранитель госпожи Тан медленно оглядел Хонджуна с ног до головы, прежде чем фыркнуть.       — Было бы солиднее, если бы вы выбрали кого-то…повыше и крупнее. Он выглядит так, как будто его опрокинут, как только дадут легкий щелбан. Чонхо никак не реагирует, и телохранитель тоже ничего не предпринимает, проводя их в главную зону, становясь с боку с остальными громилами и наблюдая за встречей, которая вот-вот состоится. Хонджун пользуется случаем, пока ждет мадам Тан и Сэра Эдина, чтобы разглядеть текущую ситуацию внутри роскошного номера. Он дает понять людям за скрытой камерой на булавке своего пальто, что они в меньшинстве. Так что, если что-то пойдет не так: только они вдвоем пойдут против них. Он также подмечает, что телохранитель разглядывает его с головы до ног, ухмыляясь. Хонджун знает, что тот насмехается над его размерами, но берет себя в руки, не желая привлекать к себе ненужного внимания. Если они сумеют сделать то, что хотят, то он врежет бугаю в живот и добьет апперкотом в подбородок за то, что тот пошутил про его рост. Человек, с которым они будут иметь дело, появляется через некоторое время, но ни Чонхо, ни Хонджун не были готовы к такому первому впечатлению, которое произведет на них эта женщина. Они оказываются единственными людьми в гостиной, которые реагируют на это так импульсивно, а ее телохранителю, кажется, что это нормальная повседневная вещь, которая не вызовет ни у кого удивления. Кажется, было глупым с их стороны думать, что мадам Тан будет наряжаться для вечеринки, проходящей в бальном зале двадцатью этажами ниже, ведь встреча проходит только в её гостиничном номере. Мадам Тан сидит на диване напротив Чонхо, соблазнительно скрестив ноги и наклоняясь вперед, демонстрируя больше, чем парень ожидал увидеть на такой встрече. Должно быть, она восприняла это слишком небрежно, так как была одета только в черную прозрачную рубашку, которая мало скрывает все прелести женского тела. Чонхо чувствует, что у него будут косые глаза после этой миссии, ведь он изо всех сил старается не пялиться. Тем временем Хонджун, стоящий позади него, прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не шуметь, и смотрит прямо на простую белую стену, увешанную картинами, тратя время на размышления о том, что, черт возьми, пытался передать художник, в итоге не позволяя своим глазам и разуму блуждать по женщине, сидящей на диване.       — Я забыл сказать вам обоим одну вещь, — говорит Минги через крошечные наушники, пугая ребят. Но они делают хорошую работу, сохраняя нейтралитет, несмотря на борьбу за волю, чтобы их глаза не дрогнули. — Те, кто имел с ней дело, говорили, что мадам Тан —это огромная соблазнительница, как для мужчин, так и для женщин. Она может быть с тобой, несмотря на то, что ты женат, так что смиритесь. Сэру Эдину, кажется, плевать… К тому же она знает, что у нее красивое тело, поэтому ей нравится выставлять его напоказ.       — Ну, спасибо, — раздается в их ушах голос Бёль, перехватив линию между ними. — Ты хочешь сказать, что я должна вести себя как кокетка и соблазнять настоящего Мин Гунху, в то время как мой муж… — она прочищает горло, — Сильвер: только наблюдает? Ты мог бы сообщить мне эту информацию раньше, чтобы я могла подготовиться мысленно. Неужели я действительно должна быть такой…?       — Ты так хорошо выглядишь для старика, как раз в моем вкусе, — начинает разговор мадам Тан, скрещивая ноги, будто пытаясь найти лучшее положение, в котором она могла бы обнажиться. — Такой красивый, гораздо лучше, чем мой собственный муж! Не хочешь провести ночь с леди после сделки? Мы можем забыть о вечеринке и просто бездельничать в этой комнате. Можно сделать нечто большее, чем просто выпить…       — Господи, дай нам сил, чтобы вынести это, — раздался голос Ёсана и Хонджун почти фыркает на это, но все равно сохраняет хладнокровие.       — Яблоко, может быть, ты наконец-то получишь свой первый поцелуй сегодня? — дерзко вступает в разговор Уён.       — Она замужняя женщина, если уж на то пошло… — комментирует Сан. — Лучше не делать этого, потому что, держу пари, Беззубик выкинет тебя из комнаты, если ты приблизишься к ней.       — Тебе лучше не принимать это предложение, или я надеру твою задницу — угрожает ему Сонхва. — Миньон, ты тоже! Вы оба: глаза не ниже ее лица.       — Но, черт возьми, у нее великолепное тело! Я бы хотела иметь такое же… — раздается голос Бёль, а затем раздраженный вздох Юнхо. Они могут видеть все четко с маленькой камеры на лацкане пиджака Хонджуна, дающего представление в высоком разрешении.       — Аврора, пожалуйста, сосредоточься на миссии, — произносит Сонхва. — Яблоко и Миньон рискуют подчиниться соблазнительной женщине, и я не хочу работать дополнительно, чтобы выманить их из гостиничного номера. Все это время Чонхо с невозмутимым лицом слушает их перебранку в наушнике, пытаясь отгородиться от глупостей и одновременно придумать достойный ответ на каждую часть ее приглашения.       — Для меня была бы большая честь провести время с такой женщиной, как ты, — Чонхо улыбается кроличьими зубами, прекрасно сознавая, что на самом деле он намного моложе стоящей перед ним женщины. Он не лжет: женщина в возрасте определенно великолепна, хоть на ней и находится макияж толщиной в сантиметр. — Но, боюсь, мне придется отказаться, потому что я не хотел бы, чтобы ваш муж избил меня. Мне бы также не хотелось терять доверие к тому, с кем я имею дело.       — О-о-о, хорошая работа! — воркует Уён. — Ты отлично справляешься. Женщина извивается всем телом, откидываясь на спинку дивана, явно недовольная его ответом. У нее никогда не было никого, кто отказался бы провести с ней ночь, и именно она обычно доминирует, имея преимущество в отворачивании тех, кто решил, что хочет большего, чем просто бессмысленный роман. Ее муж знает обо всех ее начинаниях, но остается с ней только ради устоявшегося имиджа «успешной пары наркоторговцев».       — Одна ночь не повредит, и мой муж совсем не возражает. — каждое слово, слетающее с ее губ, звучит как оправдание, когда она хмурится. — Вонг, принеси стафф, раз уж они так спешат. С таким же успехом можно было бы покончить с этим как только вы вошли в комнату.       — Да, мадам, сию минуту.       — И… — она поднимает палец с красным маникюром, — я полагаю, что Эдин не придет, не так ли?       — Он попросил вас приятно провести время, мадам. Он просил передать: «Надеюсь, что такая грязная женщина, как ты, получит удовольствие от ночи с тысячами мужчин». Он извиняется за то, что не смог прийти на сегодняшнюю встречу.       — Видите, он даже не будет знать, что здесь происходит, а если и узнает, то это не имеет значения. — она пересаживается, наклоняясь вперед и прижимаясь к нему верхней частью тела. Чонхо тяжело вздыхает, прежде чем отодвинуться от нее и поправить шарф.       — Это замечательное предложение, мадам, но я предпочту отказаться. Я бы хотел, чтобы эти отношения остались чисто деловыми.       — Я никогда не встречала такого трудного человека, как вы, мистер Мин! Я не знаю, должна ли я чувствовать себя оскорбленной или продолжать работать, чтобы убедиться, что ты понимаешь, от чего отказываешься. Хонджун замечает, что женщина подходит все ближе и ближе к уху Чонхо, мурлыча в него и подвергая младшего опасности, ведь она может заметить крошечный наушник, спрятанный внутри. Он протягивает руку дивана, защищая младшего от приставаний мадам Тан, заставляя ее смотреть на него с досадой.       — Что ты делаешь?! Мистер Мин, я не могу поверить, что ваш телохранитель имеет наглость оттолкнуть меня. Малыш, не серди меня, или я позабочусь о том, чтобы никто больше не имел с тобой дела. Я также могу быть уверена, что ты никогда больше не увидишь дневного света. У меня много друзей, которые готовы сделать все, о чем я их попрошу. — она кладет руку на грудь, недовольно хмыкая. — Как ты смеешь это делать, когда знаешь, что я здесь правлю. Ты, кажется, забыл, где находишься.       — Мадам, я ни в коем случае не хотел вас обидеть… — начинает Чонхо.       — Закрой свой рот! — рявкает она, когда Вонг выходит с чемоданом, в котором лежит главная вещь сегодняшней сделки. — Бери стафф, выкладывай свою цену и проваливай. Если ты предложишь мне что-нибудь ниже того, что я хочу, то покинешь комнату вообще без ничего.       — Она действительно обиделась… — говорит Юнхо, а затем раздается звук рвущейся обертки, и он спрашивает: — Аврора, Беззубик, хотите этих чипсов? Они самые пряные!       — Когда ты нашел время принести что-нибудь перекусить? — спрашивает Сонхва, искренне удивленный, но звуки того, как он засовывает руки в пакет, прежде чем жевать хрустящие закуски, следуют сразу после его слов. — Аврора, ты должна их попробовать! Это любимый снек Сильвера. Сонхва берет для себя, а затем кормит Бёль, которая быстро соглашается, что чипсы Юнхо вкусные. Не то, чтобы она не знала: эти чипсы всегда были его любимыми и никогда не менялись.       — Беззубик, можно мне тоже? — Уён вмешивается, звуча так, как будто расплачется если не получит дозу пряных снеков. — Это мероприятие настолько скучное, что мне кажется, будто фотографировать еду интереснее, чем этих людей. Они даже не знают, что такое настоящая вечеринка: музыка скучна, алкоголя мало, народ сам по себе.       — Извини, но мы застряли в этом гостиничном номере, пытаясь усвоить все в соответствии с тем, как там. Может быть, Шибер принесет тебе немного? Шибер, ты вообще здесь?       — А? Извините, я тут немного занят, пытаясь смыть кое-какие пятна. Кто-то только что опрокинул на меня напитки, которые я раздавал. Может быть, в следующий раз? Внимательно наблюдая, как мадам Тан дуется перед большим окном, а свет снаружи проникает сквозь полупрозрачную ткань ее ночного одеяния, ее фигура в песочных часах и татуировки выставлены на всеобщее обозрение. Проглотив большой ком, Хонджун шепчет в микрофон, убедившись, что никто в гостиничном номере не услышит его:       — Я куплю каждому из вас все закуски, которые вы только хотите, но замолчите хоть на мгновение. Мы столкнулись с проблемой, потому что, похоже, она действительно очень сильно обиделась. С набитым хрустящими чипсами ртом Сонхв говорит:       — Яблоко, она больше не интересуется тобой, так что сделка может быть немного жесткой. Она, вероятно, сделала пометку, чтобы в будущем не заключать никаких сделок с Мин Гунху. Это может быть и хорошо, и плохо… Хорошо, потому что госпожа Тан вообще не хочет с ним встречаться после этого, и они никогда не узнают, что на самом деле встретились не друг с другом, но плохо, если настоящий Мин Гунху будет настаивать на встрече с мадам Тан снова, а затем они поймут, что их обвели вокруг пальца и поднимут шум.       — Мадам… — Чонхо пытается привлечь ее внимание, поднимая руку. — Пожалуйста, выслушайте меня. Я ни в коем случае не пытаюсь обидеть такую красивую женщину, как ты, но единственная причина, по которой я отказываюсь от этой ночи с тобой, заключается в том, что я знаю, что после этого я не смогу провести с тобой больше времени из-за обязательств. Было бы пустой тратой времени провести ночь с такой великолепной красоткой только для того, чтобы оставить ее сразу после этого. И я бы сам продолжал думать о тебе, не имея чести встретиться с тобой снова. Вместо того, чтоб мучиться, я предпочел бы не начинать это с тобой.       — Кто-нибудь может принести мне ведро? Меня тошнит, потому что я впервые в истории слышу, как Яблоко говорит что-то такое. Кто, черт возьми, научил его этому? Беззубик, Корги, это один из вас? О боже, он, я чувствую, как мой желудок переворачивается. Погодите… — сразу после этого Ёсан издает ужасный звук.       — Неужели девушкам действительно нравится слышать такие вещи? Есть еще какие-нибудь советы? — следующим идет Минги. — Может быть, наконец-то я могу хоть раз понравиться девушке.       — Если ты думаешь, что сможешь завоевать меня такими словами, то лишь упустишь свой шанс. Говори цену!       — 500.000 хромов за полкилограмма. Получается миллион хромов, если вы дадите мне вес, на который согласились. Женщина смеется, и у него от напряжения сжимается живот, но она запрокидывает голову и тихонько стукается ею об окно.       — Весьма щедро со стороны такого старика, как ты… Я ожидала меньшего, но искренне удивлена твоим предложением. А если я решу отказаться, как ты отказался от ночи со мной, как бы ты себя чувствовал? Мадам Тан оттолкнулась от подоконника, снова приблизилась к Чонхо и наклонилась, глядя ему прямо в глаза. Сначала она нежно обхватывает его щеки ладонями, но хватка становится крепче, когда она касается губами мочки уха парня. Он чувствует, как ее дыхание обдувает кожу, вызывая покалывание, прежде чем она слегка проводит губами по линии челюсти. Она останавливается, когда ее губы нависают над его губами, и слегка ухмыляется, прежде чем снова заговорить.       — Ты считаешь меня настолько глупой? Кого ты пытаешься обмануть?! Я…Знаю кто ты.