Crescent

      — Прекрати притворяться мертвым, идиот, или я действительно отшлепаю тебя. Я серьезно! Уён открывает один глаз, прежде чем на его лице появляется ухмылка, когда он замечает Ёсана, стоящего у конца кровати, вытянув руку, будто готовясь к удару.       — Клянусь, ты мог бы получить приз за то, что был самым блестящим актером там на складе… Тебе нужно перестать чрезмерно реагировать в любой ситуации! Я действительно думал, что ты вот-вот умрешь. — бубнит Юнхо, качая головой.       — Чон Уён… — раздается голос Сонхва в маленькой комнате. — Ты мог бы сказать любому из нас, что надел бронежилет? Я плакал напрасно!       — Ребята, успокойтесь… — скулит снайпер, пытаясь сесть, но морщится, когда боль пронзает его рану. — Позвольте мне объяснить.       — Объяснишься сразу после того, как я придушу тебя. — Минги фыркает. — Мы зря беспокоились!       — Да ладно вам. — он хлопает ресницами. — Вы, ребята, беспокоились не зря. Я действительно был ранен: аж две пули попали в мою плоть!       — Да, но ты лежал на полу так, будто все четыре попали в какой-то из твоих жизненно важных органов. Но всего две из них тебя задели! Одна попала в плечо, а другая в ногу.       — Ну вы чего? — Уён трясется всем телом, снова скуля. — Я действительно чувствовал, что вот-вот умру! Я не мог пошевелить рукой, и мне показалось, что кровь хлынула фонтаном. Откуда мне знать, что пули не задели ни одного жизненно важного органа? Я не специалист в анатомии, как Сонхва! Кроме того, доктор Кей сказал, что какое-то время я не смогу слишком часто пользоваться правой рукой и левой ногой из-за ран. Поэтому, конечно, мне казалось, что вся моя жизнь пронеслась у меня перед глазами!       — Ты заставил Микен плакать! — яростно вопит Чонхо — Ты знаешь, что она не могла перестать реветь, потому что действительно думала, что ты вот-вот умрешь? Она продолжала винить себя в том, что из-за нее ты получил ранения, а вскоре после этого упала в обморок. Нам пришлось госпитализировать аж двух человек за раз, потому что кое-кто решил сыграть в королеву драмы!       — Но это действительно очень больно… — дуется Уён, пытаясь вызвать хоть каплю сочувствия. — Кровь лилась рекой и моя кожа была липкой от нее, я все чувствовал! Когда Микен обнимала меня, мне очень хотелось обнять ее в ответ, но у меня болело плечо, поэтому я лежал плашмя, как блин. Минги ударяет себя ладонью по лбу, прежде чем хлопнуть по спине друга, восклицая:       — Это за то, что заставил каждого из нас волноваться, а это… — он хлопает ладонью по предплечью, — За то, что заставил Микен плакать до тех пор, пока она не упала в обморок!       — С ней… Все в порядке? — спрашивает Уён тихим голосом.       — О, теперь в тебе проснулась совесть?! — Сонхва упирает руки в бедра. — Она недавно проснулась и ждет тебя. Эта девушка напугана до смерти, но все равно отказалась уходить, пока не убедится в твоем здравии!       — Черт, перестань кричать… — шипит Уён. — Перестаньте так злиться.       — Ты маленький… — начинает Ёсан, но останавливается, услышав скрип со стороны двери, и все неловко замирают, когда видят, что Микен смотрит на них с непроницаемым выражением лица.       — Могу я поговорить с ним наедине? — спокойно спрашивает девушка.       — О… Конечно! — говорит Сонхва, прежде чем потянуть за собой остальных, обходя Микен и укоризненно глядя на Уёна, чтобы убедиться, что он снова не испортит с ней отношения.       — Вы оба можете говорить хоть всю ночь, потому что ему действительно есть что сказать.       — Спасибо. — отвечает Микен, и Чонхо закрывает дверь, оставляя их вдвоем. Девушка подходит к кровати, в то время как Уён сел прямее, сжав губы, увидев ее состояние. Она все еще в том же платье, в котором отправила Хваюн домой, но теперь оно украшено засохшей грязью и кровью. Ее волосы распущены, а растянутая розовая резинка завязана вокруг запястья. Когда Микен останавливается, на ее лице появляется краткое выражение гнева, прежде чем она поднимет руку и хлопает по плечу парня. Внезапно она начинает плакать и почти оседает на пол, но Уён поспешно обнимает ее, борясь с болью.       — Ты самый настоящий злодей! Я так волновалась за тебя, потому что думала, что ты умрешь прямо у меня на руках! — говорит она между рыданиями. — Я думала… Я думала, что не успею сказать тебе, что ты мне нравишься. Парень хватает ее за плечи и позволяет сесть на край кровати, прежде чем произнести:       — Я не заслуживаю быть человеком, который тебе нравится. Ты… Ты должна найти кого-то получше, кого-то более достойного. Я плохой человек…       — Если ты плохой человек, то тогда почему пришел туда, чтобы спасти меня, идиот? А потом, будучи таким безрассудным придурком, ты получил пулю!       — Ты не понимаешь, Микен. Ты не понимаешь, чем я зарабатываю на жизнь, ты не знаешь, скольких людей я убил.       — Значит… Сестра главаря мафии не заслуживает того, чтобы быть с простым наемником? — в лоб спрашивает Микен. Уён ловит её взгляд, удивленный тем, что она знает о том, кто ее брат. Он теряет дар речи, держась за перевязанное плечо и тупо глядя на нее, не в силах придумать ответ.       — Мой брат признался мне сразу после того, как нас привезли сюда. Он чувствовал себя виноватым за то, что подставил тебя под удар, а я, честно говоря, даже не знаю, что чувствовать. Я подозревала это давным-давно, но у меня никогда не хватало смелости поговорить с ним об этом напрямую. А что касается тебя и других… Я знала, что вы, должно быть, что-то делали помимо управления кафе. Только, может быть, я никогда не думала, что это будет… Это.       — Я не должен состоять в отношениях. — прямо говорит Уён. — Таково правило моего мира. Микен заламывает руку и кивает своим мыслям.       — Верно… Наверное, именно поэтому ты избегал меня, когда я, должно быть, так много раз давала понять, что ты мне нравишься.       — Я тебе действительно нравлюсь, даже после того как ты узнала, чем я зарабатываю на жизнь? Она, не колеблясь, застенчиво кивает.       — Я хотел бы начать все сначала. Прости, что заставил тебя волноваться, прости, что оставил тебя в подвешенном состоянии после того, как получил твой номер… Как сказала Хваюн, я расстроил тебя, поэтому, я хочу загладить свою вину… Он прерывается, потому что Микен прижимается губами к его лбу в быстром поцелуе, прежде чем краснеет и выпаливает:       — Я… Э-э-э… У меня действительно нет оправдания этому. Мне жаль.       — Почему ты сожалеешь? Это ведь… Парень снова прерывается, когда она вновь целует его, но на этот раз прямо в губы, заставая врасплох. Уёну требуется некоторое время, чтобы ответить на поцелуй. Ее левая ладонь лежит на его груди, и она отстраняется, сжимая губы вместе, когда до нее наконец доходит, в каком положении они находятся.       — Ты можешь остаться? Я думаю, что мои раны заживут быстрее, если ты будешь рядом! — взволнованно выпаливает Уён.       — Заживление ран происходит совсем не так… Мне не хочется тебя огорчать, но я думаю, что тебе понадобятся учебники по биологии. — Уён смеется, потому что, несмотря на её слова, Микен все равно ложится рядом. Они не обмениваются ни словом, но их чувства друг к другу настолько ясны, что даже биение их сердец, кажется, бьется синхронно.

***

Глаза Хонджуна бегают взад и вперед между двумя людьми перед ним, а атмосфера в круглосуточном ресторане быстрого питания, казалось, вызывала напряжение, которое, как он никогда не испытывал. После фиаско на складе и известия о том, что все в некоторой степени целы и невредимы, он немедленно звонит Бёль и Минхюку, приглашая в перекусить. Мистер Ли был прав — вовсе не деньги в центре внимания того, что он ищет после спасения Микен. Поэтому прямо сейчас, под висячей лампой, он собирается получить то, что хотел.       — Я действительно сожалею о том, что случилось с членом вашей команды. Я должен был предупредить вас раньше о том, на что способен Равн… — Минхюк начинает разговор, его глаза и тело выражают явную усталость, даже если на поле боя был не он. — Это моя вина, что Микен похитили, и что Чон Уён пострадал.       — Не беспокойтесь, мистер Ли. — отвечает Хонджун, откусывая кусочек от своего гамбургера, прежде чем с силой проглотить его, потому что вкусовые рецепторы не в состоянии зарегистрировать это как что-то вкусное. — Мы поговорили с Уёном и он пообещал не слишком драматизировать в следующий раз, когда он выйдет в бой. Кстати, похоже, твоя сестра тоже приняла его извинения, потому что Сонхва обнаружил их спящих на одной кровати. Все было невинно, конечно. — добавляет парень, когда глаза Минхюка буквально вспыхнули.       — Отлично… — он опускается обратно. — Может быть, мне действительно следует перестать так защищать свою сестру? Она уже взрослая, способная самостоятельно принимать решения… Я всегда так старался заботиться о ней, потому что до сих пор думал, что она ребенок, который падает всякий раз, когда пытается ходить. Но если Чон Уён-тот человек, который ей нравится… Он показал себя достаточно хорошо, поэтому я не буду беспокоиться.       — Я уверен, что твоя сестра и Уён были бы счастливы услышать это от тебя. — просто говорит Хонджун.       — Если дело не в деньгах, то что вы искали, когда предлагали помощь в спасении моей сестры? — Минхюк внезапно меняет тему, привлекая к себе внимание Бёль.       — Время для нас на исходе. — вмешивается девушка, и к тому времени, как она заканчивает уточнять значение этой фразы, газы их её напитка полностью исчезли.       — Ты слышал о комплексе под названием KTC? Он расположен на Острове Чудес, хотя… — добавляет Хонджун циничным голосом. — Это далеко не так. Минхюк смотрит на свою еду, медленно кивая.       — Я слышал об этом, но у меня не так много подробностей. Просто обрывки информации. Это еще одна форма потери веры в человечество, как я слышал.       — Весьма точное объяснение. На этом острове вы нигде не найдете признаки человечества.       — И ты обращаешься ко мне за этим, потому что…?       — У тебя есть свои люди по всей стране. Минхюк, ты можешь быть нашей связью с теми, кого мы ищем.       — Я не понимаю… — качает головой мужчина. — Что ты пытаешься донести? Хонджун достает конверт, прежде чем вынуть простой список имен, их текущие профессии и номера безопасности. Это список, в который входят высшие руководители, бизнесмены и высокопоставленные чиновники.       — Что заставляет всех думать, что такой комплекс, как KTC, способен управлять своими операциями, не рискуя быть закрытым, когда все, что там происходит, невообразимо жестоко? Это потому, что за ними стоят эти люди, защищающие и финансирующие их. Взамен они получают возможность использовать таких агентов, как мы. Мы выполняем за них грязную работу, обеспечивая непрерывный цикл. В нашей жизни стажеров, нас заставляли верить, что Бифиденс — это высшая сила. На самом же деле, есть люди выше, и именно поэтому комплекс KTC нельзя просто сбить, отрезав верхнюю часть. Мы хотим решить эту проблему с корнем.       — Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Как я вообще могу стать частью этой… революции, которую вы пытаетесь привести? Это нелегко сделать: вы говорите о влиятельных людях, которые могут обратить этот план против вас же самих, заставив пожалеть, что вы когда-либо думали о том, чтобы пойти против них.       — Верно, даже сейчас у нас не так много людей, которые будут участвовать в этом. Все звучит как нечто невозможное, но мы говорим о нашей жизни, о детях, потерявших своих родителей потому что их намеренно убили… — Хонджун делает паузу, печаль и сожаление железным кулаком сжимают его сердце, —…И детей, которые даже не смогли понять смысл нормальной жизни, потому что их забрали, когда те были совсем маленькими. Им промывают мозги и обучают, чтобы они стали инструментами для людей: они верят, что это их единственная цель в жизни.       — Мистер Ли. — вмешивается Бёль, поскольку босс мафии, похоже, колеблется, когда слышит их просьбу. — У тебя есть связи с ними, хотя и тайные. Эти 6 человек в списке — те, кто помогает KTC процветать, но их число ничто по сравнению с тысячами стажеров, которые все еще находятся на этом острове, живя изо дня в день в надежде, что они смогут сбежать из учреждения. Нам нужно, чтобы ты помог нам направить их туда, где они будут собраны в одном месте. Их легче убрать, если они вместе.       — Массовое убийство? — уточняет Минхюк.       — Массовое выкорчевывание. — поправляет его Хонджун. — Мы снесем весь комплекс КТС. Бифиденс всегда проводит ежегодное собрание в случайные даты вдали от Острова Чудес, что затрудняет людям отслеживание их деятельности. В этом году они будут делать это 10 ноября у побережья округа Утопия. Единственное, что нам нужно, чтобы ты помог нам собрать этих людей в списке рядом с этим районом, а мы сделаем все остальное. После этого тебе больше не придется беспокоиться о том, чтобы связываться с нами. Хонджун пододвигает к мужчине конверт, постукивая пальцем по печати.       — Это никогда не сможет отплатить за то, что ты помог спасти мою сестру, но я постараюсь сделать все возможное. 10 ноября, на лодке у берегов района Утопия. Эти 6 человек должны быть там к…?       — В 8 часов вечера начнется наш план.       — И каковы ваши дальнейшие действия? Бёль тяжело вздыхает, вспышки ее жизни в роли Ли Юнби на острове возвращаются, когда она вспоминает о коробке, которая была у нее дома, — та самая, содержимое которой в конечном итоге подтвердит их подозрения в том, что она стажер № 899.       — Мы вернемся к тому, с чего начали: к острову, где мы решили, что человечество — это просто нечто выдуманное. Остров, где люди жили и умирали, остров, где люди выживали и приносили жертвы. Чтобы снова встретиться лицом к лицу с нашими кошмарами. — добавила она.       — Но нет никакой гарантии, что все мы вернемся живыми.       — Для кого это? — Минхюк говорит в целом, но кажется, что он направляет вопрос в сторону Бёль, как будто он знает.       — За моего ребенка и за человека, которого я никогда не переставала любить. Для этих людей, которые научили меня, что значит ценить себя, даже когда все кажется мрачным… — она показывает в сторону Хонджуна. — Для них.       — Но тогда ты их потеряешь? — говорит мужчина. — И они потеряют тебя.       — Есть вещи, которые нужно отпустить, чтобы что-то приобрести. — отвечает Бёль. — 6 лет назад я потеряла свою жизнь, но родила прекрасного ребенка. Мне дали шанс начать все сначала, и человек, который, как я думала, предал меня, жил и так заботился о нашем ребенке, даже когда меня не было рядом. Я узнала, что КТС заставили меня поверить в то, что он ни капельки не любил меня. Я не верю в судьбу, но, похоже, именно она вернула меня к нему и моему ребенку.       — Значит, ты собираешься уехать, даже не сказав им, тем самым оставив после себя разбитые сердца? — говорит Минхюк почти расстроенно. Он сжимает кулаки, но знает, что ничего не сможет с этим сделать.       — Для меня лучше не позволять никаким чувствам задерживаться, и именно поэтому я так решила. Они всё равно не знают, кто я, и все это благодаря Хонджуну. Лидер смотрит на нее с жалостью в глазах: тест ДНК был подделан — это даже не ее ДНК был отправлен. Никто не понял, что Бёль не промокнула рот должным образом, в то время как в тампоне уже была слюна Акиры, вот почему результаты не совпали.       — Если я узнаю, что меня раскрыли, то в конечном счете могу передумать и не идти на миссию. Мне будет трудно: мой ребенок цеплялся за меня, даже не зная, что я ее мать… Если она догадается, то я не захочу ее отпускать, как это было 6 лет назад, когда ее забрали у меня. Я разрушила этот план ещё давно, потому что не хотела иметь с ними ничего общего, но сейчас я не хочу, чтобы всё снова провалилось из-за меня.       — Неужели нет другого выхода? Альтернативный конец, где каждый из вас получает счастье, которого вы заслуживаете?       — В наших снах есть. Это мечта, где каждый из нас, наконец освободившись от Бифиденс и КТС, начал жить счастливо. Но такова реальность, мистер Ли. И как нас учат, мы приходим к убеждению, что реальность всегда темнее. Фантазия — это то, где вещи кажутся яркими и счастливыми, в то время как реальность… Такая, какой мы её сейчас видим.