За ливнями придут снега, Все в норы до апрельских дней, Но нам плевать на зиму и себя, Мы вместе и от этого теплей, Мы верили чужим словам, Нам обещали чудеса, И ливнями нас моют и смеются, Такие добрые святые небеса...
Одинокая маленькая девочка, рыдающая в куче обгорающих тел. Взрыв снарядов и клочья земли, летящей в разные стороны. Грохот. Стрекотание пуль. Куски камня, жалящие сквозь куртку. И лишь один человек, подбежавший к маленькому плачущему существу. Он прижал к себе маленькую девочку, тут же уходя в окоп. Свист пуль совсем рядом, и его глаза смотрели на испуганную малютку в ее шоколадные очи, полные надежды. Что осталось у этого человека? Помимо трех патронов была еще эта девочка. И ее желание жить. То желание, что уже угасло в мужчине вместе с кровью, вытекающей из пулевого отверстия в спине. Прижать к себе этот испуганный комочек, наслаждаясь теплом, что теряло его собственное тело, и ползти с ней на руках. Вперед, пока есть силы. Уже не важны те три патрона. Они не помогут сохранить жизнь. Уже нет. Только если добраться до края окопа. Только если спасти одного из тысячи им убитых...И мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее людей, Мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее людей.
Рождение - это всегда боль. Перерождение - это всегда потеря. Но крылья вновь устремлены вверх, вновь можно взлететь. И не важно, что осталось позади и ждет впереди. Ад ли, Рай ли, Земля ли. Демон ли, Ангел ли, Человек ли. Эта душа всегда рождалась опороченной тенью прошлого. Идти вперед, идти в поисках чего-то не достигнутого. Мчаться, не видя того, что сзади остаются бездыханные тела. Это все не имело значение. Мы не можем стать иными.Мы выбрали другие имена, Забыли только души поменять, Подальше отбежали от себя и пробуем себя догнать, Мы верили пустым словам, Нам обещали чудеса, А получались только дети да война, Смеются и рыдают небеса.
И вновь он нашел то, что искал! И вновь не понял, зачем искал? За что боролся? Те же души, иные тела. Но вновь плечом к плечу по жизни. И вновь ничего не говоря друг другу, идти не касаясь. Одно прикосновение, одно ласковое слово, все разрушит. И дальше придется идти по осколкам, дождем падающим с небес. Но желание прикоснуться становится невыносимым, оно уже въелось горстью стекла. Внутри уже кровоточат раны. Не касаться! Не сломать! Не испачкать!И мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее людей, И мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее...
Обман! Просто иллюзия! Стена, что была воздвигнута, рухнула, раня осколками. Уже не было преград, и можно было БЫТЬ! А потом придет время платить за счастье. И если он был готов платить, то ее плата будет гораздо выше.Бесплатное счастье твое и на век, После каждого дождика, каждый четверг Мы проживем сотню лет и умрем в один день, Если нас раньше не убьет наша лень, Мы за церковную свечку щемимся в рай, И плачем - за что нас швыряет на край! В ночной тишине услышь голоса, Над нами смеются навзрыд небеса.
Быть вместе... так больно. Так печально и бесконечно грустно. Каждое прикосновение дарит слишком много боли, они ранят еще сильнее, чем любой клинок. Приносит боли больше, чем любой ожог. Но не отпусти! Держи крепче! Это то, к чему стремился! Не потеряй! Прошепчи имя и останься с ней.И мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее людей, Мы не сможем быть чище воды, Кислотных снегов и дождей, Мы не сможем быть добрее, чем есть, Мы не сможем быть добрее людей.
Вновь воздвигнута стена. Вновь рядом, но не вместе. Так лучше и так не больно. Но вновь захочется тепла, и ты сам сломаешь ее, треклятую преграду. Вновь раня, вновь переживая боль. И вновь заплатишь за обоих...