Треснутое двадцать одно

      Самое обидное в моей жизни было то, что я таки изменил часть мира мамы Ро. И это было явно не то изменение, о котором стоило говорить.       У меня было треснуто правое очко. Нет, это слишком грубо и двусмысленно… Пусть будет так: у меня треснутое двадцать одно.       День сменялся вечером, тот, в свою очередь, — ночью, а она перетекала в ут… Давайте будем честными, ни я, ни Гарри даже в душе не еб… не представляли. В душе не представляли сколько прошло времени с момента, как нас заперли в чулане. Это при том, что я вообще-то ни в чем не был виноват. Впрочем, буду честным, не думаю, что у меня или у мальчишки жизнь была бы веселей, если бы меня не запирали вместе с ним в чулане. В любом случае, мы неплохо провели время.       Да, без голых баб и выпивки, но, в общем и целом, сносно. Если не считать того, что художник из Поттера посредственный, а я из игр в солдатики лошадки уже вырос. Ну, хоть жрать не хотелось. И то вперёд. По крайней мере, я в отличии от Гарри точно знал, что три недели закончатся и начнется совиная месть за запертого брата. Крепись, малой, мы ещё поугараем над этими уш… Маглами. Я все это время хотел сказать маглами. Кто-то сомневался?!       Нет? Ну вот и славненько.       Итак, совы, нашествие сов и писем. Сказать по правде, на экране это выглядело зрелищнее. Вживую это было похоже на митинги в поддержку сами-знаете-кого. Сначала одиночные пикеты — смотри, мирные демонстрации. Ну, а потом Вернан вывел свои силовые структуры, и мы с Гарри мигом оказались в КПЗ под лестницей. Конечно, ни одна митингующая сова с нами не села, но, я уверен, они все нам сочувствовали и сопереживали. Причем настолько, что стоило нам только выйти утром воскресного дня, как весь дом завалило миллиардами триллионов писем.       Казалось, они были повсюду. Их было столько, что я начинал полагать, будто наступит момент, и дядюшка Гарри вместе с дьяволенком и его мамашей просто рассыпятся на бесконечные груды конвертов с гербом и сургучной печатью. Не, ну, а чё, не только же моим треснутым двадцать одним ломать канон.       Никто не рассыпался! И, более того, Вернан, ещё недавно радовавшийся воскресенью, рассвирепел. Ещё бы, это — совы, они не на почте работают. И вообще, кто сказал, что почта в воскресенье уходит на выходной? В России — нет. Конечно… Это не «ЛондАн», как говорил один известный Макс. Но зато в ней «Сахарные маяки» не находятся посреди «моря-океана».       Глупо было пытаться подать мальчишке знаки, но кому бы не захотелось спойлернуть от души и не послать котика с надписью «все будет хорошо»? Да, я не мог сказать Гарри, что примчится волшебник в голубом вер… Простите, мотоцикле! Но зато, как он радовался нежданному Хагриду. Даже я, весь перебитый и поломанный жизнью, этому радовался меньше… Эх… Жизнь моя стекляшка.