-🌖-
Кита трясло. Он завёл байк, опускаясь всё ниже, пока мчался по дороге. Несмотря на то, что листья были ярко-красными и мерцающе-жёлтыми, а асфальт искрился под его фарами, всё, что он мог видеть, это Широ. Широ выглядел таким маленьким и слабым на больничной койке, с тëмными кругами под глазами и трубками, торчащими из его рук. Было адом смотреть, как его состояние ухудшается каждый раз, когда у него случается очередной приступ, и даже когда он сидел у постели брата, всем, о чём он мог думать, было предупреждением Лэнса. Берегись: стена, которую ты построил, не сможет продержаться долго, потому что, если человек с серебряной конечностью трижды постучит в чëрную дверь, твой мир рухнет, как когда-то. Огонь из твоего прошлого. Что, чёрт возьми, это значит? Что он умрёт в огне раньше Широ? Что Широ умрёт в огне, прежде чем угаснет? Что они оба умрут так же, как и их родители когда-то? Было ли его «прошлое» вообще его прошлым или только глухим эхом крови на мокром асфальте однажды ночью 1962 года? Что бы это ни значило, Кит мог думать только о том, что у него заканчивается время. Он закричал в шлем, звук поглотил ветер.-🌖-
Поездка в лес была теперь для Кита желанной. Всякий раз, когда что-то беспокоило его или состояние Широ ухудшалось, он обнаруживал, что едет по заросшим просëлочным дорогам, чтобы поговорить с Лэнсом. Он свернул к началу тропы и припарковался ещё до того, как двигатель перестал грохотать. Он прошел всего тридцать футов вглубь леса, прежде чем выкрикнул имя Лэнса теням. Что Лэнс делал днём, Кит понятия не имел. Несмотря на то, что его речь улучшилась, он всё ещё не был так откровенен о том, что с ним было после того, как он обратился. Тем не менее, что бы он ни делал, он всегда быстро отвечал на зов Кита. Предательская тишина душила птиц и заглушала жужжание насекомых. — Кит. Он обернулся и увидел Лэнса, висящего вниз головой на ветке, как гигантская пушистая летучая мышь. Должно быть, было до боли очевидно, насколько он расстроен, потому что Лэнс перевернулся и оказался рядом с ним, прежде чем он успел даже моргнуть. — Ты плачешь, — Лэнс провёл пальцем по груди Кита. Это было то же самое движение, как если бы он вытирал слёзы со щёк, только Лэнс делал это над его сердцем. Кит не стал отрицать этого. — Широ становится хуже. Такими темпами, доктор сказал, что он не доживёт до нового года. — Я не могу это остановить, — напряжённо сказал Лэнс. — Я знаю, — голос Кита треснул. — Но он мой брат, и мне страшно. Мы уже потеряли маму и папу, и теперь я потеряю и его. Лэнс раскинул руки, высоко подняв крылья над головой. Кит растаял рядом с ним, его оловянный мех потемнел от слёз, когда Лэнс обернул его коконом из рук и крыльев, закрывая от мира. Кит оставался таким Бог знает как долго. Вероятно, это длилось всего час или около того, но было похоже на то, что он несколько дней рыдал в бархатный пух Лэнса, слушая бульканье и щебетание его низкой болтовни. Когда он, наконец, успокоился до изнеможённой икоты, он увидел, как его собственные пальцы рисуют узоры на груди Лэнса. Мех становился темнее, когда его гладили по волокну, и светлее, когда лежал ровно, поэтому Кит нашëл себе занятие, рисуя сердечки и их имена. Через некоторое время он наконец сказал ломким и скрипучим голосом: — Хотел бы я сделать что-нибудь для него, как ты сделал для меня. — Нет, — руки Лэнса сжались вокруг него. — Никогда не желай этого, — с тех пор, как они поцеловались, его голос был нормальным, но прежняя мшистая окраска снова царапнула его слова. Кит шмыгнул носом и взглянул на него. — Это ужасно? Быть таким? Крылья вокруг него нервно задрожали. — Теперь нет, — несмотря на то, что глаза Лэнса были далеки от человеческих, сквозь них сияли невысказанные слова: теперь, когда ты вернулся ко мне. — Я рад. Они сидели в тишине ещё несколько минут, пока Кит протирал глаза костяшками пальцев, чтобы избавиться от слёз, и восстанавливал дыхание. Всё это время он чувствовал, как многопалая рука Лэнса скользит вверх и вниз по его руке, мягко и успокаивающе. — То, что ты сказал обо мне… — осторожно начал Кит. Он не хотел поднимать эту тему, но… но. Это была половина причины, по которой он вообще прибежал к Лэнсу. — О пожаре моего прошлого? Моё первое, э-э, пророчество, которое ты передал? Лэнс медленно и осторожно покачал головой. — Шестое. — Ох, — нахмурившись, Кит провёл пальцами по пушистым костяшкам Лэнса. — Сколько из них сбылось? — Правда? — спросил Лэнс, щëлкнув несколько раз. — Это правда, которую я должен сказать. У меня нет выбора. Кит вздохнул. — Ты знаешь, что я имею в виду. Были ли предотвращены какие-то из них? — Я… — он спрятался за своими антеннами — Я не знаю. Я никогда не был рядом. Насколько Кит помнил, это было похоже на Лэнса. Даже если бы у него не было выбора в известии о трагических новостях, он определенно не хотел бы оставаться и смотреть, как кто-то страдает. Подняв руку Лэнса, Кит переплëл их пальцы так, как только мог, учитывая, настолько разной формы они были. — Ты всё ещё будешь со мной? Если Широ… — он наклонился и сглотнул. — Когда Широ умрёт, мне уже ничего не останется. Я просто буду жить в палатке, буду есть ягоды, добывать еду и вечно заниматься лесной ерундой. Или по крайней мере… по крайней мере, до тех пор, пока со мной на самом деле что-то не произойдет. — Я не позволю этому снова забрать тебя, — сказал Лэнс, обхватив ладонями лицо, чтобы заставить его посмотреть в тусклые глаза. — Я не могу остановить то, что происходит с твоим братом, но ты… Кит грустно улыбнулся ему. — Не думай, что ты сможешь стать Человеком-мотыльком дважды, Лэнс. — Человек-мотылëк? — он посмотрел на свои крылья, потом на руки. — Ой. Меня так называют? — спросил Лэнс, слова застряли у него в горле. Это заставило горестную улыбку превратиться в искреннюю маленькую ухмылку. Лэнс был слишком милым. — Да, с тех пор, как рухнул Серебряный мост. Или, может быть, раньше. Собственно, это было одно из твоих пророчеств? Он кивнул. — Я хотя бы смог их предупредить. Слишком много разговоров, недостаточно поцелуев. Кит потянулся, чтобы прижаться губами к губам Лэнса, задержавшись на мгновение, пытаясь доказать ему свою привязанность, благодарность, а теперь и восхищение. Если бы Лэнса не было, он, возможно, и не знал бы о масштабах разрушения. Тем не менее, если верить сообщениям, более сорока шести человек погибли бы, если бы не предупреждение Лэнса. Может быть, так оно и было — трагедия неизбежна, но могло быть хуже? Или, может быть, Кит хватался за соломинку, пытаясь не обращать внимания на то, что это у него над головой тикают часы. — Ага. Плюс к тому, чтобы быть Человеком-мотыльком, верно? — спросил Кит, пытаясь найти в этой ситуации хоть что-то легкомысленное. — Тебе, наверное, никогда не бывает холодно. Летать тоже должно быть круто. Лэнс ворковал и щёлкал, и всё это время в его груди урчало мурлыканье. Его руки постоянно бегали по щекам и рукам Кита, по его волосам. Это заставило Кита улыбнуться, хотя и слабо. — Что на тебя нашло? — Я не могу это остановить, но я не позволю этому забрать тебя, — повторил он. — Ты только мой, и я уже заключил сделку. Я не буду. Только не снова. — Знаешь, я пытался сменить тему. Руки Лэнса отказывались успокаиваться. В трепете пальцев волосы Кита выбились из пучка. Воспоминания из другой жизни о Лэнсе, проводящем руками по волосам Кита, когда они были коротко острижены, наложились на настоящее. — Ты всё ещё беспокоишься об этом. Кит сжал губы, произнося эти слова, которые хотел сказать, правдивые, но, вероятно, обидные, потому что ты ничего не можешь сделать. Вместо этого он сказал: — Трудно этого не делать. Слишком много пальцев, запутавшихся в его волосах, тянули его вперед, пока он не прижался к пушистому лбу Лэнса. — Ты не умрёшь, ты не сможешь, и я обещаю, что ты не будешь один. Кит уткнулся носом в мягкий бархат и поцеловал его. — Ох, да? Так что же дальше — обзавестись действительно хорошей палаткой и жить как отшельники в священном союзе?* У меня даже нет походной печи. Лэнс фыркнул, и это превратилось в хихиканье, а затем в настоящий смех. Это было словно тёплые лучи на коже Кита. Человек. Сладкий. Лэнс, они оба смешались. Это заставило Кита усмехнуться и почувствовать себя невероятно успешным. — Следуй за мной, — наконец сказал Лэнс, когда его смех утих. Кит кивнул, и Лэнс подхватил его на руки. — Где мы… — прежде чем Кит успел закончить свой вопрос, они уже летели через лес. И — да, да. Летать было чертовски круто. Лэнс держался под линией деревьев, скользя с ветки на ветку. Деревья проносились мимо с головокружительной скоростью, и невозможно было сказать, в каком направлении или с какой скоростью они движутся. Ветер трепал его волосы, но рука Лэнса защищала его лицо, прикрывая его, пока они путешествовали. Было слишком шумно, чтобы говорить, и Лэнс проигнорировал его крикливый вопрос о том, куда они направляются, поэтому он просто устроился поудобнее, чтобы насладиться поездкой. Втайне он надеялся хотя бы раз полетать с Лэнсом, чтобы увидеть, на что это похоже. Чтобы увидеть мир с его точки зрения. Это было именно то, что он представлял, и даже больше. Ощущение было чем-то вроде вечного свободного падения — дикого, обжигающего ветром, контролируемого хаоса, который вышиб воздух у него из легких и заставил его задыхаться от радостного смеха. Наконец, Лэнс приземлился на ветке огромного дуба. «Гигант» даже не прикрыл его. Дерево было действительно огромным, намного выше дома. Кит вцепился в него, когда Лэнс поставил его на дрожащие ноги. Земли не было видно с высоты этого навеса, и зрение Кита поплыло. Он крепче сжал руку Лэнса. — Где мы? — Дома. Лэнс придерживал его за талию, пока Кит смотрел вверх, наблюдая, как лунный свет просачивается сквозь листья. Несмотря на то, как высоко они были, казалось, что листва возвышается над ними, протягивая длинные тонкие пальцы в ночное небо. — Дома, — повторил Кит. Лэнс кивнул, медленно подталкивая Кита к стволу, где была огромная дыра, частично скрытая виноградными лозами. Даже под их общим весом ветка не дрожала. Это было крепкое дерево, такое, которое было бы волшебным, если бы магия существовала. Он смотрел на крылатую спину Лэнса, когда тот наклонился, чтобы пролезть в отверстие. Может быть, в каком-то смысле так оно и было. Кит последовал за ним. Внутри было темно — почему-то он ожидал, что дупло будет освещено светлячками или чем-то еще — и он несколько раз моргнул, чтобы дать глазам привыкнуть. Долго ждать ему не пришлось. Щелчок. Вокруг него замигали рождественские огни, мерцая в узоре какой-то песни, которую он не мог услышать. Кит стоял на вершине винтовой лестницы, ведущей вниз по внутренней стороне ствола. Длинные деревянные планки соединялись между собой по диагонали, образовывая полки, полные безделушек. Повсюду — «перила», «стены», «полки» — всë было залито струйками жёлтых огней. Он обнаружил, что просто медленно вращается по кругу, вбирая в себя всё это. Внутри дерева было безупречно чисто и не пыльно, несмотря на множество побрякушек, выстроившихся на полках. И их было… очень много. Так. Много. Безделушек. Они были повсюду: втиснутые в ствол дерева и сложенные на полках, заваливали соединяющиеся доски. Чёрт возьми, там был снежный шар, который упал бы на пол, если бы Кит сделал еще один шаг влево. — Дом, — повторил Лэнс снизу. Кит перегнулся через край и обнаружил Лэнса у основания ствола, шаркающего вокруг предметов, как будто он их убирал. Не то чтобы Кит мог различить что-то в этом хаосе. — Это… вау, да, ты определенно много сделал с этим местом, — пробормотал ошеломлëнный Кит. Он спустился по лестнице вниз, стараясь не споткнуться, пока осматривал все вокруг. — Что это? — Мои вещи. Кит осторожно провел кончиками пальцев по игрушкам, книгам и разным новинкам, слегка прикасаясь к ним, чтобы не беспокоить их, но был слишком увлечен, чтобы оставить их в покое. Когда Кит спустился вниз, у Лэнса была охапка пожелтевших комиксов и что-то, похожее на фигурки Годзиллы. Кит взглянул на названия и усмехнулся. — Тебе нравилась Мотра до или после того, как я сводил тебя в кино? Я выбрал фильм? Подожди — вот почему ты мотылек? — Я… — антенны Лэнса дернулись, и он отступил на шаг. –Хм… — его многочисленные пальцы постучали по стопке, пока он стоял, глядя в сторону. Сократив расстояние между ними, Кит протянул руку и повернул к себе лицо Лэнса. — Всё в порядке, — успокоил он. — Это всего лишь я. Лэнс сглотнул и поник, крылья упали на грязный пол. — Это твоя коллекция. Я, ух, спас её. — Это? — Кит моргнул, глядя на стопку. — Хах. Значит, я повёл тебя на фильм про монстров на наше первое свидание. — Я не возражал, — Лэнс заколебался, затем сунул стопку Киту. — Ты должен забрать их обратно. Кит накрыл многопалые руки Лэнса своими и мягко подтолкнул их обратно к Лэнсу. — Прибереги их для меня, и мы сможем посмотреть на них вместе. Что у тебя ещё здесь припрятано? Лэнс вцепился в комиксы, как в спасательный круг. — Тебе, наверное, будет неинтересно. Всё старое. — Это ведь наше, да? Конечно, мне интересно, — Кит провел кончиками пальцев по мягкой щеке Лэнса. — Я хочу знать о тебе всё. Помни старое и учись новому. Лэнс прижался лицом к руке Кита, бормоча себе в ладонь: — Ты не испугался? Кит мягко рассмеялся. — Лэнс. Ты любил меня настолько, что отказался от своей человечности и превратился в чудовище-мотылька в надежде, что мы снова встретимся. Почему меня должно напугать то, что ты хранишь мои вещи? Я бы сделал то же самое. Бросив комиксы на загромождëнный стол, Лэнс заключил Кита в объятия. — Почему ты всё время это говоришь? Я не хочу, чтобы ты стал таким. Это так… Мне было так одиноко, Кит. Если бы это длилось дольше, я не… я не… — его слова оборвались. — Эй, ш-ш-ш, эй, — Кит погладил Лэнса по затылку, погладил пушистые пыльные пряди его волос. — Хей. Мне жаль. Ты прав — я понятия не имею, каково это было. Но теперь мы снова вместе. Лэнс замурлыкал, крепче прижимая к себе Кита, когда тот опустился на пол. — Думаю, я почти забыл, кем я был, пока ты не вернулся, — пробормотал он Киту в шею. Кит обвил ногами талию Лэнса и устроился у него на коленях, мерно поглаживая его волосы. — Все в порядке. Теперь я здесь. Все в порядке. — Если бы я мог сделать это снова, я бы спас твоего брата. Но я не знаю, как я стал таким, — Лэнс растаял под его пальцами. Несмотря на свой огромный рост, в тот момент он казался маленьким. — Может быть, это действительно из-за Мотры. Разрываясь между смехом и слезами, Кит покачал головой и притянул Лэнса за шею, чтобы поцеловать его в лоб. — В книге, которую я нашел, были не очень подробно описаны детали, — он замолчал и сидел в уютной тишине, просто наслаждаясь странной формой тёплого тела Лэнса, пока думал. Он хотел спросить Лэнса о его последних человеческих воспоминаниях; превратился ли он сразу в момент смерти Кита, или он задержался, отчаявшийся и безутешный. Для этого ещё будет время, подумал он. Прямо сейчас Лэнс нуждался в Ките так же сильно, как сам Кит в нем; знать, что, несмотря на их странные и чертовски трагичные обстоятельства, они всё ещё были друг у друга. — Знаешь, — начал он. — Ты был довольно красив с теми веснушками, которые я видел, но должен сказать, что мне нравятся усики. И мех. Крылья тоже классные. Лэнс фыркнул, грустно и недоверчиво, но не удивлённо. — Ты бы так и сделал. Я думаю, что некоторые вещи никогда не меняются. Кит быстро поцеловал его в губы. — Тебе повезло. — Да, это я, — его большие пальцы поглаживали поясницу Кита, и он рассеянно покачивал их обоих. — Хочешь посмотреть? Я имею в виду то, что выбросила твоя семья; я сохранил большую часть. У него не было никаких настоящих воспоминаний или привязанности к чему-либо из этого, поэтому предложение было больше похоже на перспективу выкопать капсулу времени. Кит пожал плечами. — Да, конечно. Вместо того, чтобы отстраниться, Лэнс просто поднял его, когда он встал. Он усадил его в дальнем конце дерева, где была сложена куча рамок для картин. — Тебе очень нравились монстры, — сказал Лэнс, указывая на стопку. Кит просмотрел афиши фильмов в рамках — все оригиналы из фильмов про монстров уровня Б. Он криво улыбнулся: «Летучая мышь! Когда она летит, кто-то умирает!» и «Нежить-ужас, Кричащая Из Могилы!» — Да, без шуток, — он улыбнулся Лэнсу. — Как ты вообще влюбился в такого придурка? Я удивлен, что ты позволил мне пригласить тебя на свидание. — У тебя есть собственное обаяние. Знаешь, ты дарил мне цветы, — он указал поверх головы Кита. — К тому же ты выглядел отчаявшимся. — Отчаявшимся! — Кит фыркнул, но проследил за его взглядом, даже когда ворчал. Его протесты смягчились, когда он увидел высушенный пучок полевых цветов, свисающий с веревки. Они были коричневыми и сморщенными, но он всё ещё мог вспомнить, как они выглядели, когда их только что сорвали, как они чесались в его вспотевшей, нервной ладони. Грудь Кита сжалась от целого ряда эмоций. Он сглотнул, тяжело и гулко. — Эй, Лэнс? — Да? — Поцелуй меня. Глаза Лэнса вспыхнули ярким пламенем, заливая его щёки фальшивым румянцем. — Если ты хочешь, чтобы я… Кит фыркнул от смеха. — Я буквально только что потребовал этого. Бархатная рука обхватила всё лицо Кита, большой палец откинул его чёлку в сторону. — Хорошо, — сказал Лэнс, чувствуя тяжёлый запах дождя и мха в своём дыхании. Лэнс наклонился, на щеках всё ещё отражался красный румянец. Мягкие губы коснулись его, вопросительно и осторожно. Кит прижимался к ним, нетерпеливый и напористый. — Да ладно, давай, — настаивал он. — Ты меня не поломаешь. И, судя по всему, у нас есть много времени, чтобы наверстать упущенное. — Ты даже не представляешь, — губы Лэнса касались его губ с каждым словом. Затем Лэнс оказался на нем, сжимая их губы с рычанием. Лэнс в отчаянии схватился за него. Одна рука обняла Кита за талию и притянула его к себе, другая запуталась в его волосах, пытаясь быть ближе, иметь больше. Кит подался ему навстречу, готовый и послушный. За всё то время, что Лэнс провёл в ожидании в одиночестве на этом дереве, полном воспоминаний, Кит снова поцеловал его. В этом больше не было ничего странного. Смутно он понимал, что технически они с Лэнсом встретились всего месяц или около того назад, но это ничего не значило для его сердца. Он знал Лэнса в другой жизни, и он узнает его ещё раз и в следующей. Лэнс практически завибрировал от прикосновения Кита, так сильно он мурлыкал. Это заставило Кита прервать поцелуй, просто чтобы хихикнуть ему в губы. — Это ещё одна вещь, которая мне нравится, — предложил он. — Мурлыканье. Я думаю, ты и раньше так ворковал, когда я играл с твоими волосами, ты, большой старый котенок. — Я почти уверен, что это был ты, кукла, — Лэнс ткнулся носом в его нос. Кит усмехнулся. — Я никогда не воркую. — Ты думаешь, что никогда не воркуешь, — Лэнс нежно потянул Кита за растрëпанные волосы. Он наклонился к прикосновению и хотел было возразить, но его оттеснил довольный гул. Как только он услышал себя, Кит отстранился, нахмурившись. — …Замолчи. Лэнс усмехнулся и поцеловал его надутую губу. — Приятно, что ты вернулся. Кит позволил себе раствориться в поцелуе, преследуя Лэнса, когда тот остановился. Его эмоциональное состояние было в порядке, но в надёжных объятиях крыльев Лэнса он чувствовал себя более спокойно, чем когда-либо… ну, чем обычно. Когда они наконец отстранились, он ухмыльнулся. — Итак, ты первый раз привёл меня домой. Разве ты не собираешься устроить мне тур за десять пенни? — Через секунду. В конце концов, как только Кита поцеловали во все места, куда Лэнс мог дотянуться, он, казалось, успокоился достаточно, чтобы показать Киту его прошлую жизнь. Они обошли дерево, Лэнс рассказывал маленькие истории о том или ином. Всякий раз, когда он заходил слишком далеко в своей голове и оставлял Кита одного, погруженного в воспоминания, Кит сплетал их пальцы. Лэнс возвращался в настоящее, как натянутая резиновая лента. Кит поцелуями отмахивался от извинений, и они двигались дальше. Когда он хвастался обтянутым кожей охотничьим ножом Кита, который, очевидно, раньше был его гордостью и радостью, Лэнс зашёл так далеко, что его слова превратились в его прежние щелчки и шипения. Киту потребовалась целая минута, чтобы вытащить Лэнса из этого. Это было слишком страшно, поэтому Кит положил нож в карман, настаивая на том, что хочет вернуть его. Каждая новая вещь была как капля в ведре, медленно наполнявшая его чувством завершенности, чувством, что всё в порядке, правильно и давно должно было случиться. Кит положил голову на плечо Лэнса, прижался к его боку и согрелся под его крылом. — Спасибо, что сохранил всё это, — искренне сказал он. — Это… я хотел бы описать тебе, на что это похоже. Как будто я был чужим раньше, а теперь… встретился с самим собой? Это чертовски странно, не собираюсь врать. Лэнс улыбнулся, и Кит почти увидел веснушки под его мехом. — Я рад. Они помогли мне не забыть тебя, так что это всë мои драгоценные воспоминания, — он наклонил голову, коснувшись щеки Кита антенной. — Но теперь я хочу узнать о тебе больше. Нынешний ты. Внезапно смутившись, Кит почесал кончик носа и отвел глаза. — О, э-мм. Рассказывать особо нечего. — Расскажи мне всё, что только можно. Даже если немного, — Лэнс поднял пальцем подбородок Кита. — Я хочу знать все о своëм Самом. Кит почувствовал, как по его лицу медленно поползли розовые пятна от близости и лёгкого смущения. Он задавался вопросом, станет ли когда-нибудь легче, не так напряжённо быть объектом этого пристального красного взгляда. — Ну… мои родители погибли в пожаре, когда мне было восемь. Мне нравится работать с автомобилями, но я просто потерял работу, из-за всего этого. Ох. Чёрт, это было действительно удручающе. Кит прикусил губу, пытаясь собраться с мыслями. — Я люблю пиццу, но у меня непереносимость лактозы. Я… раньше хотел быть художником? Улыбка Лэнса смягчилась, и он кивнул в сторон кровати в углу. — Расскажи мне ещё. Кит не задавался вопросом, как Лэнс протащил настоящий матрац через дыру на верхушке дерева. Он просто был благодарен за что-то, кроме спального мешка, на котором можно было лечь. Не тратя времени на то, чтобы устроиться поудобнее, он многозначительно похлопал по месту рядом с собой. — Я сломал руку, пытаясь перелезть через забор на заднем дворе, чтобы не идти на уроки игры на фортепиано, — продолжил Кит. — От моего учителя пахло формальдегидом, и я ненавидел это. Секундой позже он оказался в объятиях мотылька. Лэнс обернулся вокруг него, одно из его крыльев превратилось в крышу их уютного вороха. Кит рассказывал ему всё, что приходило в голову, от мельчайших деталей до некоторых важных событий его жизни. Всё это время Лэнс подгонял его, задавая вопросы тут и там, но по большей части позволял ему болтать. Он говорил, пока у него не заболело горло, а веки не опустились. Лэнс погладил его по руке, и пернатые пальцы вгоняли в сон всё больше и больше. Последним, что он помнил, были красные глаза, скрытые такими глубокими и мягкими эмоциями, что Кит даже не мог дать им названия.-🌖-