Без прошлого

      Ивайзуми, подперев щёку рукой, молча изучал лицо сидящего напротив него парня, который несколько дней назад через Дайшо связался с Ойкавой: «новобранцу» срочно требовалась внушительная сумма. Возврат долга, своего рода выплата за беспроцентный кредит — контракт на работу в элитном клубе эскорта, но таковым его не назовёшь. Так, всего лишь прикрытие для гей-проституции, о которой знали далеко не все.       «Золотой эскорт» поставлял юношей для времяпрепровождения VIP-клиентам разных пород: от якудза до чиновников. Порой и «товар» они назад не возвращали, ведь до отчаявшихся зачастую дела попросту никому не было. Даже в розыск пропавших никто не объявлял.       Ивайзуми Хаджиме, правитель своей маленькой империи разврата, — главный поставщик. Главный виновник в сопровождении отчаявшихся на путь не истинный — в этой грязи можно не только попить, но и в ней же захлебнуться. И не то чтобы Ивайзуми об этом сожалел. Ему было похер. Насрать: в мире больших денег нет места морали. Ценности оказались куплены долларовыми нулями, а вслед за ними — и душа. Своего рода, Демон перекрёстка, и ничего такого в том, чтобы оказать какому-нибудь парнишке услугу, нет.       Изучал Акааши он скорее от скуки. Ничего особенного в нём не было. И такие, как он, интеллигенты тело своё нередко продавали. Единственное, что парило Хаджиме в этот момент — мысль о том, как бы поиметь побольше бабла, когда на Акааши начнут поступать первые заказы: не поношенные тела стоят очень дорого.       Узнав причину «просьбы на перекрёстке», Ивайзуми слегка улыбнулся. Не сочувственно — счёл Акааши глупым наивным мальчиком, решившим поиграть в героя. Сумма, которую он просил, была внушительной, а деньги — должны были быть не на своём счету. В госпиталь попросил их отправить на операцию и реабилитационный курс некоего Котаро Бокуто. — И что? — холодно спрашивает Хаджиме, откидываясь на спинку высокого кожаного стула. — Это того стоит?       Акааши замер взглядом на тексте контракта, задумываясь. Он прекрасно знал, на что идёт, что это его теперь снимут, как проститутку, и будут ебать до конца его дней, потому что сумму эту он так и не выплатит. Он знал и действительно не был уверен в том, что это того стоит, на сто процентов. Скорее, знал ещё и то, что своими же действиями себе жизнь губит, но… — Так будет правильно, — твёрдо произносит Кейджи, продолжая изучать контракт. — Хм, — ухмыляется Ивайзуми в ответ. — Что ж, ладно. Тебя никто не будет переубеждать. Вот, — протягивает Акааши ручку, про себя накидывая за него всё больше нулей. — Тогда зачем вы спросили, стоит ли это того? — поднимает глаза на «императора», сжимая в дрожащих пальцах ручку. — Не пойми меня неправильно, — обворожительно улыбается, вызывая у Акааши мурашки. — Мне так даже лучше. Просто кое-кто, насквозь, как и я, прогнивший, решил поиграть в моралиста. А знаешь почему? — спрашивает, но тут же вдруг сам отвечает: — Потому что ему в своё не помогли. А ты — самоотверженно готов ради чужого благополучия ноги раздвинуть.       Нет, Хаджиме всё-таки на чужое горе похер. Наоборот, забавно, и Ойкаву это лишний раз позлит. Когда дело касается бабок — просьбы любовника не допустить подписи Акааши контракта не значат ничего. И всё потому, что Ойкава тоже, напару с Ивайзуми, эту грязь разводит, а не позволить глупому мальчику свою жизнь разрушить — отмыться от неё не поможет.       И кстати о любовнике. Ивайзуми, конечно, не торопил Акааши подписывать контракт, ведь чужое вмешательство вряд ли бы что изменило. Однако он не учёл тот факт, что Ойкава спешил к нему не один — в компании Сугавары, который тащил его пьяное тело именно сюда, в это грязное ублюдочное место, только потому, что бессвязному шёпоту на ухо отказать не получилось.       Коуши, кстати, тоже кое в чём проебался, несмотря на охуенную конспирацию. Заказав коктейль Ойкаве, он совершил огромнейшую ошибку: парень и тело его помнил, и руки, и голос. Целый вечер кидал намёки, что представившийся Сугиямой кое-кого из прошлого ему напоминает. И то, в каком контексте кончился их вечер, — особенно подчеркнул. — Суга-чан… — неловко бросает Ойкава и сейчас, обнимая Сугавару за плечи, провоцируя его, пытаясь вывести на чистую воду лишь из принципа.       И если Ивайзуми — император, то Ойкава — простой король, помогающий править, следующий за своим невероятным правителем верно и послушно, беспрекословно выполняя каждое его указание. Когда в этой грязи единственный исход — утонуть, будешь держаться за единственную потресканную тростиночку, не собираясь сдаваться. В попытке выбраться и не на то пойдёшь, но и от земных удовольствий кого-нибудь подразнить — тоже не откажешься. Просто по приколу. Просто потому, что жить шикарно, но обесценено — не так, оказывается, классно.       Сугавара в ответ улыбается. Ни отозваться, ни признаться он не может. Конечно, с Ойкавы это всё и началось, но прошлое ворошить сейчас не к чему. Как и тешить этого пьяного засранца, с которым жизнь снова свела. — Я, вроде как, тебя только до входа довести должен был… — многозначительно тянет Сугавара, убирая руки с его талии. — Какого хера мы на последнем этаже? — Помнишь, я рассказывал тебе про Ива-чана? — хитро ухмыляется парню в шею, никак не унимаясь в своей попытке его врасплох застать. — М-м… — Коуши прикусывает губу, почти отвечая согласием, но тут же вспоминает, что перед Ойкавой проёбываться нельзя. Из принципа. Тоже. — Понятия не имею, о чём ты говоришь. — Разве? — смеётся, останавливаясь, заглядывая Сугаваре в глаза, прижимаясь к его груди ладонями. — Встреть я тебя не тогда, сейчас — не раздумывая бы раздвинул перед тобой ноги. Но мой любимый Ива-чан этого мне не простит. Пошли, — отстраняется, хватая парня за руку, и ведёт его вперёд, к широкой узорчатой двери, — познакомлю вас.       Дверь распахивается, как по волшебству, и из неё выходит сам хозяин. Избавляет от лишних действий, будто бы реально чувствует желание Ойкавы где-то на ментальном уровне. Выражение лица Ивайзуми говорит само за себя: убить касающегося его любовника парня хочется без раздумий, но свидетелей много. А тот в ответ на исходящий гнев лишь улыбается вежливо-крокодильей улыбкой. В этом и опасность: разгон у таких от улыбки до пули — пять десятых секунды. — Ива-ча-а-а-ан, — тянет пьяно Ойкава. — А вот и ты… Знакомься… — Заткнись, — привычно бросает босс, хмурясь. Меньше всего ему сейчас хочется разборок с партнёром. А значит, надо отправит его спать, пока Акааши ещё в кабинете. — Благодарю за доставку, — усмехается, кивая мистеру-херовая-конспирация Сугаваре. Тот в ответ сдержанно смеётся и аккуратно снимает парня с себя. — Всегда пожалуйста, — самодовольно произносит, врезаясь взглядом в Хаджиме. — Вы бы следили за ним, а то мало ли, кого так на хвосте принесет, — многозначительно ухмыляется, поправляя очки. — Сугияма Юкио, к вашим услугам. — Признателен, но, боюсь, ваши услуги мне не понадобятся. — холодно отвечает, считывая обман с чужого лица: этот парень — не тот, кем пытается казаться. — Как знать, как знать, — тянет Сугияма и откланивается, разворачиваясь на каблуках.       Шаги затихают, оставляя ощущение тревоги и неизвестности. И что-то Ивайзуми подсказывает, что они видятся не в последний раз.