Обещание на восходе

Холодный ветер обдувает мои ноги. Совсем рядом слышится шум моря, такого аккуратного и бодрящего. Приятные мурашки проходят по спине, заставляя прикрыть глаза. Умиротворение накрывает с головой. Я просто наслаждаюсь этим моментом. Мужские ладони невесомо падают на мою талию прижимая меня к себе. Я смотрю на нашу невероятную дочку, которая такая красивая. Длинные светлые волосы; карие , даже шоколадные глаза; вздёрнутый носик; пухлые, милые губки; в свои три года она уже имеет заметные скулы, а не щечки, как у среднестатистических детей. Весь характер она переняла у мамы, взяв у папы только вспыльчивость и щедрость. Она невероятно добрая. София любима всеми в нашей семье. - Что делают мои малышки? – шепчет хриплый голос мне на ухо, из-за чего стая неконтролируемых мурашек проходит по моей спине. Его руки падают на мою талию, сжимая меня в своих объятиях. - Принцесса бегает около воды, а я наслаждаюсь природой, – отвечаю, принимая легкие и аккуратные поцелуи по своей шейке. Растворяюсь в этом моменте, сейчас так хорошо и счастливо, что хочется оставаться тут навечно. В наше время можно сильно убедиться, что счастье бывает с нами считанные секунды. - Хорошо, что мы выбрали именно это место, – продолжает шептать Егора, пока совсем недалеко бегает наша копия. Она полностью погружена в свои игры с водой, а родители позволяют ей это. У неё будет все, но цену этим вещам она однозначно знает. Ее этому научат. - Да. Тут тепло весь год и безопаснее, чем в Лос-Анджелесе, – отвечаю я ему и касаюсь губ, чтобы насладиться своим мужем сполна. Иногда не хватает времени играет свою роль, но он такой любимый и родной. - Ты знал, что я люблю тебя? – шепчу так, чтобы меня слышал только он. Только он один и единственный. Эти слова ветер не сможет унести вслед за собой. - Да, малышка, знал. Но я тебя люблю сильнее, – тихо шепчет он в ответ и целует меня в щеку, не оставляя никаких сомнений. *** Громкий звон будильника проходит по всей комнате, вырывая меня из сна. Чувствую мандраж по телу. Все было таким реальным, что становится страшно. Это такой страх неизвестности, но приятная дрожь идёт по кончикам пальцев. - Ой, Ерёмина, уже проснулась, – хрипит мне на ухо Егор, прижимая меня к себе. Его руки сильнее обнимают за талию, показывая, что я только его. - Да, даже глаза открыть не успела, но уже рядом с тобой лежу, – усмехаюсь, прижимаясь к любимой шее, я чувствую аромат любимого мужчины. - Мне сон такой странный приснился, – говорю чуть громче, чувствуя некую скованность в горле. На секунду становится тяжело дышать, а после все приходит в норму. - Какой? Испугалась его? – спрашивает Булаткин, начиная поглаживать меня по спине. От его касаний пробегаются мурашки, заставляющие все тело трепетать. - Там были мы на побережье океана. По берегу бегала наша дочь София. Ей на вид года три было, внешность смешанная у неё, а характер полностью мой. По ней было прям заметно, – говорю, слыша усмешку блондина. Он знает, что я горжусь своим характером. И как бы сильно его это не бесило, Булаткин примет все изъяны своей дочери. - Это хорошо, значит мы там уже расписаны и живем в тёплом месте. Это прекрасно, – вижу улыбку голубоглазого, который загорелся идеей все подробнее узнать. – Что там ещё было? - Мы гуляли. Ты называл нас малышками. Но живем мы не в Лос-Анджелеса, а где-то в другом месте. Мне показалось, что это Испания или Италия, – спокойно отвечаю ему, раскрывая многие карты этого сновидения. - Хорошо. Давай завтрак закажем? – переводит тему, снимая с нас одеяло, которое прочно сидело у меня на нагом теле. Его глаза жадно проходятся по всем моим изгибам, заставляя закусить губу. - Эй, я теперь полностью голенькая, – смеюсь, рассматривая шикарную улыбку мужчины. Рядом с ним, я чувствую себя настолько умиротворенной, что это все кажется чем-то нереальным. Словно я не в этом мире. Мы создаём собственную вселенную, которая видна только нам. Мы полностью погружены в неё, радуемся ей, защищаем ее. Возможно когда-то появится плод сильнейшей любви. А возможно то, что скоро нашей пары просто не будет. И любой исход позже покажется абсолютно правильным, даже если изначально кому-то было больно.