Treasured Hearts

Веревочная лестница ударилась о стену Бесконечности, капитан Годжо протянул руку, чтобы помочь Юджи подняться, с высокомерной улыбкой на лице. — Добро пожаловать в страну живых, Итадори. – Годжо улыбнулся, мягко помогая ему подняться на борт корабля. — Не прикасайся к нему, – властно прорычал Сукуна, поднимаясь по трапу на корабль, но тут же наткнулся на острые кончики мечей, окружавших его. — Дерзко с твоей стороны давать мне указания, Сукуна, царь морей. – Годжо ухмыльнулся, оттаскивая Юджи от конкурирующего капитана. — Так скажи мне, где твой корабль? Наверняка он где-то здесь, ждет, чтобы уничтожить Бесконечность. — Он исчез. – Юджи заговорил, защищая Сукуну: – Отпустите его, он спас меня, защитил. Он не такой плохой человек, как вы говорили, капитан! — Он все еще опасный человек, и, честно говоря, я ему не доверяю, – сказал Годжо, глядя на Юджи с серьезным выражением, которое редко было на его лице, прежде чем повернуться к Сукуне. — Бросьте его в карцер. — Ты за это заплатишь! – Сукуна зарычал, нырнув под мечи и направившись прямо к Годжо, который только улыбнулся. В одно мгновение сверкающее лезвие кинжала прижалось к задней части шеи Сукуны, и сердитые зеленые глаза уставились на короля пиратов сквозь прядь темных волос. — Ты не тронешь нашего капитана. – прорычал Фушигуро. – Идеально. Я буду играть по твоим правилам. – Сукуна зарычал в ответ, отступая от клинка у горла и поднимая руки в знак капитуляции. Когда другие пираты с корабля Годжо отвели Сукуну на бриг, Итадори оказался в глубоких объятиях, а Фушигуро тихо плакал ему в плечо. — Ублюдок. – пробормотал он. — Я думал, ты умер. — Извини, – тихо усмехнулся Итадори. — Но Сукуна и его команда спасли мне жизнь, я в долгу перед ним. Пожалуйста, отпусти его. — И освободить самого смертоносного пирата, который когда-либо бороздил моря? – Фушигуро усмехнулся. — Черт возьми, нет! — Пожалуйста! – взмолился Итадори. — Он очень важен для меня... Фушигуро глубоко вздохнул и отпустил Итадори, неохотно взглянув на него с искрой ревности в глазах. — Хорошо, я посмотрю, что я могу сделать. Слабый румянец пробежал по лицу Фушигуро, когда он был заключен в объятия, теплая улыбка появилась на лице Итадори. — Спасибо, Фушигуро! – Он улыбнулся. — Ты такой хороший друг!

***

Гневные шаги прогремели по бригу, и Сукуна поднял голову. Яростные нефритовые глаза уставились на него, когда Фушигуро затолкал поднос с едой в камеру, с отвращением наблюдая, как Сукуна нырнул вперед, пожирая еду в одно мгновение. — А где Юджи? – прорычал он. — Ты не заслуживаешь называть его этим именем. – сплюнул Фушигуро, с громким лязгом пиная прутья решетки. Руки Сукуны поднялись, когда он встал, схватился за решетку своей камеры и направил свои кинжалы на Фушигуро. — Клянусь, если хоть один волосок упадет с его головы! — Как будто я мог так поступить с ним, – усмехнулся Фушигуро. — Ты, скорее всего, причинишь ему боль! — Я никогда не причиню вреда моему драгоценному сокровищу! – крикнул Сукуна. — И почему же?! — Потому что я люблю его! Тишина между ними была оглушительной. Фушигуро практически почувствовал, как его сердце разбилось на миллион осколков от этих слов, слезы текли по его лицу, когда он пнул решетку еще сильнее. — Лжец! – Он закричал. – Юджи никогда бы не выбрал тебя! Он никогда не полюбит кого-то вроде тебя! — Может, и нет. – Сукуна усмехнулся в ответ. — В любом случае, он ничего не знает. Гнев - это все, что Фушигуро мог чувствовать, когда он бушевал, игнорируя Нанами, прижимающую капитана к стене пустой камеры, когда он выходил, слишком разъяренный, чтобы заботиться о том, что его капитан и первый помощник целовались в камере. — Что это с ним? – пробормотал Годжо, прежде чем его губы были захвачены в кровоточащем поцелуе Нанами. — Заткнись, сука. – зарычал Нанами.