Наложник для принца

Слэш
NC-17
Завершён
410
автор
Momoryca бета
5ximera5 гамма
Пэйринг и персонажи:
Размер:
13 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
410 Нравится 20 Отзывы 71 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Раба привели прямо в просторный зал, где проходил Диван Великого Султана Амирхана. Повелитель до того хотел видеть пленника, продержавшегося целую ночь под жестокими пытками, что приказал доставить северянина прямо на собрание визирей. — Это настоящее животное! — заявил палач, втолкнув белокожего викинга, которого ага янычаров с помощником придерживали с двух сторон за верёвки, коими тот был связан. — Так вот ты какой, пленный северный волк, — сказал Султан Амирхан, обходя вокруг высокого широкоплечего парня. Взоры визирей и сыновей Повелителя обратились на пленника. Большой и сильный, даже с разбитым в кровь лицом и многочисленными кровоподтёками по всему великолепно сложенному телу, с затянутыми за мускулистой спиной руками, он смотрел на светлейшее собрание дерзко и с мрачной насмешкой. На красивом лице, несмотря на заплывший лиловым глаз и опухшие от побоев губы сверкали холодные, как северное небо, глаза. — Назвал своё имя. Сказал, его зовут Эйнар. — Палач ткнул парня в исполосованную в кровь спину так, что тот зашипел сквозь зубы, падая на колени перед Султаном. — Ярл Эйнар, — вдруг тихо сказал смуглый юноша, сидящий рядом с Султаном, украдкой любуясь пленником в одном куске ткани, едва прикрывающем его ягодицы и гениталии. — Этот зверь дрался как лев, — признал ага янычар, глядя на пленника с некоторым уважением. — Только вот папашу своего… Торгнира так и не уберёг от смерти, — военачальник чуть усмехнулся. — Конунга Торгнира, — снова поправил гибкий юноша в дорогих одеждах и распахнул тёмные бархатные глаза. — По крайней мере, мой отец погиб как воин — на поле боя! — дерзко заявил пленник, с ненавистью в холодных глазах глядя на присутствующих. — Валькирии привели его в Чертоги Одина. Удар по лицу лишь ненадолго заставил его замолкнуть. Эйнар сплюнул на пол кровь и усмехнулся, словно скалясь: — Мой брат Бриньяр отомстит! — вскинул он голову со светлыми волосами, кое-где покрытыми запёкшейся кровью. И снова удар — на этот раз по рёбрам, по расцветающей гематомами коже с искусно сделанными татуировками в честь побед, заставил парня согнуться пополам, выбивая из него болезненный стон. — Прикажете казнить? — с некоторым предвкушением спросил палач. Ему давно не попадался такой стойкий пленник. Поэтому здоровенный темнокожий заплечных дел мастер с нетерпением ждал утвердительного ответа Султана и с нескрываемым наслаждением прошёлся плетью по упругим крепким бёдрам Эйнара. Великий Султан взглянул на северянина. Ответил на его дерзкий взгляд снисходительной улыбкой и чуть повёл смоляной бровью: — Если казнить пленного ярла, он станет мучеником в глазах своего народа, — сказал он. — А герои и в смерти очень вдохновляют на то, чтобы воевать. — Повелитель ловко подцепил с блюда кусочек сочной дыни и отправил её в рот. — Надо превратить жизнь этого наглого строптивца в такой ад, что он сам станет молить о том, чтобы ему даровали смерть, — решил Султан Амирхан, заметив, как почти полностью обнажённый Эйнар сглатывает по сухому от жажды горлу и часто облизывает потрескавшиеся губы с застывшими каплями крови. Визири и высокие чиновники одобрительно загудели. — А пока отправьте пленника в гарем! К наложникам! — Султан едва заметно следил за реакцией викинга. — Заприте в комнате и приставьте охрану и евнухов, — махнул он ухоженной рукой с перстнями. — После Дивана я решу, что с ним делать, — добавил Амирхан, понимая, что из дерзкого воина не получится покорный наложник. Никогда свободолюбивый северянин не станет ублажать хозяина гарема! Значит, надо придумать, как извести пленника… — Отец… — нарушил ход мыслей Амирхана тихий, но уверенный голос стройного юноши, который поправлял тех, кто называл пленника просто по имени. — Позволь мне? — Солим, сын мой! Неужели ты надумал, как заставить этого пса молить о смерти? — спросил Султан, зная, что наследник всегда отличался не только красотой, но и живостью ума. — Отец, Великий Султан, — почтительно поклонился ему юноша. — Позволь пленнику погибнуть как воину, в бою, — сказал Солим, украдкой бросив взгляд на Эйнара. — Этот воин заберёт с собой ещё нескольких! — возразил ага, кивая на истерзанного палачом, но несломленного молодого ярла. — Не хочу рисковать лучшими своими воинами ради поединка на потеху толпе! — Но он же ранен! И обессилен, — воскликнул кто-то из визирей, показывая на Эйнара, который смотрел на присутствующих в Диване, откровенно усмехаясь. — Потому-то и сражаться он будет отчаяннее, — ответил старший янычар. — Без оружия на поединок его выпускать нельзя. А с оружием он покажет себя великим воином… — Так пусть сам сложит! — вдруг подал голос другой визирь. — Но как? — не понял Султан. — Шахматы, мой господин, — ответил Великий визирь, с удовольствием заметив, что другие согласно закивали. — Каждый проигрыш будет стоить пленнику лишения части доспехов или оружия. Все снова закивали. И лишь Солим смотрел на светловолосого великана, зная, что даже в этой битве Эйнара будет не так просто одолеть. Наследник Великого Султана сам научил этой игре пленника, приведённого в диван. …Пять лет назад, будучи совсем юным, наследник Солим отправился по настоянию отца на север с дипломатической миссией и попал на корабле в шторм в холодных морях. Немногочисленных спасшихся подобрал чудом оказавшийся неподалёку драккар. — Безумец тот, кто, не зная широты разгула Ньёрда, решил тягаться с его куражом! — заявил тогда молодой воин, укрывая Солима своей накидкой из волчьих шкур. — И долго будут гневаться ваши божества? — спросил юноша. — Пока Видар с весной не придёт, — бросил воин, называемый остальными ярл Эйнар, едва усмехнувшись одними лишь холодными голубыми глазами. — Придётся здесь зимовать, пока царит Хёд! Месяца через четыре, если повезёт, сможете отплыть. В течение первого месяца совсем молодой ярл, едва борода начала расти, без конца спрашивал старшего на драккаре, можно ли одолеть море до своего поселения. Кивал на чуть рассеивающиеся тучи и едва присмиревшие волны. И каждый раз угрюмый рыжебородый грузный предводитель морских разбойников отвечал: — Нетерпеливый ты, ярл, посмотри: то Ньёрд играет в свои игры. Заманивает в морские пучины. Ждём весны! Как-то незаметно Солим, представившись сыном знатного подданного Великого Султана, сблизился с Эйнаром, который был несколькими годами старше. Научил любознательного северянина играть в шахматы, в азарте игры в которые они коротали долгие зимние вечера. В свою очередь ярл познакомил юного смуглого путешественника с медовухой. И очень громко хохотал, когда юноша, перебрав браги, отплясывал на столе. Но был Эйнар и внимателен. Непривыкшего к холодам Солима взял в свою постель. Обнимал, обхватив со спины, чтобы согреть собой. Сначала даже фыркал, если юный принц тянулся губами к щеке в светлом пухе ещё юношеской бороды, и мягко отстранялся, когда смуглый юноша поглаживал широкую грудь кончиками пальцев по утрам, пробуждая звериные инстинкты. А уж как выл, сбегая подальше и падая лицом в холодный прибой, чтобы скинуть с себя недопустимую для воина похоть! Но Солим не прекращал свои попытки. Всё так же вжимался поджарой спиной в белую грудь, всё так же ночами отирался упругим задом о крепнущий член, всё так же гладил по утрам и дарил ласковую улыбку. Какие же у парня губы! Полные, блестящие и, наверное, невероятно нежные. И однажды Эйнар не выдержал — коснулся губами тёплых губ юноши. Тогда и сплелись впервые в сладком единении холодный северный воин и смуглый южный наследник султанского трона… Сейчас же пришла очередь Солима принимать гостя на своей земле. Очень был расстроен юноша, что всё получилось так. Враги его отца, с которыми Султан воевал много лет, как-то договорились с северными племенами о союзе. Потому-то тогда и отправилось посольство на север. Да не смогли договориться. И вот стоит посреди Дивана пленённый один из предводителей союзников. Всё такой же красивый, сильный, несломленный. — Не сказал, ярл, что ты — сын конунга, — Солим обошёл вокруг пленника, любуясь его рисунками на мускулистом теле. — А ты соврал, умолчав, что ты — сын султана, — ответил тихонько Эйнар, чуть приподняв краешек губ. Принц лишь взглянул в ледяные глаза. Но не холодом обдало его. Какое-то тепло бултыхнулось в голубых глубинах. Словно не связанный и не с кровавыми полосами по всему телу, как раб, чью участь решает Султан одним щелчком пальцев, а будто это он, ярл, принимает решения! — Уж не собираешься ли ты сам, сын мой, выйти на поединок с этим северным дикарём? — спросил Султан, заметив едва уловимые искры, что пробежали между принцем и пленником. — Как ты скажешь, Великий! — поклонился ему Солим. — Знаю, что дикий зверь обучен шахматам, — сообщил Великий, поглядывая на сына из-под приопущенных ресниц. Принц чуть наклонил голову вбок, отчего солнце, заглянувшее в зал Дивана, отразилось мёдом в его тёмных глазах и заиграло бликами в мягкой поросли на оливковой щеке. — Так тем интереснее будет поединок! — воскликнул кто-то из визирей. — В самом деле, — пробормотал ага янычаров. — Не выставлять же неумелого мальчишку против хорошо тренированного солдата! — Приведите его в порядок! — Султан жестом велел палачу увести пленника. — Пускай оденется, как на битву. А как только этот дикарь сможет держать в руках оружие — выводите на поединок! — Отец, отдай его мне! — заявил Солим тихо, чтобы никто из присутствующих не слышал. — Сын мой, — так же тихо шепнул Амирхан, с прикрытыми глазами едва слушая бубнёж визиря, докладывающего о чём-то, — разве ты справишься с этим безумным каракалом? А если он решит убить тебя? Он же сам огромный, как вожак верблюжьего каравана! Ты видел его ручищи? Солим улыбнулся и кивнул. Ну конечно видел! И знал, какими нежными они могут быть. Вспомнил, как жарко ласкали его руки Эйнара, как горячо целовали губы ярла. Вспомнил, как гибко извивался и как сладко стонал под ним, как весь без остатка отдавался и как наслаждался его любовью… — Только я и смогу с ним справиться, — шёпотом ответил принц, отводя взгляд в сторону, чтобы отец не заметил, как в тёмных глазах зажигаются звёзды. — Неужто тебе мало тех близнецов, что я подарил тебе почти два года назад? — возразил Султан. При мысли о рыжеватых гибких юных кельтах, ярком прелестном Кевене и воздушном, как эльф, Дее принц едва сдержался и ответил: — Ну если я сумел справиться с парой этих диких зверёнышей, то и с варваром справлюсь! — Посмотрим на исход битвы, — многозначительно посмотрел Амирхан на сына. — Когда закончится Диван, выйдем в сад и полюбуемся поединком, — сказал он и переключил внимание на докладывающего визиря. После Дивана в прекрасном саду, среди кружевных альбиций и роскошных шёлковых олеандров, установили столик на резных ножках, богато украшенных слоновой костью и серебром. Следом слуги внесли доску из красного дерева с витиеватым орнаментом и ларец с фигурами. Вскоре в саду появился сам Султан со свитой и занял почётное место среди зрителей. — Приведите северного дикаря! — распорядился Великий, наслаждаясь поднесённым слугой шербетом. Когда появился ярл Эйнар, сидящий рядом с отцом Солим едва не застонал. До чего ж прекрасен был «северный дикарь»! Лекари смыли кровь с белокожего лица, отчего в голубых глазах ещё больше засияла холодная ненависть и желание сражаться до конца. Даже зная исход этой битвы, ярл не отчаялся. Так и стоял он перед столиком с шахматами, словно перед живым войском, которое предстояло вести в бой. Светлые волосы Эйнар собрал в узел на затылке, едва подёргивал, очевидно, вывихнутым при пытках плечом, отчего волчий мех на накидке подрагивал, как волны северных морей в шторм. Не только Солим залюбовался высоким могучим воином в простой рубахе и штанах. Невозмутимый ярл, облокотясь на высокий щит, положил руку на рукоять обоюдоострого меча на поясе и, кажется, успокаивался, чувствуя крепким бедром пару боевых топоров с другого бока, а за спиной — тисовый лук. Лишь виднеющийся в вороте рубахи рабский ошейник указывал, что Эйнар не воин, а пленник. Да то, как пырнул его в спину палач, чтобы северянин на коленях приветствовал Султана и его свиту. Ярл только коротко огрызнулся на палача, но не отвёл взгляда от Великого. Лишь бы не смотреть на стройного молодого принца рядом с Повелителем! Смуглый красавец подрос с той встречи, возмужал, борода начала расти, но стал тот юнец ещё красивее. Если Эйнару суждено умереть вскоре, то он должен вдоволь насмотреться на это оливковое лицо с чёрными глазами под бархатными ресницами, со смоляными бровями вразлёт, с тонким как у девушки носом и губами… О, ярл Эйнар будет умирать, вспоминая жаркую нежность поцелуев этих губ, сбивающийся шёпот и сладкие стоны, что срывались с них! — По условиям поединка, — начал распорядитель, едва напротив северянина оказался его противник, невысокий щуплый мастер шахмат, — проигравший партию снимает с себя любой предмет одежды или украшения! Тот, на ком останется лишь то, что на шее, — будет казнён! Эйнар нервно повёл плечами, отчего его ошейник сдавил шею ещё больше, а мастер шахмат с довольной ухмылкой погладил массивную золотую цепь на своей толстой короткой шее. Он-то знал, что с его противником ему не придётся даже тюрбан снимать! — Начинайте! — в некотором нетерпении махнул рукой Султан, явно ожидая, что эта забава продлится недолго. Каково же было удивление всех, включая самого мастера шахмат, когда уже солнце пошло к закату, а упрямый ярл всё ещё держался, хоть и остался лишь в штанах и унизительном ошейнике, да сжимал рукоять меча на поясе. А вот Султана это уже порядком утомило. Владыка демонстративно зевнул и приказал продолжить поединок завтра, велев отправить пленника туда же, где он провёл предыдущую ночь. — Отец, прошу тебя, — снова обратился к Великому Солим. — Отдай его мне на эту ночь. Ты же понимаешь, что, как бы ни прошло всё, этого… пленника казнят завтра же… — И он едва не покраснел от желания снова прикоснуться к белоснежной коже, почувствовать себя в сильных объятиях. — Ты понимаешь, сын мой, что этот дикарь не столь послушный, как твои кельты? — забеспокоился Амирхан. — Да и как он позволит взять себя? Не связывать же его? Солим губу закусил. Да не брать он хочет викинга! Сам ему отдаваться желает. Как тогда, в маленькой палатке под накидкой из волка, когда вокруг зима лютовала, а они вдвоём нежились среди весны. — Иди, сын мой, — сказал Султан, о чём-то размышляя, словно продумывая тактику и стратегию военных действий. — Иди к своим рыжим котятам. — Слушаю и повинуюсь, мой Повелитель, — поклонился Султану принц и обречённо отправился в свой дворец за холмами, виднеющимися на горизонте. Всю дорогу, что ехал, думал о ярле. Тогда среди снегов они топили друг друга в жаркой страсти, согревая поцелуями и ласкаясь стонами. Это была их тайна — настоящая, цветущая и, как казалось Эйнару, неправильная. — Не всё, что сердце тебе говорит, понятно разуму, — ответил тогда смуглый юноша, улыбаясь счастливой улыбкой влюблённого. — Но правильно ли следовать только зову сердца? — спросил северянин, прижимая согретого своим телом Солима к могучей груди в шрамах и витиеватых рисунках. — Наверное, это единственно правильный путь… Принц смахнул слезу с глаз и распалённый воспоминаниями и тем, что викинг так и не перестал быть гордым и несломленным, после тщательного омовения с дороги вошёл в свою опочивальню. Там пахло ароматным маслом, терпкостью уходящего дня и разгорающейся похотью. Под балдахином из тончайшей ткани возились два гибких светлокожих тела, огоньками вспыхивали их вихры, отражая пламя свечей. — Я вернулся, — сказал Солим, забираясь к наложникам. — И очень соскучился. — Тебя же не было всего-то три дня, — возразил ярко-рыжий Кевен, отрываясь от губ брата и подползая к господину. — Мы ведь тоже соскучились, — добавил более застенчивый Дей, глянул янтарными глазами так, что в паху заломило. Солим с удовольствием поцеловал горячие губы озорного зеленоглазого Кевена, затем мягкие и нежные — воздушного Дея. Прижал обоих к себе, прошёл невесомо щетиной по нежным щекам. Какие же они удивительные! Близнецы, а такие разные! Яркий Кевен — порывистый, озорной, с заливистым смехом. Мечтательный Дей с розовато-рыжеватыми волосами, словно пэри, какой-то непостижимый. Но оба они лёгкие, горячие, податливые для ласк Солима! Как же ему нравилось ласкать их безволосые тонкие тела и смотреть, как они делятся друг с другом нежностью! И знал, что им хорошо с ним. Оба готовы в любое время принять господина. Да и господина ли? Они и сейчас готовы — наверняка растянули и смазали свои тугие дырочки. Кевен повис на смуглой шее Солима, потянулся за поцелуем, другой рукой брата притянул. Дей не заставил себя уговаривать: втянулся в этот бесстыжий поцелуй, приласкал тонкой рукой напрягшийся член принца, затем брата. А Солим уже улетал куда-то в небеса, выцеловывая своё желание на молочно-белой коже близнецов. Скользнул обеими руками в две растянутые дырки сразу тремя пальцами и застонал от накатившегося ещё больше желания. — Вы же мои сладкие ягодки, уже готовы, — нежно сказал Солим, погладив обоих по волосам — ярко-рыжим и цвета спелого арбуза. Затем притянул к себе Дея, снова погрузил пальцы в горячую влажность Кевена. Тот прикрыл глаза, вскрикнул, развёл ноги, подставляясь под ласки. Застонал, насаживаясь на золотистые пальцы и поводя маленьким задом. — И такие бесстыдники, — Солим слегка шлёпнул по белой заднице. — Так ты же научил, — ответил Дей, унося разум своим янтарным взглядом и спускаясь ниже, к члену Солима. Захватил его губами, заскользил по всей длине. Солим руку положил на шелковистые волосы, чуть придерживая Дея. Тот урчал, поводя бёдрами, обводил горячим языком головку, вылизывал яйца. Позволил Кевену приласкать себя сзади, погладить ягодицы, поцеловать тонкую спину. Солим только толкаться в рот начал сильнее, придерживая Дея за затылок. Тот и не возражал, брал глубоко в горло, едва не задыхаясь, и подавался задом на пальцы Кевена. Затем чуть похватал воздух широко открытым ртом, обхватил белыми пальцами смуглые бёдра и снова насадился ртом на тёмный член. А там и на розовый брата отвлёкся. Солим лишь слегка оттолкнул рыжего на простыни, приподнял его зад вверх, развёл половинки в стороны. Да не смог сразу засадить — уж очень захотелось вылизать дырочку. Языком стал толкаться внутрь, слушая тихие стоны Кевена. А затем усмотрел, как Дей забрался под брата, и они целуются. Уже собрался поставить рядом Дея и тоже поласкать его сзади, но в дверь постучали. — Ну кого там принесло? — недовольно отпрянул Солим от готовых принять его близнецов. И тут же губу закусил. В полумрак диким тигром вошёл Эйнар в сопровождении двух янычаров. — Великий Султан шлёт тебе подарок, принц! — сообщил один из них, глядя в глаза Солиму. — Оставьте его и идите, — приказал принц, погладив по задницам братьев и вылезая из-под балдахина. — Отцу передайте мою огромную благодарность. В горле сжалось, когда увидел ярла в одних штанах с завязанными за спиной руками, в рабском ошейнике. Сглотнул, глуша стон. — Что же с тобой сделали? — сказал он, проводя рукой по удивительно мягкой бороде Эйнара. Совсем стало разрывать от желания! Разлилось воспоминаниями той зимы, самой тёплой в его жизни. Когда они были лишь двое во всём мире, где всегда царила весна. Солим погладил пальцами по рельефной груди, повторяя каждый изгиб сильного тела, каждый завиток рисунка на белой коже, каждый шрам. — Пока я жив, — вскинул голову непокорный северянин, — я буду сражаться! Принц провёл пальцем по любимым губам, рвано вздохнул. — Разорви путы, — тихо приказал он. — Только ты, мой господин, это сможешь сделать, — словно с издёвкой бросил Эйнар. — Не господин я тебе, — ответил Солим. — И им не господин, — кивнул он на притихших близнецов, что в обнимку сидели на постели и с любопытством рассматривали белокурого великана. — В моей спальне все равны. И все свободны. Не выдержал принц — прильнул губами к потрескавшимся губам ярла. Словно обжёгся, выдал тихий стон и отпрянул. А Эйнар, будто мучимый жаждой, потянулся ещё. Солим кивнул кельтам. Голые мальчишки резво предстали перед принцем. Он им что-то шепнул, и вот ловкие тёплые пальцы стали колдовать над верёвками, стянувшими широкие запястья, начали ворожить с замком ненавистного ошейника. — Идёшь? — спросил ярла принц, едва упали на пол оковы. Смотрел Эйнар на сына султана и пытался понять, кто для него этот крепкий смуглый юноша и кто он сам для Солима. Провёл принц пальцами по широкой спине Эйнара, чуть поморщился и зазвонил в колокольчик. Тут же явился слуга, которому Солим поручил омыть викинга. — А с вами, мои маленькие распутники, продолжим, — заявил принц, заметно повеселев, и завалил обоих на постель. — Конечно продолжим! — резво согласился Кевен, потёрся готовым членом о смуглое бедро, потом брата погладил и чуть ли не оседлал принца. — Соскучились же мы! Дей только кивал и загадочно улыбался. Устроился рядом с братом, поглаживая его по горячему паху и подставляя под его руку свой зад. — А покажите-ка, как соскучились, — заулыбался Солим, шлёпнул кельтов по попкам и улёгся на подушки, ноги стройные раскинул. Братья прильнули к смуглому члену, заскользили губами по влажной головке, заласкали язычками яйца. Дей всё больше вылизывал промежность, Кевен в нетерпении насаживался до самого горла, до скулящего хрипа. А затем ноги раздвинул, зад вздёрнул и подставился под ласки брата. Дей запустил белые пальцы в терпко пахнущую сладость, захлюпал. Солим только любовался столь разными, но такими похожими близнецами. Облизал губы, глядя, как скользят пальцы Дея в заду Кевена, как сам Дей отирается готовым членом о простыни. Чуть отстранил торопливого Кевена. Тот уселся в изножье постели, опустился задом на пятки, колени шире развёл, захватил себя за спиной за локти, задышал отрывисто. Тут Дей принялся за Солима: брал глубоко, как мог, колени развёл, стал поводить ягодицами, словно дразня брата. Тот и не выдержал, прильнул к дырочке, стал вылизывать, пальцы запустил внутрь, сам всхлипнул, когда Дей жарко застонал. Тут уже и Солим не выдержал. Неужели не дождётся, когда тот, кого он так долго ждал в своей постели, наконец-то придёт? Неужели наложники, как всегда, сказали правду, что соскучились, сколько бы ни забавлялись друг с другом в отсутствие принца? Обычно Солим хватал кого-то из братьев, вжимал в подушки и с рычанием трахал жадную тугую дырку, пока другой снизу ласкал губами розовый член. А потом, чуть отдышавшись и распалившись вновь, принимались за другого брата, но уже мягче, с большей нежностью. Солим с постаныванием толкался в мокрый от масла и горячий от ласк вход, пока юношу под ним ублажал ртом брат. Так и кончали, а после, довольные и счастливые, целоваться могли ещё полночи. Почувствовав приближение удовольствия, Солим осторожно отстранил за волосы Дея, поцеловал чуть припухшие губы. — Потерпи немножко, мой сладкий персик. И ты, мой ароматный абрикос, — ласково улыбнулся Кевену. Братья снова обнялись, поцеловались коротко, но жарко. Дей вдруг спросил принца, глядя своими невозможными янтарями: — Захочет ли он быть с нами? — Сможет ли нас принять? — добавил Кевен, с мольбой и любовью глядя на Солима. — Люблю я вас, — ответил принц, целуя по очереди своих наложников. — И его люблю. А если он всё ещё хочет быть со мной, то и вас примет, — он погладил обе рыжие головы, покоящиеся на своей груди с обеих сторон. Долго братья не выдержали, соскользнули к паху Солима и припали голодными ртами к торчащему члену. А тут в сладкую похоть спальни вновь вошёл Эйнар, ещё влажный и пахнущий маслом. — Долго же ты омывался, — заявил принц, поглаживая две рыжеволосые головы, ласкающие его между ног. Викинг едва взгляд отвёл. С трудом, но заставил себя, сжав кулаки и сцепив зубы. — Располагайся, — указал рукой на постель Солим. — В своё время ты согрел меня. Сейчас я не дам тебе сгореть. — Чтобы смыть тот позор, какому я подвергся, не вода и благовония нужны, — ответил Эйнар, стараясь не смотреть на близнецов, усердно работающих ртами. — Такое кровью смывается… Да и какой из меня наложник? Солим сдержал стон удовольствия от ласк кельтов, прикрыл глаза и вновь заговорил: — Я же тебе говорил, что в моей постели все равны. Ярл рвано выдохнул, но занял место в изножье, напротив принца. — Они ведь, хоть и были мне подарены позапрошлой весной как наложники, стали равными, — сказал Солим, поднял вверх тонкие лица близнецов, полюбовался сиянием поволоки в их глазах, поцеловал обоих в припухшие губы. — Я никого насильно не беру… — Зачем ты это затеял? — вскинул белокурую голову Эйнар. — Что затеял? Попросил отца отдать тебя мне? — Солим приобнял наложников, что устроились по обе стороны от него. — Конечно. Ты же прекрасно знаешь, что завтра утром я останусь лишь с мечом и в ошейнике, — с горькой усмешкой ответил ярл. — Если ты заметил, нет рабского знака на тебе. Благодаря им, — принц снова по очереди поцеловал сладкие губы кельтов. — А меч тебе не понадобится. В этой постели не воюют. Тут любятся… Только тут ярл заметил, с какой поволокой смотрят на него янтарные и изумрудные глаза. Сжал кулаки, чтобы не выдать своего ответного желания. — Но только тебе решать, хочешь ли этого ты, — добавил Солим. Из горла Эйнара вырвался мучительный стон, он уронил голову в подставленные ладони, светлые волосы красиво рассыпались по рукам, перевитым мышцами и рисунками. Одним лишь взглядом спросили разрешения резвые кельты и с одобрительного кивка принца перебрались ближе к северному великану. Осторожно, будто пробуя воду в купальне, коснулись губами губ северянина. Эйнар вопросительно посмотрел на Солима. Тот только легко улыбнулся и кивнул. И ярл стал потихоньку отпускать себя. Невесомо, словно фарфоровые пиалы, гладил по тонким спинам, осторожно касался губ юнцов, водил пальцами по выступающим ключицам. А когда тонкие руки заскользили по телу в шрамах и рисунках, замер, глаза голубые прикрыл. Вздохнул облегчённо. Не было у Солима ревности, когда два огонька заскользили по белой коже в синих завитках рисунков и шрамах, а в рыжие волосы вплелись огромные пальцы. Близнецы вылизали крепкую шею, спустились к крупным соскам, Эйнар протяжно выдохнул, чуть выгнулся. И встретился с тёмной нежностью во взгляде принца. Солим губы облизал, опять кивнул. Наслаждался, что по душе пришлись кельты ярлу. Уж как он их оглаживал, как вздрагивал от их прикосновений и ласк. Осмелел, принялся сам вылизывать хрупкие тела, пробуждая ещё больше желания. — Говорил же тебе, тут все равны, — сказал принц, подобрался к Эйнару и едва коснулся губами его губ. — Так хоть не на поле боя сгинуть, а в пылу любовных утех, но как свободному, — мрачно заметил северянин, глядя в бархатные глаза Солима и поглаживая макушку Дея, спустившегося в пах. Солим притянул к себе Кевена, усадил на колени, стал поглаживать растянутый вход. Кельт тихонько застонал, прошёл горячей промежностью по члену и насадился, целуя в губы. Задвигался неспешно, обвил руками и ногами, застонал сладко, задразнил распутным взглядом и жаркими поцелуями. Солим лишь вздохнул, подхватил парня под ягодицы, перевернул и вмял в простыни. Затолкался внутрь до резких вскриков на каждом толчке и вышел. Полюбовался раскрытым и доступным входом, прошёл языком до самой вершины подрагивающего члена, наслаждаясь поскуливанием. Слегка шлёпнул на ягодицам. Развёл стройные ноги широко. — Немного так полежи, — сказал тихонько. — Дай полюбоваться на тебя. Огладил тонкую спину Дея, который устроился у Эйнара в паху. Юный кельт брал резко, глубоко, до всхлипываний. Посмотрел Солим в голубые глаза и понял, что снова видит того самого молодого ярла, что подобрал мальчишку с потонувшего корабля. А затем подошёл сзади, обнял, прижался тёплой грудью к широкой спине с едва затянувшимися следами от плети, провёл языком. Поцеловал вынырнувшего вверх Дея и губами припал к крепкой шее викинга. Выбил тихий стон и отправил жестом Дея к брату. — Зачем ты дал мне надежду? — только и спросил Эйнар. — Не ты ли сам говорил, что будешь до последнего вздоха сражаться? — Буду! — вдруг вскинул голову ярл, притянул к себе Солима и впился жадно в горячие губы. Сжал сильнее, словно говоря «Моё!». Повалил на простыни, покрыл поцелуями всё стройное тело. Слизал тихий стон с губ, влажным языком прошёл по шее, понежил соски и накрыл губами подрагивающую в нетерпении плоть. Пальцами пригладил промежность, скользнул в нерастянутый вход, стал сильнее толкаться. Вскрикнул ярл от боли в плече и тут же оказался под принцем. Близнецы совсем затихли, прижались друг к дружке и замерли, переплетя руки и ноги в ожидании. А Солим, дорвавшись до любимого, уже кусал губы, пощипывал соски, прошёл поцелуями по каменному прессу и вобрал большой горячий член в рот. Заскользил, задыхаясь, до самого горла, Застонал сладко, когда ярл вплёл пальцы в шёлковые волосы, задвигал бёдрами, пытаясь взять целиком. Эйнар запрокинул голову назад, издал стон. Увидел только, как близнецы надавили на смуглую поясницу, заставив прогнуться, раздвинули пылающие ягодицы и стали прохаживаться нежными губами по всей промежности. Затолкался один язычок внутрь, раскрывая жаждущий члена вход, а затем тонкие пальцы в масле начали растягивать. Солим захрипел, стал сам насаживаться на заботливые пальчики. — Не могу больше ждать, — поднял он на викинга горящие желанием глаза. Поцеловал Дея, уложил Кевена на спину и вошёл в него одним плавным движением. Замер, когда в горячий вход толкнулась крупная головка. Закусил губы, чуть прогнулся под сильными руками на ягодицах, принимая ярла. — Я ведь скучал… — чуть хрипло признался Эйнар, обжигая поцелуями плечи и раздвигая влажные горячие стеночки внутри. — И я… — простонал в ответ Солим, поцеловал Кевена под собой, впустил Эйнара целиком и повернул к нему лицо, потянулся губами за поцелуем. Внизу поскуливал ярко-рыжий кельт, его успокаивал нежными поцелуями брат. Солим чуть попривык к огромному горячему члену в себе. И Эйнар, сделав пару несильных толчков, начал двигаться резко, быстро, до стонов. Взял за горло, повернул голову к себе, втянул в поцелуй и ещё сильнее стал вдавливать в Кевена. Тот выгибался, скулил, комкал руками простыни, потянулся губами к Дею. Брат целовал губы, шею, вылизывал соски, ласкал член. У Солима в глазах потемнело. До чего ж было ему хорошо! Он стонал в голос, кричал, отвечал на поцелуи Эйнара сзади и Кевена под собой. Его трясло между хрупким рыженьким кельтом и грубоватым белокурым великаном. Принца мутило, внутри всё горело, хотелось больше отдаваться, трепетать, до потери сознания хотелось, чтобы ярл вбивался сильнее, лишь бы засаживал глубже, лишь бы вбивал яростнее. Кевен излился, закричав от наслаждения и сжимая в себе принца, Солим, задыхаясь, забился в удовольствии, Эйнар затолкался жёстче, зарычал и кончил. Вцепился руками в стройные смуглые бёдра и словно качал на волнах. Потом покрыл поцелуями взмокшую спину, зашептал нежно что-то на своём языке. Ярл вышел из Солима, поцеловал его, потом Кевена с помутневшим от удовлетворения взглядом, затем притянул утирающего глянцевые от семени брата губы Дея. Слизнул прозрачные капли, припал к нежным губам. Принц, так и не отлепляя кельта от ярла, уложил Дея на спину, развёл ноги. Собрал со своего члена густую смазку, размазал по промежности и ввинтил сразу три пальца. Эйнар навис сверху, гладил по светло-рыженьким волосам, собирал языком поскуливания и стоны, пока Дей, всхлипывая, толкался в рот брата и насаживался на пальцы Солима. Ярл вылизал шею и соски кельта, а когда тот, выгнувшись и вскрикнув, кончил, обнял его дрожащего. Дей мутно улыбался, отвечал на поцелуи всех троих. Вздохнул облегчённо Солим. Приняли его возлюбленного юные кельты, и северянину пришлись по душе близнецы: вон как бесстыже ласкаются и целуются. В глазах у всех звёзды светятся. Хорошо им. Эти трое и принца к себе притянули, зацеловали невесомо и воздушно, как могут целовать только любящие — своего возлюбленного, после того как любовью поделились. Далеко за полночь было, когда в постели принца чуть присмирел огонь страсти. Измождённые близнецы, омывшись и поластившись к принцу и ярлу, уснули, нежно обнявшись. А Солим и Эйнар, лёжа в объятиях друг друга, молча смотрели один на другого, словно не веря, что снова вместе. Безмолвно, одними всполохами в глазах признавались в любви. Переплетались холодное северное небо и южная тёплая ночь в их взглядах, чуть подрагивали губы, не решаясь напомнить, что это может быть их последней ночью… — Я тебя никому не отдам, — вдруг прошептал принц. Ярл лишь коснулся губами виска возлюбленного. — Да и не нужно этого будет, — Солим обвил смуглыми руками белокожую шею. — Неспроста отец вчера тебя ко мне послал, — улыбнулся принц. — Хотел дать позабавиться с обречённым? — горько усмехнулся Эйнар. Солим заулыбался, помотал темноволосой головой. — Подарил он мне тебя. Как наложника… — А я готов быть твоим наложником, — согласился викинг. — Я же говорил… — чуть повысил голос наследник трона. — …в твоей спальне все равны и все свободны, — повторил слова возлюбленного ярл, проводя пальцем по тёплой тёмненькой коже. — Настоящих битв не обещаю, — лукаво заулыбался Солим. — Но шахматные поединки будут постоянно! На раздевание. Эйнар благодарно поцеловал любимого. Провёл рукой по стройному бедру. А принц, прикрыв от удовольствия глаза, думал: «Что может быть слаще предвкушения доброй битвы в шахматы с возлюбленным после возвращения из султанского дворца, когда закончился Диван…»
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.