Верность хромой собаки

      Кейл появляется внезапно. Со вспышками молний, бушующим дождём и сиянием магии. Он обессилено падает в руки озадаченному принцу. Какая-то маленькая тень мелькает за его спиной и хнычет. Альберу растерян. В темноте своей спальни последний, кого он ожидает увидеть, — этот графский ублюдок.       Он видит крайне потрёпанную одежду Кейла, вся его рубашка спереди залита кровью. Его снова рвёт ею после столкновения с последователями Белой звезды. Тело в руках мелко дрожит от боли или холода, понять наспех не получается. Альберу аккуратно сажает парня на диван, и Хенитьюз тут же удобно устраивается на нём. Откинув мокрые, налипшие на лицо волосы назад, он предстаёт во всей своей красоте: бледный, грязный и в кровавых разводах. Кейл невнятно бурчит себе под нос, в усталости не открывая глаз. — Чёрт тебя дери, Хенитьюз, что с тобой произошло? — не на шутку пугается Альберу, опасаясь, что Кейл умрёт прямо на этом диване.       Наспех шаря руками по влажной одежде, наследный принц пытается найти внешние раны и повреждения. Возможно, где-то есть кровотечение, которое нужно остановить. — Мргх, — мычит Кейл, и Кроссман злится от неосмотрительности этого идиота. — Да говори ты человеческим языком! — всё же прикрикивает Альберу. — Да что не понятного? — от ярости Кейл всё же открывает глаза. Они горят в темноте едва ли не красным. И пока при свете луны и тусклой настольной лампы не раздаётся душераздирающее бурчание его живота, суматоха не успокаивается. — Я чертовски голоден! — Что? — сжимая кулаки, переспрашивает принц. — Покорми меня, царственный придурок! — последние силы уходят на крик, и Кейл наконец-то отключается.

***

— Я смертельно ранен. Практически убит.       Трагически говорит Кейл, лёжа на широкой кровати и поедая свежие фрукты. Застывший в дверях Альберу не знает, то ли постучать в дверь, то ли прямо по Кейлу. Уже четыре дня Хенитьюз делает вид, что он при смерти, и лечится во дворце принца. И вроде бы все понимают, что это отличный план для отвлечения внимания, но всё же. — Ты говоришь слишком много для мертвеца, — передёргивает плечами Альберу, всё же заходя без стука. Он садится на кровать рядом с рыжим котом, которого Кейл подкармливает виноградом. — Где же ваши хвалёные учтивость и милосердие к умирающему? — притворно удивляется Кейл, на что Альберу только закатывает глаза.       Дети, не в силах слушать их третье за день препирательство, тихо уходят бродить по дворцу. Кто знает, быть может они дойдут до кухни и стащат пару свиных тушек для перекуса. Хенитьюз смотрит, как они медленно растворяются в воздухе благодаря магии Раона, и откидывается на подушку. — Как долго ты ещё собираешься валяться здесь? — Альберу вопреки всем своим словам переживает за Кейла. У того даже спустя время всё ещё нездоровый цвет лица. — Примерно через два дня я уйду, вам же нужно будет сказать, что моё состояние ухудшилось и придерживаться версии, что я на грани жизни и смерти. Это даст мне свободно действовать. — Закидывает в рот очередную виноградину Кейл. — Они все видели, как после применения древних сил я почти свалился в лужу собственной крови.       Даже голос парня ещё звучит хрипло. Кроссман снова бегло осматривает состояние Кейла и вздыхает. После встречи с этим графским ублюдком он не может вспомнить ни дня покоя. Они постоянно находятся на грани. С каждым разом вскрываются всё новые и новые проблемы, о которых ни король, ни он сам и не подозревают. Поистине удивительный человек Хенитьюз. При всём желании проводить праздную и спокойную жизнь как любой баловень, он на удивление много прыгает в омут опасностей и интриг с головой. Поразительные чувства справедливости и самопожертвования в нём сочетаются с расчетливым разумом афериста. — Не делай ничего опасного в одиночку, — предупреждает Альберу и сам не верит, что Кейл последует его совету. — Да, да, — безразлично отвечает тот, подтверждая опасения Кроссмана. — Ты же знаешь, что я рассчитываю на тебя, сукин ты сын, — беззлобно говорит Альберу, и Хенитьюз морщится. — Мой принц, вы чего-то недопонимаете. Я усиленно работаю, чтобы потом прожить безмятежную жизнь, полную безделья. Моя цель — стать самым большим бездельником королевства Роан. — Он горько улыбается, понимая, сколько всего ему ещё нужно сделать. — Если ты станешь моим советником и стратегом, то тебя ждёт тяжёлая жизнь, но я обещаю, что у тебя будет ежегодный отпуск и безбедная старость. — С дежурной улыбкой говорит Альберу, и Кейл смеётся. — У Вас странные способы убеждения. — Его веселит вся эта ситуация. — Даже если Вы опустошите всю казну королевства, этого не хватит, чтобы утолить мои амбиции бездельника… — Кейл.       Альберу обрывает его. Придерживая Кейла за подбородок, он заставляет смотреть себе прямо в глаза. Когда их взгляды пересекаются, атмосфера в спальне тут же меняется. Густое и плотное напряжение, хоть мечом режь, обухом бьёт по голове. У каждого из них свои страхи и опасения. Кейл не знает, насколько долго сможет пробыть в этом мире и когда закончатся события прочитанных им томов. Альберу страшится потерять не просто свою позицию наследника, а целое королевство и доверие его людей. Они оба хотят мира и защиты для близких им людей. Имеют свои цели и способы их достижения. Ступают разными путями, которые неизбежно пересекаются. Каждый видит выгоду от их союза. И всё же есть что-то неоднозначное в их отношениях. Друг перед другом они вытаскивают наружу их неприглядные, саркастичные «я», не беспокоясь о том, что подумает другой. Чувство комфорта и радости от каждой словесной баталии практически приносит боль, идя в разрез с целями, которые они пытаются достичь. Они не должны смешиваться, как вода и масло, и всё же… — Кейл, это не приказ. — В голубых глазах Альберу горит чёрное пламя эмоций, которое не скрыть никакой магией. — Ты нужен мне, чтобы вести это королевство к светлому будущему. — Ха…       Выдыхает Хенитьюз, словно решается во второй раз скормить молнии свои сбережения. Он не хочет думать, что совершает самую большую ошибку в своей второй жизни. Встав с кровати, он под пристальным взглядом Альберу встаёт на колено, склонив голову. Его длинные ярко-алые волосы струятся по бледному лицу. Прикрыв глаза, Кейл перед ногами Кроссмана выглядит смиренно и почтительно. — Обещаю и клянусь в присутствии Богини, — Кейл берёт руку Альберу и прижимается к ней лбом, в покорном жесте. — Клянусь почитать короля моего и возложить всю свою жизнь во служение ему. Воля его — моя воля, сила моя — его сила. И до последнего вздоха обещаю быть обоюдоострым мечом и щитом моему единственному королю. — Ты только что совместил рыцарскую клятву королю и даме вместе, ублюдок? — искренне восхищается наглости этого человека Альберу. — Возможно? — хитро улыбается Хенитьюз, запечатывая клятву поцелуем на тыльной стороне ладони принца.       От прикосновения чуть влажных и тёплых губ, Альберу едва ощутимо покрывается мурашками. Будто маленькие разряды молнии бьют по коже. — Я ещё не король. Эту клятву можно расценить как измену, — веселится Альберу, вновь приподнимая подбородок Кейла. — Что, бросите меня в тюрьму, мой король? — ёрничает Хенитьюз, думая, что чисто из вредности и впрямь бросит.       Между ними повисает странное напряжение, которое раньше было едва ощутимо. Глаза принца темнеют от светлой лазури до тёмных океанских глубин. Он думает о чём-то странном для него. Прежде, чем мысль успевает полностью сформироваться, дверь распахивается. Дети вбегают на перегонки до кровати. В зубах у них по индюшачьей ноге, а шерсть в жире и специях. Кейл смаргивает наваждение и смотрит на котят, которые ластятся маслеными щеками о его штаны. «Мы принесли тебе перекус, человек!», — радостно кричит у Кейла в голове Раон, окончательно приводя его в себя.       Они не должны смешиваться, как вода и масло. Хотя кто знает, что случится при достаточном усердии?