***
— Шантаж — это не то, чем должно заниматься солнце королевства Роан. Особенно такой талантливый и благородный правитель, как вы, мой король. — Говорит Кейл. — Конечно. — Голос Альберу звучит глухо. — Это неприлично, ваше величество, — всё ещё старается исправить ситуацию немного смущенный Хенитьюз. — Как скажешь. — Никаких изменений. С того момента, как Кейл пересёк порог королевского кабинета, он был вероломно схвачен Альберу. Тот обнимает его и тискает на манер мягкой игрушки, что крайне смущающе выглядит. Им уже давно не по пять лет и, богиня, даже не по тридцать. Кроссман обнимает его со спины и утыкается лицом в ложбинку между плечом и шеей Кейла. Его дыхание, ровное и горячее, приятными мурашками расходится по коже. В конце концов смирившись, Хенитьюз гладит его по светлым волосам, говоря, что всё в порядке. Это даёт Альберу добро на дальнейшие посягательства на тело, и тот наглеет окончательно. Посадив Кейла себе на колени, он уже на протяжении получаса делает вид, что работает. Вот только Хенитьюз готов поклясться сокровищницей Раона, что этот отчёт о подавлении мятежа тот же самый, что и тридцать минут назад. — И долго ты ещё планируешь себя так вести? — удобно устроившись на его груди, зовёт Кейл. — Ещё немного, мне нужно подзарядиться, — говорит Кроссман, мягко потеревшись щекой о плечо Хенитьюза. Он и сам не мог представить, насколько соскучится по запаху сандала и бергамота. Тепло тела этого графского ублюдка в его руках успокаивает. Ему больше не нужно волноваться, что придётся искать Хенитьюза по частям на поле боя. Зная склонность этого идиота к самопожертвованию и альтруизму, Кроссман на полном серьёзе заработал себе бессонницу. Он так сильно не нервничал, даже когда родилась Мая, его дочь и по совместительству ещё один соперник за внимание Кейла. — Для вас, мой король, могу сцедить только яду, — фыркает Хенитьюз, уже начиная уставать. — Вот об этом я и говорю, — вздыхает Альберу, кидая документы на стол. Он утыкается подбородком ему в плечо и сверлит дотошным взглядом. — Меня не было всего три месяца, — Кейл не понимает, почему этот человек доводит всё до абсурда. — Целых три месяца, — с излишним драматизмом говорит король. — Ты не отвечал на мои звонки. — Я знаю, что ничего хорошего ты всё равно сказать не можешь, — с жаром выпаливает Кейл, словно только и ждал момента. — Александр сводит меня с ума, — жалуется Альберу, игнорируя предыдущую реплику. Хенитьюз хмыкает, но смиряется с самодурством своего короля. — Его одержимость тобой выглядит пугающей. — Он сын своего отца, — Кейл обводит их положение руками, показывая, кто корень всех проблем. — К тому же, он очень ласковый и тактильный ребёнок. — Только с тобой, Кейл, — с укором на его легкомысленное отношение не успокаивается Альберу. — Он даже Шарлиз не позволяет себя обнимать. А чтобы дотронуться до кого-то без перчаток — что-то за гранью его возможностей. Не будь слишком легкомысленным, он уже не ребёнок. — Ты прав, в конце концов, если не можешь получить короля — возьми его сына, — задумчиво проговаривает Хенитьюз, словно всерьёз над этим размышляет. Кроссман обиженно сопит у него за спиной и в отместку кусает Кейла за шею. Такой несправедливости к своей царственной персоне тот терпеть не собирается. Ещё пару раз куснув налившуюся красными отметинами шею, король наконец-то удовлетворяется своей местью. Поочередно зализывает и зацеловывает каждую метку на чувствительной шее. Стоны Хенитьюза — как наивысшая степень искусства для него и наилучшая награда за терпение. — Альберу, ты сейчас действительно ревнуешь меня к своему тринадцатилетнему сыну? — смеётся Кейл, оборачиваясь, чтобы увидеть серьёзное лицо Кроссмана. — Ты даже не представляешь, на что способен этот маленький дьявол, — не меняет тактики Альберу. — Он сказал, что хочет, чтобы ты был его советником. Естественно, я охладил его пыл, ведь ты можешь быть только советником короля. — И? — неприятный холодок скользит по спине Кейла. — Он ответил, что ему просто стоит стать королём как можно раньше, — Альберу широко улыбается, вспоминая этот момент. — Твой сын пожелал тебе скорой смерти. — Он просто очень амбициозный мальчик. — Ты очень сильно им гордишься, — в восхищении от того, насколько далеко уехала крыша у этого царственного придурка, подытоживает Кейл. — Он великолепен, — улыбка на лице короля становится ещё шире. О, Богиня, он и впрямь сын своего отца.***
— Я стану достойным королём, — говорит Александр, когда впервые за долгое время встречается с Кейлом. Тот изрядно потрёпан после «обсуждения дел государственной важности» в кабинете Альберу. Пиджак не застёгнут на пуговицы, рубашка помята и галстук расслаблен настолько, что даже не прилично. Всё тело зудит под тонкой плёнкой пота, а шею сзади саднит от укуса, которым его щедро наградил Кроссман-старший. Последнее, чего Хенитьюзу хочется — разбираться с Александром, глаза которого сверкают как сапфиры от страсти, с которой он говорит. — Я в этом не сомневаюсь, — кивает Кейл и улыбается принцу. — Тогда вы станете моим советником? — его глаза горят только от одной мысли об этом. — Нет, — категорично. — Что? Но ведь вы должны быть советником короля, — хмурится Александр, раздражаясь на столь быстрый отказ. — Мой принц, я никому и ничего не обязан, — Кейл отвечает ему с той же мягкостью, с какой старики журят непослушных детей. — Я служу королю, потому что сам этого хочу. И как только время правления моего короля пройдёт, я уйду на заслуженный покой. — Если я стану королём, то могу вас заставить, — его глаза темнеют, и лицо ожесточается. Хенитьюз смеётся про себя. Он воспитал не одного злого и умного ребёнка. Их целых двое. — Можешь, — кивает Кейл, скрещивая руки на груди. — Однако это не значит, что я буду служить вам так же рьяно, как служу вашему отцу. — Ваши слова похожи на государственную измену, — улыбается так же сладко, как Альберу. У Кейла от ужаса скручивает живот. Теперь в его жизни целых два дьявола. Как тут не запить? — Значит, так тому и быть, — пожимает плечами Кейл, беспечно соглашаясь. Его веселит замешательство Александра. Кажется, не этого он ожидал, поднимая данный вопрос. Скорее всего он слышал один из их споров с Альберу, где этот царственный придурок использовал это как аргумент. Одного наследный принц понять не может: Кейл никогда не проигрывает в спорах, если сам этого не захочет. В этом есть существенное различие. Каким бы гениальным ни был Александр в свои года, в глазах Хенитьюза он всего лишь ребёнок. — Не понимаю! Чем я хуже отца? — в жгучей злобе шипит Александр, сжимая кулаки. — Я талантливее в магии и точных науках, чем мой отец в этом же возрасте! Я буду гораздо лучшим королём, чем он! Так почему? Он цепляется за полы пиджака Кейла в бессилии. Принц восхищается Кейлом с самого детства. Сначала его привлекает его аура и ярко-алые волосы. Потом Александр замечает ту взрослую глубину и мягкость во взгляде, с которыми он смотрит на него. Хенитьюз отличается от всех взрослых, что когда-либо окружали принца. Его прозвали дьяволом-главнокомандующим за те кровопролитные, но максимально эффективные стратегии войны, однако когда Кейл гладит его по голове, эти руки самые добрые и тёплые из всех. В отличие от приближенных дворян отца, Хенитьюз никогда не раболепствует перед ним, не льстит и всегда честно высказывает своё мнение. Он относится к Александру как к равному. Именно поэтому тот прикладывает столько усилий, чтобы получить признание Хенитьюза. Но Кейл упрямо видит только его отца. — Ха-а, ты слишком молод, в этом и вся разница между вами, — Кейл гладит его по голове, распаляя ещё больше. — Я не ребёнок! — упрямится Александр. — Никто об этом и не говорит. Мой принц, вы молоды. За вами будущее целого государства. Поэтому вам нужны талантливые люди вокруг себя, — Хенитьюз чувствует, что этот момент будет переломным в жизни Александра. Он пока ещё не видит дальше собственной руки. Мир вокруг него — огромен. И пока он барахтается в маленьком озере, упускает из виду целый океан. Альберу даёт ему свободу: изучай всё, что ты хочешь, общайся с разными людьми, путешествуй. Познай это бесконечное множество дорог и найди собственный путь, а не протоптанную кем-то дорогу. Ребёнок слишком привык полагаться на таких взрослых, как Кейл, а тот же душит его своей опекой. И это в корне неправильно. Чтобы стать самостоятельным и сильным, ему нужно пройти этот путь в одиночку. У Альберу есть тайна, которую он не рассказывает даже собственной семье. Это научило его полагаться только на себя, выживать при любых обстоятельствах и достигать своих целей несмотря ни на что. Духовная сила Кроссмана когда-то покорила Кейла, заставив склонить голову и принести клятву. Точно также, как и многих других приближённых и доверенных лиц короля. Властвовать может только самый сильный, и ради его блага Хенитьюз возложит себя на шахматную доску, как пешку. Хотя, по правде, на звание ниже слона он не согласится из принципа. Теперь тот же путь предстоит пройти и Александру. Для этого ему нужно перестать цепляться за Кейла. — Вы противоречите сами себе, — фыркает наследный принц. — Говорите окружить себя талантливыми людьми, но при этом отказываетесь служить мне! — Помимо меня есть много талантливых людей, мой принц. Меня и твоего отца повсеместно называют гениями. Однако со временем наши идеи устаревают, и силы покидают тела и умы. Мы не способны вечно сиять в зените славы и шагать по дорогам, усыпанными цветами. Для этого нам на смену приходит новое поколение. — Кейл видит горечь в глазах Александра и ничего не может с этим поделать. Это та неизменная истина, которую он понял, прожив две жизни в разных мирах. — Я пошёл за слепящим сиянием твоего отца. Он тот, кого я признаю и кому буду служить до конца своих дней. Мой единственный и последний король. Александр ничего не говорит. Он смотрит своими потемневшими от эмоций глазами в спокойное лицо Хенитьюза. Кулаки его сжимаются до побелевших костяшек, словно все его труды только что оказались напрасными. Кейл никогда не признает его своим королём. Мир маленького принца терпит существенные изменения. Маска абсолютного спокойствия появляется на его лице, словно он одним движением стёр все эмоции. Хенитьюз вздрагивает, когда на тонких губах появляется светлая улыбка. Абсолютная копия его короля. Кажется, путь, который он только что указал Александру, ведёт Кейла в чистилище. Этот отец и сын сводят его с ума.***
На балу, словно очарованный, Александр следует за алым всполохом волос. Он пробирается сквозь толпу людей, ведя себя не очень почтительно с отпрысками других королевств, но ничего не может с собой поделать. Девочка перед ним, словно искра: яркая, пылающая алым пламенем волос и сверкающая ореховыми глазами, как шарами молниями. Он околдован ей в тот момент, когда видит её мягкую улыбку и то, с какой любовью она треплет Раона по голове. Словно видит в ней воплощение своей недостижимой мечты. — Позвольте пригласить вас на танец, — почтительно и торжественно звучит его голос. Девочка широко раскрывает глаза, удивлённая его присутствием. Делает лёгкий реверанс, как по учебнику, смеётся одними глазами и вкладывает свою маленькую ладошку в его руку. Александр не отводит взгляда от её сияющего лица, впервые по собственному желанию приглашая кого-то. Ему кажется, что остроконечная шляпа волшебника и плащ ей пойдут куда больше драгоценностей и платьев с рюшами. — Разве это не дочь Розалин? — говорит Кейл, прищурившись. Его лицо уже немного покраснело от вина, которое он нервно взбалтывает в своём бокале, наблюдая за детьми. Они с Альберу стоят в самом конце зала, стараясь не привлекать внимание к себе. Конечно же получается у них это из рук вон плохо. — Что она здесь делает? — Фу, как грубо, — Розалин появляется у них за спинами, словно по волшебству, — нас пригласили. — Ты чуть не довела меня до инфаркта, — вздрагивает от звука её голоса Кейл, так как слишком сосредоточен на вальсирующих посреди зала детях. — Меч в сердце тебя не убил, а прекрасная Розалин — так чуть ли сразу и не до гроба, — насмехается над забавной реакцией Хенитьюза Кроссман. — Настолько же прекрасная, насколько смертоносная, — не отрицает мужчина, возвращая себе спокойное выражение лица. Розалин звонко смеётся над ними, привлекая внимание рядом стоящих мужчин. С возрастом она стала ещё эффектней и обаятельней, чем в их боевую молодость. Отказавшись наследовать трон, она с головой ушла в развитие Магических башен, и вот теперь обучает молодое поколение, как самый сильный маг континента. — Король Роана, это и впрямь твой сын, — по-простому обращается она к Кроссману, при этом тыкая пальцем в багровый засос на шее Кейла, который то и дело выглядывает из-под воротника. — У вас даже вкусы одинаковые. — Из крови моей плоть его, — Альберу только беспомощно улыбается, разводя руками. Мол, перед природой он бессилен. Танец кончается, и Александр ведёт девушку обратно к ожидающему их Раону. Он рассказывает ей глупые истории из жизни его младшей сестры, вызывая улыбку. Против воли он стреляет глазами в сторону Кейла, который потягивает вино и игнорирует насмешки Розалин с непроницаемым лицом. В его мимолётном взгляде тоска вперемешку с жадностью. Он силой давит в себе эти тёмные эмоции и весело улыбается девочке прямо перед ним. На другом конце зала Раон смотрит поверх головы Александра, куда-то за спину, и встречается глазами с Альберу. Он бросает на него точно такой же странный взгляд, как когда-то в библиотеке, и отворачивается. Кроссман считает, что союз с этим маленьким драконом — лучшая инвестиция в будущее, что он когда-либо делал. Ведь он прекрасно знает, насколько сильно на него похож его сын.