***
Альберу проникает в комнату Кейла уже за полночь. Домашние крепко спят, слуги заканчивают последние приготовления. Чхве Хан и Таша отправлены на ночной патруль, и это развязывает Кроссману руки. Он понимает раскрытие своей сущности Кейлом как приглашение к переговорам. Чисто из любопытства, но ему интересно послушать, что ему может сказать этот отброс. — Вы припозднились. Стоит Альберу проникнуть в незакрытое окно на верхнем этаже, как его окликает небрежно развалившийся на стуле Кейл. Занавески угрожающе развеваются от ветра, скрывая фигуру Кроссмана. Однако, Хенитьюза это нисколько не волнует. Он всё также спокойно сидит за столом, помешивая вино в бокале. Перед ним тарелка с закусками, а рядом ещё парочка неоткрытых бутылок алкоголя. Он основательно приготовился к встрече гостя. — Дела задержали меня, — пожимает плечами Альберу, подходя к столу и садясь напротив демона. — Думал, вас будет больше, — искренне удивляется Кейл, смотря в окно, словно ожидая, что сейчас подойдут остальные. — Я думал, ты хочешь сделать наше ночное свидание тайным, — принимая бокал из рук Хенитьюза, насмешливо улыбается Кроссман. — Не делайте поспешных выводов, ваше высочество, — морщит нос Кейл, будто раскусывает перчинку. От его слов атмосфера тут же холодеет, и взгляд обсидиановых глаз Альберу угрожающе сверкает в темноте. — Откуда ты узнал? — если бы словами можно было резать, как мечом, голова демона тут же покатилась бы с плеч. — Только слепой не заметит, — смотря на принца, как на какого-то идиота, восклицает Кейл, расслабленно откидываясь на спинку стула и перекидывая ногу на ногу. — Ну, знаешь, твоё ослепительное сияние высшего аристократа, внешний вид и, пусть слабая, но энергия богини солнца в теле. Покажи мне ещё одного тёмного эльфа, который сможет с ней ужиться. И вообще, Беру? Ну ты серьёзно? Так банально? — Ха-а, — Альберу вздыхает от шквального потока критики в свой адрес. Может, просто срубить ему голову, пока этот ублюдок не свёл его с ума? — Я удивлён, что демон сам явил себя перед охотником. Ты мазохист? — Скорее благодетель? — от собственных слов у Кейла болит голова, и он устало трёт переносицу. — Если вы пришли по души этих чокнутых ублюдков, сеющих мор в графстве, то я хочу помочь. — Ты? — удивлённо вскидывает брови Альберу, сомневаясь в умственном здравии Хенитьюза. — Чему ты так удивляешься? Эти парни очень проблемные, они мешают моей жизни бездельника, — с полным решимости взглядом говорит Кейл, и Кроссман на секунду теряет связь с этим миром. Что несёт этот идиот? — Ты сумасшедший ублюдок, — с восхищением от неадекватности демона говорит Альберу, и тот морщится ещё сильнее. — Прошлый владелец тела — возможно, — отпивает из бокала и наслаждается перекошенным от презрения лицом Кроссмана. — Я же скорее инвестор в своё ленивое и свободное будущее. — Что случилось с настоящим Кейлом? — под ладонью принца начинает клубиться чёрный туман, медленно принимающий форму клинка. — Твой вопрос сформулирован неправильно, — вздыхает и ставит бокал на стол Хенитьюз. — С фактической точки зрения — я и есть Кейл. Однако, если говорить о теории, то я не он. Этот идиот заключил сделку с дьяволом за какую-то несущественную чушь. А тот, учуяв смешанную кровь человека и демона, не был дураком. Ты же знаешь, что такое душа пробуждённого демона? — Наивысшая ценность у демонов, — кивает Альберу, внимательно слушая, но оружие не убирая. — Так значит ты демон? — Не совсем, — разочарованно вздыхает по своей тяжкой доле Кейл. — Забрав душу из этого тела, он пробудил дремлющую в крови сущность, и из человека Кейл превратился в инкуба. Так как тело не может существовать без души, этот чёрт просто взял мою душу из потока и поместил в оболочку. — Так ты? — Да, я изначально был человеком, правда из другого мира. И меня силой втянули сюда, — чем больше рассказывает, тем удручённей выглядит Хенитьюз. — Почему ты мне всё так просто рассказываешь? — с фальшивым добродушием улыбается Кроссман. — Ну, не должно же партнёрство начинаться со лжи. Я за честные сделки, ваше высочество, — говорит демон, зеркаля улыбку. У Альберу голова идет кругом. Он действительно не знает, кто из них больший безумец — Кейл, несущий этот бред, или же он сам, если в этот бред верит. Раздумывая над этим сакральным вопросом, Кроссман с любопытством наблюдает за расслабленным Хенитьюзом. Тот всё так же спокойно потягивает вино, совершенно не беспокоясь ни о сомневающемся перед ним принце, ни об оружии в его руках. Всем своим видом показывает: «Ну демон я, и что ты мне сделаешь, придурок?» На самом деле, Альберу считает эту дерзость и уверенность в себе занятной. И хоть на него совершенно не действует магия очарования, интерес вызывает сама личность этого сумасшедшего ублюдка. В лунном свете кожа инкуба становится ещё белее, словно всё его тело покрыто этим робким сиянием. Выразительная линия ключиц и длинная тонкая шея выглядят настолько хрупкими, что сожми их — и переломятся напополам. Длинные ресницы отбрасывают тени на щёки, и глаза, тёмные, отливающие багровым, цвета крепкого бренди, пугают своей глубиной. Сколько ни смотри в них, никогда не сможешь постичь всю многогранность этой затерянной между миров души. Лицо чуть заалело от выпитого, окрашивая меловые щёки робким, едва заметным румянцем. Будто последний штрих художника на картине с изображением томного демона в объятиях постыдной ночи. Эти сравнения кажутся забавными, и Альберу улыбается, отпивая вино из отобранного ранее бокала. Кейл замечает это движение и удивлённо приподнимает бровь. — Не боишься, что я отравлю тебя? — искренне изумляется Хенитьюз, и улыбка на лице Альберу становится шире. — Я пью дрянь и пострашнее, думаешь, меня убьёт какой-то яд? — саркастично отвечает, наслаждаясь этой игрой. — И впрямь, надо было сразу святую воду вливать, вот я глупый, — бутылка с вином медленно наполняет бокалы обоих мужчин. — Ты ведешь себя слишком дерзко, зная, что разговариваешь с наследным принцем, — чёрные глаза Кроссмана прищуриваются в ожидании очередной колкости из этого наглого рта. — Это неуважение к правящей семье. — И что, посадишь демона в тюрьму за государственную измену? — Кейл не разочаровывает его, превосходя все ожидания. То, как он горделиво приподнимает подбородок, снисходительно улыбаясь в лицо второму по власти человеку в королевстве, по-настоящему возбуждает. — Ха-ха, больной ублюдок, — смеётся Альберу, и Хенитьюз только фыркает на это. — Допустим, я поверил в весь этот бред. Какая тебе от этого выгода? — Как я и говорил, я стремлюсь к жизни бездельника, — грациозно взмахивает рукой Кейл, будто вырос не в графской семье, а в кабаре. — У этого тела всё ещё остался договор с демоном даже после смерти. Этот сукин сын прячется в своём подпространстве, и до него не добраться. У меня хватает сил, чтобы заботиться о его мелких сошках, но этого не достаточно для разрыва контракта. Думаешь, легко сдерживать голод этих тварей от жителей графства? Пока этот ублюдок отсиживается в укромном месте, поглощая энергию, приносимую его шестёрками, я вынужден работать на износ. — Так значит, это ты зачищал в последнее время окрестности? Весь город пропитан чёрной сущностью после использования демонической силы, — немного расслабляется Альберу, рассеивая оружие в воздухе. — Мне не удаётся полностью избавиться от них, земли и скот, безусловно, страдают, но людей они не трогают, — пожимает плечами Кейл с видом крайнего раздражения. Похоже, эта ситуация его и впрямь утомляет. — Из-за контракта я не могу убить своего «хозяина», поэтому оставалось только сидеть и ждать, когда звезда королевства почтит нас своим вниманием. — Это насмешка? — дивится Кроссман, не в силах оценить глубину его дерзости. — Дружеское замечание, — и снова этот снисходительный вид от демона. — Раз ты не можешь убить хозяина, а он прячется в месте за пределами этого пространства, то как же ты собираешься нам помочь? — Ну, эта связь не односторонняя, я могу точно так же чувствовать, где хозяин находится, и при достаточном количестве силы открыть подпространство. Завтра вальпургиева ночь, поэтому моя магия многократно увеличится. С полуночи начинается шабаш, и до пяти утра вся материя этого мира неустойчива. Если открыть подпространство без пятнадцати четыре, я могу впустить вас туда и ровно в пять выпустить. — Опирая подбородок на раскрытую ладонь, спокойно рассказывает Кейл, пока Альберу внимательно изучает его. Словно старается уличить во лжи или увидеть «двойное дно» этой истории. — Хотя не думаю, что даже с умножением ночи моих сил будет достаточно. Поэтому мне и нужно твоё содействие, принц. — Моё содействие? — приподнимает бровь от удивления Кроссман, никак не ожидавший, что станет магическим усилителем для демона. — Да, я инкуб и черпаю энергию из похоти мужчин, насылая на них эротические сны. — Морщится от отвращения Хенитьюз, явно не симпатизирующий данному способу зарядки. — Даже думать не хочу, что за предпочтения были у прошлого ублюдка-владельца тела. В тебе же столько тёмной энергии от употребления мёртвой маны, что твои «желания» — самый лучший источник силы для меня. — И что? Я же говорил, на меня не действует демоническая магия, — скрестив руки на груди, улыбается Кроссман, ставя Кейла в затруднительное положение. Оторопевшее лицо Хенитьюза довольно забавно. Карие глаза с лёгким флёром усталости комично округляются. Приоткрытый рот с алыми, будто закусанными до крови губами вытягивается в беззвучном восклицании. Эта особенность явно перечёркивает все планы демона. Прикрыв рот рукой, он замолкает, рассеянным взглядом смотря прямо в стол. Пока тяжёлый мыслительный процесс прогоняет всю сонливость с его лица, Альберу снова выдаётся возможность внимательно изучить демона. И через каких-то пару минут Кейл поднимает глаза на расслабленно попивающего вино Кроссмана и с задумчивым лицом говорит то, что выбивает у Альберу почву из-под ног. — Тогда нам просто нужно заняться сексом? — Кроссман давится алкоголем, и пара капель стекает из уголка его рта. — Ты сейчас шутишь? — Альберу хочется верить, что это слуховая галлюцинация. Видя то, как спокойно Хенитьюз об этом говорит, словно о погоде, он надеется, что так и есть. — С чего бы? Мне тоже это не нравится, ваше высочество, — хмурится Кейл, потирая подбородок длинными тонкими пальцами. Хоть он никогда и не пользовался этим методом, но всё же должно быть в порядке, верно? — Но это хорошая возможность перебить весь мусор разом. Перед рассветом все демоны соберутся в этом подпространстве, чтобы передать этому сукиному сыну энергию. — Даже слышать не хочу этот бред, — ставит на стол пустой бокал с громким стуком Альберу, морщась. — Должен быть и другой способ. — Ох, ну так посвятите меня в свой гениальный план, которого у вас нет, — очаровательно улыбается Кейл, выставляя маленькие демонические клычки на показ. — Я с удовольствием послушаю его. — Ты и при жизни был таким невыносимым ублюдком? — кисло спрашивает Кроссман после укола в слабое место, а именно отсутствие хоть какого-то плана. — Ох, ты ещё с настоящим хозяином тела не встречался, — хрипло смеётся Хенитьюз, удовлетворённо откидываясь на спинку стула. — Он тот ещё отброс. — Охотно верю, — кивает Альбру, громко вздыхая. — Оставим твой план, если после расследования не появится новых идей. — Как пожелаете~ Кроссман действительно верит, что этот демон сведёт его с ума.***
— Он действительно демон? — с сомнением говорит Чхве Хан, пока Кейл наслаждается принятием солнечной ванны этим ясным утром. Тучи рассеялись, стоило им покинуть столицу графства. Альберу нечего ему ответить, так как Кейл в этой убогой сельской местности выглядит… чужеродно. Одетый пусть и в простую, но очень дорогую одежду аристократ сияет благородной и торжественной аурой. Как драгоценность посреди грязи. Рядом с ним Таша и Альберу в потрёпанной невзрачной одежде выделяются своей экзотичной внешностью от общей захудалой картины. Чхве Хан же, как посредственный персонаж, и вовсе уныло теряется на их фоне. Кроссман, сидя на корточках, изучает оставленный след чёрной магии, смотрит на бесстрастное лицо Хенитьюза снизу-вверх с противоречивыми чувствами. — Ну, он на половину демон, поэтому солнечный свет ему не страшен, — немного неуверенно говорит Альберу. — Мы теперь и демонам верим? — улыбается Таша, глядя исподлобья на Кейла, тот очаровательно ей улыбается, выглядя невинней рядом пасущейся овцы. — Не совсем, — вздыхает Кроссман, сам не до конца веря, что действительно собирается следовать плану этого инкуба. — Но лучше уж он, чем впустую потратить время, которого у нас и так нет. — Впервые вижу демона, который защищает людей, — Чхве Хан всегда с подозрением относится к незнакомцам, но мало того, что он не может довериться демону, даже в глаза ему смотреть не может. — Скорее, вопрос в том, почему ты всё ещё здесь, если можешь уйти в любой момент, — только Кроссман знает истинное значение сказанных им слов. «Если ты не настоящий Кейл, зачем остаёшься в графстве?», — Хенитьюз смотрит на него тяжёлым и тёмным взглядом. Прохладный ветер раздувает его лёгкую шёлковую рубашку с запахом, оголяя линию ключиц чуть сильнее. Чхве Хан тут же отводит взгляд в сторону, и кончики ушей подозрительно краснеют. Альберу понимает его смятение и хоронит гетеросексуальность своего мечника глубоко в сердце. С проводами и музыкой. — Потому что эта семья любит это тело, — смотря конкретно Альберу в глаза, с грустной улыбкой отвечает Кейл. — Каким бы отбросом он ни был. Лучше дать им попрощаться, медленно отдалив друг от друга, чем забрать у них его одним днём. — Какое дьявольское благородство, — фыркает Таша, но продолжает разглядывать траву под ногами в поисках улик и следов нечисти. — Если вы вдоволь насмотрелись на козье дерьмо, я предлагаю не тратить время на бессмысленные поиски и просто последовать моему предложению, — снисходительно смотря на все три макушки, вздыхает Кейл. Ему изрядно поднадоело лицезрение их безрезультатных потуг под открытым солнцем. — Какой у тебя грязный рот, Кейл, — угрюмо переводит на него взгляд принц, упрямо копаясь в траве. Это, вообще-то, ему предстоит стать жертвенным агнецом этому демону. — Зато душа чистая, — с фальшивой торжественностью говорит Хенитьюз, и Альберу не верит ни единому слову. — До полуночи ещё много времени, — упрямится Кроссман, обещая себе, что найдёт след этого чёртового хозяина Кейла, чего бы ему это ни стоило. Однако зачастую кажется, что времени ещё много только тогда, когда его совсем не остаётся. После долгих неплодотворных поисков в надежде найти какую-то брешь в подпространстве главного демона, они возвращаются ни с чем. Разве что поубивав парочку-другую демонов в процессе, но это капля в море. Что такое одна-две особи перед большой демонической паутиной, покрывающей всё графство? И вроде бы план, который предлагает Кейл, не так плох, но гордость и предубеждения не дают принцу согласиться на это. В то же время часы неугомонно пробивают двенадцать раз, сообщая о наступлении полуночи и начале вальпургиевой ночи. С последним боем появляется в спальне Кроссмана и сам демон. Закрывая дверь, он одним щелчком устанавливает звуконепроницаемый барьер и медленно подходит к остолбеневшему Альберу. Видя неуверенность на красивом лице тёмного эльфа, Хенитьюз со слезами в сердце делает ещё один шаг. «Это моя девственность тут под угрозой, чего ты строишь из себя невинность, царственный придурок?», — негодует инкуб, жалея, что из-за этого тела не может напиться. Знал бы этот чёртов принц, на какие сделки с совестью пришлось пойти Хенитьюзу, чтобы войти сейчас в эту спальню. — Снимайте штаны, ваше высочество, — с напором говорит Кейл, прижимая Альберу к стенке. Тот растерянно пятится, совсем позабыв, что он, в общем-то, сильнее какого-то там инкуба. Но видя, с какой решимостью Хенитьюз напирает на него, будто у них намечается не секс, а крупномасштабная битва, теряется. Хотя, если учитывать то, ради чего они идут на такие жертвы, размышления принца не далеки от истины. Пока Кроссман с противоречивым лицом принимает правильное решение, Кейлу надоедает эта игра в кошки-мышки. Со словами: «Прошу прощения», — грубо толкает Альберу в грудь. Тот с не элегантным и ни разу не грациозным «кряком» падает на мягкий стул. Такой же, как один из тех, на котором они сидели вчера, распивая вино. — Кейл, это бесполезно, — прикрывая лицо от смущения, Альберу сквозь пальцы смотрит на немного удивлённое лицо Хенитьюза между его разведённых ног. — Меня не привлекают мужчины. — Ваше высочество, для столь агрессивного сопротивления у вас слишком большая активность внизу, — приподнимает бровь и нагло ухмыляется Кейл, по-свойски касаясь стояка в штанах Альберу. — Это недоразумение, — он и сам понимает, насколько глупо звучат эти оправдания, но ничего не может поделать. Его лицо сильно горит, а уши пылают от смущения, когда он слышит звук расстёгивающееся ширинки. Альберу чувствует себя чуть ли не девственницей в первую брачную ночь. То, что вытворяет этот инкуб с абсолютно спокойным лицом, повергает его в трепет. И хоть Кроссман никогда не был пассивным в отношениях, этот демон сбивает с толку, переворачивая всё с ног на голову. Борясь с собственными чувствами, принц упускает момент, когда Кейл спускает его нижнее бельё, высвобождая возбуждённый член. Тот стоит по стойке смирно, и Хенитьюз удивляется его размеру. С мокрым шлепком он бьёт Кейлу по щеке, и инкуб немного растерянно смотрит на это оружие полного анального уничтожения. — У королей и размер королевский? — с искренним интересом спрашивает Хенитьюз, пару раз проводя по стволу, растирая смазку. — Кейл, либо делай, что собирался, либо пошёл вон, — цедит сквозь зубы Кроссман, и демон хмыкает, обдавая разгорячённую плоть прохладным дыханием. Пару раз лизнув головку, Хенитьюз морщится от горьковатого мускусного привкуса на языке. Для него такое в новинку. Он никогда не испытывал недостатка сил и его вполне устраивало питание сексуальной энергетикой из похотливых снов. Однако это же — совсем другое. Энергия Альберу, потребившего столько мёртвой маны, что представить страшно, фонит для Кейла слаще любимого алкоголя. Опьянённый этим чувством, он действует на голых инстинктах тела. Лижет твердеющий с каждой секундой член, попутно лаская свободными руками яички. Челюсть сводит от большого размера принца, что едва помещается в рот. Головка давит на корень языка, вызывая рвотный рефлекс, но инкуб старательно его игнорирует, ощущая перемены в Альберу. Дыхание Кроссмана становится глубже и рваней, а тело напрягается, как звенящая струна. Стараясь изменить угол проникновения, Хенитьюз чуть отстраняет голову и тут же грубая рука Кроссмана хватает его за длинные волосы. Властными и резкими толчками он вколачивается в рот инкуба, задевая нёбо. От глубокого проникновения в горло Кейл задыхается, и непрошеные слёзы льются из глаз. Вместе со страхом от потери контроля ситуации Хенитьюз получает извращённое удовольствие. Его собственный член больно упирается в грубую ткань штанов, а сзади появляется пугающее чувство дискомфорта от пустоты. Расстёгивая застёжку, проникает рукой в собственное нижнее бельё, прямо к дрожащему от нетерпения комку мышц, растягивая себя. Всё это совершенно дико и ново, однако никакой дополнительной смазки и сторонней помощи не требуется. Это тело полностью подстраивается под любые сексуальные авантюры владельца, чтоб его. Хенитьюзу так безумно хочется заполнить эту пустоту, что хоть волком вой, хоть начни насильничать этого придурочного принца. — М, странно? «Чёртово похотливое тело», — с отчаянием думает Кейл, поддаваясь странной и незнакомой реакции. Скажи ему раньше, что он будет подобным заниматься со взрослым мужчиной, он бы сломал тому человеку челюсть. А теперь его грубо имеет, пусть и красивый, как греческий бог, но всё-таки принц, ему хочется горько заплакать. Альберу резко тянет его за волосы, и член выскальзывает изо рта. В последний момент Кейл случайно задевает его острыми клычками, отчего по всему телу Кроссмана проходит судорога, и он кончает прямо на раскрасневшееся лицо инкуба. — Кейл, ради всех богов, не говори с набитым ртом! — бормочет Альберу, словно сам не веря, что это происходит взаправду. Красноречивый взгляд карих глаз буквально кричит: «Ты на полном серьёзе упоминаешь богов, трахая демона?». Однако само воплощение язвительности молчит, слизнув стекающую по щеке сперму, чуть морщится, привыкая к новому вкусу. Альберу смотрит на него сквозь полуопущенные веки. Раскрасневшееся щеки на бледной, как мрамор коже. Алые волосы в беспорядке, лента полностью развязывается и атласной змеёй соскальзывает на плечо. Глаза Кейла сияют лихорадочным багровым блеском порочного желания. От мысли, что он делает с ним это, у Кроссмана кровь приливает совсем не к голове. Взгляд падает на руку, которую демон всё ещё не вытаскивает из штанов. Альберу сжимает зубы насколько сильно, что на скулах появляются желваки. Кейл замечает перемены в Кроссмане слишком поздно. Занятый тем, чтобы стереть сперму с лица и волос, он запоздало переводит внимание на странного Альберу. От былого смущения не остаётся ни следа. Ранее отнекивающийся и морально не готовый к такой экстремальной прокачке силы, сейчас он очень даже живенько выражает своё согласие. Его бравый товарищ смотрит чётко на двенадцать часов и… кажется увеличился в размерах? «Такое вообще возможно?», — с благоговейным ужасом от явления этого настоящего монстра, Хенитьюз сглатывает вязкую слюну и переводит встревоженный взгляд на Альберу. И без того чёрные глаза темнеют ещё сильнее. Будто обсидиановая тьма поглощает малейшие блики света, отчего взгляд его становится тяжелее, опасней и абсолютно неконтролируемым. Он мягко берёт Кейла за подбородок, проводя подушечкой большого пальца по ранке в самом уголке губ. Надавливает на неё, появляется едва заметная капелька крови. Саднящая боль заставляет инкуба поморщиться, и от этого хищная улыбка появляется на прекрасном лице эльфа. Видя, с каким безумием начинают гореть глаза Кроссмана, Кейл с запоздалым сожалением понимает, что выпустил не котёнка, а настоящую пантеру из клетки. И отвечать перед этим чудовищем будет он. — Ваше высочество, возможно вы были правы, и найдётся способ получше, — Кейл старается отползти в сторону, но крепкий захват на его лице не даёт отстраниться. — Вот как, я же наоборот прочувствовал всю прелесть этого замечательного плана! — с лживой доброжелательной улыбкой говорит принц, вставая со стула и хватая паникующего инкуба за шкирку. — Я был не прав, — в ужасе, голос Кейла превращается в слабый писк, когда одним движением Альберу кидает его на кровать. Даже при большом желании он не сможет победить Кроссмана ни в физическом, ни в магическом плане. — Я очень сожалею, ладно? — Поздно, уже слишком поздно, мой дорогой Кейл, — как хищник, играющий со своей жертвой, плавно наступает Альберу. Снимая чёрную водолазку через голову, он кидает её в угол спальни. Видя идеально-выточенное тело с чёткими линиями мускул, Хенитьюз думает, что к чёрту этих богов. Они все нервно курят в сторонке перед этим живым великолепием. Может ли обычный смертный быть настолько прекрасен? Что в облике человека, что тёмного эльфа Альберу несправедливо привлекателен. Да и как такой инкуб со столь порочным телом может сопротивляться? Долго предаваться самобичеванию Кейлу не дают, и его штаны с весёлым звуком «вжух» летят составить компанию водолазке. После чего, стремительно нависнув над Хенитьюзом, Альберу вжимает его в кровать всем своим телом. Ненавязчиво трётся о заметный стояк Кейла своим, по-звериному сладко урча. — Ух ты, тело демона и впрямь отличается от человеческого, — чувствуя, как легко проникают пальцы сзади, Кроссман присвистывает. Теперь уже Хенитьюз прикрывает лицо руками от смущения. — Ваше величество, даже с телом демона, — он краснеет пуще прежнего, чувствуя, как Альберу осыпает его лицо и руки короткими поцелуями. — Эта анаконда не войдёт. — Войдёт, как родненькая! — с детским искренним восторгом говорит Кроссман, прикусывая фалангу на указательном пальце Кейла. «Где у этого царственного придурка находится тумблер? Я хочу вернуть того робкого парнишку вместо этого секс-террориста!», — смущаясь так, что плечи и ключицы краснеют, Хенитьюз ещё сильнее закрывает лицо руками, и в этот момент что-то щекочет лодыжку Кейла. И даже страстные поползновения Альберу прекращаются. Со страхом приоткрыв глаза, Кейл наблюдает, как между ними болтается тонкий чёрный хвост с острым кончиком, похожим на сердечко. Мужчины переглядываются друг с другом, удостоверившись, что видят это одновременно. — У тебя есть хвост? — приходя в себя на краткий миг, уточняет Альберу у такого же ошеломлённого Кейла. Инкуб видит этот хвост тоже впервые. И если он не принадлежит наследнику Роана, то, значит, ему? — Не знаю. Наверное? — он пытается им пошевелить, и тот приветливо машет Кроссману, который наблюдает за ним, как заворожённый. — Это что-то меняет? Слабая надежда появляется на лице инкуба от вида совершенно адекватного и держащего себя в руках Альберу. Тот наблюдает за движением хвоста, как кошка за бантиком на верёвочке. Всё ещё нависая над Кейлом и тесно вдавливая его в кровать, ни единый мускул не дрожит. — Абсолютно ничего, — широко улыбается, как святой, Альберу, и Кейл ставит под сомнение вопрос, кто из них настоящий демон. Барахтаясь ещё какое-то время в тщетных попытках вразумить Кроссмана, инкуб сдаётся. Повалившись лицом в подушки, он со слезами в сердце подставляется под Альберу, выпятив задницу на обозрение этому царственному придурку. Смотря за тем, как дрожат ноги Кейла и как он до смерти смущён, Кроссман медленно трётся меж ложбинок ягодиц, и инкуб зло рычит на явную издёвку. — Просто сделай это уже! — кричит возмущённо Хенитьюз, и Альберу, садистски улыбнувшись, с размаху бьёт пятерней по правой ягодице. — Ай! — вскрикивает от неожиданности и ошалело смотрит в улыбающееся лицо принца. Сейчас он пугает куда больше всех демонов графства вместе взятых. — Кейл, проси как следует, — мягко оглаживая налившуюся отметину от руки, сладко воркует Кроссман. — Да пошёл ты знаешь куда еб… — договорить у него не получается, Альберу отвешивает ещё один хлёсткий шлепок, сильнее предыдущего, по тому же многострадальному полупопию. — Ух-у… — Как просят хорошие демоны? — принц говорит мягко и так приторно, что Кейл верит, что этот глас прямо из преисподней. — Да трахни ты меня уже! — в неистовстве кричит Хенитьюз, на секунду забыв о смущении. Ещё один шлепок. — Если ты так и дальше продолжишь, я могу втянуться, — облизнув верхнюю губу, смеётся Альберу. Его рука нежно и настойчиво гладит основание хвоста, и тот тут же начинает дрожать. Пальцы на ногах Кейла поджимаются от удовольствия. — Говорят, что тело инкубов — одна большая эрогенная зона. Думал, враки. — Ваше высочество, — мямлит Хенитьюз, когда Альберу чуть царапает ногтями нежную кожу хвоста. — Или это только тебе досталось такое похотливое тело, а, мой дорогой Кейл? — ещё одним толчком, с влажным звуком, проходится членом между ягодиц Альберу. — Так каков твой ответ? — Чтоб тебя черти драли, — искренне настолько, насколько позволяет оставшийся воздух в лёгких, проклинает его инкуб. — Ты такой упрямый, совсем не милый, — смеётся в голос Альберу, хрипло и сдавленно, из последних сил. Терпеть больше не получается. Смахнув мокрую чёрную чёлку со лба, он медленно входит в раскрасневшееся и дрожащее кольцо мышц. Входит только головка, и Кейл изумлённо и болезненно вскрикивает. Протолкнувшись ещё немного, Альберу останавливается, переводя дыхание. Хенитьюз под ним сжимается весь и дрожит. Молочно-белая кожа вульгарно краснеет на плечах и шее, отчего Кроссман орошает их ласковыми поцелуями. Пусть тело демона и легко подстраивается, самому Кейлу нужно принять происходящее. Для него быть уязвимым перед незнакомцем — смерти подобно. Если бы не эта вальпургиева ночь, его демоническая девственность ещё надолго осталась бы при нём. Теперь же он лежит в этой комнате, глотая слёзы боли от того, что его надвое рвёт анаконда принца-извращенца. Ну разве Кейл не самый несчастный попаданец из всех? — Как ты? — на ухо шепчет с хрипотцой Альберу, и Хенитьюз вздрагивает всем телом. — Как будто в задницу засунули арбуз, — огрызается тот, но заметно расслабляется. Чёртово тело. — О, раз у тебя есть силы дерзить, мы продолжим. Чуть подавшись назад, Кроссман делает размашистый толчок, входя во всю длину. Шлепок кожи о кожу, и у инкуба нет даже сил вскрикнуть. Энергия тёмного эльфа вместе с силой мёртвой маны выбивает из него весь дух. Словно наркоман, он не чувствует ничего, кроме эйфории, растворяясь в ощущениях. Боль и наслаждение перемешиваются между собой, и уже вместо сопротивления Кейл сам подмахивает задом, навстречу резким и глубоким толчкам. Альберу искренне старается быть нежным и аккуратным, но то, с какой силой Хенитьюз сжимает его ногу, прижимая к себе ближе, выбивает все мысли. Стоны, хриплые и громкие, волнующие что-то глубоко запрятанное в недрах естества, заполняют комнату. Будто Кроссман перестаёт быть человеком, отдаваясь во власть инстинктов. Если бы он не знал, что на него не действует ни один вид тёмной магии, то поверил бы, что очарован этим демоном. Кейл в его руках мягкий, податливый, как пластилин. Лепи из него, что хочешь. И Альберу сжимает его в объятиях, поднимая с подушек и насаживая на себя сверху. Хенитьюз шепчет что-то о богах и демонах в неистовстве, проклиная придурковатых принцев с их чёртовыми белыми лошадями. Альберу смеётся, в беспамятстве целуя острые ключицы и грудь, оставляя после себя алые отметины на светлой коже. Кейл обнимает его крепче, карие глаза с пьяной поволокой наслаждения абсолютно расфокусированы. Он не задерживается ни на чём, слепо шаря по комнате, после чего обхватывает разгорячённое лицо принца своими ладонями. Кроссман запоздало думает, насколько прекрасен контраст молочно-белой и его смуглой, практически чёрной, кожи. Дополняющие себя инь и ян, вместе образующее абсолютное совершенство. — Кейл, — зовёт по имени, и Хенитьюз тут же затыкает Альберу мокрым, кусачим поцелуем в губы. Он совершенно пьян от тёмной энергии, что даёт ему Кроссман. Теснее жмётся к покрывшейся испариной груди принца, царапая острыми когтями спину до алых борозд. Целует жадно, будто боясь не напиться. Его юркий язык скользит вдоль ряда ровных зубов, проникая вглубь, отчего Альберу улыбается столь пылкой напористости. — Кейл, у тебя рожки вылезли, — его шёпот щекочет уши, обволакивая приятным теплом. Альберу снова смеётся, прикусывая дрожащий кадык Хенитьюза при очередном стоне. Вбиваясь в горячее и податливое тело во всю длину и как можно глубже, Кроссман чувствует, как подступает оргазм, когда тело Кейла вдруг обмякает. Сильная судорога сводит всё тело, и тот прячет лицо в ложбинке между плечом и шеей Альберу. Тёплая сперма пачкает живот принца, и, удивлённо вздохнув, он чувствует, как Хенитьюз сильно сжимает его член внутри себя. К этим переменам он не успевает подстроиться и бурно кончает до искорок в глазах. Кейл чувствует, как горячая вязкая жидкость вытекает внутрь него, и вновь вздрагивает от дискомфорта. Альберу, словно в утешении, покрывает лицо Хенитьюза ласковыми поцелуями, прогоняя все неприятные чувства. И стоит ему только расслабиться в объятиях Кроссмана, как внутри него товарищ анаконда снова поднимает голову. — Ваше высочество, уже хватит. Я сыт по горло, — слабо бормочет Кейл, пытаясь слезть с колен принца. Однако тот не спешит его отпускать и с размаху насаживает обратно. — Зато я очень голоден, — он демонстративно облизывает губы, не скрывая своей хищной улыбки за фасадом благородной добродетели. — У нас нет времени! Надо открывать портал! — хватается за последнюю соломинку ради спасения, когда его силой укладывают лопатками на мятые и мокрые простыни. — У нас ещё более трёх с четвертью часов, — мельком глянув на часы, радует его Альберу, проходясь горячим языком по чувствительной шее. — Но я же перестал использовать на тебе феромоны ещё день назад! Эффект очарования должен был уже пройти! — хнычет Кейл, когда очередной толчок задевает простату, и выгибается дугой. Кроссман за это оставляет вульгарный укус на соске инкуба. — Не хочу тебя разочаровывать, но на меня изначально не действуют твои феромоны и прочие демонические штучки для обольщения, — с искренней улыбкой отвечает Альберу, и Хенитьюз белеет от ужаса. На какого же монстра он нарвался? — То есть ты… меня? — его выражение лица настолько уморительно, что Кроссман целует приоткрытые губы. — Не будем терять время, Кейл, тебе же нужно много энергии? — голосом змея искусителя воркует Альберу, и Хенитьюз на этот раз плачет по-настоящему. А дальше их поглотила ночь…***
— Ты, чёртов демон, — наконец встретившись на главной улице с остальными, жалуется Кейл. Чхве Хан переводит ничего не понимающий взгляд с изнурённого и изрядно потрёпанного демона на довольного и сверкающего, как начищенная монета, Кроссмана. Хенитьюз выглядит жалко. Его рубашка не застёгнута на пуговицы и чуть спадает с плеча, словно он торопился и бежал от смертельной опасности. Всё тело испещрено засосами и укусами, которые выглядят зловеще на фоне бледной изнеженной кожи. Губы распухли и кровоточат от маленьких ранок и… следов зубов? Даже его волосы в беспорядке, распущенные, струятся по слегка дрожащим плечам. Самые большие изменения, которые сразу бросаются в глаза: покачивающийся за спиной хвост, большие кожистые крылья и длинные чёрные рога на голове. — Мне кажется, или он выглядит немного иначе? — спрашивает у Таши Чхве Хан, пока женщина давится беззвучным хохотом. Только наивный мечник не знает, к какому виду демонов принадлежит Кейл. — О, мы немного поспарринговались, — отвечает Альберу с широкой улыбкой во всё лицо, и Хенитьюз кидает на него обиженный взгляд. — Немного? — охрипший голос звучит надломленно. — Они даже не заживают! — Просто у тебя плохая регенерация, — пожимает плечами Альберу, полностью счастливый и удовлетворённый. — Но это удивительно, во всём теле такая лёгкость. Давно я себя так хорошо не чувствовал. — Это потому что я забрал всю скопившуюся у тебя тёмную энергию, теперь твои каналы снова могут циркулировать силу мёртвой маны по всему телу, — бурчит Кейл, всё ещё немного недовольный. — Давайте уже начнём? Ночь не такая длинная, как вам кажется, — смеётся Таша над бранью этих двух супругов. — Да, да, — хмуро соглашается Хенитьюз, выходя вперёд. — Вам нужно управиться за пятнадцать минут, после чего я открою подпространство ещё раз, чтобы вы вернулись. — Сколько там примерно демонов? — спрашивает Кроссман, и глаза Кейла странно сияют, когда он улыбается принцу нежной улыбкой. У того мурашки бегут по спине от одного взгляда на это. — Около пяти-шести десятков, — уверенно говорит Хенитьюз, и Альберу просто кивает. Отойдя от инкуба на пару шагов, команда Кроссмана заканчивает последние приготовления. Кейл выставляет руки вперёд и шепчет что-то на мёртвом языке. Ветер завихряется у его ног, напоминая начинающееся торнадо. Тёмное ночное небо разоряется вспышками молнии, разрезающие тучи на осколки. Из носа и глаз медленно стекает кровь от перенапряжения. Алые слёзы бегут по белому лицу, срываясь и падая на землю. Альберу на автомате делает шаг вперёд, чтобы поддержать шатающееся тело, когда Кейла начинает рвать кровью. Вся грудь и кипельно-белая рубашка пропитываются ей. Прежде, чем Кроссман успевает сделать хоть шаг, в воздухе появляется разлом. Оттуда валит фиолетовый зловещий туман, приоткрывая проход, рассчитанный на одного человека. — Идите по одному, — хрипит и загнанно дышит Кейл, и Альберу замирает, так и не дойдя до него. — Хорошо, — жёстко говорит принц, проходя мимо дрожащего от напряжения демона. Как себя не чувствуй, а работа всегда на первом месте. Именно поэтому он идёт быстрым шагом в разлом, не оглядываясь назад. Чхве Хан и Таша переглядываются между собой, но ничего не говорят, следуя за своим командиром. Когда последний человек заходит в проход, Хенитьюз наконец-то опускает руки, закрывая расщелину. Утерев рукавом кровь изо рта, сплёвывает и матерится. Одним движением руки в воздухе появляется стол, стул, початая бутылка вина, бокал и детективный роман, который он не дочитал. Удобно устроившись, Кейл достаёт из кармана часы и засекает время. Неторопливо потягивая вино, наслаждаясь комичными приключения детектива-пирата, посмеивается от очередной шутки, когда часы со звоном напоминают о людях в подпространстве. — Вот гадство, — вздыхает Кейл, вновь открывая разлом. Оттуда сразу же выходит злой и залитый демонической кровью Альберу. Его глаза горят красным пламенем от едва сдерживаемого гнева. Держа меч наперевес, он медленно идёт к оторопевшему Хенитьюзу. Он не ожидал, на самом деле, что они втроём и впрямь справятся со всей нечистью, да ещё и так быстро. — Скажи мне, Кейл, сколько там должно было быть демонов? — обманчиво ласковый голос принца пугает страшнее смерти. Хенитьюз сглатывает вязкую слюну в горле и миролюбиво улыбается. — Ну, возможно, я немного слукавил, — выставляя руки вперёд, идя на попятную, сознаётся демон. Именно в этот момент его снова рвёт кровью, но Кроссман неотрывно смотрит в эти бесстыжие глаза. — Я вытрахаю из тебя всю твою сучью лукавость, — Альберу таинственно улыбается, и у Кейла мурашки бегут по коже, он продолжает медленно отступать. — Ох, вам придётся много над этим работать, — с притворным сочувствием говорит Хенитьюз, разворачиваясь и быстро драпая от принца как можно дальше. — Чхве Хан, — со смертельным холодом в голосе зовёт Альберу, и мечник тут же подскакивает к нему. — Догнать и привести живым. — Д-да! — тут же бежит мастер меча, не оборачиваясь. — Альберу, зачем тебе свиток телепортации? — спрашивает Таша, видя, как племянник достаёт из кармана заранее подготовленное заклинание. Он смотрит на неё со странной, злой улыбкой, которая не предвещает ничего хорошего. Он стоит, залитый кровью с ног до головы, его глаза страстно пылают в предвкушении, и женщина вздрагивает от вида истинного дьявола. Она иногда забывает, насколько ужасным может быть характер у этого ребёнка. Разорвав листок, он растворяется в ярком свете. Таша точно знает, что Альберу найдёт этого несчастного демона, куда бы он ни пошёл. Бегущий на нечеловеческой скорости Кейл ничего не подозревает, стараясь не попасть в руки наступающему на пятки мечнику. В его голове вертится только одна единственная мысль — что он следующий. Умирать от руки этого сумасшедшего принца никак не хочется, поэтому единственное, что остаётся — бежать в поместье настолько быстро, насколько хватает сил. Там его ждёт магический барьер, который не пробьёт даже Кроссман со своей дурной силищей. «Только бы успеть», — клокочет отчаянная мысль вместе с ухающим в груди сердцем. Чхве Хан не отстаёт ни на секунду, ошибись хоть чуток — и схватит своими мощными ручищами. Страшно даже представить, что его ждёт, окажись он перед разгневанным до чёртиков Альберу. Ну подумаешь, вместо пятидесяти демонов их ждало пять сотен. Откуда ж ему было знать, что мастера меча в этом мире настолько сильные? Когда он читал эту дурацкую новеллу, он и представить себе не мог, что они — монстры похлеще демонов. Ещё и эти дурацкие крылья замедляют движение, от них совершенно никакой пользы, ведь пользоваться он ими не умеет. — О боже, — в неистовстве вскрикивает Рон, когда Хенитьюз с шумом вваливается в входную дверь, снося её с петель. «Ещё чуть-чуть, ещё немного! Я не могу умереть здесь!», — с жаром бормочет про себя Кейл, взлетая по лестнице. Ещё один пролёт, и он будет спасён. Чхве Хан практически хватает его за волосы, но он вовремя уклоняется. Рука тянется по направлению к двери в собственную спальню. Ещё шаг, ещё только один рывок до безопасности. Именно в тот момент, когда облегчение появляется на лице Кейла, дверь его комнаты приоткрывается, смуглая рука появляется из щели. Схватив перепуганного демона за воротник, силой затягивает в комнату. Дверь с громким хлопком закрывается.***
Альберу просыпается в собственной кровати. Какое-то время он сонно смотрит в тёмный потолок спальни, не понимая, где же находится. Остаточные эмоции сна ощущаются, как собственные. Жуткие мысли о том, как он запирает очаровательного демона в золотой клетке во дворце, кажутся реальными. Будто только что его ладонь сжимала тонкую шею, шепча, что никуда инкубу от него не деться. Переведя растерянный взгляд на лежащего рядом мужчину, Кроссман резким движением стаскивает с них одеяло. Кейл зябко передёргивает плечами. Из-под ночной рубашки, чуть выше ворота, красуется налитый багрянцем укус. Желая удостовериться, что всё произошедшее только сон, он задирает рубаху до самого затылка Хенитьюза, ища хвост. — Какого ты делаешь, Альберу? — сонно моргает Кейл, смотря в лицо озадаченного короля через плечо. — Кейл, мне приснился удивительный сон, — серьёзно смотря в глаза ничего не понимающего Хенитьюза, исповедуется Альберу. — Во-первых, у тебя в роду случайно нет демонов? — Ты окончательно тронулся, — в который раз коря себя за то, что остался на ночь у этого царственного придурка, негодует Кейл. Он ведь зарекался больше не спать в кровати этого безумца. — Во-вторых, я понял, что, когда ты сквернословишь — это очень сексуально. — Похотливый блеск пробивается через чёрную радужку. — Тогда идите к чёрту, ваше величество, — натягивая одеяло до самых ушей, искренне костерит его Кейл, не желая разбираться в очередном помешательстве его короля. — К чёрту, так к чёрту, Кейл, — сладко шепчет Кроссман, запуская руку в штаны не ожидавшего такого вероломного нападения Хенитьюза. Ох, ну до чего же сладки сны у этого короля.