Неземное дитя

---Почти сразу после рождения. - Знаешь, что на самом деле меня беспокоит?- внезапно выдает Джон, мгновенно меняя тему разговора и хватая со стола ворох листков,- В этой бумаженции слишком много прочерков, его почти не обследовали после рождения. Не дай бог с ним что-нибудь случится, например, болезнь, а нам даже нечего предъявить врачам! - Что, блядь, это вообще такое?- хмурится Каркат, разглядывая листки, которыми размахивает Эгберт. - Свидетельство о рождении! А что волнует меня больше всего - в графе имя и, знаешь ли, пол - тоже пусто! - Что? Погоди, дай сюда,- Каркат морщится и выхватывает справки у Джона, внимательно вчитываясь в текст и от строки к строке меняясь в лице. - Я понимаю, что они впервые видели личинку и вряд ли знают, как нужно их осматривать, но можно же было...- Джона прерывает негромкое рычание Карката. - Какой идиот вообще заполнял эти сраные бланки? Спасибо, указали имя родителя. И вес. Кроме этого, здесь совершенно нет ничего полезного. НИЧЕГО, ЭГБЕРТ. - Вот, а я о чем! - Они даже не сумели определить его пол, что, блядь, это за врачи?!- продолжает негодовать Каркат, но его возмущение довольно быстро прекращает Джон. - Хмм, а вообще, знаешь, наверное, они правы. Ты хоть сам знаешь... он это или она?- доходит до него. Каркат молчит. Вздыхает. Хмурится и прикрывает глаза. И осознает, что даже в детстве пол нового знакомого сообщал либо сам знакомый - негласно, собственной внешностью или, на худой конец, вербально -, либо, когда он был слишком мал, это делал лусус. - Ну...- мнется Вантас. - Понятно,- бормочет в ответ Джон. Между ними повисает молчание. - Жаль, что Крабопапа умер. Его помощь бы сейчас пригодилась, хоть он и был несносным пиздливым ублюдком,- прерывает тишину Каркат. К концу фразы его голос чуть затихает. - Ну, у твоих знакомых ведь еще живы родители... лусусы?- замечает Джон. - Как сказать. У Арадии и Терези они давно умерли, у Соллукса это спятивший давным-давно двуциклоп, у Канайи - троллематка, и просто так к ней не попасть. Хотя, знаешь, можно попытаться, и... - Погоди, ты же рассказывал еще об одной знакомой, а сейчас пропустил ее,- напоминает Джон,- Кошкодевочка, так ты ее называл?- смеется он. А Каркат морщится. О Непете он и правда забыл, но ведь не беспричинно. - Да, ты прав. И, насколько я помню, ее лусус не только жив и здоров, но и находится в здравом уме. Предлагаешь обратиться к ней? - Конечно! Гораздо проще спросить совета у знающего,- тут Эгберт запинается, подбирая слово,- Существа! Ну а если не поможет... Ну, наверное, снова придется думать? - Да-да-да, я понял! Сейчас же пойду и свяжусь с ней,- шипит Каркат. - Если это окажется мальчик, то имя выбираю я,- улыбается Джон, совершенно не замечая ухудшение настроения тролля. - Почему это?- машинально спрашивает тот. - Нууу... У меня ведь уже есть Кейси и Лив Тайлер, все имена, которые я давал, были женские. Так что на этот раз я хочу выбрать мужское имя. - Хорошо. Неважно. Мне, в принципе, похуй,- отмахивается Каркат и, вставая из-за стола, идет за скорлубуком. *** Встреча назначена, и все участники оной - кроме личинки, которая, разумеется, совершенно не понимает, почему родители так суетятся - несколько нервничают. Джон волнуется от радости и предвкушения, к тому же возбужденный предстоящей поездкой к улью троллианки: прежде ему доводилось бывать только у Карката и Соллукса, а тут целая поездка к девушке! А вот Каркат обеспокоен кое-чем другим. Непета - прекрасная девушка, милая, в меру настойчивая, веселая и сильная. Именно это он говорил ей, когда с сожалением добавлял "но у нас не выйдут отношения". И хлестал самого себя по щекам, потому как не мог понять, зачем отказывает такой чудесной во всех смыслах девушке, с которой ему так замечательно дружилось. Вантас вспоминает все эти события, пока пишет в троллиан, пока договаривается и объясняет Лейон ситуацию, пока собирается, пока садится в машину, пока они с Джоном едут к району троллей. Темного цвета дом, очень странный по форме и низкий, с полукруглым входом, будто в пещеру - Каркату известно, что это и есть подземная пещера, а вот Джону остается только гадать, как Непета уживается в крохотном здании. По лужайке, ожидая приезда гостей, прыгает крупная белая кошка, лениво гоняя свою воспитанницу, которая, в свою очередь, живо и резво мечется, убегая от лап лусуса. Насколько удивительно для человека зрелище того, как, казалось бы, неразумное животное, ворчит на фигуристую девушку, дурашливо катающуюся по траве. Каркат вздыхает, узнавая все тот же любимый Непетой зеленый плащ - разве что сейчас он не тянется за ней по полу, а спускается до щиколоток. - О, пурривет!- восклицает Лейон, замечая машину и вышедших из нее гостей. Раз, два - трое. Последнего, хотя и самого маленького гостя заметить несложно. Понсе де Леоне тут же отряхивается и, что-то неуверенно мурлыкая, подходит к Каркату, прижимающему к себе ребенка. - Привет, Непета,- кивает Вантас. Просто кивает. Черт возьми, ты ведь гребаный Каркат Вантас, ты не можешь позволить себе нервничать, как девчонка - и Каркат берет себя в руки, отгоняя назойливые воспоминания, решительно наступая прошлому на горло. Кому какое дело до их прошлого? Они теперь просто друзья, а мейтсприт... мейтсприт у него с как раз тем идиотом, который додумался-таки приволочь его сюда. Брови Карката снова привычно сдвинуты к переносице. - Пурройдете в дом?- любезно приглашает парней Непета, тут же отворачиваясь к Понсе де Леоне и жестом показывая, что пока рано осматривать ношу Вантаса. - Мы здесь, конечно, по делу, но прыгать здесь на холоде я не собираюсь, конечно, блядь, пройдем. - Спасибо за приглашение... ну и вообще за помощь!- пытается оправдать грубость Карката Джон, что, к слову, для привыкшей к общению с мутантокровым Непеты совершенно зряшное дело. - Помогать вам будет доррогая Понсе де Леоне. От меня самый минимум, что ты,- смеется Лейон. Поначалу Джону даже не верится, что вот эта дружелюбная и весьма общительная троллианка не притворяется и не сдерживается, но когда в ответ на нервные замечания Карката, как долго им еще здесь торчать, она лишь предлагает им чаю - Эгберт понимает, что и у троллей характеры РАЗНЫЕ, а не поголовно стервозные и агрессивные, как утверждает Каркат. Но от чая они все же отказываются. Зато соглашаются вверить драгоценный сверток с личинкой на осмотр Понсе де Леоне - хотя Вантас и косится на нее с недоверием, протягивая запеленутого ребенка. И тут же бросается за ней, когда она, утробно урча, бросается в темный угол пещерки-квартирки, сжимая в обеих пастях углы пеленок. - Каркитти, погоди! Она не пурричинит вреда ребенку!- сердится Лейон, преграждая ему дорогу собственным же телом.- Ей нужно свободное от чужих запахов мяусто! Вантас щурится, вглядываясь в угол пещерки. - Я, блядь, проверю. И Непета совершенно не обманывает - не проходит и минуты, как Понсе уже тащит сверток обратно, прямо в руки взволнованного родителя, спешно проверяющего невредимость отпрыска. Кошка мурчит, а Непета кивает ей в ответ, намурлыкивая что-то напоминающее "Спурррсибо". - Понсе говорит, что он мальчик,- сообщает Лейон, ухмыляясь. - Значит...- заговорщически-тихим голосом начинает Джон. - То, блядь, и значит,- ворчит Вантас,- Не ори только, он спит. - Значит имя выбираю я!- несмотря на то, что Эгберт понижает голос почти до шепота, он все равно умудряется восклицать.- Спасибо, Непета! Спасибо, Понсе! Парень все-таки не удерживается от такой фамильярности, как секундные объятия с Непетой, но, кажется, та не против. Напротив, посмеивается и лишь отмахивается. - Хе-хе, обращайтесь почаще. Может, все-таки попьете чай?.. А на выходе Вантас поворачивается и, выпрямившись, негромко - совсем не в своей манере, и даже не разберешь, стремление ли это подчеркнуть слова или боязнь разбудить ребенка - говорит Непете: - Спасибо тебе. И за то, что не было вопросов - тоже. Только когда парочка покидает дом-пещеру, Лейон позволяет себе опуститься за стол, взбалтывая чайничек с черным силуэтом кошки, налить крепкой заварки, залив ее кипятком, и задуматься. *** - И как же ты собрался назвать нашего... сына?- вопрошает Каркат. Само слово "сын" еще настолько непривычно. Особенно когда в первый раз оно звучит в машине, подскакивающей на колдобинах дороги. Но Джона, кажется, не смутит сегодня ничего, настолько он впечатлен своей, несомненно, гениальной идеей. - Имя, достойное самого превосходного человека на этой планете, силача, красавца и мудреца, талантливого и роскошного...- Джон только начинает расходиться, а Вантас уже стонет. - О мой ебаный бог, только не это. - Да, Каркат, да! Давай назовем нашего сына Николасом! В машине раздается шлепок руки о лицо. Это Каркат Вантас. И ради своего фейспалма он даже готов даже держать своего отпрыска только одной рукой, хотя и в этом случае выразить всю ядерность произнесенного Джоном пиздеца он не в силах. Им нужно о многом поговорить.