Венгардиум левиассА

      — Бросьте оружие поднимите конечности вверх, вы окружены! — фиолетовые с рыжими полосками человекоподобные существа как один направили бластеры перед собой, беря на прицел загнанных в угол.       — Я есть Грут! — глядя в глаза предводителю погони произнес древовидный гуманоид, а потом медленно повернул голову, направляя взгляд на своего друга.       — Да, вижу я, что это был не тот коридор… — ворчливо огрызнулся Ракета, деланно не обращая внимание на мерцающие красные точки раскиданные по его шкуре и древесным прожилкам Грута, словно горошек на платьице ветренной прелестнице.       — Я есть Грут! — тон казалось не изменился ни на йоту.       — В душе не е… — Измерение пошатнулось и на какой-то миг искривилось, не дав Ракете закончить предложение, и ошарашив происходящим. размытое размазанное пятно резко преобразовалось в человеческую фигуру. Точней фигурку, в сравнении с Грутом, и фиольно-рыжушными захватчиками.       — Я есть Грут! — невозмутимо констатировал Грут, будто чего-то в этом роде он и ждал.       — А это за блондинистый хмыреныш в мантии Йоды?! — и ноткой истерии отозвался енот, явно не довольный прибавлением нового существа на арене — с дороги малец, сейчас папочка покажет кто здесь…       — Я Драко Малфой, сын…

Пару часов до этого… Ну того самого.

      «Венгардиум левиассА… Не ЛевиОсса, а не левиассА» — с отвращением прокручивал Драко в своей голове голоса рыжего нищеброда и заучки-грязнокровки. — «Ничего, мисс Грейнджер, ты скоро поймешь, что все твои знания ничто перед тем, что передается по крови!»       Малфой оглянулся по сторонам, сегодня с ним не было его друзей, или скорее прихвостней, Креба и Гойла. Возможно поэтому, а может и по другим причинам все вокруг казалось жутким и ужасным. «У всех учителей есть любимчики…» — собственные слова, по-прежнему звучали чёртовым оправданием, но они же придавали сил все глубже топать в запретный лес, сжимая свежевыкраденный шестерковатыми товарищами, запрятанный под мантией небольшой рукописный сборник заклинаний с красовавшимся в нем девичьим почерком. Почерком той, кого отец смел назвать простушкой, той кто имела глупость связаться с «мальчиком, который выжил» и этим Уизли.       Шуршание веток и листьев под ногами молодого человека утихло, послышался шелест деловой бумаги блокнота. Кончик волшебной палочки мага обрёл синеватое свечение, которое помогало рассматривать ровное начертание символов первых страниц.       «Это уже проходили… Это скучно. Это тоже скучно. — присаживаясь на голую землю, размышлял студент Хогвартса. — Уже проходили… — констатировал в очередной раз Драко, ища скелеты в ее… — Неужели эта Грейнджер, и правда, настолько правильная, что даже в ее тайном блокноте нет ничего… Серьезно?! — взгляд молодого человека упал на название очередного заклинания, и его брови поднялись вверх от удивления, не понимая смысл подобной подборки, сын Люциуса пробежался глазами по словам которые въедливо закрутились в мыслях. — Что за глупая девчонка? — стараясь выгнать из головы новопрочитанное заклинание подумал Малфой младший. — Почему ее все считают такой… Чёрт! — Поднимаясь с места выругался парень, отшвыривая дурацкую книжонку в черной мягкой обложке, декорированной под кожу. — Ты…»       — Глупая, Гренджер! Глупая и правильная… — не сдержавшись заговорил Драко в слух, все больше разочаровываясь в том, что когда-то не смог сначала стать другом Гарри, а теперь выходило, что и идеальная Гермиона слишком далека от тех, кто хоть как-то мог вписаться в его мир. — Черт бы тебя побрал! Грейнджер, — он шагал в сторону блокнота. — ты настолько правильная, что меня даже тошнит от твоей… — занесенная над страничкой книжки нога зависла, в лунном свете Малфой заметил, то от чего его слова собрались едкой горечью на языке, но не вырвались.       Подросток опустился, чтоб поднять, предмет, не веря своим глазам, он пробежался ещё раз взглядом при имеющемся освещении, а потом заставил волшебную палочку излучать свет, чтоб удостовериться, что это не обман зрения.       — Тран… Транс…– попытался прочитать молодой маг, неровные скошенные на правый бок, явно написанные второпях, символы заголовка. — Транс-грес-си-я. — по слогам наконец умудрился произнести Драко, поражаясь тому насколько сильно переломаны символы. — И что в этом такого? — в тоне слизаренца слышалось презрение.       В полной тишине запретного леса Малфой младший скользил глазами по скачущим строчкам с жирными кляксами и разбитыми сокращениями слов. «Трансгрессия предмета. Трансгрессия личности. Перемещение в пространстве и баланс временных рамок. Трансгрессия в Хогвартс и чем это на… Нак…» — тяжело вздохнув, маг-студент возвел глаза к небу, туда где мерцали звёзды чужих галактик.       — Я есть Грут.       — Да какая, к черту, разница, тот или этот, если по нам уже готовы открыть стрельбу, Дрыпай быстрей.       — Я есть Грут, — как-то слишком озадаченно, для бегущего выдал гуманоид. Подхватив енота, он ускорился, но уже через две минуты пришлось не только остановиться, но и развернуться лицом к нагнавшим хранителям закона. Ракета спрыгнул на пол, и неторопливо повел лапой по прикладу активируя батарею. Предупреждение, было встречено короткой мыслью озвученной Грутом: «Выкусите».       Время. Нам всем нужно было время, чтоб разогреться и сжечь все к чертям собачьим.       — С дороги малец, сейчас папочка покажет кто здесь…       — Я Драко Малфой, сын…       — Бла-бла-бла… свою родословную засунь к себе в задницу, ты уже сделал достаточно! — проходя мимо волшебника, перебил его Ракета, не собираясь оттягивать чудесный момент.       Желание проучить глупое животное затмило, почти все вопросы, которые стоило бы задать. Со злостью выкрикнул Малфой сдабривая заклинание положенным знаком, начертанным в воздухе:       — Венгардиум левиоса!       Измерение снова сотряслось под магическим натиском. Фиолетово-оранжевые существа начали подниматься в невесомости, теряя контроль над собственными конечностями и выпуская оружие.       — А мальчишка-то могёт! — поднимаясь с пола, отозвался Ракета.       — Я есть Грут? — Древовидный гуманоид в отличии от Драко успел уловить момент воссоединения прыткого енота и пола, но сейчас его больше интересовали другие вопросы.       — А леший его знает!