Вы попались, мистер Спок!

Прошло уже две недели, семнадцать часов и 34 минуты с момента «инцидента в каюте капитана». Именно так мистер Спок окрестил события той ночи – инцидент. В их отношениях не возникло решительно никаких изменений. Во всяком случае, так все выглядело снаружи, и против истины грешило не сильно. Кирк по-прежнему был капитаном, Спок – его старшим помощником, и неизменность этого факта представлялась вулканцу логичной и нелогичной одновременно. С одной стороны, их сотрудничество с капитаном за последние несколько лет было крайне плодотворным. С другой – капитан не отдал Спока под трибунал, что странно, учитывая, что он совершил в отношении Кирка насилие. Старший помощник уже давно опытным путем убедился, что логический подход в отношении людей работает примерно с такой же вероятностью, как выпадение, скажем, четверки на игральном кубике. А это 1 к 6, то есть приблизительно 16,67 %. Этот прогноз вулканец находил весьма неутешительным и все чаще склонялся к мысли, что понимать человека – это тоже в некоторой степени искусство. Благоприятным фактором было то, что Спок уже в течение нескольких лет имел возможность наблюдать этот вид гуманоидов с довольно близкого расстояния. «Даже чересчур близкого», - подумал Спок, вспоминая события той ночи. Старший помощник капитана Энтерпрайз подвергал эти события всевозможным анализам, и каждый раз рассуждения его заходили в тупик. «Я совершил в отношении капитана насилие. Но он не применил ко мне абсолютно никаких санкций. Этот факт спишем на людское великодушие. Капитану Кирку оно несомненно свойственно. Но в то утро за спиной я определенно слышал его смех. И вообще он не выглядел рассерженным или подавленным. Я бы сказал, что он был… счастлив. Как такое возможно?» Мистер Спок, как и многие представители его расы, был обладателем блестящего ума. Он хранил в голове сотни законов физики, огромную библиотеку знаний из самых разных областей – химии, механики, истории, биологии. Попросите его вычислить притяжение планеты, и даже при самых скудных данных в рекордные сроки вы получите результат с точностью до сотых. При этом назовите его калькулятором, и он нисколько не обидится. Когда же дело касалось человеческих эмоций, Спок терялся, как первоклассник на уроке ядерной физики. Он хорошо понимал причины агрессии, так как у большинства гуманоидов они были схожими, но что касалось остальных эмоций – тут вулканец был в полной растерянности. Каждый раз, возвращаясь мыслями к «инциденту», Спок пытался выявить его причину. Взвесив все предшествующие той ночи события, он пришел к единственному выводу. «Он меня спровоцировал». И новый тупик. «Зачем?» - Мистер Спок, мне нужен отчет по исследованиям планеты Бета-8 в системе Зевс-1, что мы провели на прошлой неделе. - Он здесь, капитан. - Отлично. Капитан отчего-то медлил и уходить явно не хотел. Помолчав около семи секунд, он повторил: - Отличная работа, мистер Спок, как всегда. - Спасибо. - Спок, я… - Если это все, капитан, я продолжу работу. Прошу меня простить. - Конечно. Капитан поджал губы, развернулся и ушел. По всему было видно, что он хотел о чем-то поговорить со своим помощником. Очевидно, о чем-то личном. Спок это прекрасно понимал, так как это была уже не первая попытка капитана за последние две недели выйти с помощником на откровенный диалог. Спок намеренно игнорировал все эти попытки. Игнорировал потому, что не хотел говорить, а не хотел говорить… просто потому что не хотел говорить. Это звучало как-то нелогично, но с этим Спок ничего не мог поделать. Прошли еще два дня. Капитан Джеймс Кирк выглядел подавленным. Как будто какие-то тяжелые мысли заполняли его голову полностью, не оставляя ни дюйма свободного пространства. Спок наблюдал это со своего рабочего места, чувствуя себя крайне некомфортно. Ему не нравилось видеть капитана в таком состоянии. «Это может сказаться на его работе», - сам себе объяснял свое беспокойство старший помощник. - С вами все в порядке? – поинтересовался он однажды у капитана, который сидел на своем месте, отрешенно глядя куда-то на экран. - Да, мистер Спок, - кисло улыбнулся Джим, - все мои жизненные функции в норме, а значит, все хорошо. Последняя фраза прозвучала как горький сарказм. Спок не распознал его до конца, но мысль, что с капитаном что-то не так только прочнее осела в его идеальном разуме. Он не нашел, что сказать, а в таких случаях он просто возвращался к своим обязанностям. Так он поступил и в этот раз. Он развернулся и направился к своему рабочему месту, но его тонкий вулканский слух уловил шепот: - Как твоя мать допустила убийство твоей земной половины? Очевидно, капитан не хотел, чтобы кто-то услышал его, и Спок, дабы зря его не смущать сделал вид, что эта фраза не долетела до его острого уха. Однако где-то глубоко внутри, в том уголке его души или разума, куда не заглядывал даже сам Спок, тихо сжался от боли человек. Капитан сдался. Он больше не предпринимал попыток вывести помощника на диалог или на эмоции. Он вообще перестал обращаться к Споку с чем-либо, если это никак не было связано с работой. Он сухо требовал отчеты, так же сухо отдавал приказы. Он холодно приветствовал его и так же холодно прощался. Он больше не звал играть его в шахматы, однако и сам играть перестал. Капитан рядами, камень за камнем, прокладывал между собой и вулканцем стену, которую называл субординацией и рабочим порядком. Он создавал идеальную рабочую атмосферу с вулканской точки зрения. И эту атмосферу Спок возненавидел всем сердцем. Нет, это никак не отразилось на нем внешне, этого никто не заметил, ведь старший помощник не зря так долго всех убеждал, что эмоции ему чужды. Спока одолела бессонница и он впервые почувствовал себя уставшим без видимых причин. Он обратился к МакКою за советом, но тот, проведя тщательное обследования вулканца, заключил, что с ним все в порядке. - Я могу, конечно, дать вам снотворное, но оно для людей. Я не знаю, поможет ли оно вам. - Нет, спасибо, доктор. Ничего не надо. Я пойду. - Постойте, - окликнул мистера Спока МакКой, когда тот был уже в дверях, - я бы хотел поговорить с вами, уделите мне минутку. - Если только минутку, - отозвался несостоявшийся пациент. Доктор жестом пригласил его сесть и достал из бара бутылку и один бокал на низкой ножке. - Вы ведь не пьете, - с улыбкой проговорил он, наполняя бокал. - В этот раз, пожалуй, выпью, - тише обычного проговорил Спок и добавил, - в качестве эксперимента, разумеется. - Разумеется, - с нескрываемым удивлением в голосе ответил доктор и, наполнив коричневатой жидкостью второй бокал, протянул его офицеру по науке. – Я вот о чем хотел поговорить с вами. Право, не знаю даже с чего начать… - С начала, это было бы логичнее всего. - Что происходит между вами и капитаном? - Простите, в каком смысле? - Да в прямом, мистер Спок, в самом прямом и логичном. Раньше вы были друзьями, а сейчас… - доктор забавно махал руками в воздухе перед собой, подбирая нужные слова, - а сейчас вы как… как человек и компьютер. Работаете вместе, а общения никакого. - Любопытное сравнение, - сделав глоток из бокала, заметил Спок. МакКой молча уставился на вулканца, давая понять, что игнорирование вопроса никак не освобождает его от ответа. Спок вздохнул. - Между нами нормальные рабочие отношения, - ответил он, слишком внимательно изучая пятно от кислоты, которое когда-то МакКой умудрился посадить на столешницу. - Ага, как же! – воскликнул доктор и тут же вкрадчиво на манер семейного психолога спросил. – Поругались, да? - Доктор, я не намерен тратить время на пустые разговоры, у меня есть обязанности, - Спок встал и, поставив опустошенный наполовину бокал на стол, сказал, - не понимаю, что вы находите в алкоголе. С этими словами вулканец покинул лазарет, оставив начинающего психолога ни с чем. МакКой щелкнул языком, не то от досады, не то от того, что Спок раскритиковал выпивку, и поставил бутылку на место. Время близилось к «ночи». Из лазарета офицер по науке направился прямиком в свою каюту. «…как человек и компьютер», - звенело у Спока в голове. Звенело так громко, что мешало думать. Это сбивало с толку. Спок плохо понимал, что с ним происходит. Где-то на уровне подсознания он догадывался, с чем связана его бессонница, но признаться себе в этом означало предать все, во что верил в течение многих лет, добровольно нарушить систему ценностей, веками оберегавшихся расой вулканцев. К этому Спок был просто не готов. «Надеюсь, мне удастся сегодня уснуть», - думал он, бесцельно нарезая круги по каюте. В дверь постучались. - Войдите, - с некоторым удивлением проговорил старший помощник капитана. Дверь бесшумно открылась, и порог переступил не кто иной, как Джеймс Кирк. Лицо его было обеспокоенным, но говорил он спокойно и ровно. - Я не отниму у вас много времени, мистер Спок… Спок подошел к капитану поближе, но Кирк сделал шаг назад. - Я только хотел извиниться. - Извиниться? - Да, за то, что произошло две недели назад. - Джим… - Не перебивайте меня, Спок. То, что произошло – это моя вина. Я спровоцировал вас, это непростительно, это было жестоко с моей стороны. Вы вулканец, я пренебрег вашими ценностями, я признаю это. И я прошу за это прощения. Я понимаю, наши отношения уже никогда не будут прежними… - А вы бы хотели, чтобы они стали прежними? Капитан впервые поднял глаза на Спока. Он открыл было рот, чтобы ответить «да, мистер Спок, я бы хотел видеть вас в числе моих друзей», но вместо этого он только снова опустил взгляд и тихо сказал: - Такими, какими я хочу, они никогда не будут. Наблюдать гордого и смелого капитана таким вулканцу было больно. Да, именно больно. И речь сейчас не о физической боли, которую прежде ему доводилось чувствовать не раз. Это чувство было новым для Спока. Ему хотелось защитить капитана, словно ему угрожала опасность. - Почему? - Вам известно, что такое любовь? - Нет, капитан. - Вот поэтому, - капитан горько усмехнулся и направился к выходу. – Спокойной ночи, мистер Спок. - Откуда же мне знать, что это такое, капитан? Я – компьютер, и воспитан я компьютером среди тысяч таких же компьютеров. Я – бездушная машина для вычислений, в которую Звездный Флот вложил сто тридцать две тысячи восемьсот двадцать четыре… По лицу капитана скользнула тень удивления. Слова Спока звучали слишком странно для вулканца и так знакомо для уязвленного человека. Он обернулся. - Компьютер? Кто назвал вас компьютером? - Разве вы сами так не считаете? - Боже, да конечно нет! Я еще не выжил из ума, чтобы любить и ждать взаимности от компьютера! Спок молчал. Впервые в жизни он не знал, что сказать. - Спок… какой я дурак… как же я поторопился! Я ведь совсем не дал вам времени… - Джим подошел к вулканцу и обнял его, положив голову на плечо. Это объятие было приятным. Спок словно заново открывал для себя этот мир с совсем другой его стороны. Подобно тому, как ребенок делает первые неуверенные шаги, вулканец осторожно поднял руки и тоже обнял капитана. - Нелогично, мистер Спок, - сказал капитан, улыбнувшись лежащему напротив помощнику. - Я придумаю этому логичное объяснение, капитан. Завтра. В ту ночь капитан остался в каюте старшего помощника, который впервые за долгое время выспался. Они действительно просто спали. А «утром» капитана разбудил серьезный голос мистера Спока: - Джим, я вас люблю. Даже спросонья Кирк почувствовал, как его глаза расширяются от удивления. Он потер их и переспросил, не веря собственным ушам: - Что? - Я люблю вас, - с невозмутимым видом, какой свойственен всем вулканцам, повторил Спок. Джим понял, что это ему не померещилось и приподнялся на локтях. Теперь он мог нормально разглядеть своего помощника. Он стоял у кровати, лицо его не выражало никаких эмоций, а в руках, подобно доказательству он держал небольшую колбу со странной жидкостью. - Рад это слышать, Спок. Но, по правде, я не совсем понимаю… - Я нашел логическое объяснение, - Спок кивнул на колбу, - так как я наполовину человек, в нашей физиологии есть определенные сходства. Например, в гормонах. Я взял у себя пробу крови и подверг анализу. В моей крови повышен уровень окситоцина, серотонина и эндофинов, а это значит, что я влюблен. Вероятность того, что я люблю именно вас, с учетом всех факторов составляет 100%. «Наверное, ему так проще», - подумал Джим. «Я люблю его, и это логично», - подумал Спок.