Дальше в Лес

Дни бежали своей чередой. Яра и ее друзья окунулись в сессионную горячку. Нужно было успеть закрыть хвосты по практикумам, подготовиться к экзаменам, завершить дипломные работы процентов на семьдесят к предзащите. О праздновании Нового года никто уже не думал – не до того было. Только Аня и Дима, как самые прилежные студенты, уже подбившие долги, успевали строить планы и ходить по магазинам за гирляндами и украшениями. Яра же полностью перешла в экстренный режим. Мало спала, работала до ночи, забывала нормально питаться. Естественно, к концу месяца она выдохлась, и утром последнего декабрьского четверга решила, что так больше нельзя, ей нужны перерыв и приятная мелочь. Поэтому она собралась прогуляться до торгового центра и там посидеть в кофейне за тортиком. Добираться планировала на автобусе, долго задерживаться не хотела, поэтому оделась легче, чем диктовала погода, а с собой взяла только карточку со стипендией. Телефон специально оставила в комнате, чтобы отключиться, забыть о делах и времени. Она спустилась вниз из общежития, миновала пост охраны и вышла из дубовых дверей Университета на свежий воздух. Снаружи не было ни души. То ли все студенты торчали на лекциях, то ли было слишком рано для праздных прогулок, а для пробежек уже поздновато. Яра мыском ботинка сбила со ступеньки снежный покров, пронаблюдала, как оседает снежная крупа, так не похожая на привычные ей узорчатые снежинки, и зашагала к остановке. Однако успела пройти всего пару шагов, прежде чем ее ударило под дых и куда-то стремительно потащило. Голову сдавило, сердце бешено колотилось, в ушах стоял душераздирающий звон. Возникло ощущение стремительного неконтролируемого полета. В следующий миг Яра упала на колени в снег, и ее тут же вывернуло наизнанку. Жуткие спазмы продрали вплоть до позвоночника. Руки, на которые она опиралась, тряслись. На тыльной стороне ладоней натаяла вода, но она не чувствовала холода, только краем глаза отмечала покрасневшую кожу. Сознание пропадало и возвращалось пульсирующими вспышками. Яра вроде бы регистрировала взглядом чистейший снег, свои красные трясущиеся пальцы и припорошенные колени. Краем уха слышала журчание воды где-то неподалеку. Но не могла с уверенностью сказать, что ей не кажется. Странные неуловимые образы накатывали цветовыми пятнами. После особенно дикого спазма, выжавшего из нее все соки, стало чуть легче. Яра снегом вытерла губы и снега же напихала в рот, чтобы избавиться от мерзкого ощущения рвоты. Ей жутко хотелось пить. Взгляд наконец сфокусировался, она подняла голову, чтобы оглядеться. И уперлась взглядом в высокие черные сапоги. Задрала голову выше и увидела мужчину ранних тридцати в шерстяной накидке с высоким воротом. У мужчины были темные волосы почти до плеч, чуть завивающиеся на концах, серые, как пасмурное северное небо, глаза на бледном узком лице, чуть покрасневший нос. Он пару секунд держал ее испуганный взгляд, затем опустился на корточки, достал из-под накидки флягу и протянул. Яра жадно ухватилась и принялась лакать, как сумасшедшая. Она сделала в лучшем случае глотка четыре воды, как мужчина отнял флягу. - Давай потихоньку. Его голос звучал мягко, но убедительно. Приятный тембр успокаивал. Несмотря на всю неопределенность ситуации Яре хотелось, чтобы он продолжил говорить: человеческий голос хорошо фокусировал на реальности и быстрее приводил в норму. И все же ей очень хотелось пить. Без достоинства, как наркоманка, Яра протянула руку за флягой. Мужчина, напротив, ее отдернул. - Потихоньку, - твердо повторил он. - Выпьешь залпом – перенапряжешь сердце. А ты и так нехилую нагрузку получила. Мелкими глотками. Понимаешь? Яру хватило только на то, чтобы конвульсивно кивнуть. Тогда он вложил ей в руку флягу, и она, следуя его указаниям, постаралась пить по чуть-чуть, хотя больше всего ей хотелось осушить целую бочку. Мужчина не торопил. Сидел рядом и ждал, когда она утолит жажду. К сожалению, вода кончилась раньше, чем она напилась. - Еще есть? – хрипло спросила Яра. Потом подумала, что это грубо, и тихо добавила: - Очень хочется пить. - С собой нет. Но внизу ручей. Слышишь? Теперь она поняла, что журчание ей не казалось. Мужчина поднялся, и Яра испугалась, что он собирается уйти, бросив ее самостоятельно разбираться с ситуацией, в которой она оказалась. Она не понимала, где находится, как добраться до ручья и домой. Есть ли рядом еще люди. Даже можно ли доверять этому мужчине. - Подожди! – слишком отчаянно выкрикнула она. Порывалась даже вцепиться в его сапог, но все же смущенно сдержалась. - Я тут, - просто ответил он, и Яра вдруг успокоилась на его счет. Не мог плохой или даже попросту равнодушный человек звучать так бесхитростно терпеливо. - Где я? - В каком смысле? Яра неопределенно повела руками. - Это - Лес? Мы в Лесу? - Да. - И как далеко от города? - Пешком дней шесть. Яра ни много ни мало почувствовала, как сердце обливается кровью. Неделя пути? Она непонятно где, заброшенная демоном вне поискового радиуса. Как вернуться, не представляет. Еды нет, огня нет, одежда хоть и теплая, но рассчитанная на городские условия. Не окажись человека рядом, она бы умерла и никто никогда не узнал, что с ней случилось. Повезло же встретить спасательного дельфина в открытом море. - Господи, - выдохнула Яра и с нажимом провела по лицу, давя в зародыше панику. – Пожалуйста, помоги мне. - Ты ко мне обращаешься или к богу? – вполне серьезно спросил мужчина. «А что, обе опции рабочие?», - истерически подумала Яра. - К тебе. Я городская. Сюда меня… я не понимаю, как здесь оказалась. Не знаю, как выбраться. Я… Я-ах… От паники она начала захватывать больше воздуха, чем выдыхать. Голова закружилась, в глазах потемнело. Яра закрыла рот и перестала дышать вообще. Из ступора ее вывел мужчина. Взял за руку и потянул вверх, побуждая встать. Прикосновение заякорило ее в действительности и вскоре, стоя на своих двоих, пусть не твердо, она оклемалась. - Да не бойся ты так. Выведу я тебя отсюда. Шесть дней – долгий срок. За это время одногруппники поставят на уши поисковые отряды и полицию. Трудно будет объяснить, что произошло. Ну и пусть, зато хотя бы вернется живой. Яра смотрела на расслабленного и спокойного мужчину с огромной благодарностью, несмотря на то, что по факту он еще ничего не сделал, - результат шоковой ситуации. - Как тебя зовут? – спросила Яра, жадно ступая в его личное пространство. – Меня зо… Мужчина резко поднял руку и закрыл ей рот. - Я не хочу знать. Твое городское имя здесь никому не интересно. Отпустил и широким шагом отступил, восстанавливая дистанцию. Яра немного пришла в себя и усилием воли осталась на месте. Хотя телом так и тянуло встать как можно ближе, будто иначе он мог сбежать или раствориться. - Почему? Он смерил ее хмурым взглядом, на вопрос не ответил. Развернулся и зашагал прочь, на ходу бросая: - Пойдем. Яра припустила за ним следом. Они удалялись с открытого пространства обрыва, оставляя за спинами журчащий внизу ручей и направляясь к чернеющему голыми стволами лесу. С непривычки идти по снегу было тяжело. Яра то проваливалась по колено, то спотыкалась о внезапные кочки. Сразу нагребла полные ботинки снега и как-то ухитрилась под курткой по локоть намочить толстовку. Мужчина шел неспешно, но Яра все равно с трудом поспевала. Полегче стало, когда они сошли с заметенной поляны в лес на тропинку. Не утоптанную, узкую, но все же более удобную. Уворачиваясь от царапающих веток и сыплющегося за шиворот снега, вжав шею, она шагала за своим проводником, не представляя, куда они идут и как она сможет вытерпеть долгое путешествие в мокрой одежде по холоду. Но идти пришлось недолго. Вскоре они вышли на небольшую, закрытую со всех сторон поляну, где стояло несколько построек: изба, строение поменьше и пара сараев. Изба обращалась крыльцом в их сторону, крышу украшали перекрещенные коньки, а окна – наличники. Площадка перед избой была утоптана. Мужчина провел ее меж построек, зашел на крыльцо и потянул незапертую дверь. Яра нырнула за ним в сумрак. Они поднялись по лестнице мимо темного хозяйственного помещения в сени. Тут стояли кадки, корзины, по стенам на гвоздях висели мотки веревок и косички лука. В жилую часть вела тяжелая, плотно подогнанная дверь, тоже незапертая. Мужчина вошел внутрь, и Яра за ним, в восхитительно теплую маленькую комнату. Это была кухня. Посередине стоял стол, без стульев, но накрытый скатертью, в углу находилась газовая плита, а за ней пара облезлых баллонов. Почти всю стену рядом занимал огромный буфет, в котором кроме нескольких чашек и супницы - ничего. Еще дальше на стене висел рукомойник, а под ним стояло цинковое ведро. В целом, все выглядело заброшенно, хоть и чисто. Но они прошли кухню насквозь и оказались в главной, просторной, комнате, и вот там уже чувствовалась жизнь и рука хозяина. Там было натоплено на грани жара. Большая беленая печь разделяла комнату на две половины. Одна представляла собой внутреннюю кухню поменьше первой, но явно более используемую: маленький стол и полки над ним были завалены посудой, непортящимися продуктами и склянками со специями, рядом стояли стул и табуретка. Вторая половина отводилась под спальню, ее наполняли деревянная кровать, застеленная шерстяным одеялом, внушительный сундук, обитый железом и без замка, низкий шкаф и пара ящиков, набитых всякой утварью. Под потолком Яра разглядела лампочку, но судя по тому, что провод от нее намотали на балку и увели от центра комнаты, ей не пользовались. Зато целая коробка свечей стояла у кровати. На спальной половине окна обрамляли плотные шторы, а на стенах висели картины от акварелей размером с ладошку до художественного гербария метра на полтора. Яра вернулась взглядом к мужчине. Тот привычно скинул накидку, свитер под ней, и остался в рубахе. Затем стянул сапоги и поставил их у двери. Яра отмерла и тоже начала раздеваться. Куртку повесила на гвоздь рядом с чужой накидкой, сняла толстовку, благо под ней была майка, и положила ее на стул. Но когда стала расстегивать ботинки, ее остановил тихий голос. - Не разувайся. Из-под пола сквозит, продует с непривычки. Яра беспомощно воззрилась на него. - Но у меня ноги мокрые. - А-а, - понимающе протянул мужчина, - сейчас. Он прошел на спальную половину, покопался в ящиках и достал пару толстых шерстяных носков, скатанных в комок. - Держи! Яра машинально поймала передачу. С наслаждением скинула обувь, и натянула сухие носки, балансируя на весу. Мужчина как-то странно посмотрел на валяющиеся на полу мокрые комки. - Надень ботинки, налезают? – спросил он. Яра попробовала втиснуть ногу в толстом носке, но не вышло. - Неа, ботинки прямо по размеру, без запаса. - Хм-м… - сомневающимся тоном протянул он, вынуждая ее лихорадочно соображать, в чем дело. - Считаешь, я слишком легко одета? - Да. Она почти несчастно вздохнула. - Я не рассчитывала оказаться в Лесу, хрен знает как далеко от цивилизации. - Я понял. Но в этой курточке, с такой обувью дорогу до города ты не осилишь. Никто не осилит. Даже если мы будем делать частые привалы и жечь костры, как в последний раз. Яра шумно вдохнула, старательно задавливая панику. - Но выход же найдется, правда? Может, дашь мне что-то из своих вещей, а в конце путешествия я их верну? И я не буду ныть, как бы тяжело и холодно ни было. Я не заставлю тебя напрягаться сверх нужного. Он бесстрастно мотнул головой. - Дело не в нытье. Это просто опасно. В Лесу гораздо холоднее, чем в Городе. Я могу дать теплую одежду, но подходящей обуви не найдется. - И что же делать? – холодея от ужаса, спросила Яра. Он неясно повел плечами и отвел взгляд в сторону, становясь задумчивым и каким-то скрытным. Это тут же насторожило Яру, а ей и так приходилось нелегко, чтобы тратить нервы еще и на подозрения. - А если я тут останусь, ты же не зарежешь меня ночью? Он тут же воззрился на нее. От пережитого стресса Яра чувствовала себя полупьяной, и глупый язык будто с привязи сорвался. Нападать оказалось проще, чем молча бояться за свою судьбу. - Не разделаешь и не засолишь? Ты же не ешь людей, не ешь? В Лесу достаточно всяких там зайчиков, чтобы не приходилось запасать человечину? Мужчина фыркнул и заулыбался, позабавлено глядя на нее. - Нет, людей я не ем. Яра заткнулась, сообразив, что ее напряжение, вылившееся вот таким образом в неудачную глупую шутку, могло быть воспринято всерьез. - Но я могу торговать с кем-то, кто найдет тебе применение. Он подмигнул без улыбки. Яра потеряла дар речи. Вот это были уже не шутки. Про Лес рассказывали много страшилок, часть из которых правдивы. В Лесу жили скрывающиеся от закона преступники. Ходили слухи, что глубоко в чаще, за пределами худо-бедно изученных областей жили племена, у которых рабство и убийство в обычае. И это в двадцать первом-то веке. - Сначала поедим, потом подумаем, - прервал ее хаотичную панику мужчина. – Развесь пока одежду сушиться, - он махнул рукой в сторону печки, вдоль которой была натянута пара веревок. Яра взяла мокрые носки и толстовку, и сомнамбулически сделала пару шагов, но так и не решилась сократить безопасное расстояние. Он не сразу заметил ее замешательство, поскольку рылся в шкафу. А задев ее вскользь взглядом, повторно уставился уже пристальнее. - Ты первая начала неудачно шутить. Яре хотелось то ли возмутиться, то ли оправдаться, то ли добиться успокоения. Но разум нашептывал, что словам незнакомца верить нельзя, даже если он скажет все, что хочется услышать. Впитанная с молоком и воздухом привычка опасаться наконец проявилась. Яра по-прежнему чувствовала себя рядом с этим человеком в безопасности, но страж в голове уже требовал стать критичнее. - Да, я начала шутить, а ты и подхватил, - протянула Яра. Ей не хотелось обижать подозрениями, но и продолжать доверчиво слушаться его тоже не могла. Поэтому только таким окольным разговором она и сумела выразить свой не вполне отчетливый страх. Он смотрел на нее незаинтересованно, без эмоций, как на воробья, залетевшего на подоконник. Яре показалось, что сейчас он должен самому себе утомленно вздохнуть, а ей сообщить, что она усложняет ему задачу, за которую он и так взялся из чувства долга, но никак не из охоты. Но то ли свалившаяся на голову ноша не тяготила, то ли терпения у него была прорва, однако ни в голосе, ни во взгляде раздражения не проявилось. - Тут на несколько дней пути кругом никого нет. Бояться некого, кроме меня. - А тебя надо бояться? – ухватилась Яра. - А я пугаю? В голосе просверкивало любопытство, а его невозмутимость можно было черпать ложкой. И это подкупало. - Нет, но я боюсь ошибиться. Меня пугает ситуация. Он пожал плечами, словно ему надоел разговор. - Дело твоё. И дай сюда уже это. Он в пару широких шагов сократил расстояние, выхватил мокрую одежду и принялся сам развешивать на горячем боку печи. Яра поймала себя на том, что созерцание спины и двигающихся в быту рук умиротворяет. Если отпустить страх и посмотреть непредвзято, в самой атмосфере дома, да в размеренных движениях мужчины было что-то легкое, что не способно жить бок о бок с гнусью. - Я не думаю, будто девушке, у которой есть демон, стоит бояться людей, - негромко сказал мужчина, цепляя на прищепку последний носок. Первым порывом Яры было возразить, поделиться с ним своими волнениями насчет демона – вдруг бы он нашел им разрешение? Но в итоге решила не разуверять. Каким бы хорошим мужчина ни казался, пусть лучше думает, что у нее есть безжалостная защита. Повинуясь приглашающему жесту, она села за стол. Незнакомец жил один - свободного места на столе было ровно под одну тарелку. Яра стала сдвигать солонки и склянки, расчищая пространство для двоих. Хозяин дома тем временем убрал чугунную заслонку в устье печки и проверял содержимое горшков на готовность. Остался доволен и выставил на стол тарелки с похлебкой, выложил хлеб и ложки. Уселся сам и принялся за еду. Яра колебалась совсем недолго и последовала его примеру. Это был мясной суп, ароматный, наваристый, курящийся теплом печи. Он показался простым, вкусным и добрым, как бабушкина стряпня. С хлебом улетал только так. К тому моменту, как показалось донышко тарелки, Ярина тревога рассосалась, заместилась сытым спокойствием. Мужчина также окончил трапезу, отложил грязную посуду в раковину и вернулся к разговору. - Ты когда-нибудь ходила в зимние походы? - Нет, - отозвалась Яра. Казалось, он не удивлен, но ответ ему не нравится. Уголки его губ опустились ниже, а на переносице собралась складка. - Но я не нытик, трудности перетерплю. Я так-то с севера, знаю, что такое мороз и сугробы, - поспешно заверила она. Он вздохнул и легонько покачал головой: - Ты не понимаешь… Яра, может, и не понимала, но и не думала, что хочет понять до того, как они двинутся в путь. Ей казалось, о некоторых трудностях лучше не знать, чтобы не терять решимость. Лишний страх только все усложнит. Выбора-то у нее не было – только в дорогу, только в страх и холод. Не застрять же посреди Леса навечно. Она уже приготовилась упрашивать, как произошло нечто неописуемо странное, пугающее - если бы в тот момент Яра способна была испугаться. Будто на глаза легла теплая ладонь и притушила зрение и мысли. Мужчина смотрел на нее пристально, выуживая что-то прямо из души. Возникло ощущение, какого она не чувствовала никогда раньше: будто он безмолвно разговаривает с ней, да не с ней, с чем-то бессловесным и досознательным внутри, и оно отвечает ему, показывает себя, раскрывается. В сердцевине своей она оказалась цветком, у которого нет сознания и воли, есть только тяга раскрыться навстречу солнцу. Появился луч – сердцевина обнажилась, повинуясь заложенному закону. Самым краешком оставшегося сознания Яра наблюдала и поражалась происходящему с ней – с ее душой и телом, в котором, как оказалось, сознание – лишь маленькая настырная часть, которую легко подвинуть. Мужчина мягко отпустил то, что подцепилось его взглядом, и оно плавно опустилось с поверхности обратно на глубину. Знакомое ярино «Я» и мысли снова взяли главенство, заняли собой все внутреннее пространство, будто и не существует той безбрежной необъяснимой Яры, которая и цветок, и сама же солнце. - Ладно, я понял, - как ни в чем ни бывало сказал мужчина. – Еще рано, полудня нет, так что отведу тебя сегодня. Отдыхаем с полчаса и выдвигаемся. Если поторопимся, ночевать будешь в тепле. Яра все еще помнила неописуемое ощущение от его взгляда, но оно быстро стиралось. Пребывая в возбужденном состоянии, она не хотела забывать произошедшее полностью. Она хотела знать. Понимать. Встроить в свое знание о мире. - Что ты сделал? – жадно, почти грубо спросила она. От шока даже ее голос изменился, став ниже и гортаннее. Мужчина сморгнул. - Ты что-то почувствовала? - Да. Это… Ты как будто отодвинул меня в сторону. - Нет, не двигал. - Двигал. И это было так… потрясающе. Он посмотрел на нее долгим взглядом. Не тем недавним, что вытаскивал душу на поверхность, а обычным. Он размышлял. - Я не буду объяснять, - произнес он, в итоге. И это прозвучало твердой точкой, игнорировать которую у Яры не получилось. Она проглотила все вопросы и лихорадочное возбуждение, поднявшееся после странного происшествия. А мужчина уже отвлекся на бытовые дела: помыл посуду, прибрался на столе, вынес горшки с остатками еды на мороз. Яре оставалось только следить за ним. Наконец, он непринужденно прилег на кровать и оттуда бросил: - Скоро выходим, отдохни пока. Следующие минуты – полчаса, быть может, Яра провела за столом. Вольготно развалиться ей было негде, и первое время она не смела облокачиваться на обеденный стол, предпочтя привалиться к стене. Но шея и плечи затекали, и в итоге она, наплевав на все приличия, улеглась грудью и головой на стол, подложив под щеку скрещенные руки. В таком положении ей даже удалось расслабиться. Тихий аромат нагретого дерева и специй убаюкивал душу. Тревожные мысли растворялись, тело обмякало. К тому времени, когда мужчина поднялся и взялся за сборы, Яра и правда достаточно отдохнула. Вместо промокшей толстовки натянула молчаливо предложенные рубаху и свитер. От теплых носков пришлось отказаться, но зато она получила сухие хлопковые – пусть на несколько размеров больше, но влезающие в ботинки. Обувь полностью просохнуть не успела, но тут уж ничего не поделаешь. Кроме того, мужчина дал ей шапку и пуховый платок, которым она замотала шею и плечи. В тепле избы в полной амуниции находиться было жарко, но в лесу каждый лишний слой окажется спасительным. Мужчина тем временем заканчивал приготовления. Сложил в брезентовый рюкзак немного мяса, хлеба, воды, спички и растопку, нож, ярину мокрую одежду, пару дополнительных пуховых платков и еще что-то по мелочи. Быстро оделся сам и жестом скомандовал отбытие. Не запирая дверей, они спустились с жилого этажа и вырвались на мороз, который после тепла избы казался не более чем освежающим. Мужчина зашагал по той же тропинке, по которой изначально пришли, а Яра за ним по пятам. Миновали уже знакомый пролесок и вышли к открытому обрыву, где посреди ровного снега зияли примятые и развороченные яриным приземлением ямки. Следы от них вели в одну сторону, к избе, доказывая, что Яра не сошла с ума, ее действительно перенесло из города в Лес невиданной силой. - Ты можешь объяснить, что со мной произошло? – полюбопытствовала она, минуя следы на снегу и провожая их взглядом. - В каком смысле? – переспросил мужчина. Яра замялась, удивленная тем, что ему требуется пояснение. - Ну… Мне казалось, ты понял, каким образом я тут оказалась. - А ты разве сама не понимаешь? Тебя демон перебросил, - буднично ответил он. Мужчина свернул, и Яра за ним. Теперь они шагали вниз по течению меж кромкой леса и краем обрыва. Впереди обрыв снижался, и открытый взгляду ручей ослепительно поблескивал на солнце. Порывами набегал слабенький ветерок, деревья степенно потирались ветками друг о друга. Свежо и ярко. Все окружающее ощущалось очень реальным, куда реальнее и прочнее, чем сама Яра. Собственное замешательство казалось ей чужеродным, не вписывающимся в это место. Как будто оставалось только как само собой разумеющееся принять факт, что она теперь связана с демоном. - Я о… них слышала только в сказках и на уроках безопасности жизнедеятельности. - Уроках чего? - Ну… в школах учат, как вести себя при опасности. - А. И чему вас учили? - Сразу вызывать бригаду МЧС, не паниковать, дышать глубоко и ровно. Оставаться на месте. У мужчины вырвался смешок. - Что? – вскинулась Яра. – Бесполезные указания? - Вот тебя перебросило сюда. Успела спасателей вызвать? Яра догнала его и поравнялась, разговаривать с его спиной ей не нравилось. Она мельком заглянула ему в лицо – он слегка улыбался, будто развлеченный ее словами. - За всю жизнь я не слышала ни об одном случае с демонами. Да их в глаза никто не видел! Все знают, что они в глубине Леса, а в город не суются. - Теперь это негласное правило нарушено, - заметил мужчина. – Как себя чувствуешь по этому поводу? - Я… - Яра собиралась было вывалить все свои переживания, но сверилась с чувствами и вдруг с удивлением обнаружила, что не в таком уж раздрае, как собиралась описать. – Сейчас я на удивление нормально. Но не хочу повторения. Не хочу снова ощутить этот ужас – он заживо наизнанку выворачивает! И оказаться хрен пойми где – тоже не хочу! - Понятно, что не хочешь. А есть у тебя контроль над этим? От его резонных вопросов Яра начала раздражаться. Она подозревала, что у него есть информация, ключ, который поможет ей избежать подобного, а вместо того, чтобы поделиться спасительными знаниями, он мурыжит ее философствованием. - Хотелось бы получить его, - процедила она сквозь зубы. – Как мне быть? Что ты знаешь про демонов? - О, я много чего знаю, но это тебе никак не поможет, - беспечно отозвался он. – Ты хочешь просто избежать Встречи, - Яре показалось, что он выделил голосом это слово как особое понятие, - но тебе не удастся, потому что это решает не твое сознание, а то, что глубже. Он замолчал, а Яра переживала его слова, пока они не улеглись на предназначенное им место. - Ты говоришь про то, что смотрел во мне? Там, в избе. Впервые за время их пока еще короткого путешествия, мужчина кинул на нее быстрый цепкий взгляд. Серые глаза под ярким солнцем отливали сизым. - Умная, - коротко отметил он. - И… Можешь пояснить? – робко попросила она, не зная, как сформулировать вопрос. Она перехватила его косой изучающий взгляд. Его губы были сомкнуты и недвижимы, будто у безмолвной на веки статуи. Она явственно ощущала, что прямо в этот момент он решает, что и как ей рассказать, и пока он не готов открыть рот даже для пары слов успокоения. Наконец через время, показавшееся невероятно долгим, он произнес: - Нужно понять две вещи. Кто ты и что демону от тебя нужно. Между вами какая-то сделка, и пока ты не разберешься, какая, будешь продолжать беспокоиться. Ты ведь не умеешь пускать все на самотек? Иначе я бы посоветовал тебе сдаться и наблюдать происходящее. Потому что отношения с демонами творятся на глубине, в потемках души, как ты правильно догадалась. Туда у сознания нет доступа, так что и повлиять ты ни на что не можешь. В лучшем случае глубинное выбросит уму подачку, чтобы ты успокоилась и не мешала сделке происходить. У Яры екнуло сердце. - Я что, заключила с демоном сделку? Он… заберет мою душу? Произнести это было тяжело из-за подкатывающего ужаса и отказа признавать, но она должна была спросить, в противном случае никто, кроме этого мужчины, уже не помог бы ей. - Не думаю. Есть у меня подозрение, что он отрабатывает долг. Пока что все выглядит так, будто это ты забираешь его… э-э, существо? - Да боже упаси, зачем бы мне демон понадобился! Да я и думать о них не думала, - лихорадочно возразила Яра. Мужчина пожал плечами. - Сама посуди. Демоны питаются энергией, которую люди и животные выбрасывают во время сильных потрясений. Если бы он просто хотел есть, то забросил бы тебя куда-то в самую чащу и там пугал до самой смерти. Хотя вероятнее, что просто выбрал бы кого-то другого – одиночку, поближе к Лесу. Но он перенес тебя ко мне. Я напоил тебя, успокоил, даже обогрел и накормил. Не сильно похоже на демоническую жестокость, верно? - Может, он не рассчитывал, что ты окажешься рядом? - Пф-ф. Вместе с его фырканьем и Яра поняла, что предположение смехотворно глупое, ограниченно человеческое. - Нет, он бережет тебя, - продолжил мужчина. – Поэтому отдалился сразу же, как перебросил в Лес, - среагировал на твой шок и дал восстановиться. А мог бы упиваться ужасом – это же самый пир! Есть какая-то причина, почему он выбрал тебя, почему перенес в Лес. Возможно, и я в этой истории не случаен. В общем, мой вердикт: у демона с тобой сделка, и ты от него не отвяжешься, пока условия не выполнятся. Что это за сделка и каковы условия – вряд ли ты узнаешь. Живи, и будь, что будет. - То есть вообще никакого способа защититься? – переспросила Яра. - Никакого. Чем меньше сопротивляешься, тем глаже все выйдет. Просто помни, что демон не хочет тебе навредить. Пока Яра переваривала его слова, воцарилось молчание, которое не разбилось и позже. Мужчина разговоров не начинал, а она больше не хотела озвучивать вопросы. Они продолжали шагать вдоль ручья по относительно утоптанной тропинке. Яра подозревала, что этой тропой только ее внезапный знакомый и ходит – по своим неведомым делам. В целом, дорога была даже приятной, не слишком трудной, и живописной. А пригревающее солнце не давало замерзнуть. Но где-то через час пути (Яра не была уверена, время определила навскидку по своим ощущениям) они свернули от русла в чащу леса. И только оставив стремительный говорливый ручей позади и ступив под холодную плотную сень елей, Яра задалась вопросом: - А почему ручей не замерз? - Рядом горячий ключ, - лаконично ответил мужчина. На этом ярины вопросы закончились. Все ее силы уходили на то, чтобы поспевать по сугробам за своим проводником. Он, конечно, дал ей снегоступы, но это не сильно-то помогало: с непривычки она продвигалась медленно и с большим трудом. Он иногда забегал вперед, а потом ждал ее, занимаясь какими-то нехитрыми делами: то разрыл чью-то норку и вытащил орехи, то осматривал деревья и на некоторых делал зарубки, помечая для каких-то своих дальнейших целей. Он как будто вышел на легкую прогулку, в то время как Яра, обливаясь под курткой потом и одновременно морозя ноги, еле-еле продиралась вперед. Мужчина оставался бодр, свеж и легок, Яре же от усталости хотелось прилечь прямо в сугроб. И это она еще шла налегке – рюкзак с ее же вещами нес он. Один раз они сделали долгий привал, когда Яра совсем выдохлась. Мужчина быстро и ловко расчистил площадку, сложил и развел костер, пока она онемевшими руками сгребала снег с поваленного ствола, чтобы можно было присесть. У жара костра стало полегче. Мужчина ненадолго бросил прямо в костер металлическую флягу, а после напоил каким-то теплым бодрящим отваром. Вместе с мясом и хлебом напиток подкрепил что физические, что душевные силы, и Яра даже повеселела. В конце концов, это громадное везение, что ей повстречался именно этот человек, с которым тяжелый путь не кажется таким уж безнадежным. После отдыха они вдвоем забросали костер снегом и продолжили продираться сквозь чащу. Вечерело. В лесу очень быстро становилось темно. Яра уже настроилась на ночевку в лесу, но когда воздух вокруг окрасился предвечерним сизым, мужчина остановился, протянул ей маленькую бутылочку и сказал: - Пешком до города шесть дней – я говорил. Но в твоем случае можно сократить путь. Только пообещай, что никому о нем не расскажешь. Ни как вошла, ни как вышла. Держи язык за зубами и не заставляй меня жалеть о своем доверии. Ты точно будешь молчать? Если не уверена в себе, скажи сейчас. Я все равно доставлю тебя в город, просто это будет дольше. Яра машинально приняла бутылочку и задумалась. Почему он считает, что она не сможет молчать? Почему это так важно? Это что-то странное? Сверившись с внутренними ощущениями, она решила, что способна держать секрет. И уж точно ей хотелось поскорее домой. - Я никому не расскажу. Он кивнул. - Пей. Она в пару глотков осушила бутылочку и тут же закашлялась от обжигающей горечи. Она выпила снадобье только потому, что подумала, это какой-то бодрящий травяной настой, и не ждала подвоха от человека, к которому уже успела проникнуться доверием. Но не прошло и десяти секунд, как картинка леса перед ее глазами заходила ходуном, словно в лихой пляске. Крен вправо, крен влево, вверх-вниз запрыгали ели, и возникающие взрывом-россыпью на снегу, тут же пропадающие мухоморы затанцевали вокруг стволов. В воздухе запахло озоном. Закат стал ярко-малиновым. Посреди этого безумия стабильной оставалась только фигура ее проводника, да и то в какой-то момент девушке почудилось, будто он на миг стал на добрых полтора метра выше, а лоб его полностью сковал иней. Но страха не было. Скорее восторженное изумление охватило ее. Ей хотелось наблюдать эту стремительную свистопляску и встать в ее центре, присоединиться. Проводник покачался немного, попружинил на ногах, вставая поустойчивей, а потом со всей дури топнул оземь. От того места, куда угодила его стопа, побежала вперед хорошая твердая дорожка. Самое ее начало даже протаяло до земли, а сапог мужчины так вообще стоял на молоденькой зеленой травке. Но было это метров десять, а дальше, куда хватало взгляда, продолжалась снежная тропка. Яра открыв рот смотрела на это чудо. Не в себе, без мыслей и стремления домой. Она могла бы так вечность простоять. Мужчина осторожно взял ее под руку и медленно повел вперед по тропе, как ребенка. Сперва он пятился, заглядывая в лицо, - проверял ее. К Яре постепенно возвращался самоконтроль. Она уже могла идти вперед по своей воле, а не от того, что ее тащили. Проводник удовлетворился таким прогрессом, повернулся спиной и зашагал чуть быстрее. Руку он так и не отпустил, и краешком вернувшегося сознания Яра была ему за это благодарна, потому что без него, вероятно, она дальше и шагу бы не смогла ступить самостоятельно. По сторонам Яра больше не смотрела. Подозревала, что пропускает что-то удивительное и великолепное, но иначе ее охватывало головокружение. Так что она глядела то под ноги на слегка мерцающую дорожку, то в спину мужчине. Сколько они так шли – неизвестно. Чувство времени первым покинуло ее, да так и не вернулось. Наконец мужчина остановился. Поднял на уровень лица Ярину руку, которую держал своей за запястье и вдруг резко залепил Яре ее же пятерней в лоб. От неожиданности Яра пропустила вдох и быстро-быстро заморгала. Больно не было, а вот легкий шок привел ее в чувства. Мужчина щелкнул у нее перед глазами, привлекая внимание. - Ты в себе? Яра огляделась. Мировосприятие никак не отличалось от ее обычного. Они стояли на невысоком холме на опушке леса. Впереди расстилалось неширокое поле. Обычный снег. Обычный пейзаж. Обычный закат. - Я в норме. Он довольно кивнул. - Вот и хорошо. - Но если бы ты меня предупредил, что это наркотик, и у меня будут галлюцинации, я бы это не выпила. Довольное выражение пропало с лица мужчины. - Что-что? – удивленно переспросил он. – А что ты видела? Яра описала ему свои видения и постаралась передать ощущения. Он слушал ее с легким изумлением, а под конец протянул: - Эк тебя… Я не думал, что так остро среагируешь. Лишь хотел немного расслабить, чтобы странности не сильно пугали. Это как водка. Ты же не ловишь видения с водки? - Нет, - опешила Яра. Он пожал плечами. - Что ж, интересно с тобой получилось, конечно… но это не важно. Мы пришли. Он вздернутым подбородком указал направление, и Яра обернулась в сторону поля, всматриваясь в опустившийся сумрак и вслушиваясь в окружающее. В отдалении грохотали электрички. Он вынул из рюкзака и передал сверток с мокрой одеждой. - Ну вот и все. Дальше сама. Иди на звук - и выйдешь к станции. А там по железке часа три до Москвы. До последнего поезда точно успеешь. - До Москвы? Ох, слава богу! - преувеличенно выдохнула Яра. - Слава богу, что не Новосибирск какой-нибудь. Я так обрадовалась, что даже не подумала, как буду домой за тридевять земель добираться. Я окажусь в цивилизации - это все, что я хотела знать! Он улыбнулся. Кажется, чужая паника здорово его развлекала. - Спасибо, - от всего сердца произнесла Яра, неловко раскидывая руки, словно показывая размеры благодарности. – Чем я могу отблагодарить тебя? Его улыбка слегка потухла. - Не распространяйся об этом пути, как бы ни тянуло все вывалить. Никто не должен узнать, что существует короткая дорога в Лес. Иначе лишишь меня дома. Если ты действительно благодарна, не отплачивай злом. Он смотрел прямо и обезоруживающе откровенно. Яра поняла, что к этой просьбе нужно отнестись более чем серьезно. - Хорошо. - Я думаю, ты неплохой человек и не станешь болтать направо-налево, раз уж я попросил. Но ты можешь выдать невольно, даже не подозревая, что делаешь что-то не так. Сюда придут, и я останусь без дома. Поэтому. Пожалуйста. Не говори о Лесе вообще. Замни разговор, если спросят, где была. Яра торжественно кивнула. По правде говоря, у нее проскальзывала мысль, как она шепотом будет выговариваться надежной подруге, опуская местами целые куски, чтобы не заработать клеймо сумасшедшей. Но после услышанной проникновенной просьбы, решила держать язык полностью за зубами. Жива-здорова - и ладно. Выбралась из Леса - и ладно. А если кто спросит - она плюнула на все и поехала в гости в Подмосковье на сутки. В отдалении напористо просигналила электричка. Небо, казалось, за какую-то четверть часа просело под тяжестью ночи еще ниже. Доверительная атмосфера согревала, хоть ноги и руки озябли. Понимая, что он ждет, когда она уйдет, Яра коротко махнула рукой, развернулась и, продавливая наст, зашагала прочь, ощущая прикрывающий спину взгляд. Она не оборачивалась, но каким-то шестым чувством почуяла, когда он перестал за ней следить и отправился своей дорогой. Яра спустилась с холма и, вопреки ожиданиям, по долине идти стало труднее. С холма ветрами сдувало снег, и под ногами на склоне по большому счету, оставалась твердая почва. Зато равнину замело, Яра проваливалась почти по колено. В чистом воздухе создавалось обманчивое впечатление, что до узкой лесополосы, за которой шумела железная дорога, рукой подать. Но Яра шла и шла, уже почти выбилась из сил и начала нервничать, а цель оставалась далека. Начали закрадываться опасения, что до последней электрички она не успеет, и придется ночевать под открытым небом. Яра старательно гнала их прочь, потому что выносливости они прибавить не могли, а заставить выбиться из сил - вполне. Наконец, она добралась до перелеска, продралась сквозь кусты и вышла к железнодорожной насыпи. Слева горели фонари и семафоры, тогда как справа рельсы заглатывал непроглядный мрак. Яра побрела вдоль путей на свет и вскоре вышла к платформе. У терминала она выяснила, что ее банковская карточка каким-то образом размагнитилась, и с чипом тоже что-то случилось. К счастью, во внутреннем кармане обнаружилась пара сотен, поэтому билет купить она смогла. Хотя в голове и промелькнула мысль, что после всего произошедшего совершать такое рутинное действие, как покупка проездного, очень странно. Зала ожидания на станции не было, пришлось пританцовывать на морозе в ожидании. Хорошо хоть электричка примчалась относительно скоро. Яра зашла в полуночный вагон, как в иное измерение. В тепло и по-домашнему освещенном пространстве, свернутом мягоньким светом внутрь, шершавым мраком наружу, расползлась по лавкам компания из блаженно пьяных мужиков. От них несло сивухой, они громко переговаривались, и девушку пока не заметили. Яра поспешила пройти мимо, замораживая шею в прямом положении, чтобы даже взглядом их не коснуться. Они заметили ее, когда она уже практически пересекла вагон, и без особого энтузиазма, скорее как дань поганой традиции, начали выкрикивать вслед. Все так же игнорируя их, Яра вышла сначала в холодный и сизый, безопасный тамбур, покачиваясь вместе с вагоном, ударясь о стенки, пересекла соединительную кишку, и вышла в следующий вагон. Тут было уютнее и спокойнее. Сидела группка студентов, тоже с алкоголем, но в приличном состоянии, благожелательные и улыбающиеся. Пели песни под гитару, неизменную "Пачку сигарет". Почему они чувствовали такое единение с этой песней? Разве были у них, сверкающих глазами, хорошо одетых, энергичных, тяжелые времена? Что заставляло их чувствовать, будто песня про них и для них? Яра решила остаться тут и не искать пустой вагон, потому что так казалось безопаснее. Села в другом конце, держа в поле зрения, привалилась к окну. И выдохнула. Почувствовала себя дома, на своей территории. Ее волнующее путешествие подошло к концу, Лес отступил, как отступает память о сне. Она еще ощущала связь с сероглазым мужчиной, с примятым и подтаявшим снегом, с ручьем и прыгающим по веткам ветром. Но нить произошедшего за долгий день потихонечку растворялась сознанием, словно медицинский шов. В тепле и безопасности заклонило в сон, но Яра крепилась, потому что чуяла - расслабиться совсем можно только, когда путешествие будет окончено на родной кровати.