Дальше в Лес

Добытого тетерева Харза запасливо припрятала на санях, а на привале подкрепились сыром и яблоками. Яра уже начинала уставать от однообразности походной пищи, в особенности потому, что в кратком путешествии с Наи она питалась тем же самым. Да ещё Харза смела весь хлеб, какой достали: Наи сразу, будто по молчаливой договоренности, вручил ей свою долю, а Яра позже предложила горбушку, впечатлившись выражением блаженства, расцветающем на бесхитростном лице энергично и одичало жующей спутницы. Харза даже фыркала и трясла головой, подобно большой кошке, отхватываюшей слишком большие куски. Весело потрескивали ветки. Неровное пламя костра то швырялось в лицо жаркой накидкой, то льнуло к земле подальше от людей, и тогда очень быстро становилось зябко. Тонкая кожа Харзы раскраснелась, щеки и лоб залились румянцем, съедающим незаметные бледные веснушки. Под открытым небом глаза ее синели еще ярче. Рядом Наи бесцельно ковырял палкой сугроб, сидя на рюкзаке с остатками еды, которые, вероятно, под его весом раздавились в лепешку. И все это в целом было неудобным и странным, но умиротворяющим. Когда настало время уходить, Харза показала, как забросать кострище, чтобы выглядело, будто в сугробах порезвилась пара лисиц. Под ее руководством Яра сперва остужала угли, а затем набрасывала снег особым способом, загребая всей рукой, словно серпом срезала макушки сугробов. А потом с энтузиазмом тыкала обмотанной тряпицей палкой, имитируя цепочку следов, и заметала огрехи еловыми лапами. - Что ж ты, будто заколоть сугроб хочешь! Он тебе ничего не сделал. Надо нежно, с легким проворотом, - поправляла Харза. Яра очень старалась, но ее маскировка выходила грубой и очевидной, будто картина у начинающего художника, который кладет мазки как придется, не умея воплощать целостно. После Харзы же оставался обычный пейзаж, частью разворошенный, но не раскрывающий всех тайн первому взгляду. Завершать работу не стали – ни к чему было. Вернулись на тропу сразу же, как Харзе надоело возиться. Борозда прошлых следов отчетливо тянулась вдоль ручья, помечая путь яснее некуда. Яра прекрасно понимала, где они находятся, и по мере приближения к месту, откуда в прошлые разы открывалась тропа, все сильнее нервничала и замедлялась от нежелания проверять свои силы на деле. Однако бодрые голоса подталкивали в спину, вынуждая держать темп. Ее попутчики беспечно болтали, а она испытывала легкую панику, если вслушивалась. Говорили о том, что чум маленький, и троим в нем будет душно. О том, что еды на дорогу запасено впритык, и надо бы поохотиться по пути, а лучше уже прямо на месте, когда, как выразился Наи, преследовать станет так же легко, как пускать камешки по воде. Раз Харза предложила подменить бандитам дорожки, и Яра не понимала, отчего у нее бегут холодные мурашки. Но судя по шутливому заявлению Наи, что подобное лучше приберечь для тех, кого действительно ненавидишь, она заключила, что бояться было чего. Когда обычная натоптанная тропка отвернула от ручья вглубь леса, нервозность Яры доросла до таких масштабов, что ее начало потряхивать, и даже стало казаться, будто почва под ногами дрожит, а в глазах все расплывается. Тогда она не выдержала и озвучила: - Черта с два у меня получится. И с вами я не пойду. Я возвращаюсь. И она с демонстративной решительностью ринулась обратно по следам прямо между своих спутников. Она ожидала, что Наи попробует схватить ее за руку, поэтому загодя вся сжалась и постаралась миновать его как можно скорей. Он ее не тронул, и голосом не остановил. Он совершенно бестактно засмеялся. А следом прыснула и Харза. Выдержки Яры хватило на секунды: - Что?! – вскрикнула она сердито, оборачиваясь. – Что смешного? Наи как будто попытался что-то сказать, но захлебнулся новым приступом смеха. Еще больше этим разозленная, Яра вспыхнула: - Ну, хоть повеселила вас. А мне вот не смешно. Наи справился с собой и выдавил: - Да погоди, не уходи. Ты же уже… - Почти дошла до нужного места, знаю. Но открыть дорожку все равно не смогу, так что не мучай меня. - … встала на тропу. Яра моргнула, и на перефирии зрения осталось сиреневатое мерцание. К ногам Наи и Харзы ластился серебристый дымок. Опустив взгляд, Яра увидела и у своих сапог то же. - А то казалось, ты по своей воле сотворила, - озадаченно, но с отзвуками смеха, сказала Харза. - Я только и думала о том, что не справлюсь, - пролепетала Яра, и собственный голос показался ей искаженным. - Ты думала о том, как открыть тропу, - переакцентировал Наи. – Ты звала – она проявилась. Ты была очень настойчива. - Но ведь это не то место, с которого ты открывал путь. Нужно пройти дальше. - Я открывал там, где мне удобно. Удочку можно легонько закинуть с мостков, а можно швырять издалека с берега. В каком случае меньше сил тратится, и как выйдет метче?.. Понимаешь? - Ага, - слабо кивнула Яра, перефирийным зрением подглядывая за сиреневым мерцанием. - Значит, мне просто нужно идти вперед? - Погоди, не спеши. Точно ли эта тропа выведет тебя? Куда она раскинулась? - И как это понять? - Послушай ее, пообщайся с ней. - Чего? – опешила Яра. - Попытай, что она тебе пообещает. Чувствуется ли на том конце знакомое. Если протянешь руку, чего коснешься? - А-а? – еще сильнее запуталась Яра. Видя ее замешательство, Наи обратился к Харзе за помощью, но та непонимающе пожала плечами. Тогда Наи как-то шумно и решительно, едва ли не обреченно, вздохнул и попробовал объяснить по-другому. - Тогда слушай историю. Мне было лет десять… или меньше - я не уверен. Меня обещали отвести в город, о котором я не знал ничего, кроме того, что там много людей живут вместе. Я представлял его как великое множество землянок и чумов – целых сто, а может, и двести! Я не знал другой жизни, кроме лесной. Я знал землю и реки, деревья и небо. Я видел, как куют ножи и месят глину. И ничто из этого не подготовило меня к встрече с вашей цивилизацией. Дети из Пограничья могли ни разу в жизни не видеть консервную банку, но представлять, что это такое, а я был чистый лист. Если бы мне в руки дали батарейку, я решил бы, что это косточка очень странного животного. Знаешь, что помню?.. когда мне показали это… круглое от часов и со стеклом… - Циферблат? - Циферблат! - я подумал, что это чей-то глаз. - Так ты совсем-совсем лесной ребенок? – выразила Яра наивное удивление. - Леснее некуда, разве что за Поминальной Скатертью поискать, - хрипловатым своим голосом подтвердила Харза. - А что тебя удивляет? Не все живут вблизи Города. Но речь не об этом. Просто представь, что я и мой провожатый дюжину дней выбирались из леса, а когда вышли в поле, первое, что я увидел – невозможно ровную сияющую золотом полосу. Она бликовала на солнце и слепила глаза. Я впервые видел что-то настолько прямое и бесконечное, простирающееся от края до края. В природе нет ничего подобного. Даже самая ровная пластинка слюды все равно несовершенна, не говоря уж о ее малых размерах. А сияющая полоса резала мир от края до края. Яра затаила дыхание от восторга и спросила едва слышно: - Что это была за полоса? - Рельсы. Голые рельсы. Там даже полустанка не было, поезда останавливались прямо посреди поля, высаживали хлеборобов и шли дальше. - Ерунда какая-то, поезда – это тебе не такси, не притормозят, где попросишь. - Это сейчас. Город становится все строже и строже, неужели ты не замечала? А тогда все было возможным. Возможно было и договориться с машинистом, чтобы он забрал ребенка, довез до ближайшего города и оставил на вокзале, - Наи улыбнулся своим воспоминаниям, но быстро вернулся к прежнему тону: - Любое животное старается вести себя потише. А поезд, эта железная махина, предупреждал о себе задолго до появления шелестом раскачиваемых проводов, дрожью в земле... Что за существо несется с таким грохотом по невероятной золотой дороге? Древний кровожадный бог или устремленный дух? Я весь был переполнен страхом, как созревшая ягода сладостью и соком. Я думал, меня выпьет досуха ближайший Гость. Или я достанусь мчащему в мою сторону существу. Но человек рядом со мной совсем не боялся. Напротив, он ждал с момента, как раздалось бряцанье колес, его не испугал гудок. Он радовался, когда завиднелся локомотив. Божественный зверь, бегущий по сверкающей дороге. Я ведь тогда не знал, что это такое, и мне никто заранее не рассказал. Я обомлел, когда в прозрачных боках существа показались люди. Что я об этом подумал? Не помню. Но помню, как сильно сжимал чужую руку. И теперь всегда на тропах, ведущих к железной дороге, я чувствую прикосновение к ладони, слышу грохот массивной груды и потустороннее пение проводов. Такие дороги для меня всегда прямые и прочерчены золотом. - Разболтался-то… - с легким неодобрением пробормотала Харза. – Верно говорят – десять лет молчания изливаются за одну звездную ночь. Наи фыркнул. - Это пока что рассказ даже не на пол-звездочки. - Но и эта крупица – очень многое. Смотри, олененок, не треплись, о чем Наи тебе говорит. Собирай по зернышку, да храни под замком. Не вполне осознавая, о чем ее просят, Яра тем не менее кивнула. - А сболтнешь – язык отрежу. - Ты ведь не серьезно? – Улыбнулась Яра, но увидев темное выражение лица Харзы обратилась к Наи: - Она же не сделает это? - Посмотри ей в глаза – конечно, сделает, - без раздумий ответил он. Шокированная Яра рефлекторно попятилась. – Если твои детские воспоминания такая великая тайна, не надо было меня в них посвящать! - Порой жизнь взваливает нам на плечи груз, не спрашивая, - он уже откровенно потешался. – Это тебе урок на будущее. Иногда, когда берешь шкуру, к ней прилагается медведь. - Особенно в Лесу-то, - поддакнула Харза. Эти слаженные словесные нападки подначивали развернуть острие в обратную сторону. Яра набрала воздуха в грудь и накинулась на Харзу: - А что это ты мне грозишься, а не ему язык укоротить? Ведь это он растрепал! И она уперла руки в боки, расправляя плечи и вздергивая подбородок, чтобы казаться больше и уверенней, чем есть. - А ты учишься держать отпор, - одобрительно посмеялся Наи. – Харза, чем ответишь? Та насупилась, будто третьеклашка, которого вызвали к доске решать пример. И даже тон засквозил оправдывающийся: - А с чого я буду побратима своего калечить, а не деваху пришлую? - Вот и ответ. Ты можешь быть тысячу раз права, Дичь, но тут брат за брата, человек за племя. Это в Городе закон выше принципа. Тут ты не дождешься холодной справедливости. То, что я – племя Харзы, дает мне преимущества. И одновременно связывает по рукам, потому что, если уж говорить о том, кому действительно стоило вырвать язык, - так это Беру. Как поступишь, Харза, если я действительно это сделаю? За одну эту реплику дружелюбный тон Наи выстудился и сошел на низкий рык. Наи не бросался словами, не преувеличивал, чтобы спустить пар. Яра не сразу поняла это, но все же, хоть и с запозданием, сумела осознать истинную готовность к жестокости, и это ее взволновало. - Хр-р-хватит! – ответно рявкнула Харза. – Меня не спрашивай. Решишь, что так нужно – действуй. Но я тому буду совсем не рада. Они опять начинали раскручивать какую-то личную взрывоопасную историю, и Яра остро почувствовала необходимость их отвлечь. - Наи, Наи! Послушай, так а для чего ты рассказал историю? Думаешь, мне нужно представить, каково это – впервые увидеть поезд? Это подействовало. Вздыбленная шерсть Наи разгладилась, и отвечал он уже в обычном тоне. - Ты городская, и вряд ли твои воспоминания о железных дорогах хоть сколько-то похожи на мои. А значит, это не подействует. Расчеши собственную кудель. Разбери ниточки. Куда тебе нужно? К маленькой пригородной станции. Воссоздай ее образ. Слышишь ли ты сталь рельсов и гудение ветра в проводах? Дрожит ли земля от мчащиеся махины? Чуешь ли людей в металлическом брюхе? Летит ли распрямленная молния? Подумай, что для тебя поезд и рельсы, и маленькая станция, и люди в ожидании. Только ты знаешь, какой у этого запах и звук. Взгляни на поплавок, почувствуй, какая рыбка клюнула: маленькая или большая, неповоротливая или бойкая. Похоже на то, что ты ищешь, или нет? - А вдруг я ошибусь? - Исправишь ошибку, только и всего. - А какова цена ошибки? - Для тебя она пока что не так высока. Ты не настолько умела, чтобы открыть действительно тяжелую дверь. Помаешься головной болью да тошнотой – и все. Ну, может, потеряешься – но этот риск надо просто принять. - А какова цена ошибки для тебя? Он будто провалился внутрь себя, завороженно моргнул, и уже по одному этому Яра поняла, что задала меткий вопрос. Но отвечать он не собирался. Да к тому же Харза грубо разрушила возможность, категорично заявив: - Уж Наи не заплутает. Яра смерила ее долгим недоверчивым взглядом. В этих словах содержалась убежденность, но бесхитростная. Харза очевидно не считала своего друга всемогущим, но верила, что он не ввяжется в то, с чем не сможет справиться. Однако судя по отсутствующему выражению лица Наи, вероятность была не нулевая, сам за себя он не был так спокоен. Яра отложила это наблюдение подальше и вернулась к собственной задаче. - Я попробую, как ты сказал. Она инстинктивно отошла чуть подальше от своих спутников, только потом поняв, что делает это, дабы не нарушать тонкие ощущения призвуком людей, и вдохнула ртом холодный воздух, ловя на язык свежий сладковатый вкус заснеженного леса. Она обратилась в слух и чутье, прощупывая пространство, особенно в той стороне, куда вился сиреневатый дымок. Поначалу она не могла различить ничего особенного, везде все было одинаковое. Но потом она подняла руку, чтобы убрать с лица лезущую прядь, и внезапно словила на ладони ощущение упругой, обитой кожзамом выпуклой спинки сиденья в пригородном вагоне. Ощущение пришло и сразу пропало, как Яра не старалась вызвать его снова. Зато другие маркеры, пришедшие на смену, оказались более устойчивыми. Где-то на периферии сознания, так, что было различаемо, но не приносило неудобств, звучал свист ветра в приоткрытом окне, шипел и потрескивал неисправный громкоговоритель. Скорее воображалась, чем ощущалась качка под ногами, как в ритме мчащейся электрички. И еще было чувство. Чувство, что пока можно сидеть и глазеть на пейзажи, но скоро надо будет пробираться к выходу, – потом, не сейчас, еще можно отдыхать. И именно это ощущение вернее всего убедило Яру в правильности направления. - Это верная тропа. Идем? - Веди, - ответил ей кто-то из спутников, она не разобрала кто, потому что они казались чуть менее реальными, чем притяжение станции. Яра двинулась за дымком. Первые шаги она делала неуверенно, будто вслепую, но вскоре отчетливо и ясно различила тропу. Если бы спросили, как она ее видит, Яра не смогла бы ответить, потому что зрением не наблюдала ни дорожки, ни следа. Впереди расстилался непотревоженный белый покров, и ели молчаливо сторожили покой, вставая на пути. И в то же время идти было легко, будто и не по глубокому снегу. Как во сне, когда не замечаешь усилий, а просто передвигаешься, будто летая. Особое чувство вело, как тащит к себе иголку магнит – ни шанса свернуть в сторону, слишком сильное потребовалось бы сопротивление. Дорога была так проста, понятна и очевидна, что Яра невольно начала ускоряться, чтобы пройти ее до конца побыстрее. Шаг становился все чаще, и дыхание трепыхалось все поверхностнее, пока Яра вдруг не поняла, что уже на грани переутомления, а остановиться или хотя бы замедлиться не может. Ее дикая паника всколыхнула все кругом. Ели схлестывались макушками и дрожали, будто замерзшие щенки, и это пугало нереальностью еще больше. Сиреневатый дымок, что сначала робко льнул к ногам, набрал цвета и раскрутился фиолетовыи спиралями с кольцами в рост человека. Из-под земли ухала сова, а высоко в небе куковала кукушка. Серебристые искры со свистом проносились по бокам и затухали, оставляя после себя несмолкаемый, похожий на плач, заунывный вой. И откуда-то Яра знала: сейчас начнут падать звезды – одна, другая, а следом и целый метеоритный дождь, - и тогда всему конец. В ужасе она открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха в последний раз… и тут по бокам от нее выросли две твердыни. Слева оказалась Харза, а справа – Наи. Они замкнули ее между собой, соприкасаясь с ней плечами. Перед их спокойной медлительной силой мир припадал на лапы, успокаивался, и укладывался спать, отворачивая морды с чувствительными носами в стороны. Смолкли совы и кукушки, только легкое хлопанье крыльев осталось. Фиолетовые спирали рассеялись, утекли в дупла и норы. Все заполнило усмиряющее серебристое сияние. Яра так и шла остаток пути между Наи и Харзой. Когда все улеглось, они ослабили тиски, и продолжали идти рядом на расстоянии шага. Каким-то образом Яра чувствовала, что они держат ее, не касаясь, и была этому рада. На выходе из леса, на самой опушке, морок начал опадать, и чувства сами собой стали возвращаться в норму. Лес стал просто лесом, снег – снегом, и звуки раздавались уже самые обычные. Впереди расстилалась целина, похожая внешне на ту, к которой Яра выходила раньше, однако без признаков железной дороги. Яра обнаружила, что уже может говорить, и поделилась опасениями: - А мы туда ли вышли? Это не то место, куда ты меня приводил в прошлые разы. - Просто чуть дальше от станции, - ответил Наи. – Иди вперед, держа лес за спиной, и выйдешь, куда надо. Ты справилась. И только когда он это сказал, до нее дошло значение произошедшего. Она действительно смогла пройти по открытой ей же тропе. Пусть и с помощью, за которую сочла нужным тут же поблагодарить: - Спасибо, что… держали меня. Сначала все было хорошо, а потом стало так страшно, что, если бы не вы… - Так то ж твоя первая проходка? – спросила Харза. – По первой, бывает, и несет, и чудится. А ты молодец, но уж больно нетерпелива. На тропах спешить нельзя. - Харза дело говорит, - подтвердил Наи. – На тропах не властвует привычное нам время, и все попытки ускориться оборачиваются непредсказуемым. - Я не делала этого специально, - заоправдывалась Яра. - Знаю. Но ты так привыкла спешить в своем мире, что это стало твоей натурой. А ты и не замечаешь, и тащишь это на тропы. - И что же делать? - Просто наблюдай за собой, пока этого достаточно. Она кивнула, принимая совет. Настала пора прощаться, и Яра вновь ощутила дикость ситуации: парень и девушка собирались выслеживать в лесу бандитов, которые на нее напали. Как они собирались с ними справляться? Зачем им вообще нужно было подвергать себя опасности? Яра вновь занервничала и попыталась их отговорить: - Может, не стоит вам вдвоем на пятерых мужчин идти? - Это мои владения, и я здесь хозяин, - втолковал Наи. - Я не хочу, чтобы они тут шастали. Вдруг наткнутся на ближайшие деревни? А вдруг задумают тут обосноваться? Это не дело. Я хочу, проследить за тем, чтобы они убрались подальше. - Но как ты сможешь с ними разделаться? - А это уже моя забота. Ты бы увидела, если бы решила идти с нами. - Девушку хотя бы пожалей. Что, если с Харзой что-то случится? - Чувствуя себя глупо из-за этого предположения, воззвала Яра. Маленькая, закутанная в меха Харза флегматично коснулась тугого лука. - Это я случусь с ними, - буднично, без опломба, сказала она. – Олененок, миленькая, ты ступай домой, и оставь эти беспокойства нам. Яра сдалась. - Ладно. Будьте осторожны. Харза, приятно было познакомиться. Та не улыбнулась и никак иначе не дала понять, что это взаимно. Но она размашистым шагом подошла ближе, запустила ладонь под меха, вытащила наружу круглую деревянную коробочку и вложила ее в руку Яре. - Держи, авось пригодится когда. Свидимся, не свидимся еще – неведомо. Не поминай лихом и бывай. Она махнула на прощанье и с проворством юркнула обратно в лес, под еловое укрытие. Яра даже не успела ничего сказать напоследок. Лишь открыла коробочку и уставилась на черную, резко пахнущую помадку внутри. - Что это? – спросила она у Наи. Он подошел ближе, вставая так же близко, как когда вел ее по тропе, вплотную, касаясь плечом. Взял за руку и стянул варежку. Озябшие пальцы приятно было греть в его горячей ладони. На миг Яра потеряла нить происходящего, отдаваясь простенькому удовольствию. А он зачерпнул немного помадки из коробочки и неспешно провел по впадинке между ее большим и указательным пальцами, оставляя черный след, который стремительно, на глазах становился лубочно-красным, блестящим, будто залакированным – как раз таким было лицо Харзы, когда Яра впервые ее увидела. - Это мазь, чтобы на морозе и ветре не трескалась кожа, - почему-то на полтона ниже и тише сказал он, не выпуская руки. – Мазь хорошая, сложная в изготовлении. Это ценный подарок. - Но вряд ли я смогу использовать его в городе, - улыбнулась Яра, вспоминая, какое демоническое впечатление на нее произвело раскрашенное лицо Харзы. - Он может понадобиться тебе здесь. Ты вернешься? Яра внезапно растерялась, не в силах определиться с ответом. Нападение сильно испугало ее и оставило мерзкое послевкусие, которое исподволь отравляло все хорошее и волшебное, что она получила в Лесу. Тут было опасно. Но магия дорожек, красота и тишина Леса, уют избы и притягательная инаковость Харзы очаровывали и манили. А Наи все еще держал ее за руку. - Я не знаю. Я боюсь, - ответила она и тут же с болезненностью отметила, что это звучит как-то не так и криво. Наи выпустил ее ладонь. - Разберись, пока Друг не решил за тебя, - вроде по обычному, но в то же время и как-то сухо сказал он. – Ты сама открыла тропу и прошла по ней, но все еще отнекиваешься. Лес не любит кокетства. - И это означает, что я должна сюда вернуться? – между строк прочла Яра. Наи удивленно приподнял брови: - Должна?.. Возможно и так. А ты сама совсем не хочешь? - Знаешь, на меня впервые напали, и больше я такого не хочу. Любой нормальный человек будет избегать опасных мест. Даже если ему там немного нравится, - последнее Яра пробормотала неразборчиво, только для себя. Будто что-то отщелкнуло. Последняя ворожбинка тропы спала, все кругом стало четким, отдельным. И Наи отдалился, хотя и оставался на месте. Просто исчезло что-то общее, что насыщало пространство чуткостью и теплом. Стало привычно и удобно. Но и возникло еле слышное чувство потери. - Что ж, тогда не буду тебя ждать. Но если придешь, буду рад. До свидания или прощай? - Спасибо, Наи. - Какая же ты все-таки дикая. Он покачал головой и ушел вслед за Харзой, такой же ловкий и легкий на снегу, как и она, несмотря на то, что вдвое крупнее.