Между пятым и шестым курсом

      Сначала постепенно нарастающий шум в ушах разделился на очертания звуков и приобрёл невнятную речь разных голосов. Мышцы шеи, вывернутой в неестественной позе, неприятно тянуло, но пошевелить хотя бы одним мускулом не хватало сил. Чья-то прохладная ладонь легла на лоб, откинула прилипшие волосы, и это ощущалось так хорошо для тяжёлой головной боли, не заставившей себя долго ждать. Кто-то от души похлопал по щекам, ещё больше приводя в чувство, и движения эти гулко отдались эхом в висках.       Только когда сознание окончательно вернулось, Ева с трудом смогла открыть глаза. За то время, что девочка провела, валяясь на полу, в небе над замком вышло из-за облаков солнце, и потолок Большого зала встретил её ослепляющим светом, заставляя зажмуриться. Кто-то облегчённо вздохнул, когда она очнулась, и крепче сжал за плечо. Едва зрение обрело ясность, Ева разглядела слева от себя взволнованную Чжоу.       — Мисс Кушинг? — только с третьего раза эхом донёсся голос профессора Люпина. Не менее взволнованный, но старающийся сохранять спокойствие, он склонился прямо над её лицом, преграждая путь яркому свету. — Мисс Кушинг, как вы себя чувствуете?       Взгляд поплыл дальше, силясь различить всё больше знакомых лиц, но голос преподавателя тотчас одёрнул её:       — Кто-нибудь, сбегайте за мадам Помфри!       — Не надо, — возразила девушка чуть слышно, будто кто-то выкрутил громкость голоса на минимум. Кушинг попыталась подняться, но тяжесть больной головы потянула назад, во что-то мягкое. С трудом она заставила себя повернуться и обнаружила, что лежит в месиве из мякоти и здоровенных семечек. Все волосы и лицо мокрые, перепачканные пюре, а две огромные половины разрубленной напополам тыквы, похожие на абажуры, валяются по обе стороны головы.       Годрик милостивый.       — Эй, сколько пальцев видишь? — поближе пролез какой-то мальчишка с Пуффендуя, тыча растопыренной ладонью, но Чжоу тут же оттолкнула его назад.       Ева простонала, хватаясь за голову и обнаруживая, что руки тоже были испачканы. И форма. И ещё несколько учеников, на коленях окруживших её. Даже мантия профессора пропиталась тёмными пятнами. Он слегка перестарался, освобождая ученицу заклинанием, и потому превратил внутренности овоща в кашу. Внезапно из-за его плеча на фоне сияющего потолка выглянула подсвеченная рыжая голова, а следом и вторая, из-за чего на секунду Еве даже показалось, что в глазах двоится.       — Ну ты как? — её крепко схватили за руку, скользкую от сока. Джордж сделал это совершенно бессознательно, приземляясь рядом с девочкой и слегка задевая профессора плечом. Обеспокоенная голова склонилась ещё ниже, но на этот раз не собственное незнание, а мутное зрение мешало Еве понять, кто из близнецов говорит.       — Как будто бладжер меня всё-таки догнал, — с трудом выдавила из себя девушка. Едва она покосилась на худощавые кисти, сильно сжавшие её запястье и пальцы, Джордж поспешно убрал руки и на автомате вытер их об джинсы.       Чжоу рядышком наблюдала за ними с лёгким недоумением, а затем подавила смешок и покачала головой.       — Не надо врача, — обратилась она к Люпину. — С ней всё будет в порядке.       Ещё через минуту когтевранка уже вполне уверенно держалась на ногах. Не обращая внимания на увещевания подруги о том, что голова уже почти перестала кружиться, Чанг помогла ей спуститься как можно аккуратнее, бережно придерживая под локти. Даже когда они уже покинули дуэльную площадку, все продолжали пялиться на Кушинг: одни с беспокойством и облегчением, другие же наоборот, с недоверием. Ева предпочла бы считать, что ей показалось, с каким скептицизмом во взглядах провожали её некоторые слизеринки, словно девочка симулировала свой обморок для привлечения внимания.       Уже в галерее их нагнали заячьими прыжками Уизли, вызвавшиеся сопроводить девочек до башни в целости и сохранности. Изо всех сил вцепившись в рукав свитера Кушинг, Чжоу потянула однокурсницу дальше, не давая даже обернуться на зов. Подруги остановились только когда братья окликнули в третий раз, и то потому, что более сморщенная чем обычно подруга Полной Дамы, ведьма Виолетта, прошипела на них из своей рамы, заставляя обратить внимание на мальчишек.       — Постойте, умницы!       — Да, вы ничего не забыли?       Ева тут же застыла на месте, обнаруживая, что при ней нет палочки. Она раздражённо фыркнула и поморщилась от головной боли, а когда развернулась, то тут же отпрянула назад, потому что едва успевший затормозить Джордж чуть не ткнул ею прямиком девочке в глаз. Кушинг попыталась скрыть отвращение за натужной улыбкой, забирая у него грязное орудие с нанизанным на кончик кусочком тыквы.       Если бы не разная одежда, Ева в своём состоянии всё ещё вряд ли бы отличала сегодня братьев друг от друга.       — Люпин дал распоряжение эльфам приготовить на ужин тыквенный суп, — оповестил Фред, машинальным жестом отбрасывая со лба чёлку. — Я попросил, чтобы сделали поострее. Вы же не против острого?       — А из того, что останется, испечь пирог, — Джордж потихоньку расслаблялся после произошедшего: сжатые плечи наконец расправились, когда напряжение отпустило их. До этого ему ещё никогда не приходилось вырубать людей ударом по голове, пусть даже неосознанно. Разве что в детстве он и Фред довели свою мать до обморока, не заперев дверь сарая, откуда малышка Джинни в очередной раз стащила их мётла и чуть не убилась, пытаясь научиться летать.       Чжоу и Ева переглянулись, одновременно чувствуя, как к горлу подступает тошнота.       — Кажется, я наелась уже до следующего урожая, — сказала Кушинг, в то время как младший Уизли нагнулся и, подмигнув, стянул зубами с её палочки оранжевый кусочек. У Евы на лбу выступил липкий пот, когда тыква скрылась у него во рту, оттопыривая щёку. Джордж удовлетворённо прожевал с блаженным видом, наслаждаясь вкусом.       — Шладкая, — сообщил он перед тем, как проглотить.       Не дождавшись всё ещё ни намёка на извинения, Чанг нетерпеливо шагнула вперёд, преграждая собой подругу. Казалось, произошедшее на дуэли заставило её чувствовать раздражение даже больше, чем пострадавшую.       — Если это всё, что вы хотели сказать, то нам…       — Вы играли нечестно, — перебила Ева, стараясь не выдать обиду в голосе. Аккуратные черты только чётче выделились от того сурового выражения, что приняло её лицо. Казалось, она вовсе не торопилась уходить.       Фред по-лисьи улыбнулся и позволил себе приобнять девушку, будто они были старыми приятелями.       — Всё для того, чтобы завладеть твоим вниманием, — личные границы явно не стояли первыми в списке вещей, что он соблюдал. Когда на долю секунды мальчик оказался совсем близко, Еве показалось, что нос едва учуял свежий аромат шампуня, исходившего от солнечных волос.       Как ни в чём не бывало она повела плечами, сбрасывая его руку.       — Лучшая защита — это нападение, разве нет? — Джордж решил отшутиться.       — Да, враг не будет ждать, когда ты досчитаешь до трёх, и не станет спрашивать разрешения, можно ли вторгнуться в твоё личное пространство!       Младший поглядел на насупившегося Фреда, но промолчал, проглатывая возражение. Впервые за долгое время его мнение не совпало с мнением брата, и от лёгкого замешательства слова будто застряли в горле. Вообще-то он бы сделал всё как надо, не доводя девчонку до потери сознания, если бы не беспорядок в голове и волнение на его фоне. Старший, несомненно, был прав: в суровых реалиях жизни если кому и придётся сражаться, то для спасения даже нечестные средства будут хороши, но с другой — это всего лишь внеклассный кружок, демонстрационное пособие. Никто не готовит их к войне, и без удушливой дисциплины как на уроках всё мигом превратится в настоящий балаган.       — Ах так? — Чжоу вторила ещё что-то, словно это ей досталось больше всех. Да кого она пыталась обмануть, без сегодняшних выкрутасов подавляющее большинство занятий дуэльного клуба, на которые она иногда попадала, сводились к обыкновенным тренировкам по оттачиванию навыков борьбы, которые, как и тренировки по квиддичу, тоже вызывали вдохновение лишь поначалу. Их трюк с неожиданными танцами и правда вышел забавным, но все получают удовольствие от веселья, пока оно не имеет последствий.       — Ладно, ладно, на самом деле это он меня туда притащил, — выставил ладони Фред в сдающемся жесте.       — Чтобы отдать тебе это, — Джордж сунул руку в большой оттопыренный карман на животе. Прежде, чем девочки успели заподозрить его в очередном фокусе, Уизли вытащил из толстовки одну, а затем и вторую книгу, которые прямо на глазах от габаритов спичечного коробка увеличились до привычных размеров, больше не нуждаясь в уменьшающих чарах.       Чжоу задумчиво охнула, разглядывая обложки: больше её привлекла светло-зелёная из обветшалой, местами потрескавшейся от заломов кожи с изображением снитча слегка истёршейся золотистой краской. Чуть выше тем же цветом переливалось название: «История квиддича. Кеннилуорти Уисп». Рельефная библиотечная печать из багрового сургуча только больше портила и без того потрёпанный вид. Старушка Стрелка едва дотащила книжонку от Норы до Хогвартса, управившись буквально в самый последний момент.       Но Кушинг, казалось, больше интересовал засаленный, посеревший от времени талмуд. Такой же увесистый как те, что они таскали из класса в класс, пока плечо не отваливалось под конец дня от тяжести школьной сумки.       Она тяжело вздохнула, забирая злосчастный учебник и борясь с желанием либо хлопнуть по лбу себя, либо отвесить оплеуху рыжему парню.       — Знаешь, ты мог бы просто дождаться окончания занятия и отдать мне его.       — И упустить возможность вживую посмотреть на лучшую дуэлянтку Хогвартса? — он произнёс это таким ироничным тоном, что заставил её щёки мгновенно вспыхнуть жаром от раздражения. Ощущение собственного румянца смутило девочку только сильнее. — Вообще-то, ты обещала мне дуэль!       — Я не называла себя лучшей, — прозвучало хоть и тихо, но твёрдо.       — Но ты почти это имела ввиду, — он вскинул бровь и в следующую секунду уже уворачивался от летящего в лоб шутливого шлепка книгой. Реакция у него была что надо.       — И я не обещала! — тут же воскликнула Ева. — Я не… это был… ох, Мерлин, вы всегда всё выворачиваете в свою пользу?       Близнецы мигом переглянулись, не сдерживая довольства.       — Конечно, иначе мы бы уже не учились здесь.       По правде говоря, когда Джордж всё-таки с горем-пополам собрался возвращать книгу, первой мыслью и было найти девушку где-нибудь на перемене и всучить учебник, но проблемой стало то, что они так и не пересеклись почти всю прошедшую неделю. Если до этого Ева попадалась им с Фредом на глаза удивительно часто, то в последние дни её след будто простыл. Иногда кто-то из них пропускал приём пищи или оставался выполнять домашку в своей башне вместо того, чтобы собраться в Большом зале, а иногда их пути расходились по разным крыльям огромного замка, или Джордж просто смотрел не в ту сторону. Фред наотрез отказался идти с братом до когтевранской гостиной после уроков. Растягиваясь на диване перед камином с руками за головой, он мотивировал это тем, что путь до неё длиннее, чем вокруг всей школы, и что в запутанных коридорах Западного крыла они точно потеряются или проторчат возле вопрошающей двери до самого отбоя. Перспектива попасться Филчу на чужой территории, где сложнее спрятаться или незаметно прошмыгнуть прямо под вездесущим крючковатым носом, заглядывающим за каждый угол, в конечном итоге убедила Джорджа забить на это дело и тоже плюхнуться рядом с близнецом на диван.       — И как ты будешь учиться ещё весь год без учебника? — она потрясла пособием по Зельям для старших курсов перед его лицом.       Джордж безмятежно пожал плечами.       — О, не переживай за меня.       — Ещё чего!       — Придумаю что-нибудь. Вряд ли кто-то станет обижаться, если Снейп пару раз сдерёт с меня баллов, а он-то возможности не упустит, — Уизли добродушно улыбнулся, засовывая руки в карманы джинсов. Вообще-то гриффиндорцы уже привыкли стабильно терять в течение двух-трёх недель по несколько очков благодаря близнецам, так что спустя пять лет злиться было уже бесполезно. Это стало своего рода нормой.       — Но хотя бы не шкуру, — Фред заставил уголки губ всё ещё серьёзной Чжоу поползти вверх. — А вообще, на нас невозможно обижаться, правда, девчонки?       Ева закатила глаза так, что почти умудрилась разглядеть портреты под самым потолком.       — Ты правда так думаешь?       — А разве нет? О, кстати, — младший как бы между прочим взглянул на левое запястье, словно там красовались часы. — Ты ещё успеваешь сегодня сдать их и не впасть в немилость, как я.       Ева машинально проследила за движением, но вместо часов заметила, как из-под длинного рукава толстовки показался кусочек совсем бледной кожи, лишённой того золотистого египетского загара, которым Уизли едва одарило пустынное солнце на каникулах. До этого она совсем не обращала внимания, что их кожа на самом деле не всегда была такой светло-медовой. Разница едва улавливалась, но и это удивляло — несмотря на то, что остальные члены их семьи даже после целого лета, проведённого под палящим солнцем, могли посоревноваться разве что количеством и яркостью веснушек, близнецам удавалось сначала слегка обгореть до красноты, а затем немножко поджариться и не выглядеть в начале учебного года совсем бледными, точно плакса Миртл.       Девушка тут же замотала головой, прогоняя от себя эти мысли и понимая, что молчит неприлично долго.       — О, эмм… Ты, ты что, хочешь, чтобы я отдувалась за тебя тоже? Ну уж нет, — её лицу вернулось былое суровое выражение. — Так уж и быть, я могу составить тебе компанию, хотя не думаю, что мадам Пинс сдерёт с тебя шкур больше, чем профессор Снейп.       Комичное разочарование отразилось на Джордже. Он развёл руками, сдаваясь. Её взяла.       — Вообще-то ухо до сих пор немножечко болит, — решил ещё чуть-чуть подавить на жалость он, прижимая ладонь к раковине.       — До вашей свадьбы заживёт, конечно, — поддержал Фред.       — Но всё равно неприятно.       Не успела Ева переспросить, что за чушь ей послышалась, как Чжоу встряла, перетягивая всё внимание:       — Ты не можешь пойти в библиотеку в таком виде!       Ева оглядела себя и осознала, что до сих пор стоит в перепачканной одежде, а её волосы, ещё более растрёпанные, чем обычно, подсохли и сбились местами в заскорузлые колтуны.       Фред лёгким жестом закатал повыше рукава и выставил вперёд палочку:       — Дай-ка я разберусь с этим.       От неожиданно взрослой твёрдости его тона даже Чанг слегка стушевалась. Руки старшего под тканью тоже оказались светлее. Над выступающей косточкой правое запястье обхватывала пара тоненьких сувенирных браслетов. Между разноцветными камешками и тёмными бусинами болтались заплетённые в косички шнурки под узелком. Девочки не успели и глазом моргнуть, как Фред молча начертал руну, очищая чарами сначала голову Евы, а затем сосредоточенно применил другое заклинание, убирая неприятное липкое ощущение со всего тела и грязь с одежды. Возникшая свежесть обдала девушку лёгкой, приятной прохладой, но она всё ещё чувствовала себя немного помятой. Хоть внешне и стала чище, душ всё равно бы не помешал.       Кушинг собиралась поблагодарить его, но боль снова прошила затылок, заставляя заскулить. Кушинг чуть не выронила книгу, съёживаясь. Джордж вовремя перехватил падающий учебник и предложил проводить до больничного крыла, но Ева заверила, что ей просто нужно немного отлежаться и всё пройдёт.       Не внимая просьбам Чжоу перенести визит на следующий день или даже неделю, она условилась встретиться с Уизли через час возле дверей библиотеки, и чем ближе подходило назначенное время, тем больше Еве казалось, что Джордж не придёт. Или что за это время снова взорвётся туалет на пятом этаже и он явится с сиденьем от унитаза в качестве ожерелья на шее, не упустив возможности в таком виде заставить её краснеть в его присутствии под сердитым взглядом библиотекаря. Она знала парня ещё не очень хорошо, но уже могла понять, что рыжеволосый скорее перекроет весь коридор вонью, разбросав повсюду навозных бомб, чем по собственной воле ещё хоть раз переступит порог книжной обители, а заодно и отвадит остальных учеников от посещения библиотеки. Неосознанно улыбнувшись этой мысли, она порылась после наскоро принятого душа в миниатюрной аптечке, собранной ей эльфом перед отъездом в школу. В шкатулке из резного тёмного дерева то и дело позвякивали разные флакончики, пока она перебирала один за другим в поисках подходящего напитка, который помог бы не чувствовать слабость и головокружение. Лучше бы вместо Зелья от икоты эльфы положили Животворящего эликсира — он бы сейчас пригодился как нельзя кстати, но снадобье не хранилось долго даже под воздействием заклинаний, что даже преподаватель Зельеварения считал непростительной недоработкой.       Пару лет назад ходили байки от старших о том как Снейп, страдая бессонницей и запираясь в кабинете, ночами напролёт варил всевозможные зелья для пополнения коллекции своей кладовой и проводил эксперименты над усовершенствованием уже существующих — иногда удачные, иногда провальные. Так, одним из достижений последних лет стало улучшение Крововосполняющего зелья, которое способствовало теперь и более быстрому заживлению открытых ран. Над Животворящим эликсиром он старался не меньше, чем над обратным ему Ослабляющим зельем, пытаясь модернизировать средневековые наработки создателя. Спустя полгода попытки оказались тщетными. Опустели все запасы сушёных крыльев веретенницы до следующего периода нашествия существ, в который их удалось бы отловить и изничтожить для продолжения опытов. Зато профессору удалось увеличить время действия Оборотного зелья до суток вместо часа, однако ни один новый рецепт не вводился в школьную программу для обучения волшебников. Оригиналы рецептур хранились в тайниках профессора, а точные копии с подробнейшими пометками где-то в недрах Запретной секции, надёжно охраняемые защитными чарами и заколдованные своего рода магическим грифом секретности особой важности. Дамблдор ликовал, собственноручно опечатывая полку в торжественной обстановке. Что звучало совсем невероятно, так это то, что Министерство в особом порядке наградило Северуса, словно эти труды могли стать новым магическим оружием.       Среди склянок нашлось даже Противоядие от истерики, которое девушка недоумевающе покрутила на просвет, следя за тем, как густая жидкость медленно стекала туда-сюда по стенкам узкого горлышка. Всё не то. Наконец, во втором ярусе обнаружилась пузатая бутылочка Укрепляющего раствора. Ровно два маленьких глоточка — в её состоянии вполне достаточно. Бирюзовая жидкость слегка защипала на кончике языка. Видимо, не выпаренный при варке привкус крови саламандры дал кислинку, но на качестве это никак не сказалось. Меньше чем через минуту мозги, до этого ощущающиеся как желе, снова встали на место, а сила немного вернулась в тело.       Перед выходом из спальни зеркало задержало её, привлекая внимание отражением. Из плоскости в бронзовой раме на неё усталыми глазами смотрела сутулая — сразу приосанилась — и кажущаяся хрупкой фигура. Ей не нравилась худоба собственных рук и ног, будто начисто лишённых мышечной ткани, и это несмотря на какие-никакие физические нагрузки и упражнения в дуэлях. Порой отчаянно хотелось, чтобы тело приобрело больше тонуса, но с занятиями раз в неделю, отдалённо напоминающими физкультуру, да беготнёй из класса в класс она не добьётся желаемого и к концу седьмого курса. Кушинг подумывала податься на следующий год в квиддич вслед за лучшей подругой, если вдруг освободится чьё-нибудь место, потому что результаты заставляли себя долго ждать. Хилая конституция обещала ещё измениться ближе к концу пубертата, но чем дольше Ева смотрела на старшекурсниц, тем меньше терпения оставалось. Порой всё в ней самой казалось таким неправильным, таким угловатым и непривлекательным, что она старалась поскорее натянуть одежду, лишь бы не видеть того, что под ней.       Напоследок когтевранка попыталась пригладить простеньким заклинанием сверху вниз вьющиеся без укладки волосы, но едва ли это возымело эффект. В конце-концов оторвавшись от зеркала, она рывком застегнула молнию на олимпийке, едва не защемив подбородок, и в спешке покинула комнату, впиваясь ногтями в обложку учебника.       Топот больше не отлетал эхом в пустых стенах замка. Ближе к обеду слегка отошедшие от страха перед беглым преступником ученики начали вылезать из наскучивших за последние дни гостиных и спален, в которых торчали всё свободное время. В выходные старосты вместе с учителями стали чаще патрулировать коридоры, что некоторых особо выдающихся раздражало столь же сильно, как и поднятое на час раньше время отбоя, но все эти новшества вводились исключительно в целях безопасности.       Едва Кушинг минула последний поворот, ещё в десятке метров от библиотеки до ушей донеслась громкая реплика:       — Честно, даже я не ожидал, что ты так быстро вырубишь её, — Фред оскалил зубы в сконфуженном подобие улыбки. — Думал, мы разберёмся с ней вместе, но ты украл возможность испытать на ней наше новое зелье-е! — он карикатурно пошевелил пальцами, ссутулившись, будто невербально колдовал над котлом. Джордж первым заметил Еву и одарил брата таким взглядом, будто тот явно сболтнул чего-то лишнего, но было поздно.       Она едва успела в последний момент сбавить шаг, чтобы не врезаться со всей скорости в гриффиндорцев.       — Сделать что? — с нажимом спросила Ева, тормозя возле ребят. То, что они пришли, уже стало приятной неожиданностью. И снова вдвоём. Они правда всегда и везде ходят вместе?       Под холодным, испытующим взглядом, требующим объяснений, Фред громко усмехнулся и сказал как бы между прочим, принявшись разглядывать витраж в окне позади, будто к прозвучавшим словам никакого отношения не имел:       — А то! Будешь знать, как настраивать против нас наших же друзей!       Кушинг застыла, совершенно не понимая, о чём идёт речь. Джордж почувствовал себя так, будто его завели не на ту тропу, и теперь ноги медленно, но верно начинали утопать в трясине.       — Ты шантажировала Пивза, — пояснил он, сам не до конца веря в то, что говорит. Шаблон девочки-отличницы, присущий большинству учениц Когтеврана, буквально рвался у него на глазах с каждым днём всё больше. Младшекурсницы обычно просто визжали, едва завидев полтергейста. Немногие сохраняли спокойствие и предпочитали удрать, пока их не подвесили за шкирку на виду у всей школы или не опрокинули на голову совиного помёта. Даже Филч не всегда мог найти управу на пакостливое существо.       С алых губ сорвался лёгкий смешок. Покачав головой, девушка покрепче прижала к груди книгу и протиснулась между парней в библиотеку с таким видом, будто весь преподавательский состав похвалил её за достижения в учёбе.       — У нас осталось десять минут, ты идёшь? — не глядя бросила она уже из-за двери. Скажи это ещё на тон громче, и схлопотала бы замечание о нарушении тишины.       Чёрт возьми, она вела себя так, будто случившееся было и впрямь забавным. Фред аж опешил от дерзости этой маленькой ведьмы. Если до этого он шутил, то теперь злость внезапно нахлынула на него, припекая в груди.       — Он разгромил нашу раздевалку, — прилетело от него в спину. Похолодевший тон обдал мурашками лопатки, и Ева удержалась от того, чтобы не поёжиться, оставляя сказанное без внимания. — Мы теперь не можем играть из-за тебя.       Из-за неё? Полная возмущения она обернулась, будто он нёс какую-то чушь, когда троица уже оказалась у пустующего поста мадам Пинс. Джордж напрягся, держась наготове, чтобы вовремя осадить брата, но тот уже начал бросаться обвинениями. Он лучше всех знал, каким грубым мог быть старший, если что-то выводило его из себя. Буквально в тот же день после случившегося в раздевалке Джордж наедине уговаривал Фреда и Оливера не горячиться, обещая самому уладить проблемы с девчонкой. В глазах капитана абстрактная когтевранка выглядела той засланной крысой, которая намеревалась вывести их команду из строя перед важной игрой.       — Тренировка… накрылась, — сгладил чуть помягче угол Джордж, но от этого вышесказанное не перестало звучать, как упрёк. — Он передал нам твой привет.       — Ага, сломав наши мётла. Знаешь, чего стоило не выдать тебя? Знаешь, сколько человек хотели узнать, кто натравил его на нас? О, хватит на целый фан-клуб, вот уж точно, — Фред изогнул бровь и скрестил руки на груди, будто всем своим видом спрашивая, что же она ответит на это. — Вуд в бешенстве, Анджелина мечтает выколоть глаза за свою новенькую «Молнию», а на ней всего лишь царапина.       В неверии Ева продолжала слушать его, пока ощущение восторжествовавшей справедливости, которым она по сей миг тешила себя, медленно угасало внутри. Ступор охватил цепким объятием, и перед глазами возникла картина бардака, что учинил полтергейст. Совсем не то, чего она добивалась. Максимум, на что рассчитывала Ева, запугивая существо, так это на подсыпанные в еду листья Гиенового дерева, чтобы заставить их животы надрываться от смеха. Или, скажем, на парочку тарантулов в нижнем белье. Она вся побледнела, уставившись в одну точку и обдумывая услышанное.       Библиотекарь подоспела как раз вовремя, размахивая мантией, и эффектно приземлилась в кресло. Ещё издалека она разглядела высокие рыжие макушки.       — Так так так, кто это тут у нас, неужто должники собственной персоной? — мадам Пинс задрала нос, чтобы лучше видеть близнецов через низко посаженные на кончик очки. О, карга никогда не упускала возможности как следует поглумиться над нерадивыми студентами. Джордж был уверен, что она даже задержится и закроет библиотеку позже, лишь бы как следует отчитать его за все грехи, и морально готовился со вчерашнего вечера. — Воистину поразительно, эти стены запомнят тот день, когда господа Уизли пришли сдаваться по собственной воле, — заладила она, принимаясь рыться в одном из журналов с длинными-длинными списками.       Ведьма словно и не заметила Еву, медленно укладывающую учебник на краешек стола перед ней.       — Я не хотела. Я не… я не просила его об этом, честно! — чуть слышно пискнула девочка, косясь на парней. — О, — понимание отразилось на бледном лице, и она указала пальцем на свою голову, — Это поэтому ты, ну…       Джордж вдруг ощутил жалость к ней, несмотря на то, что его метла пострадала больше всего, вообще перестав быть метлой. От того, что когтевранка всерьёз предположила, будто таким образом он решил отомстить ей за причинённый урон, что-то внутри него неприятно сжалось, заставляя чувствовать себя полным негодяем. Разве он мог, разве мог он всерьёз причинить кому-то боль по собственной воле? Да он просто не способен на такое.       — О, ну уж нет, нет-нет-нет, я тут просто за компанию. Меня вы живым не возьмёте, — открестился Фред, едва сдерживая раздражение. Его слова звучали для Евы где-то на фоне, заглушаемые угрызениями совести.       Мадам Пинс опустила голову и придвинула стёкла поближе к глазам, смеряя парня недобрым взглядом.       — Вы уверены, мистер Уизли? Или мне всё-таки прошерстить списки за первый год? О, сколько там всего интересного…       Что ж, полтергейст был прав, когда кричал о том, что девочка ещё пожалеет. Она и правда пожалела. «Чёрт, вот дура, ну какая же ты дура», мысленно отругала себя Кушинг, нервно кусая губы.       В то время как Фред выяснял на повышенных тонах, действительно ли не числится в списках должников, как брат, Джордж не отрывал глаз от Евы. Она тоже смотрела на него, и его молчание словно подтверждало её слова. Это только больше подталкивало девушку сочинять в голове собственные выводы.       — Нет, — спохватился Уизли, отрицательно покачав головой, — Нет, ты что, я бы никогда так не сделал.       Он сказал это так, что сразу стало понятно — не врёт. Теплота его голоса и искренность во взгляде заставила Еву поверить, и она кивнула на это, принимая как правду.       Ещё в детстве бабушка заверила внучку и всю семью в том, что у девочки дар видеть людей насквозь. Колдунья немного преувеличила в излюбленной манере пророчить, конечно, но то, что Ева обладала вполне явным, как выразился бы Хагрид, "паучьим чутьём" улавливать дурные помыслы, нельзя было отрицать. Так в совсем юном и несмышлёном возрасте она отвергла одну из своих первых нянь, прошедшую перед этим не единожды собеседование и строгий отбор среди остальных претенденток. Несмотря на впечатляющий послужной список и отличные рекомендации, волшебница впоследствии оказалась уличена в сотрудничестве с прессой, доставая информацию для разных жёлтых изданий, порочащих имена чистокровных волшебников. Несомненно, и в дом мистера Бастиана Кушинга она метила неспроста: в тот год в магическом обществе активно поползли слухи о появлении на свет ребёнка от союза волшебника и сквиба, за которым исподтишка наблюдали особо заинтересованные любители чужого грязного белья. Весь магический мир захлестнули предположения о том, чью кровь унаследует дитя, которому на тот момент уже исполнилось три года; отец Евы предпочёл бы как можно дольше прятать дочь от чужих глаз, но в условиях достаточно высокого положения в обществе и этот срок оказался весьма впечатляющим.       Девочке повезло, что бабушка приняла слёзы на её лице при виде няни не за детские капризы, а сочла вполне обоснованным решением отказаться от услуг гувернантки. Даже когда она уже покинула их дом, заплетённые в косы волосы девочки продолжали искриться, будто начинённые статическим электричеством.       В первый год в Хогвартсе она отказывалась от предложений дружбы с некоторыми ребятами, пока достаточно не сблизилась с Чжоу. Красивая и нетипичная азиатская внешность выделяла сокурсницу среди остальных девочек с самого начала, а улыбчивость и открытость только больше располагали к себе, вызывая доверие. К концу второго курса они уже были неразлучны. Иногда к ним примыкала Мариэтта Эджком, считающая Чжоу, по-видимому, лучшей подружкой ещё с тех времён до школы, когда мать Мари, работающая в Департаменте магического транспорта Министерства, вела переговоры с больницей Святого Мунго о замене старых экипажей скорой волшебной помощи на новенькие, усовершенствованные модели. Вообще-то в её компетенции находился летучий порох и каминная сеть, но, похоже, в Отделении транспорта на тот момент царил такой бардак, что начальству было всё равно, кто этим займётся. Отцу Чжоу, работающему в больнице, поручили курировать процесс, и в последствии с миссис Эджком у него заладились вполне себе приятельские отношения. До зачисления в школу чародейства и волшебства их дочери виделись ровно два раза: сначала на ужине у Эджкомов, а затем на дне рождения мистера Чанга, и оба раза закончились для девочек истериками.       Вопреки этому Мариэтта порой вела себя с Чжоу так, будто они выросли в одной песочнице и делили игрушечные мётла на двоих. Чанг, в общем-то, не противилась, но совсем близко к себе девушку не подпускала, втайне признаваясь Еве, что порой чувствует какую-то внутреннюю пустоту после близкого общения по душам с ней. Возможно именно потому, что Мариэтта носила рыжие кудри, Чжоу с настороженностью относилась и к отпрыскам Уизли. Ева облегчённо выдыхала, когда третья лишняя оставляла их в покое, потому что её присутствие тяготило Кушинг вдвойне сильнее, будто из девушки потихоньку высасывали всю энергию её магии. В мире простецов такую как Эджком назвали бы энергетическим вампиром. Интуиция подсказывала Еве, что за этим крылось нечто другое, к чему стоило относиться не менее бдительно.       Мошенника в Локонсе она раскусила сразу, только услыхав фамилию, но едва ли хоть одна романтичная душа, попавшая под его влияние, придала её предостережениям хоть какое-то значение. Златопуст и впрямь оказался проходимцем, но Ева всё равно относилась к нему с некоей благодарностью. Ведь если бы не незадачливый преподаватель Защиты от Тёмных искусств, полюбившийся девочке дуэльный клуб, возможно, так и не возродился в стенах школы за всё время её учёбы.       С громким шлепком Джордж отправил «Историю квиддича» на стол к библиотекарю, когда до него дошла очередь.       — Вижу, до дыр зачитали, мистер Уизли, — мадам взялась за книгу кончиками когтистых пальцев и повертела томик, оглядывая со всех сторон. Джордж чихнул. — Ага, три свеженьких заклинания починки. А вы что думали, я не замечу? — в подтверждении прочертила она корешок невидимыми стежками, в точности повторяя движения палочки. — Что ж, не стану их снимать. Довольно аккуратные, явно поставлены не вами. Признавайтесь, работа… мисс Грейнджер?       Джордж не сдержался и чихнул снова, что сказало всё за него. Гермионе приходилось пару раз оставаться на отработку, но вместо отмывания котлов МакГонагалл отправляла её в библиотеку, где девочка в течение нескольких долгих часов помогала Ирме Пинс восстанавливать ветхие обложки средневековых энциклопедий, попутно обучаясь реставрационным чарам. После такого подлатать затрёпанную книжку ей не составило большого труда, но Джордж не думал, что её вмешательство станет столь очевидно.       Двое шестикурсников прошли мимо, на выходе прощаясь с библиотекарем. Та всё продолжала выискивать недочёты, но в конце-концов неохотно вычеркнула запись о книге из карточки Джорджа, буквально переступая через себя. Скрип пера, прогнувшегося под нажимом, выражал, с каким большим трудом ей это далось. Едва книга долетела до стеллажа за спиной и заняла свободную нишу, пометка испарилась с бумаги — в здешних документах использовались те же чары, что стирали чернила в дневнике Тома Реддла.       Уизли выдохнул с таким явным облегчением, словно сбросил многолетне носимые оковы. Дважды чихнул снова, пока прощался и обещал никогда больше не появляться в этих стенах. Фред вытянул его и девочку из библиотеки прежде, чем Джорджа настиг бы по-настоящему сильный приступ аллергии.       — Выглядишь так, будто тебе теперь нужно к Помфри, — заметила Кушинг. Его глаза уже сделались влажными, чего не произошло в тот раз, когда они познакомились.       Джордж хмыкнул и заговорил в нос, пока очередной сильный чих не отбросил его назад:       — Ну уж нет, двух ведьм за сегодня я не выдержу.       Фред фривольно толкнул его под ребро, оглядываясь по сторонам, но поблизости больше никто не ошивался:       — Пошли лучше отсюда подальше, пока тебя не разнесло по всем стенам. Нам ещё мётла чинить.       Согласно кивая, Джордж чихнул вновь, и по ощущениям в этот раз у него едва не лопнуло лёгкое.       Ещё липкую на кончике палочку Ева быстренько обтёрла о край олимпийки и взметнула к носу младшего близнеца. Когда он не ссутулился, то был даже выше старшего на пару дюймов. Другой рукой она протянула свёрнутый чистый платок из заднего кармана и настойчиво потрясла, потому что Джордж не сразу принял его.       — Бога ради, Анапнео на тебя уже не действует? — не пришлось повторять второй раз, потому что глаза Джорджа округлились от неожиданности, и он едва успел приложить платок к лицу, чтобы вылетающая из всех отверстий слизь не обрызгала ребят. Это не было похоже на чих, но дыхательные пути вмиг прочистились. На пробу сильно втянутый воздух легко проходил туда-сюда, не вызывая щекотку, и ни одну ноздрю больше не закладывало отёком.       — Ого, как хорошо, — восторг зазвенел в его голосе, что сильно польстило Еве, украшая её лицо улыбкой. — Может, ты ещё и метлу мою поможешь починить?       Как раз собиралась предложить.

***

      Те, кто не был занят домашкой или отработкой и предпочёл остаться в замке вместо прогулки в деревню, собирались во внутреннем дворике. К обеду камни приятно нагрелись под солнцем, а в просветах брызг журчащего фонтана между крыльями статуй веером сверкала радуга. Последнее тепло перед поздней серой осенью шуршало по брусчатке опавшей сухой листвой, хрустящей в пыль под ногами. Со знанием дела на краю двора Перси топтал носком туфли по брусчатке, выбирая самый ровный участок. На более-менее плоском месте он начертил палочкой контр-линию для игры в плюй-камни. Рон, упрашивающий его поиграть аж с середины недели, нетерпеливо ходил на цыпочках вокруг, перебирая сквозь ткань мешочка звенящие круглые камушки. У Перси имелся собственный набор, который Гарри и Рон частенько заимствовали, и теперь Уизли-младший кровь из носа жаждал натренировать с кем-то бросок левой, чтобы взять реванш у вечно выигрывающего Поттера.       — Ради Годрика, Рон, прекрати их так мять, если не хочешь, чтобы они лопнули раньше времени!       Староста не выдержал и отобрал мешочек. Присев, он принялся рассортировывать камушки на зелёные и красные, а затем педантично пересчитал, проверяя, ни один ли не потерялся.       Фред, едва спрыгнув со ступеней, огляделся вокруг и недолго думая махнул в сторону одного из коридоров клуатра. Он с лёгкостью перемахнул через бордюр и свесил ноги по обе стороны, удобно прислонившись спиной о свод арки. Ева сделала вид, что не содрала ладонь о шершавый песчаник, взбираясь в соседний проём; лишь смущённо ойкнула, когда немного неуклюже плюхнулась на каменную плиту.       В большом свёртке из выцветшего гриффиндорского знамени Джордж принёс то, что осталось от его «Чистомёта», и вытряхнул перед девушкой. Несколько прутьев посыпались мимо, но он шустро собрал их и сложил в общую кучу. Фред покосился на эту картину с досадой, пробурчав что-то о том, что они тут застряли надолго, и что стоило прихватить чего-нибудь перекусить, потому что они не успели на обед, но возвращаться уже слишком лень. Он тоже взял свою метлу, собираясь потуже перетянуть скобы, сцепляющие хвост, и всё-таки попробовать приделать отвалившийся кусок рукояти на место — без него держаться в полёте за древко стало значительно неудобнее.       Ева в лёгком шоке уставилась на рассыпанное безобразие, совершенно не представляя, с чего тут можно начать ремонт. Сразу привлекли внимание крошечные, ещё не до конца созревшие почки, и она принялась рассматривать хворостинки поближе, обнаруживая, что все унизаны зелёными бутончиками. Правильнее было бы назвать прутья ветками, потому что выглядели они поразительно свежими и гибкими, будто только отломанными с какого-то кустарника или дерева. Но на дворе стояла осень, и ни одно, даже магическое растение в округе не распускалось в это время года.       — Это так и должно быть? — на всякий случай спросила Ева, нахмурившись. Состояние бывшей и одновременно будущей хвостовой части значительно усложняло теперь задачу.       Уизли неоднозначно пожал плечами и почесал затылок. Его взгляд приковали тонкие ноги, болтающиеся в паре футов над землёй и беззаботно отбивающие какой-то мотив пятками о стену.       — Я пытался «Репаро». Не сработало, — он подхватил один прут и повертел.       Ещё немного задумчиво поизучав ветки, девочка вдруг хихикнула и поспешила прикрыть рот, будто вспомнила что-то постыдное и смешное.       — Что такое?       Фред заинтересованно обернулся к ним, продолжая разгибать металлические детальки. От Евы его отделяла узенькая колонна, так что пришлось немного наклониться, и рыжая шевелюра свесилась, закрывая один прищуренный глаз.       — Нет-нет, ничего. Ничего особенного.       Не будь близнецы заняты таким важным делом, замучили бы девочку, но раскололи, над чем та смеялась. Они терпеть не могли, когда от них что-то утаивали или просто недоговаривали. Но сейчас, когда до первого в году матча оставались считанные дни, вопросы, касающиеся их присутствия на поле стояли особенно остро.       Для начала вдвоём с Джорджем Ева взялась с разных краёв за обтёсанную длинную деревяшку, явно несколько лет не видавшую полировки и лака. Покрутив то туда, то сюда, девочка устроила более узкую часть, за которую держалась, у себя на коленях. Не так много она знала о мётлах, так что возложила всю надежду на простенькие заклинания починки. Следом попробовали в четыре руки отлевитировать сразу все прутья к нужному концу, чтобы скопом связать заклинанием нервущейся верёвки, но поддавались они неохотно, не желая примыкать друг к другу должным образом. Тогда когтевранка принялась использовать заклинание отдельно на каждом, и это заняло почти полчаса, пока самые первые веточки не начали опадать, потому что действие левитации постепенно ослабевало. Джордж, явно разочарованный, одним взмахом разрушил чары, позволяя всем остальным упасть к его ногам. Ева рассерженно простонала. Фред только подлил масла в огонь, усмехаясь.       Но Кушинг не училась бы на Когтевране, не превалируй всё-таки ум и здравый смысл над её эмоциями. Взяв минутную передышку, вместе они принялись заново думать. Девушка поинтересовалась, почему мальчики не обратились к мадам Трюк, но Фред сказал, что та сразу послала их покупать новую метлу, а не «заниматься ерундой и собирать этот веник». Новая добротная метла по нынешним меркам стоила всех карманных денег обоих братьев за год. Мать ни за что не согласится отправить им столько, зато с удовольствием пришлёт громовещатель.       Больше остального девочку волновало ни на что не годное состояние прутьев, но заменить их на другие, более сухие и ровные, означало в неумелых руках лишить летучий транспорт всякой магии. Только истинные мастера, изготавливающие мётла, могли произвести подобный ремонт как подобает, но никто из ребят не знал таких узкоспециальных заклинаний. Молодые почки мешали даже плотно собрать веточки друг к другу в охапку, цепляясь и оставляя просветы, что буквально начало выводить Джорджа из себя после очередной попытки.       Ева перехватила его взметнувшуюся палочку, пока он вновь не разрушил кропотливое колдовство.       — Стой, — от неожиданности Уизли замер и растерянно уставился на неё. Пальцы девочки оказались холодны, как лёд, — Давай очистим и попробуем сначала подсушить их, это не займёт много времени.       Фред недоверчиво поглядел на ребят, но вмешиваться не стал, будучи занят более важным делом: как осьминог щупальцами, он обхватил всеми конечностями свою метлу, как можно сильнее придавливая кусок деревяшки к стволу на наколдованный по срезам обеих частей клей.       Джордж всё-таки согласился и на пару с Евой принялся общипывать ветку за веткой. Эскуро снимало вместе с молодыми побегами ещё и кожуру, поэтому от его использования пришлось отказаться. Когда некоторые особенно крепкие почки не поддавались, Джордж молча разрушал их несильным толчком кончика палочки.       Затем в два сильных горячих потока Фумо ребята ещё четверть часа высушивали и собирали в новую кучку гладкие прутья, заставляя древесину прямо на глазах потемнеть и отдать всю влагу. В какой-то момент, уже теряя терпение, Ева слишком сильно налегла на палочку, и та нагрелась до такой степени, что больно обожгла ладонь. С шипением девочка выронила инструмент и принялась сильно дуть на покрасневшую кожу с отпечатавшимся рельефом рукоятки. Сегодня явно был не её день.       Тогда близнецы решили прерваться на коротенький перерыв. Уже близился вечер, и солнце скрылось, забирая с собой последнее тепло. Заметив, как Ева поёжилась от холодного ветра, младший накинул на девушку согревающие чары. В отличие от мальчиков, она вновь вернулась к работе, и теперь, сосредоточенная на запаивании рассохшейся трещины, вдруг замерла, почувствовав приятное тёплое покалывание вдоль позвоночника и распространившееся до кончиков пальцев тепло. Эффект от этого заклинания трудно было спутать с чем-то ещё. Джордж обсуждал что-то с Фредом, даже не смотря в её сторону, и обрывок разговора о ком-то из старшекурсников остался не совсем понятен, когда Кушинг незаметно покосилась в сторону парней, не отрываясь от дела. Только немного резко накинула капюшон, чтобы коридорный сквозняк точно не продул шею.       — Что ж, осталось самое трудное, — прокашлялась она.       Джордж тут же обратил всё внимание к ней. Приблизившись на шаг, он осторожно потрогал свежеотреставрированный кусочек. При большом разгоне приходилось хвататься за метлу как можно крепче, и по правде говоря, Уизли уже задолбался после каждого полёта выковыривать занозы из большого пальца, которым постоянно цеплялся за острый выступ.       — Ого, как новенькая.       — С каких пор винтаж у нас стал «новеньким»? — саркастично вмешался Фред. — Хотя, если вы тут всё отполируете, с натяжкой сойдёт за ретро. Может даже в музей квиддича возьмут наших красавиц, — он любовно погладил склеенное древко своей метлы и припал губами прямо к шву, сочащемуся не до конца застывшими подтёками лишней вязкой жидкости. Просто чудом не вымазался.       Ева шумно вдохнула-выдохнула через нос. Что ж, всё меньше сомнений оставалось в том, что Фредерик не совсем дружелюбно настроен, пусть и не выказывает какой-то явной агрессии или неприязни по отношению к ней. Рот её изогнулся в хитрой улыбке, являя ямочку возле уголка. В одном справочнике из дополнительной литературы на каникулы, ближе к оглавлению шла сноска про неправильно действующие заклинания. Среди множественного перечня различного рода обстоятельств, к этому приводивших, начиная от скрытой поломки волшебной палочки и заканчивая серьёзными нарушениями моторики после применения к волшебнику непростительных заклятий, повреждениями нейронных связей и последствиями травм мозга, значились и забавные на первый взгляд причины. Помимо разных новых заклинаний и парочки интересных статей этот факт особенно врезался девушке в голову.       — А хотя знаете, я кое-что вспомнила. Про неправильно работающие заклинания. Помнится, это же ваш брат однажды рыгал слизняками?       Как раз в этот момент Рон с противоположной стороны двора взвизгнул, неудачно сбив камушки соперника. Даже издалека можно было различить, как мальчик не успел увернуться и прямо ему в грудь выплеснулась вонючая жидкость.       — Да, но тогда у него палочка сломалась, — Фред поморщился, наблюдая за происходящим.       — При чём тут это?       — Дело не всегда в палочке, — нарочито спокойно пояснила Ева. — Иногда, если на месте колдовства появляются цветы, это значит, что кто-то просто… влюбился.       Фред посмотрел на Джорджа, лицо которого исказила скептическая гримаса.       — Опа-а, — протянул старший, перебрасывая из руки в руку рукоять метлы. — Так-так-так, а что если…       — Даже не начинай, — сразу прервал его размышления Джордж, — Это бред, больше похоже на ваши девчоночьи фантазии!       — Спроси хоть у профессора Люпина, — пожала плечами Кушинг. — Я уверена, он подтвердит, что так и есть. Или лучше сразу у Макгонагалл. Это описано в «Магическом практикуме» из летнего списка.       Джордж чувствовал себя так, будто его пытались выставить полным дураком. Нет, если даже предположить, что у кого-то из палочки и впрямь могла посыпаться пыльца и лепестки, как у какой-нибудь феи-крёстной из маггловской сказки, то это совершенно точно никак не относилось к нему. Вероятно это Пивз, балуясь, наслал ещё сверху каких-то неопознанных чар, из-за которых они уже несколько часов не могли починить его несчастную метлу. Да, точно, или это просто сама метла уже изжила себя, и её собственная магия стала сбоить. Такое случалось даже у некоторых профессиональных игроков в квиддич, которые многие годы не изменяли своему транспорту, пока тот сам в полёте не начинал сбрасывать хозяина или менять траекторию движения. Даже в «Ежёдневном пророке» однажды писали, что метла вратаря сборной Франции прямо перед отборочными вся покрылась толстой коркой льда, который не смогла расплавить целая Комиссия по Устранению магических неполадок.       Неожиданно из мыслей его вывел заливистый девичий хохот, такой же звонкий, как колокольчик над задней дверью в их доме:       — Ты чего? Да ладно, я пошутила! — смеялась девчонка над его сильно призадумавшимся выражением лица: брови сползли к переносице, а пустые глаза совсем перестали моргать. Вылитый министр магии на Международной Конфедерации. — А может и нет!       Втихаря хомяча шоколадный злаковый батончик, Фред прыснул, и пара зёрен полетели за пределы растянутого в смешке рта.       — Иди расскажи Стебль о своих новых способностях, может, она наконец-то простит тебе ту лысую мандрагору, — предложил он и получил острым концом палочки тычок под рёбра.       В начале второго года, когда профессор Травологии обучала их курс пересаживать визгливые растения, Джордж слегка перестарался, выдёргивая уродца из горшка, и оторвал от морщинистой головы все стебли. Кажется, тогда Помоне даже не потребовался бы их знаменитый крик, чтобы лишиться чувств прямо посреди теплицы. С тех пор Уизли казалось, что учительница, мягко говоря, немного предвзято относится к его достижениям в её предмете и с повышенным вниманием следит за всеми манипуляциями на лабораторных работах, хотя подобных происшествий, слава Мерлину, больше не случалось. Однако выше «Удовлетворительно» со второго курса парень так и не получал.       — Тогда ты накладывай заклинания, а то глядишь, разобью посреди двора клумбу! — ехидство вылетело прямиком на Еву. — Уже два часа тут торчим, а только в прутьях ковыряемся!       — Давай, Джордж, засади тут все визгопёрками! — не унимался возбуждённый Фред. — Вот у Филча голова лопнет, пока он будет их выдёргивать!       — О, прости, любовь так вскружила мне голову, что я сею повсюду только зубастую герань! — подхватил брат, сам уже будучи на грани расхохотаться. — Смотри не наклоняйся, укусит за жопу!       Поджав губы, Ева слабо толкнула Джорджа в живот тупым концом древка, когда подняла её в воздух между ними.       — Раз так, тогда не смей мне ничего рушить, пока я буду всё крепить.       К приятному удивлению, близнецы в оставшееся время их совместной работы в самом деле повели себя пристойно, больше ни разу не помешав ей ни одним, даже самым безобидным баловством, хоть и продолжили подтрунивать друг над другом. Джордж, тем не менее, почти не отвлекаясь, старательно поддерживал по просьбе Евы черенок на нужном уровне, пока она присоединяла прутья по одному.       — Репаро, — чётко прошёптывала волшебница каждый раз, низко склонившись над метлой, тем самым сосредотачивая поток магии в нужное русло. Работа требовала если не ювелирной, то высокой точности, и заклинания, в отличие от Джорджа, срабатывали у неё как надо. В какой-то момент парень даже засмотрелся на аккуратные вращения запястья и движения пальцев второй руки, которыми она поправляла прутья в нужную сторону, формируя красиво очерченный изгиб хвоста, важный для идеального обтекания ветром. На правом безымянном приглушённо сверкало незамеченное ранее простенькое колечко, украшенное впаянными прямо в литьё несколькими ромбовидными камушками разных цветов — хоть и весьма скромное, но, очевидно, драгоценное.       — Можешь отпускать. Да, вот так, теперь давай верёвку и стягивай покрепче, чтоб наверняка.       Уизли в несколько оборотов опоясал верхушку, пока треск связанных прутьев не заставил его ослабить усилия чар. Фред нехотя согласился сбегать к Вуду и попросить у того немного лака, в то время как Джордж взялся слегка подровнять поржавевшими ножницами несколько прутьев. Дело оставалось за малым: обновить стёршееся покрытие и может быть ещё прикрутить в качестве опоры для ног педальки, которые когда-то снял его отец с детского велосипеда, пылившегося в сарае среди прочего магловского хлама.       Покрытый свежим, только что подсохшим глянцем, его «Чистомёт» после более чем трёх часов трудоёмкого ремонта наконец был окончательно отремонтирован. Во многом благодаря терпеливым стараниям Евы, конечно, которая теперь нервно поглаживала дерево, проверяя, всё ли в порядке.       — Кажется, готово? — неопределённо сказала она, устало вздыхая. Даже ни одно сложное зелье, что девушке доводилось варить, не выматывало настолько сильно. Урчание в желудке громко напомнило о том, что кроме остывшей яичницы и чая таким уже, казалось, далёким утром, во рту за весь день больше не побывало ни крошки.       Фред тоже заинтересовался результатом, и теперь увлечённо разглядывал метлу брата, сравнивая со своей. Они, прежде ничем не отличающиеся друг от друга, стали выглядеть несколько по-иному: в рукояти метла старшего давала плавный изгиб, появившийся после не совсем аккуратной склейки двух частей, в то время как у Джорджа черенок оставался более прямым. Обе, пропитанные полиролем, одинаково лоснились на свету, но хвостовая часть «Чистомёта» младшего близнеца стала более плотной и крепкой. Зато Фред мог похвастаться новеньким сиденьем, обтянутым поддельной кожей дромарога, тогда как у Джорджа на последнем гвозде шаталось обычное деревянное.       Оставалось самое волнующее — испытать её, заново собранную по кусочкам. Отойдя чуть подальше, Джордж оседлал метлу, устраиваясь поудобнее, и с замиранием сердца оттолкнулся ногами от земли, с лёгкостью взмывая в воздух. Стон облегчения вырвался у Евы из груди, когда она проследила за тем, как он крутанул петлю над двором, поднимаясь в развороте всё выше. Ничто не мешало движениям; Уизли даже показалось, что метла стала двигаться более плавно и покладисто, стоило ему чуть наклониться, задавая траекторию. Он быстро описал несколько кругов и приземлился на то же место, спрыгивая прямо на лету, когда ноги ещё не касались земли.       Обожжённую ладошку неприятно засаднило, когда девочка соскочила и встретила его громкими, восторженными хлопками. Ева не подавала виду, но ей до последнего не верилось, что у неё действительно получится починить всё правильно. У них, получится у них. Фред улыбался, наблюдая за тем, как эти двое восторгались результатом.       — Круто!       — Спасибо, Ева, — мягко обратился к когтевранке Джордж, кладя руку ей на плечо. Даже через два слоя одежды чувствовалось, какая ладонь тёплая, — И прости. Я правда не хотел, чтобы так получилось.       Кушинг пару раз моргнула, чуть отстраняясь от него, тем самым туго натягивая, как тетиву лука, напряжение между ними. Теперь он снова стал ещё выше перед ней, и такая разница слегка смущала девочку.       — Н-нет, всё в порядке. С твоей стороны это было бы даже… справедливо, — подбородок слегка дрогнул, и она спешно отвела взгляд на метлу. Подумать только, большую часть дня они двое трое провели вместе, трудились бок о бок не покладая рук, а стоило только отвлечься от монотонной работы, как таившаяся внутри неловкость трепетно полезла наружу.       За спиной послышались отдалённые возгласы нескольких компаний юных волшебников, уже возвращавшихся из Хогсмида. Ева взглянула на огромный циферблат над выходом во двор, и часы показали ей, что до ужина оставалось каких-то тридцать минут.       — Что ж, думаю, мне пора, — убирая палочку в карман, а прядь волос за ухо, кивнула она. — А то, боюсь, не успею попробовать ваш суп.       Джордж хотел в знак благодарности позвать её сесть с ними за гриффиндорский стол, всё ещё чувствуя себя немного виноватым, но зачатки невысказанных слов оборвали налетевшие Ли и Анджелина, с размаха всучившие ему чудо-хлопушки Доктора Фойерверкуса. Шуршащий прозрачный пакет с логотипом Зонко угодил Джорджу острым углом прямо в солнечное сплетение — чудом не взорвался прямо под носом, с такими вещами шутить стоило как можно аккуратнее.       — Эй, я вам их ночью в уши засуну и подожгу, а-ну идите сюда!.. Да, точно, суп. Хорошо, увидимся! — всё, что он напоследок бросил ей, припустившись за однокурсниками.       — Ещё добавки попросишь, за уши не оттащим! — заверил Фред, пожимая руку Седрику. — О, Друбблс? Буду конечно, давай!       Это до последнего звучало как шутка, но зайдя в Большой зал и увидя на каждом из столов по маленькому котлу с ещё кипящим оранжевым содержимым, Ева едва не расхохоталась. Над блюдом из пара поднимался приятный запах сливок и пряностей. И то ли от того, что голод противно скрёб в животе, то ли потому что густой, наваристый суп с хрустящими гренками вышел действительно вкусным — в чём, несомненно, была заслуга Джорджа, ведь его тыква получилась такой удивительно сладкой и спелой — она подлила себе добавки, игнорируя полный разочарования ужином взгляд подруги, которая даже не попробовала ни ложки.