— 5 -
«Хен, зачем ты так? Я скучаю.» «ЧЕРТОВ ЕСАН ТВОЯ КАНТОРА НЕ ДАЕТ НАМ АДРЕС НО Я ЕГО ДОСТАНУ» «Пожалуйста, выйди на связь, я скучаю.» Есан прослушивает новую порцию голосовых сообщений от Уена и складывает посуду в большие коробки. Новый номер вступит в силу завтра, ключи от новой квартиры в другом городке — тоже. Это не импульсивное решение, это логичный исход. Есан ведь знал, что нельзя привязываться. У него фотография его любимых малышей в бумажнике, телефоне и памяти. Как ни крути, он всегда будет считать их своими детьми, даже если они больше никогда не увидят друг друга. Расставание с Сонхва и Хонджуном — трагедия всей жизни. Он забрал документы из компании на следующее утро и закрылся в квартире на три дня. О них троих не думать невозможно. Кан опирается руками о столешницу и болезненно сжимает губы, закрывает глаза и сдерживает новый порыв. У него лицо опухло от постоянных слез и голова болит от мыслей навязчивых. Есан Чонхо ненавидит. Хотя бы за то, что тот не позвонил ни разу. А потом уже за те дни счастливые и ложные надежды. Есан Чонхо до боли в грудной клетке любит. Чонхо Есана, кажется, нет.***
— Спасибо, что приехал, я уже не знаю, что делать. — Уен руку брата с плеча резко убирает и смотрит озлобленно. — Почему мой Хонджун постоянно плачет? Почему я привез детей спустя три дня, а одному из них стало лишь хуже? А? — Уен буквально утром привез Хонджуна и Сонхва домой, и вот уже вечером Чонхо звонит ему в ужасе от состояния сына, который кричит ему о ненависти и прячется в шкафу. — Почему, хен? Я задал вопросы. Молчишь? Где эта швабра твоя? — Я пытался утром сказать, но ты же не стал со мной разговаривать. В отеле она. Я забрал у нее ключи. — А нахера ты ее обратно пустил? — Она будет участвовать в жизни ребят, она имеет право на это. — Вчера ты Есана обцеловывал, а сегодня уже бывшую трахаешь? Или ой… она же даже не бывшая. Ты ведь не развелся с ней. — Во-первых, я не собирался с ней сходиться. Во-вторых, я подал на развод. А Есан… так будет лучше. — Да? — Уен скептически выгибает бровь и идет к детской. — У Джуни это пройдет. Мне не до новых омег сейчас. — Н-новых… омег? Так вот оно что… он просто новый омега? Хен, ты растоптал его, и даже я не могу его найти. Ты ужасен. Я забираю Хонджуна. Где Сонхва? — Чонхо фыркает и пожимает плечами. — Серьезно? С ней? И ей вообще плевать на то, что второй ребенок ее и видеть не хочет. Хороша мать. Она наиграется с Сонхва и снова бросит, ты знаешь это. Она не ради них вернулась, все еще любит твои деньги. Я узнал, Ким ее выбросил из дома. Понимаешь? И эта сука приползла к тебе. — Уен… но она их мама, даже если только Хва ее принял. — Да, я знаю. Может, я и не прав. Ты мой брат, и я благодарен тебе за все в своей жизни, но знаешь… я так сильно в тебе разочарован. Потому что какие-то мнимые интересы детей ты учел, а на свои чувства забил. Они никогда не будут счастливы, пока ты несчастен. — Я не несчастен. — Хен, я видел, как ты на него смотришь. Я такой взгляд видел лишь у одного человека. — У Юнхо? — Иначе бы я не родил от него ребенка, хен. Джуни, Уени здесь, поехали к сестренке! — Уен заходит в комнату и легонько стучит по шкафу. Малыш вылезает и затравленно смотрит на родителя, прижимаясь к дяде. — Я… — Хонджун заикается и трет кулачками глаза. — Я хочу спать. — Поехали, детка, дядя Ю сварит какао и споет тебе на ночь. — Хорошо. — Уен уводит Хонджуна к машине и на последок смотрит на брата, что опускает глаза от грусти и тоски дикой. Чонхо по-прежнему не считает, что в чем-то не прав. Чхве обижен немного, потому что он на воспитание детей свою жизнь положил. Неужели он недостаточно их любил? Почему стоило Есану уйти и жене вернуться, как он остался один?***
— Дядя Ю. — Да, золотой? — Юнхо гладит малыша по растрепанным после мытья волосам и прижимает ближе. — Я знал, что Есани уйдет. — Я знаю, детка. — Но… — Хонджун шмыгает носиком и зарывается в футболку взрослого. Юнхо внутренне ликует немного, потому что младший Чхве наконец подпустил его настолько близко. — Но? — Он даже не попрощался. — Хонджун не сдерживается и плачет. Маленькое тело трясется, причиняя душевную боль взрослым. Уен стоит в дверях со спящей дочерью на руках и поджимает губы. — Джуни, хочешь лечь с Аени на большой кровати? — Уен тихо говорит и подзывает малыша. — Хочу, Уени. — Давай, солнышко, пошли. Уен укладывает деток спать, пару минут любуясь, как трогательно Хонджун укладывается возле крошечной малышки. — Нужно что-то делать с этим. — Уен заходит на кухню и садится на колени любимого. — Мы же могли заплатить и достать его адрес. Ты был против. — Потому что это его право. К тому же, это причинит ему больше боли. Чонхо идиот. — Что ты предлагаешь, милый? — Отправим малышей в лагерь месяца на два, Чонхо предложили заключить контракт в Китае, ты сам говорил. Он не поехал бы, а так дети будут веселиться. И вообще… Их разведут все равно только через три месяца. Пусть отдохнет и придет в себя пока, детям тоже следует немного отойти ото всего. — Отлично, поищем сейчас лагерь? — Юнхо зарывается в шею мужа и легко целует. — А давай потом? Я хочу заняться сексом в машине. Дети все равно спят и у нас есть радио няня. — Уен очень любит секс в машине, Юнхо улыбается от воспоминаний об их первом разе. — Пять минут, Уен. — Юнхо подхватывает миниатюрного мужа на руки и несет к выходу из квартиры. — Мы ужасно безответсвенные родители.— 6 -
— Есана, все в норме? Ты часто бегаешь в туалет. Не отравился? — Сан обеспокоенно осматривает парня и ободряюще улыбается. — Все в порядке, правда, хен. — Уверен? — Да. — Есан фальшиво улыбается и идет к барной стойке. — Ги, мой заказ готов? — Да, третий столик. — Минги заполняет поднос тремя чашками вкуснопахнущего кофе. Есан мог бы работать психологом или снова няней, но… Он пытался, чужие дети причиняют страдания и тоска по своим — увеличивается. Уютное небольшое кафе в центре Пусана подарило Есану спокойствие и друзей. Последнюю неделю Кан чувствует себя плохо и абсолютно точно понимает почему. Он не делал этого специально, просто был уверен, что не может иметь детей. Бывший альфа не смог подарить ему это счастье. А врачи указали на проблему именно в организме Есана. — Скажи честно, Есан. — Минги стоит возле кабинки во время обеденного перерыва и слушает страдания друга. — Да. — Вернешься к нему? Нужно хотя бы рассказать. Или ты хочешь… — Нет, я всегда хотел этого и я счастлив. — Есан выходит и идет к умывальнику. — Боже, ты тоскуешь по ним каждый день. Хонджун и Сонхва, уверен, тоже. Если даже я, не зная их совсем, так проникся… не представляю, что чувствуешь ты. Свяжись хотя бы со своим другом. Я уверен, он зол на тебя, но тебе будет легче справиться с этим. — Ги… — Есан обессиленно сжимает края раковины и чувствует сильные объятия друга. — Он даже не пытался меня найти. Зачем ему ребенок? А Уен не сможет не рассказать ему. — Как же чертовски сложно… — Сан находит парней спустя минут пять и узнав подробности самочувствия Есана, решается на отчаянный шаг.***
— Да, слушаю. — Уен, здравствуйте, меня зовут Чхве Сан, я владелец кофейни в Пусане. В ней работает Есан. — Боже! Он в порядке? Что-то случилось? — Успокойтесь, ничего страшного. С Есаном кое-что происходит, и я хочу узнать Ваше видение ситуации. Почему Ваш брат не пытался найти его? — Не подумайте, мой брат любит Есана. — Уен очевидно чуть успокоился, но дрожащий голос выдает волнение. — Просто… он слишком беспокоится о детях. Я знаю точно, что никто и близко не сравним с Есаном для него. У него развод через неделю.— Зачем-то добавляет Уен. — Думаете, Есан должен сделать первый шаг? — Кто-то же должен… Понимаете, Сан, Чонхо уже 35, его жена — не первый человек, предавший его. Люди все разные и действуют по своим странным принципам и законам… Чонхо поймет когда-нибудь, что был не прав, будет ненавидеть себя, но это случится не скоро. — Тогда… Есану точно стоит сделать первый шаг. Но это сложно… он считает, что Чонхо не любит его. — Боже мой. Такие взрослые, но такие дураки. — Уен, я дам Вам… нет, тебе знать, как поговорю с Есаном. Мне нужна будет помощь. Мне 32, кстати. — Ну вооот, почему все вокруг хены. — Уен хихикает в трубку и Сан улыбается. — А ты одинок, хен? У меня много друзей… — Я уже два года влюблен в крутого парня на байке, поэтому… — Как его зовут? — Минги, он работает в моем кафе и… Сан проболтал с Уеном часа полтора, пока готовил себе ужин и разбирал полочки в ванной. Кажется, довольно очевидно, почему Есан так любит Уена.***
— Минги, можно Ваш номер? — миловидная девушка улыбается и протягивает высокому парню телефон. — Простите, но он не дает свой номер никому. — Сан подходит к Минги и чуть не вжимается в него. Пора показать Есану, что сделать первый шаг иногда необходимо. — П-простите, я не знала. Спасибо за кофе! — Смущенная девушка отходит от стойки и возвращается к подружкам. — Ну и что это было? — Минги выгибает бровь и наклоняет голову в бок. Сон улыбается и Сану эта реакция кажется странной и раздражающей. — А что, хотел дать номер? И вообще, здоровяк, устал я с тобой просто трахаться и ждать пока ты с другими нагуляешься. — С самого первого раза и по сей день — ты единственный. С чего такие мысли? Я весь твой. — Минги притягивает Сана за талию и зарывается носом в блондинистую макушку. Девушки за столиком чуть не пищат от этого. Есан, наблюдающий за этим, кусает губу и думает… что с него упадет, если он все-таки попробует и первым придет к Чонхо. Спасибо Сану, чего уж.***
— Привет? — Юнхо морщится и потирает переносицу. — Привет, причина страданий моего мужа и рыданий моих племянников. Заходи. — Юнхо обнимает Есана и ведет на кухню. Чон молча заваривает любимый фруктовый чай Кана и тепло смотрит. Есан всегда чувствовал в нем старшего брата, чего ему не хватало всю жизнь. — Уен в магазине, если что. Дети у нас, кстати. — Юнхо берет трясущуюся руку в свою и оглаживает пальцы. — Не волнуйся, они же у нас взрослые, верно? Они все поймут, но только… если ты не уйдешь снова. — Даже если Чонхо не примет нас, я больше не брошу своих малышей. — Вас? — Юнхо расплывается в самой нежной из своего набора улыбке. — У меня будет еще один племяш? Я так счастлив. — Чон тискает смеющегося Есана. — Дядя Ю… ой, ты… — Хонджун смотрит на Есана и морщится. — Детка… привет. Хонджун выбегает и прячется в шкафу в прихожей. — Поговори с ним, я пойду проверю Хва и Аен. — Зачем ты приехал? — Обиженный заплаканный голос делает Есану очень больно. — Мой любимый малыш, прости, что оставил вас. Я больше никогда не уйду, обещаю. — Я не верю тебе. Ты даже не попрощался. — Я знаю, знаю… я не должен был так делать. Есан еще долго сидит у шкафа, рассказывая Хонджуну о дядях Сане и Минги, которые точно ему понравятся, о собачке, которую кормит каждый вечер и о море, на берегу которого сейчас живет. Скрип двери и вот Хонджун уже садится на взрослого и прижимается близко-близко. — Я скучал по тебе. — Я тоже, котенок. Юнхо выводит из комнаты заспанного Сонхва, который трет глазки и неверяще смотрит. У малыша подрагивает губа и он несется на Есана, тут же попадая в объятия. Кан сидит на полу и держит в руках двух самых любимых мальчиков. — Ты навсегда вернулся? — Да, родной. — Есан одной рукой поправляет волосы Сонхва и целует в носик. — Ты больше не наш няня, правда? — Правда, а что? — Ничего, пап, просто спросил. — Есан не сдерживает слезы и рассматривает двух котят, укутанных в его руки. Оба закрыли глазки и наслаждаются теплом любимого взрослого. Юнхо смаргивает слезы и набирает сообщение Уену, предварительно отослав милейшее фото. — Чонхо сейчас дома, Есана. Если ты не готов… я все понимаю. — Нет, я поеду. — Есан целует маленькие лобики и отстраняет малышей от себя. — Сегодня Есани почитает вам на ночь и будет спать в вами, а пока я уеду ненадолго, хорошо? — Хорошо. — Хонджун серьезный такой, что от милоты сердце щемит, а Сонхва как котенок прижался и не отпускает. — Спасибо, что вернулся. — Хва поднимается и смущенно целует щеку старшего.***
Чонхо открывает дверь и заторможенно смотрит на Есана, который поражается его внешнему виду. Кан подходит ближе. Он оглаживает щеки Чонхо, на которых прорезалась щетина. — Почему ты так плохо выглядишь? Грустишь из-за развода? — Есан усмехается и проходит на кухню, заваленную бутылками и мусором. — Вот оно что… тебе не стыдно? Дети живут у Чонов, а ты тут свинарник развел. — Хонджун не разговаривает со мной со дня твоего ухода, а Сонхва просто комфортнее быть там, где Джуни. — Они общаются с мамой? — Она иногда забирает Сонхва на пару часов. А Хонджун с ней общаться желанием не горит. Ты же знаешь, он у нас специфический человек. — Может, когда-то у него появится потребность в ней. — Я удивлен твоему появлению. — Не хочу быть скулящей брошенкой, жалеющей о несказанном. И да, я буду иногда забирать их, ладно? Я не представляю жизни без ребят, я сильно тосковал по ним. — Сонхва спокойно держался, плакал иногда, но это же наш Сонхва. А вот на Хонджуна твой уход сильно повлиял. Какова их реакция на твой приход? — Когда Джуни начал прятаться в шкафу? — Есан… — Ясно. Вот теперь я могу сказать, что ты хреновый отец. — Кан смотрит в глубокие глаза и снова трогает щеки. Под нежной кожей пальцев щетина ощущается так приятно и… возбуждающе. Ну вот, самое время. — Сходи в душ, я пока приберусь немного. Но щетину не трогай. — Слушаюсь. — Чонхо вымученно улыбается и уходит. Есан по появившейся привычке гладит живот и осматривает кухню. — Ужас… После душа Чонхо вышел в одном полотенце и не спрашивая ничего резко развернул к себе Есана, впиваясь в губы. Кан зарывается пальцами в мокрые волосы и скулит, чувствуя сильные руки на талии. Чонхо целует глубоко и будто пытается весь кислород из легких высосать. — Как же я скучал по этим ощущениям. — Чхве растегивает джинсы Есана и стягивает их с бельем. Кан возбуждается довольно быстро от осознания того, как сильно его хочет любимый альфа. У Есана определенно кинк на доминантные замашки Чонхо, и он дрожащими руками снимает рубашку и разворачивается, опираясь о столешницу. — Давай же, альфа, я сейчас с ума сойду. Чонхо проходится по влажным бедрам и вводит в Есана два пальца. Кан невероятно влажный, податливый и возбуждающий. У Чхве крышу срывает спустя несколько минут и он входит в любимое тело, заполняя Есана до краев. — Не двигайся. Побудь немного во мне вот так. Пожалуйста. — Чонхо утыкается в затылок Есана и шумно дышит. Чонхо хотел Есана резко и сильно, но вдруг отошел до нежно и тягуче. Он медленно двигается и гладит молочную кожу, отмечая новые родинки. Чхве успевает выйти и кончает на спину Есана. Оба мужчины оседают на полу, прижавшись спинами к тумбочкам. — Прости, что я такой внезапный, мы даже презервативы не взяли. — Поздно об этом думать. В наши первые разы у меня была течка, если ты помнишь. Мы тогда не всегда успевали до резинок добежать. — Подожди… Это то, о чем я думаю? — Чонхо вспыхивает и прижимает Есана к себе. — Почти три месяца, я сначала не понимал, думал, поправился от работы в кафе. Мой начальник закармливает нас. Но потом началось… — Ты же не шутишь? — Я похож на шутника? — Ну чувство юмора у тебя всегда было на высоте. — Чонхо целует Есана в висок и улыбается. — Это правда. Возьмешь ответственность, альфа? — Я люблю тебя. — Чонхо подносит руку Есана к лицу и целует. Чхве поднимается и лезет в шкафчик. Он достает что-то и отдает Есану. — Киндер? — Кан смеется и распаковывает любимую сладость, сразу поедая все яйцо. — Переедешь к нам? — Перееду. — Есан улыбается и тянется к любимому.***
— Пап, а если дядя Ги бета, а Сани альфа, то как у них могут получиться детки потом? — Сонхва трясет ножками, сидя на стойке, наблюдая за Есаном, готовящим оладушки. — Они могут взять малыша из волшебного места с детками. — Серьезно? — Глазки Сонхва округляются и Есан не сдерживает порыв расцеловать маленькое личико. — Да, прелесть. — Пап, а когда родится мой братик, мы поедем к Сани? Он обещал мне новый тортик. — Конечно, нужно всего месяц подождать. — Жаль, что тебе нельзя сейчас никуда ездить. — Сонхва спрыгивает и обнимает Есана, целуя животик. — Давай вылезай, Хенджини, нашему папе уже сложно носить тебя. — И почему ты на ногах? — Чонхо подходит к Есану и обнимает, переплетая пальцы. Есан по привычке рассматривает их пальцы, которые отблескивают из-за обручальных колец. — Устал ничего не делать. — Глупости. Ты же смотришь дорамы, кушаешь, читаешь мальчикам. Ты очень занятой человек. — Не издевайся. — Есан посмеивается и трется спиной о грудь мужа. — Даже не думал. — Доброе утро. — Хонджун вваливается на кухню, потирая опухшее личико. — Никакой рыбы на ночь больше. — Есан грозит малышу пальцем и хмурится как он. — Ну нееееет, я люблю рыбу, пап! — Хонджун готовится спорить и уничтожать взглядом. — Не будь врединой, Джуни. — Ой, да ну вас, пойду умываться.