Полночь в 1927

      Почти до вечера субботы Гермиона просидела над омутом памяти. Ныряла в воспоминания и по кусочкам зарисовывала заклинания, которые видела на вечном календаре. Примерно половину из них она опознала — в основном эти чары были вспомогательными и относились к подпитке артефакта магией извне, к стабилизации потока, к защите путешественника от внешних воздействий в тот момент, когда он проходил сквозь время. Центральные же заклинания были ей неведомы. Даже на то, чтобы зарисовать их магический узор, уйдет прилично времени, а потом нужно еще опознать их в книгах. Гермиона оставила самое сложное на десерт, решив сначала разобраться с очевидной частью.       Грейвс отлучился по каким-то своим делам с утра, предупредив, что вернется только к ужину. Гермиона уже прекрасно знала, что он расскажет что-либо, лишь когда сам того захочет, поэтому расспрашивать о делах даже не пыталась. Ближе к вечеру она, чтобы развеяться после дня, проведенного за рабочим столом, вышла прогуляться в сад, который до этого видела только из окна.       Тот располагался ниже уровня дома. От узкой площадки-заднего двора, куда Гермиона вышла из столовой, вниз симметрично спускались две массивные каменные лестницы с перилами-балюстрадами. По центральной дорожке Гермиона пересекла просторную лужайку, на которой летом вполне можно было устраивать банкет или фуршет. И наверняка такие мероприятия эта площадка видала — в Америке любили грандиозные вечеринки и красивые шоу, местные умели отдыхать с размахом, если судить по голливудским фильмам. Наверняка повадки американских магов, что старательно маскировались под обычных людей, не сильно отличались от маггловских.       Гермиона усмехнулась про себя — раньше она только смотрела фильмы об этом времени, и вот уже дышит пока что не загазованным воздухом, ходит по старинному поместью, пьет дорогое вино. Еще и, сама того не планируя, вступила в какие-то странные отношения с одним из сильнейших волшебников этого времени, чью колдографию будут печатать в учебнике Истории Магии двадцатого века. Главное, самой теперь не попасть на какое-нибудь фото и не войти в историю за пятьдесят лет до своего рождения. Вот забавно будет, если Гарри или Рон увидят ее в старой газете.       Если они вообще в этом измененном будущем станут друзьями. Ведь вся их история началась с того, что Квиррелл, находясь под контролем Волдеморта, выпустил тролля, а ребята спасли ее в женском туалете. Стал бы Гарри дружить со странной девочкой-книжным червем, если бы вырос в полной семье и не был избранным? Стали бы они с Роном встречаться, если не вся эта история с Волдемортом? Может быть, она в будущем вырастет теперь одинокой заучкой, без друзей и отношений?       Задумавшись, Гермиона достигла конца дорожки, прошла через лаконичную каменную арку, встроенную в живую изгородь, и обнаружила себя стоящей перед небольшим искусственным прудом. Осмотрев его, двинулась влево под длинным решетчатым коридором, укрывающим дорожку, с навесом для вьющихся растений. Сад не выглядел слишком ухоженным и прилизанным, но было очевидно, что Гилли стремится поддерживать благородный вид, насколько ему хватало сил на это в одиночку. Наверно, летом здесь должно быть красиво, когда на пруду цветут кувшинки, а деревянная галерея увита зеленью.       Гермиона вышла через проем в живой изгороди, стоящей сейчас припорошенным снегом голым кустарником, на маленькую поляну и замерла. Вот к этому она определенно не была готова — завораживая своим видом, ей явился средних размеров бассейн. Одной стороной он упирался в неглубокий грот, обрамленный колоннами. Сама не заметив как, она спустилась по саду ниже уровня особняка, и теперь он возвышался над гротом, будто бы взирая на бассейн сверху, с балкона. Гермиона прикинула, что его должно быть видно только из пустой гостевой спальни с торца, к окнам которой она не подходила и поэтому пропустила такую жемчужину.       — Гилли! — произнесла она, и домовик тут же появился с тихим хлопком.       — Мисс звала Гилли? — застенчиво поинтересовался эльф.       — Да, я хотела у тебя спросить… Мистер Грейвс пользуется бассейном?       — Нет, хозяин Персиваль последний раз пользовался бассейном лет двадцать назад, когда еще учился в школе и приезжал сюда на каникулы… Гилли поддерживает здесь все, старается сохранить в первозданном виде…       — Да, Гилли, ты молодчина! Это столько работы, я представляю… — Гермиона вздохнула и умолкла. В этом времени домовики еще более закрепощены, чем в ее, поэтому она решила, что говорить про достойную оплату труда не стоит, чтобы не обижать. — Как думаешь, Персиваль не будет возражать, если я тут немного похозяйничаю?       — Мастер сказал, чтобы Гилли помогал его мисс и что мисс может делать в доме что угодно…       Глаза Гермионы тут же загорелись энтузиазмом. На поверхности воды плавали ветки и старые листья, но в целом чаша выглядела весьма прилично, особенно если над ней немного поработать. Она ступила на каменный бортик, размышляя — тут можно управиться несколькими заклинаниями. Только нужно еще пару мелочей.       — У тебя есть на кухне стеклянные банки? — обратилась она к домовику. — Такие, как для варенья или компота?       — Да, мисс, — эльф заинтересованно приподнял острые ушки, — сколько вам понадобится?       — Принеси, пожалуйста, штук десять, если найдешь столько, — попросила она, доставая палочку из кармана.       Домовик с хлопком испарился. Гермиона начала водить над водой палочкой широкими жестами. Прошлась магией по каменным стенкам, очистив их до блеска, по бортику и даже по гроту. Выловила мусор, профильтровала воду до прозрачного голубоватого оттенка и восполнила ее уровень заклятием Агуаменти. Согревающие чары легли на грот, подняв температуру воздуха в нем до комфортной, на бортики бассейна, разогрев их до состояния раскаленного на солнце песка. Финальным штрихом она нагрела воду, белый пар тут же начал подниматься в воздух от кристальной поверхности.       Эльф появился с несколькими банками в руках и вскрикнул от восторга, чуть не уронив свою добычу. Взмахом палочки Гермиона перехватила у него склянки и приманила к себе.       — Гилли не видел бассейн таким чистым никогда в жизни! — восхитился домовик, разглядывая в наступивших сумерках источающую пар воду.       — Это еще не все, — улыбнулась Гермиона.       Взяв одну из склянок, перевернула ее вверх дном и, аккуратно прицелившись, создала в центре свой любимый левитирующий голубой огонь. Следующим взмахом палочки отправила банку на дно в угол бассейна, приклеила заклятием, чтобы воздух внутри не выталкивал ту на поверхность. Домовик завороженно наблюдал за ее манипуляциями.       — Теперь вода как будто светится, — заключил он.       Пока Гермиона разбиралась с остальными банками, расставляя их вокруг бассейна и на дне по углам, эльф по ее просьбе принес небольшой журнальный столик и пару пушистых белых полотенец. В опустившейся на сад темноте голубые огоньки отбрасывали мистический колеблющийся свет, мягко подсвечивали воду и окрестности бассейна.       Потом она принялась за грот. Немного поколебавшись, рискнула трансформировать массивные каменные скамейки в легкие деревянные шезлонги. Как раз отошла по бортику к середине бассейна, удовлетворенно разглядывая результаты своих трудов, и тут Гилли прислушался, приподняв одно ухо, потом дернул ее за рукав.       — Мисс, хозяин вернулся…       — Хорошо, скажи ему, чтобы нашел меня, он знает, как. — Гермиона устало откинула со лба волосы, выбившиеся из пучка во время работы. Кивнула на бассейн: — Но не говори про это все.       — Гилли понял, это сюрприз, — эльф довольно улыбнулся от уха до уха. — Гилли все сделает!       Он с хлопком испарился. Вскоре Гермиона услышала голос над головой:       — Ты решила поплавать в январе?       Грейвс стоял, расслабленно оперевшись локтями на кованые перила над гротом, и с интересом рассматривал сверху вниз преобразившийся бассейн, залитый теперь голубым сиянием.       — Нет. Мы решили поплавать в январе, — лукаво улыбнулась Гермиона. — Гилли сказал, что ты уже лет двадцать не пользовался своим шикарным бассейном — это досадное упущение! Давай, спускайся и присоединяйся ко мне!       Она скинула на скамейку пальто, в котором уже давно было жарко возле нагретых камней, и начала расстегивать блузку.       — Ты просто не оставляешь мне выбора, — усмехнулся Грейвс.        В следующую секунду он внезапно возник рядом с Гермионой, аппарировав почти вплотную. Перехватил ее руки, мягко отвел вниз и продолжил расстегивать ее пуговицы сам. Случайно коснувшись кожи, на секунду нахмурился. Пробежался пальцами по центру груди, под разошедшимися полами блузки.       — Ты греешь воду собственной магией? Я чувствую отток энергии.       — Ну да, — удивленно отозвалась Гермиона. — Простейшие согревающие чары.       — Подобные чары нужно запитывать извне, они требуют неимоверных сил на поддержание, особенно в таком объеме, — покачал головой Грейвс. Вытянул палочку из кармана. — Если бы я питал все чары на поместье сам, выдохся бы через пять минут.       Он повернулся боком и начал уверенными жестами водить палочкой, перенаправляя потоки энергии. Гермиона завороженно следила за незнакомыми движениями, слушала тихий шепот. Колонны грота на секунду вспыхнули, включаясь в магическую цепь, над водой прошелся ветер, закрутив поднимающийся пар множеством маленьких спиралей, огни в склянках на секунду ярко мигнули, получив мощную подпитку. Финальным штрихом Грейвс провел палочкой сверху вниз перед Гермионой. Связь с чарами оборвалась, и она ощутила, будто с плеч ушла тяжесть, с которой она уже сроднилась. Повела плечами, чтобы избавиться от блузки, и осталась в одном только лифе.       — Спасибо. Я и не чувствовала, сколько энергии трачу. Ты прибеднялся, когда говорил, что не очень хорош в чарах.       — Я и не очень хорош. Не настолько, как хотелось бы, — спокойно отозвался Грейвс. Кратким взмахом палочки отправил свою одежду на скамейку аккуратной стопкой к небрежно брошенному пальто Гермионы, остался в одних боксерах. — Теперь ты отстаешь.       Она выбралась из одежды, тоже раздевшись до белья. Пока Грейвс, стоя на горячем бортике, задумчиво трогал воду ногой, пробежала мимо него и рыбкой нырнула в бассейн, обдав брызгами. Проплыла под водой, вынырнула на середине, ехидно оглянулась через плечо. Грейвс только с улыбкой покачал головой и, аккуратно сев на бортик, плавным движением соскользнул вниз. Пока Гермиона резвилась в воде, ленивым кролем пару раз пересек бассейн. Но вскоре ей наскучило бесцельное бултыхание, и она, хитро улыбаясь, перехватила Грейвса у бортика, обняла за шею. Внезапно раздавшийся рядом хлопок заставил ее в панике отшатнуться.       — Тихо, это всего лишь Гилли, — Грейвс придержал ее за локоть.       Эльф несмело протянул своему хозяину бутылку вина и пару бокалов, на что тот благодарно кивнул и забрал их из тонких ручек.       — Иногда мне кажется, что он читает мысли. Ну или видит меня насквозь.       Отпустив домовика, Грейвс ловко выбил пробку магией, разлил вино по бокалам. Потом удивленно поднял бровь, наблюдая за Гермионой — ей не помогала сдержать веселье даже ладонь, в которую она беззвучно хихикала.       — Извини! Просто это все… так пафосно, — она сделала широкий жест рукой. — Особняк, бассейн, вино. Я такое раньше только в кино видела. У меня теперь не проходит ощущение, что я попала в какой-то фильм. Нечто банальное про мрачного героя, который спасает девицу в беде.       — Я вовсе не герой, Гермиона. И ты отнюдь не беспомощная девица, — возразил Грейвс. — Очень надеюсь, что наш фильм не из тех, где в конце все умерли, — он невесело усмехнулся и протянул ей бокал.       — И ты вовсе не мрачный, — улыбнулась она. С бокалом в руке обняла его за шею, прижалась к его губам. Против этого Грейвс совершенно не возражал.       

***

             Гермиона подняла голову от пергамента, на котором старательно записывала слова лекции. Профессор Биннс по обыкновению нудно бубнил себе под нос, заставляя вслушиваться, чтобы не потерять нить рассказа.       — И в мае 1927-го года темный маг Гриндевальд совершил побег при этапировании из МАКУСА в Европу…       Она повернула голову вправо, к тому месту, где обычно спал на парте Гарри, чтобы отработанным жестом разбудить его, толкнув локтем под бок. Но привычного друга не было. Зато рядом сидел совсем иной парень с растрепанными темными волосами. Он единственный из всей аудитории, помимо Гермионы, внимательно слушал лекцию, пока остальные спали.       Присмотревшись к смутно знакомому лицу, она поняла, что это никто иной как молодой Персиваль Грейвс, в такой же, как у нее, гриффиндорской форме с красными отворотами мантии и манжетами рукавов. Заметив, что Гермиона обратила на него внимание, он лукаво подмигнул. Потом обнял за талию и потянул к себе на колени.       — Ты чего делаешь, полная аудитория народу! — возмутилась шепотом.       — Все спят, только ты можешь слушать этот бубнеж, — обворожительно улыбнулся Грейвс.       Сам, впрочем, продолжил внимать лекции. Гермиона тут же растаяла от его улыбки — та была гораздо более открытой, чем сейчас, а сам юный Грейвс оказался не менее привлекательным, чем в зрелости, хоть и немного по-другому. Его даже можно было с уверенностью назвать красавчиком — широкие скулы, блестящие влажным блеском темные глаза, густые выразительные брови, небрежно взъерошенные короткие волосы. Он так и излучал молодой задор и сексапил.       И Гермиона сдалась — со вздохом, признающим собственное поражение, устроилась поудобней у него на коленях. Подтянула пергамент ближе, чтобы продолжить записывать, но тут рука Грейвса легла ей на бедро и медленно пошла вверх, нырнула под юбку.       — Как вам не стыдно, господин префект! — Гермиона изобразила суровый тон.       Обернувшись через плечо, возмущенно ткнула пальцем в металлический значок на его мантии, на котором слово «Префект» шло поверх узла-трилистника, символа Ильверморни. Он немного отличался от ее собственного Хогвартского значка старосты. Однако активно мешать парню не стала, и вскоре ловкие пальцы под юбкой сдвинули в сторону трусики.       — Я вовсе не тот пай-мальчик, которым меня считают профессора, — ехидно ухмыльнулся Грейвс у ее уха, отчего вся правая половина тела покрылась мурашками.       Он добрался до своей цели и начал ненавязчиво поглаживать самые нежные места. Сосредоточившись на его действиях, Гермиона уже совершенно не слушала лекцию, только изо всех сил старалась не застонать в голос от томительных ощущений. Откинулась спиной на грудь Грейвса, запрокинула голову назад, ему на плечо. Его подтянутое тело хорошо чувствовалось через слои ткани. Он неторопливо прошелся губами по ее шее, обжигая холодную кожу горячими прикосновениями. Положил подбородок на ее плечо, отрешенно глядя в пустоту. В какой-то момент пальцы замедлились, когда Грейвс, словно что-то услышав в лекции, напрягся, но Гермиона только нетерпеливо поторопила его:       — Не останавливайся, прошу!..       Было уже абсолютно плевать на полную аудиторию народа и на лекцию, имела значение лишь пламенная волна, поднимающаяся из глубины. Грейвс снова обратил на нее внимание, продолжил движения, и вскоре она уже невольно изгибалась в его руках. Несдержанно кусала губы, чтобы не закричать, пока по телу шли сладкие судороги оргазма.       Гермиона вцепилась пальцами в край парты перед собой в попытке отдышаться, снова осознать, где она. Грейвс положил свою ладонь поверх ее. Ощутив неясное беспокойство, она перевела взгляд на его руку. И тут же поняла, что ее насторожило — красные манжеты его мантии изменили свой цвет. Они оказались зелеными.       В недоумении подняв глаза, Гермиона внезапно столкнулась взглядом со стоящим в дверях аудитории ошарашенным Роном. Он неверяще смотрел на нее, сидящую на коленях у парня в слизеринской форме. Сердце зашлось в груди, а слова застряли в горле. А в следующий момент она проснулась, подскочила в постели. Тяжелая ладонь, лежащая на лбу, удержала ее, только краем глаза она успела увидеть силуэт кого-то, кто сидел рядом на кровати, услышать быстрый тихий шепот заклятия. Перед тем, как снова провалилась в сон, на этот раз без сновидений.       Грейвс медленно поднялся на ноги, снял с пальца тускло блеснувшее в полутьме кольцо с лунным камнем. Убрал его в карман плотного шелкового халата, расшитого тонкой вышивкой. Он вышел из спальни, задумчиво перебирая в голове полученную информацию. Зайдя в свою комнату, наложил заглушающее заклинание. Только после этого его ладони резко ударили по стене. Глухо зарычал от досады.       «Как я мог это упустить?! Прямо у себя под носом…» — стучала в голове единственная мысль.