***
— Ты же понимаешь, что я не буду слишком беспокоиться о твоих чувствах? — вкрадчивый голос у уха заставил Гермиону подобраться, выпрямить спину. — Да, я от тебя этого и не ждала, — процедила она. — Я еще помню тот раз, когда ты меня чуть не убил Бомбардой на второй день нашего знакомства. Кажется, называл это «учебным боем». — Это чудесно, что с моими методами преподавания ты уже знакома. Не будет неприятных неожиданностей, — он аккуратно заправил прядь волос ей за ухо и наконец вышел из-за спины, появился в поле зрения. Гермиона закончила рассматривать пустую бальную залу особняка, которую она расчистила для разного рода тренировок, и перевела взгляд на Грейвса. — Ты медитировала, как я просил? — поинтересовался тот. — Да. Перед сном и час назад, — бодро отрапортовала она. Еще читала пол ночи книгу по окклюменции, которую нашла в кабинете Грейвса, но, наверно, это шло вразрез с его требованием хорошо выспаться, и говорить этого не стоило. Впрочем, сейчас он сам все увидит. — Хорошо. У нас впереди выходные, чтобы ты научилась хоть каким-то основам, — он приступил к инструктажу. — Я начну мягко. Как только у тебя станет получаться, я начну тебя… раскачивать. Чтобы ты могла брать контроль над своими мыслями и чувствами не только в тепличных условиях. Я покажу, какой арсенал может использовать приличный легилимент, чтобы ты была готова, — вкрадчиво предупредил он. — Ведь ты можешь столкнуться не только с осторожной Голдштейн, но и с далеко не таким вежливым и обходительным Гриндевальдом. Ты не должна верить ни одному моему слову, пока мы в этой комнате, все, что произойдет в этом зале, должно остаться здесь же, обещаешь? Не особо понимая, что он имеет в виду, Гермиона кивнула. Она приняла к сведению, что от Грейвса могут быть неожиданности, но не совсем представляла, какие именно. Он остановился перед ней, захватил пальцами правой руки ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Тогда начали. Я хочу знать, что ты ела на завтрак. Не дай мне этого увидеть, — мягко попросил он. Приготовленная Гилли яичница всплыла перед глазами прежде, чем Гермиона успела как-то собраться с мыслями. Одернув себя, она сконцентрировалась на визуализации выбранной ментальной защиты — падающая сверху вниз вода. Бурный поток низвергается водопадом, скрывая за своим бурлением все остальное. — Медленно среагировала, но для начала неплохо, — кивнул Грейвс. — А что ты обычно ела на завтрак в школе? Гермиона упорно визуализировала падающую воду, стараясь не слушать, что говорит собеседник. Но на секунду перед глазами промелькнули отблески золотых кубков за шумным Гриффиндорским столом, которые она тут же заслонила потоками воды. — Большой зал в Хогвартсе производит впечатление, — отстраненно заметил Грейвс. — Особенно зачарованный потолок. Как ты его впервые увидела? Маленькая Гермиона идет по гигантскому залу и в восхищении крутит головой, разглядывая парящие свечи, бездонное звездное небо над головой и толпу старших учеников за длинными столами. — Сконцентрируйся. Я специально использую эмоционально окрашенные моменты, чтобы вызвать твою обратную реакцию, — пояснил Грейвс, давая маленькую передышку. Она в который раз восстановила поток воды перед глазами. — Очисти мысли. Готова? Я продолжаю. Когда ты впервые нарушила школьные правила? Следующие полчаса Грейвс задавал бесчисленные вопросы, плавно переходя с одной темы на другую, стараясь вынудить Гермиону ярко вспоминать моменты прошлого. Периодически ей удавалось спрятать появляющиеся перед глазами картинки за размывающим все потоком воды, периодически — нет. Вообще не дать воспоминаниям появиться получалось совсем редко. Через какое-то время голова шла кругом от бесконечных вопросов, а вспомнила она, кажется, даже такие вещи, о которых давно забыла. — Теперь я понимаю, насколько ты искусен в допросах, — устало протянула Гермиона, потирая лицо ладонями во время очередной передышки. Прошлась по комнате. — У меня ни черта не получается тебе противостоять. — Нет, еще не понимаешь, — усмехнулся Грейвс. — Сейчас я применяю легилименцию не больше, чем во время пустых разговоров в коридорах министерства. И не стоит себя сильно принижать — кое-что у тебя получается, для начала неплохо. Я попробую нажать сильнее, вдруг это позволит тебе сопротивляться активнее. Готова? Гермиона решительно тряхнула головой, восстановила визуализацию льющейся воды перед глазами. Грейвс медленно подошел к ней, собираясь. — Точно готова? А почему ты считаешь, что у тебя получится? — протянул задумчиво, рассматривая ее с сомнением в глазах. — Я видел, как ты добивалась успеха в школе и хороших оценок — часы в библиотеке, перечитывание учебников по пять раз и зубрежка. Легилименция — это искусство, это сила воли. Ты думаешь, что здесь сможешь что-то зазубрить? В тебе нет стержня, который позволил бы противостоять, к примеру, Темному Лорду. Повезло тебе, что ни разу не встретилась с ним лицом к лицу. Поначалу Гермиона еще пыталась держать в голове образ бегущей воды, но с каждым ядовитым словом, слетающим с его губ, это становилось все сложнее. Умом она понимала, что он специально пытается ее раскачать, но каждая фраза все равно ввинчивалась в мозг против воли. Он шел вокруг нее по кругу, постоянно меняя положение, не давая привыкнуть, приспособиться к его воздействию. — Ты не можешь противостоять даже мне. Может, дело в том, что ты не боишься меня? Считаешь, что тебе нечего от меня скрывать? — продолжал он язвительно давить. — Подумай, ведь наверняка есть такие вещи, которые я не должен видеть. Что может скрывать столь милая девушка? Например, трогательный первый поцелуй… Гермиона упрямо отодвинула от себя видение с Виктором Крамом и темным углом в библиотеке, спрятала за потоки воды. — В библиотеке? Как романтично, твоя любимая локация, — едко протянул Грейвс. — Чем еще ты бы хотела заняться в библиотеке? Может, прямо на столе? У нее почти получилось сконцентрироваться на воде и отгородиться от его слов, когда твердая рука неожиданно захватила волосы на затылке и жестко дернула голову назад. — В глаза смотреть! — резко рявкнул Грейвс над ухом. — Думала, можешь что-то от меня скрыть? Я увижу в твоей голове все, что захочу! Как насчет того, что я сейчас посмотрю твой первый неловкий секс? Она вскрикнула от удивления и шока, попыталась вырваться из захвата, но он удержал ее за волосы, болезненно оттягивая, а в следующий момент сильно толкнул вперед. Одновременно поставил подножку. Гермиона приземлилась на четвереньки на деревянный паркет, колени больно ударились об пол. Перед глазами все размыло, теперь уже от навернувшихся слез. Какого черта он себя ведет с ней так? Так внезапно жестоко и равнодушно, как будто не он, а другой человек еще полчаса назад нежно поправлял ее волосы. — Я сделал тебе больно? — резко переменился в голосе Грейвс. — Я не хотел, ты же знаешь, — он опустился рядом на корточки, мягко захватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. — Все уже закончилось, все хорошо. Ты молодец, хорошо держалась, — продолжил успокаивающим тоном. Не в силах сохранить контроль над собой, Гермиона всхлипнула, часто моргая и пытаясь прогнать предательские слезы. Его неожиданно жесткие действия выбили ее из колеи. — Обязательно быть таким ублюдком? — прошептала она. — Да, я перегнул палку, — признал печальным голосом, нежно поглаживая ее щеку, и спокойно заглянул в глаза. — Прости. Ты же и так мне сейчас покажешь все, что я хочу? Она резко отшатнулась, неловко шлепнулась на пол прямо на задницу и уперлась ладонями в паркет. Он до сих пор играет с ней! И она ведется на все его лживые слова! Шок сменился на злость, а перед глазами явно встала картинка, как она с удовольствием бьет этого несносного мерзавца по лицу. — Ну наконец-то, — удовлетворенно выдохнул Грейвс. Легким взмахом руки над голыми коленями, выглядывающими из-под задравшейся юбки, заживил ссадины, потом поднялся на ноги. — Наконец что-то, похожее на попытку защититься. Урок закончен. Протянул сидящей на полу Гермионе руку в приглашающем жесте. Она пару секунд смотрела на нее с отвращением, как на ядовитую змею, но все-таки ухватилась за нее, и Грейвс помог подняться. — Ну ты и скотина, — возмущенно прошипела, сверля его сердитым взглядом, потом раздосадованно смахнула слезы с лица. Знание о том, что он намеренно выводил ее из себя, никак не помогало справиться с эмоциями. — Ты должна была почувствовать на себе, какие техники может использовать легилимент, чтобы сломать сопротивление, — равнодушно пожал плечами Грейвс. — Голдштейн работает по той схеме, что я использовал в начале нашего занятия, скользит по поверхностным мыслям, задавая наводящие вопросы. Гриндевальд, как и я, действует так жестко, как я показал под конец. Только зная все эти приемы, ты сможешь эффективно защищаться от них. Иди сюда… — он притянул Гермиону к себе, заключил в объятия, предусмотрительно зажав ее руки, прижав своими локтями к ее телу. Она пару раз сердито дернулась, пытаясь вырваться, но он этого не позволил, удерживая в захвате. — У тебя хорошо получилось, особенно для первого раза, — продолжил тихо. — Злишься на меня? Ты же понимаешь, что я говорил это все не всерьез? Ты же пообещала мне, что все, что происходит в этом зале, останется в этом зале? Она раздраженно фыркнула, потом все-таки сдалась и уткнулась лицом в его грудь. — Я такого не ожидала, — призналась глухо. — Ты можешь в один момент быть милым и нежным, а в следующий — невыносимым ублюдком. Грейвс печально вздохнул, покачивая ее в своих объятиях. Она постепенно расслаблялась. — Это то, какой я есть, Гермиона. До тебя никто никогда не говорил, что я милый и нежный. Потому что я такой лишь с тобой, ты нашла во мне те стороны, о которых я и сам уже позабыл. Только никому об этом не говори, не порть мой авторитет. Гермиона тихо рассмеялась ему в рубашку, а в следующий момент уверенные пальцы приподняли подбородок. Настойчивые губы властно прижались к ее губам, заставив раствориться в этом горячем поцелуе. Все накопившееся нервное напряжение быстро трансформировалось в мучительное возбуждение, требуя выхода, а Грейвс начал поспешно расстегивать ее блузку. Не разрывая поцелуя, она лихорадочно вцепилась пальцами в темные волосы, прикусила его нижнюю губу то ли из вредности, то ли от захлестывающих эмоций. И позволила себе утонуть в этом омуте. Когда Грейвс вжал ее в ближайшую стену своим телом, нетерпеливо задрал юбку, на краю затуманенного сознания промелькнула мысль, что до спальни они сегодня опять не дойдут.Глава 25. С моими методами преподавания ты знакома
28 апреля 2021 г. в 10:41
— Мы знакомы чуть больше суток, а ты уже снова впечатлил меня… — Салазар Слизерин, склонив голову на бок, медленно провел руками по гладкой поверхности деревянного стола, который рассматривал. Он сидел в кабинете директора Хогвартса, в директорском же кресле, скорее напоминавшем трон, и с интересом изучал обстановку. Грейвс, проводив его руки взглядом, тоже огляделся — он воссоздал этот кабинет во всех деталях, как запомнил при своем единственном посещении британской школы. Прошелся по комнате, разглядывая разнообразные приборы непонятного назначения, и стукнул пальцем по круглому увеличительному стеклу в серебристом ободке на длинной наклонной ножке — прибор качнулся вниз, потом вверх, как маятник.
— О чем вы? — обернулся к старому колдуну. Тот поднял ехидный взгляд:
— Красиво сработал с девчонкой. Я даже залюбовался, хоть, как ты понимаешь, плотские страсти мне теперь чужды. Клятва на крови — умно́, теперь она никуда от тебя не уйдет, даже если захочет. Ты, впрочем, тоже, но ты и не намереваешься. И замкнул клятву на руки, а не на предмет — разрушить будет сложно, если не невозможно.
— Я не планировал этого, — возразил Грейвс. — Все вышло само собой.
— Это мне в тебе и нравится, Персиваль, — усмехнулся Слизерин, удовлетворенно поглаживая свою бородку. — Ты импровизируешь. Увидел возможность и воспользовался ей немедленно. Я уже даже начинаю понимать, почему ты выбрал эту магглокровку — девочка умна. Со шпионкой подсказала хороший выход, не позволила тебе действовать опрометчиво. Злость дает тебе силу, но ты слишком часто позволяешь ей полностью брать контроль над собой…
— Как раз по поводу шпионки я и хотел поговорить, — кивнул он, подходя к столу, за которым сидел Слизерин. — Есть ли какой-либо мне неизвестный способ защитить от нее сознание Гермионы? Заклинание, амулет? Нельзя позволить Гриндевальду узнать все наши секреты.
Слизерин поставил руки на стол и соединил пальцы перед лицом домиком, бросил поверх них острый взгляд на Грейвса.
— Сколько времени у тебя заняло научиться окклюменции? — спросил вкрадчиво.
— Самым базовым вещам… Где-то полгода, может, чуть больше, — ответил Грейвс, уже понимая, куда клонит старец.
— Стали бы люди годами учиться окклюменции, если бы можно было просто повесить на себя побрякушку или закрыться чарами? — кивнул тот, увидев понимание в глазах ученика. — Та блондиночка — прирожденный легилимент, как и я. Она умеет это с детства и никогда этому не училась. Из-за этого, правда, особо не развивала свой талант, предпочитая шариться по поверхностным мыслям, поэтому она намного слабее меня. Да, я успел увидеть это в ее голове, пока ты не особо изящно искал только то, что интересует тебя.
Слизерин усмехнулся, потом указал пальцем на Грейвса и продолжил:
— А вот у тебя такого дара нет, и ты со своей двадцатипятилетней практикой с трудом противостоял ее попыткам вторжения. Да-да, не морщись, она гораздо сильнее тебя в легилименции и окклюменции, без меня ты бы никогда не попал в ее разум, — заверил он. — Даже если ты попробуешь научить свою молодую жену, пройдут как минимум недели, прежде чем она сможет поставить нормальную защиту.
— И что же мне делать? — Грейвс начал нервно расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Старый маг проводил его взглядом.
— Во-первых, начни учить ее основам, — ответил он. — Хоть какая-то защита лучше никакой. Если эта Куинни действует скрытно, сильно давить она не будет, чтобы не попасться. А во-вторых… При необходимости ты сможешь использовать свою девчонку, чтобы через нее шпионка получала нужную тебе информацию и передавала своему хозяину.
Грейвс замер посреди комнаты, переваривая этот совет.
— Я только восстановил ее доверие и не хочу снова потерять, — наконец медленно ответил он. — Я обещал не действовать за ее спиной. Я поклялся…
— Обещал. Но не клялся, — прервал Слизерин. — Что было очень умно с твоей стороны. Ты лишь ответил «клянусь» на ее слова о честности, а потом произнес обычную брачную клятву. Ты вовсе не поклялся быть с ней честным, но она теперь будет думать именно так, — довольно усмехнулся темный маг. — Когда надо, твои мозги работают.
— Я… — Грейвс попытался найти слова для возражений. — Я не думал об этом в тот момент.
— Ты можешь врать самому себе, но меня ты не обманешь, я же у тебя в голове, — раздраженно махнул рукой Слизерин.
— У меня это вышло автоматически, — наконец заключил он.
— Ты все сделал правильно, не погружайся в самокопания. Меня твоя девчонка интересует больше вот чем — она же знает о грядущих событиях?
— Да. Но после ее появления здесь часть событий, связанных с Гриндевальдом, изменилась, а после моего вмешательства, похоже, от первоначальной версии уже ничего не осталось. И теперь, когда вы на моей стороне, я уверен, что мы сможем с ним справиться гораздо раньше, чем это было предначертано.
— А дальше что? — Слизерин оперся подбородком на сцепленные перед лицом пальцы, внимательно наблюдая за Грейвсом.
— Дальше? — удивленно поднял бровь тот. — Дальше будем жить спокойно, без сумасшедшего террориста и постоянно нависшей угрозы.
Старый маг какое-то время изучал его внимательным взглядом, потом чему-то усмехнулся и кивнул сам себе.
— Одним Гриндевальдом жизнь не ограничивается, хоть ты и не хочешь пока думать ни о чем другом. К тому же, противостояние с ним может занять какое-то время. Возвращаясь к твоей жене. Она все еще знает об остальных исторических событиях на семьдесят лет вперед, — черные глаза хитро блеснули. — Нам пригодятся такие знания, чтобы использовать их и вовремя подготовиться к внезапным переменам.
— Это разумно, — подумав, согласился Грейвс.
— Пока ты учишь ее окклюменции, я аккуратно посмотрю, — удовлетворенно кивнул Слизерин. — Держи контакт подольше.
— Я понял. И еще одно, о чем я хотел спросить… Есть один артефакт, до которого мы пока не добрались.
— Диадема Ровены, — медленно протянул Слизерин. Выпрямился в кресле, не сводя взгляда с Грейвса. — Моей мудрости и советов тебе, значит, мало…
— Я вовсе не имел в виду ничего такого, — быстро возразил тот. — Я признаю ваш авторитет всецело. Просто хочу использовать любую доступную возможность увеличить нашу силу.
Слизерин поджал губы и откинулся на спинку кресла, забарабанил пальцами по столу, погружаясь в свои мысли. Потом перевел взгляд на распределяющую шляпу на шкафу.
— Жаль, что эта комната лишь воспоминание, — медленно произнес он. — Я бы с удовольствием поболтал с Годриком, или хотя бы с его частичкой. Ровена заболела и скоропостижно скончалась, когда я уже покинул замок. Если бы я был рядом, возможно, успел бы ей помочь. Или хотя бы нормально попрощаться… Мы дружили с Гриффиндором, но именно Ровена понимала меня как никто. Если есть возможность еще раз с ней увидеться… — он прервался, вынырнув из воспоминаний.
— Я помогу найти диадему, — решительно кивнул он и хлопнул ладонью по столу. — Я не могу позволить последней частичке моей подруги гнить в каком-то лесу Албании, где ее бросила мерзавка-дочь. К тому же она — достаточно мудрая женщина, и взгляд на проблемы с ее стороны может пригодиться. Но, если вдруг придется выбирать между нашими идеями и целями, — его острые глаза остановились на замершем перед столом Грейвсе, глядя прямо в душу и вызывая неприятные мурашки по коже, — ты не забудешь, кому принадлежит твоя преданность.
Преданность-преданность-преданность.
Грейвс внезапно почувствовал, что не может сделать вдоха, и липкая паника начала захлестывать разум. Кабинет растворился в клубящемся черном дыме, когда он начал судорожно вырываться из сна. В следующий момент он подскочил на кровати, резко сел. Нагревшаяся серебряная цепочка медальона, сбившегося во сне в сторону, душила его. Пальцы автоматически нащупали подвеску и лихорадочно вцепились в нее, ослабляя удавку. Обнаженная покрытая холодным потом грудь судорожно поднималась от рваных вдохов, пока организм пытался насытить кровь кислородом.
Взмахом руки Грейвс зажег свечи на комоде в попытке разогнать пробирающуюся в мозг и затапливающую сознание черноту. Наклонился вперед, уперевшись локтями в колени, зарылся пальцами в растрепанные волосы, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного прийти в себя. Старый маг очень доходчиво объяснил, кто из них главный в этом тандеме. Отдышавшись, Грейвс стянул цепочку через голову дрожащими руками, отложил медальон на тумбу рядом с кроватью и обессиленно откинулся обратно на подушки. Он обсудил со Слизерином все, что хотел, остаток ночи предпочтет провести наконец наедине с собой, без гнетущего чужого, пускай и большей частью молчаливого, присутствия.