«Got a secret, can you keep it?
Swear this one you'll save
Better lock it in your pocket
Taking this one to the grave»
— Secret. Denmark + Winter.
Нью-Йорк, май 1927
Эти пара месяцев после исчезновения Гриндевальда выдались наконец спокойными. Гермиона была рада этой передышке и задавалась осторожным вопросом — неужели так теперь будет всегда? Эти неспешные завтраки вдвоем, многозначительные переглядывания на работе. Теперь, без нависшей давящей угрозы, она даже иногда присоединялась к ударной группе на задержаниях. Томас, как глава команды, не уставал хвалить ее дуэльные навыки. Грейвс был менее многословен во время их тренировок в большом зале особняка, но каждая искра удовольствия в его взгляде доставляла ей искреннее наслаждение. Как и их последующие не менее изнурительные, но несомненно более приятные физические упражнения когда в спальне, а когда и прямо не выходя из тренировочного зала. Поэтому бодро влетевшая после обеда в офис аврората Шэрон сначала не вызвала у нее никакой настороженности своим необычно приподнятым настроением. Даже фраза «Народ, что я нашла в архиве!» не пробудила у нее никакого инстинкта самосохранения. — Что там, Шэрон? — заинтересованно приблизился к ней любитель сплетен Джексон, его нос тут же унюхал намечающееся событие. Невысокий парень склонился к бумаге в ее руках, потом восторженно присвистнул: — Ну ничего себе! — Вам лишь бы не работать! — возмущенно фыркнул Томас, но тоже подошел к собирающейся компании. — Ты не поверишь! — выпалил восхищенно Джексон, глядя на напарника. — Наш шеф, оказывается, женат! Незаметно подкравшаяся с другой стороны Тина выдернула бумагу из пальцев Шэрон, изучила и протянула: — Он женился в конце февраля на некой Гермионе Грейнджер… Кто-нибудь знает, кто она? На этом месте Гермиона, которая вполуха прислушивалась к разговору, чуть не упала со стула. «Так, спокойно, никто не знает, как тебя зовут на самом деле», — попыталась она успокоить саму себя, когда следующий окрик чуть не скинул ее со стула во второй раз. — Миа? Ты не знаешь, что за Гермиона Грейнджер? — поинтересовался у нее Джексон. — Ты вроде много общаешься с Грейвсом и ходишь домой через его камин. Не заметила рядом с ним никаких незнакомых дамочек? — Нет, не заметила, — сквозь зубы произнесла она, кляня про себя профессионально-дотошных авроров. Ну какой черт дернул эту Шэрон? — Откуда у тебя вообще эта бумага? — недовольно спросила она, приближаясь к коллегам на негнущихся ногах и стараясь держать бесстрастное выражение лица. — О, это забавная история, — хохотнула Шэрон. — У меня сейчас дело Гарсии, а он как сквозь землю провалился. Ну и я решила пошуршать в договорном отделе в шкафу с брачными контрактами, нет ли у него каких-нибудь жен, настоящих или бывших, у которых он мог схорониться. Ну и в ящике на букву «Г» в самом дальнем углу раскопала эту чудесную бумагу. Сняла копию, конечно, а то вы бы мне не поверили. Так, это мое! — она отобрала у Тины документ. Гермиона, подошедшая уже вплотную, со смешанными чувствами уставилась на собственную подпись на брачном контракте. На копии та была черной, но она хорошо помнила кровавый красный автограф на оригинале. Томас бросил на Гермиону быстрый нечитаемый взгляд, прежде чем заговорить. — Шэрон, ты же понимаешь, что шефу это не понравится? Если он узнает, что ты влезла в его личную жизнь, он тебя на ближайшем дереве вздернет. Думаю, для твоей же безопасности, тебе стоит уничтожить эту копию. — Вечно ты портишь все веселье, Томас! — надулся Джексон. — Зануда, — наморщила нос Шэрон, потом все-таки кивнула и подожгла бумажку своей палочкой. Ребята завороженно пронаблюдали, как огонь уничтожает документ, Гермиона немного перевела дыхание. — Все равно я не нашла, что это за Гермиона Грейнджер, — возмущенно пробормотала женщина. — Порылась из интереса в архиве, но в Америке такая ведьма не значится, и в страну она не въезжала… — Гермиона… — задумчиво протянула Тина, перекатывая слово на языке. — Какое-то греческое имя. Может, иностранка? — А шеф, оказывается, любитель экзотики, — хихикнул Джексон. — А мы еще подозревали, что он с Мией… Ой, прости, Гонт, но ты же помнишь те статьи в газете про вас? А Грейвс, наверно, получил за них по голове сковородкой от своей благоверной… — он уже не мог сдержать хохота, опираясь на стол. — Хватит, Джексон, — шикнул на него Томас. — Лучше бы ты, Шэрон, расписание работы договорного отдела скопировала, — улыбнулся он, притягивая к себе внезапно смутившуюся Тину. — Осторожней, голубки, — хохотнула ведьма. — Грейвсу, может, и похуй, кто тут с кем мутит, он все еще занят изучением, что там между ног у его новой жены. Но если Вайс пронюхает, вам несдобровать. Стуканет прямо мадам президент. — Нет, если отношения будут официально зарегистрированы, каталогизированы и архивированы, — важно поднял палец Томас, но тут же опустил его, когда Тина пихнула его локтем под бок, бросая на него многозначительный взгляд. — Ну, или не будем торопиться, — нехотя кивнул он. — Может, вернемся к работе? — возмущенно буркнула Гермиона, которую совсем не радовали обсуждения, что там у нее между ног, и коллеги с разочарованными вздохами направились по своим местам.Вашингтон, июнь 1927
Гермиона недоверчиво оглядела большую лужайку за оградой, переделанную в громадную площадку для вечеринки под открытым небом, и вылезла с заднего сиденья такси, опираясь на предусмотрительно поданную руку Грейвса. — Я все еще не верю, что мы приглашены на министерский прием, — шепнула она. — В жизни бы не подумала, что у тебя есть связи с министерством Торговли немагов. — Ты же хотела попасть в гламурное старое кино. Наслаждайся, — широким жестом повел рукой Грейвс и спокойно прошел мимо охраны. Его имени секьюрити не спросили, и на секунду Гермионе даже показалось, что один из них испуганно вздрогнул. Она оглянулась, убедившись, что лица охранников все такие же каменные, и сбросила с себя это наваждение. Скосила глаза вниз, на свое длинное черное платье с глубоким V-образным вырезом, проверив, что одежда в порядке и пялились не на ее случайно сбившееся декольте. — К сожалению, никакого алкоголя, — недовольно фыркнул Грейвс и подвел ее к столу, накрытому длинной белой скатертью. Тот буквально ломился от еды. — Но зато они делают барбекю с просто потрясающими свиными ребрышками. Ты обязана это попробовать. — О, мистер… — к ним подошел немолодой маггл, но его слова оказались перебиты хохотом расположившейся рядом компании. — Рад видеть, что вы к нам все-таки присоединились. Полагаю, ваша супруга? Гермиона обернулась, разглядывая мужчину: его широкое круглое лицо, зачесанные назад жидкие светлые волосы, небольшие глаза, которые сейчас внимательно изучали ее. Грейвс пожал ему руку. — Мистер Гувер, это моя жена Миа, — кивнул он на Гермиону. — Надеюсь, миссис Лу Генри в добром здравии. — Да, моя супруга наслаждается этой чудесной погодой. Чудесной, несмотря на все неутешительные прогнозы метеорологов, — с улыбкой протянул он, глядя на Грейвса внимательно и с какой-то хитрецой. — Было бы греховно отменять такую прекрасную вечеринку из-за грозы, — улыбнулся в ответ тот. — Мне иногда кажется, что вы читаете мысли, — хохотнул мужчина, довольно ударил Грейвса ладонью по плечу. — Нам сегодня надо еще обсудить кое-что про Смита, мистер… Конец фразы потонул в звуке разбившегося рядом бокала, который упал на стол с подноса официанта. Гермиона невольно поморщилась — так много людей, так шумно, она уже почти отвыкла. — Я отлучусь. Встретимся через полчаса у лестницы, — шепнул Грейвс, прежде чем раствориться в толпе. Гермиона нервно пожала плечами и взяла со стола бокал с апельсиновым соком. Ребрышки действительно выглядели неплохо и источали приятный аромат жаренного на углях мяса. Музыканты негромко играли джаз у подножия лестницы, которая вела в пышное здание с колоннами. Расправившись с едой, Гермиона некоторое время слушала музыку, вежливо улыбаясь кивающим ей незнакомым людям. Она очень надеялась, что никто не заговорит с ней — она даже не знала, в качестве кого Грейвс сюда приглашен и что ей отвечать на какие-либо вопросы. На ее счастье, никто из этих незнакомцев в строгих фраках ей не заинтересовался, только пару раз она ловила на себе изучающие взгляды женщин, разодетых в дорогие вечерние платья. Начинало темнеть. Полчаса уже прошло, однако Грейвс не спешил появляться. Какую лестницу он имел в виду. Эту? Или, может, в здании, куда он ушел с тем магглом. Гувер, знакомая фамилия. Гермиона когда-то слышала ее, еще в прошлой жизни, но никак не могла вспомнить, в каком контексте. Наверно, он какой-то министр, раз это — вечеринка министерства Торговли. Она медленно поднялась по ступенькам, придерживая руками длинное платье, чтобы не наступить на подол, и направилась к приоткрытой массивной двери. Уже в проеме столкнулась с тем самым немолодым магглом, который увел Грейвса. — О, миссис Миа, — улыбнулся он. — Простите, мистер Гувер. А где я могу найти мистера Грейвса? — осторожно спросила она. — Кого? — внезапно нахмурился мужчина и взглянул на нее непонимающе. Девушка на секунду стушевалась, потом все-таки продолжила: — Ну, моего мужа? — А, мистера… — неразборчиво пробормотал Гувер себе под нос. — Он там, в холле, — кивнул в сторону приоткрытой двери. — Удачного вечера, миссис Миа, — пожелал он и неторопливо пошел вниз по ступенькам. Озадаченная, Гермиона зашла в холл и оглядела безлюдное слабо освещенное помещение с высокими потолками и белой мраморной лестницей, уходящей вверх по центру. Сбоку к каменной балюстраде расслабленно прислонился Грейвс и неторопливо потягивал шампанское прямо из горла пузатой бутылки зеленого стекла. Снятая с бутылки этикетка Гермиону обмануть не могла. Сердито стуча каблучками по мраморному полу, она пересекла пустынный холл. — Ты чего творишь? — прошипела она. — Мы среди толпы немагов! А как же сухой закон? — Это из личных запасов Гувера, — усмехнулся Грейв. Его взгляд сфокусировался медленней обычного. По остаткам жидкости в бутылке Гермиона прикинула, что он влил в себя уже больше половины. Протянул бутылку ей, и она, оглянувшись и убедившись, что они одни, взяла шампанское, сделала нервный глоток. — У министра торговли больши-и-ие запасы, — ухмыльнулся он, захватил Гермиону за талию и притянул к себе. — С каких пор ты водишь знакомства с немагами? Тем более с политиками? — возмущенно поинтересовалась она, опуская вниз руку с бутылкой. — Разве это не запрещено законом Раппопорт? — Я здесь закон, — выдохнул Грейвс ей в лицо, а в следующую секунду она уже оказалась прижата к каменной балюстраде, его губы спустились на ее шею. — Подожди… Ну не здесь же… — попыталась остановить она, но с таким же успехом могла попробовать затормозить бронированный танк. Только звук шагов смог заставить его замереть и поднять голову. Но он не сделал ни шага назад, продолжил всем телом вжимать ее в лестницу, пока мимо проскользнул официант с подносом, изо всех сил делая вид, что не заметил обнимающуюся парочку. — Давай найдем место поуединеннее, и там… поговорим, — сбивчиво предложила Гермиона. Его несдержанное поведение под алкоголем уже начинало вызывать у нее опасения. Грейвс согласно кивнул и потянул ее за руку в сторону дальнего угла холла. Пару безлюдных коридоров спустя уверенно открыл какую-то дверь и завел ее в пустой кабинет. Взмахом руки запечатал дверь заклинанием. Гермиона нерешительно осмотрела комнату с дорогой мебелью с бархатной обивкой и на гнутых ножках, персидский ковер на полу и тяжелые шелковые портьеры, поставила на стол бутылку, которую до сих пор сжимала в руке. — Закон Раппапорт, — Грейвс приблизился к ней, но она остановила, уперевшись для надежности обеими руками в его грудь. — Что, если кто-то узнает про твои грязные делишки? А я не сомневаюсь, что они здесь не очень чистые. Он внезапно криво усмехнулся. — Ты слышала, как они меня называют? Она нахмурилась. — Наверно, по имени, как еще? Я вообще-то не расслышала, как именно они к тебе обращаются. Правда, когда я спросила о тебе Гувера на лестнице, он как будто впервые услышал твою фамилию. — Замечательно, — кивнул Грейвс. — Заклинание работает. — Какое заклинание? — переспросила Гермиона. — Ты сейчас будешь первым человеком, которого я посвящу в эту тайну. И, возможно, последним, или, по крайней мере, одним из немногих, — тихо произнес, притягивая ее к себе за талию. Она больше не сопротивлялась, только неотрывно вопросительно смотрела в его глаза. — Я представляюсь здесь как «мистер Г». — Мистер Г? — переспросила непонимающе. — Но это же так просто, любой поймет, в сочетании с описанием твоей внешности, кто ты на самом деле. — А здесь ты не права, — самодовольно улыбнулся он. — Не поймут, даже если им подробно опишут мою внешность. Не узнают, даже если посмотрят на фотографию. Не смогут записать на бумаге. Не услышат, если имя крикнут в ухо, так же как ты ни разу не услышала сегодня, как именно ко мне обращались. — Что за заклятие ты на себя наложил? — похолодев, медленно спросила она. — Что-то из твоей любимой магии крови? — Ничего темного, — поморщился он. — Обычный Фиделиус. Я запер тайну, что Персиваль Грейвс и есть мистер Г, в своем сердце. Никто не сможет узнать это, пока я сам не расскажу. Те люди, кто знает меня как Грейвса, никогда не поймут, что я и есть мистер Г. Те люди, кто знаком с мистером Г, никогда не узнают во мне Персиваля Грейвса. — Фиделиус, — недоверчиво произнесла Гермиона. — Я думала, его можно наложить только на место, в котором ты скрываешься. Родители Гарри так прятали свое местонахождение от Волдеморта. — Я тоже так думал. Но на самом деле Фиделиус можно наложить на абсолютно любую тайну. Так что никто не узнает о моих, как ты выразилась, грязных делишках, — улыбнулся Грейвс, а в следующую секунду наклонился и порывисто захватил ее губы жадным поцелуем. — Но… Зачем тебе это? — с сомнением спросила она, нехотя разрывая поцелуй через несколько секунд. — Немаги, политика… Тебя раньше подобное не интересовало. — Недалекие маги могут наивно считать, что мы не зависим от немагов и их политики, но это совсем не так, Великая война это показала, — заговорил он, продолжая нагло скользить руками по изгибам фигуры Гермионы широкими движениями, из-за чего концентрироваться на его словах становилось все сложнее. — Связи с влиятельными людьми никогда не бывают лишними. Когда-то я им помогу, когда-то — они мне. Поверь, я от этого особого удовольствия не получаю, это скорее необходимость. Я делаю что должен, — он опять спустился губами на ее шею. — По тебе не скажешь, — проворчала Гермиона, однако уже расслабилась, начала плавиться от поглаживаний его уверенных рук. — Ты смотришься здесь как рыба в воде. — Я умею приспосабливаться, когда надо, — тихо усмехнулся он. Его обжигающее дыхание щекотало кожу, заставляя покрыться мурашками. — И получать максимум в любой ситуации. Например, — он отодвинул бумаги с края стола и быстро приподнял Гермиону, усадил на столешницу, — почему бы не заняться любовью на столе возможно будущего президента Америки? Слова про президента Америки быстро отодвинулись в ее сознании на второй план практически незамеченными, уступая место несдержанным движениям его языка, забылись в тягучей борьбе за превосходство, называемой поцелуем. Он сдвинул лямку платья, и та повержено соскользнула с плеча. Прошелся пальцами по выступающей тонкой ключице, перешел на оголившуюся часть спины. Гермиона выгнулась от этого дразнящего прикосновения, плотнее прижимаясь к его груди, а Грейвс добрался до своей цели, потянул вниз молнию на платье, заставив ткань разойтись двумя черными лепестками. Гермиона с сомнением пробежалась пальцами сверху вниз по плотно затянутому галстуку на застегнутой на все пуговицы рубашке. После недолгих колебаний решила оставить сверху все как есть и опустила руки сразу к пряжке ремня. Грейвс вытянул палочку из потайного кармана на брюках и коснулся острым кончиком низа живота. Тут же скрутило возбуждение, внезапно нахлынувшее от какой-то неуловимой неправильности происходящего: Бузинная Палочка, это древнее смертоносное оружие, накладывает сейчас на нее противозачаточные чары. Грейвс отложил палочку на стол, под правую рабочую руку, как автоматически отметила Гермиона. Она проводила ее взглядом и вернулась к расстегиванию его штанов, пока он невесомо поглаживал низ ее спины на самом чувствительном месте у поясницы, заставляя неосознанно разводить ноги шире. Легонько прошелся языком по ее уху, и когда она безотчетно вздрогнула от острых ощущений, неуловимым движением стянул вниз бретельки платья, оголяя грудь. Тут же завладел каменным от возбуждения соском, пробуждая мучительно отзывающуюся на каждое движение тяжесть внизу живота. Второй рукой захватил ткань платья, потянул вниз. Гермиона приподнялась, опираясь на его плечи, и Грейвс легко стащил платье полностью, ловко подцепив по пути большими пальцами и трусики. Одежда свалилась шелковистой кучкой черной ткани под ноги. Полностью обнаженная Гермиона решила, что он теперь отстает, и опустила руки на его бедра, стягивая брюки вниз. В следующий момент пальцы наткнулись на что-то твердое под тканью на внешней стороне его правого бедра, и она удивленно замерла, ощупывая неожиданный предмет. — Не бери в голову, — прошептал Грейвс ей в губы, настойчиво перенес ее руку с бедра на свой член. — Всего лишь мера предосторожности, вторая палочка. — Ты… Носишь вторую палочку в скрытном чехле под одеждой? — опешила она, слегка отодвинулась. — Ты серьезно хочешь прямо сейчас об этом поговорить? — саркастически поднял бровь Грейвс и кивнул вниз, на ее руку, которая сжимала его член. — Полагаю, мы можем обсудить это чуть позже, — нехотя согласилась Гермиона и все-таки начала двигать рукой. — Хотя мне очень хочется сейчас воспользоваться ситуацией и получить все ответы на многие вопросы… Вместо ответа Грейвс накрыл ее губы своими, заставив замолчать, и подтянул за бедра к кромке стола. Одним плавным движением толкнулся внутрь, Гермиона вцепилась в его плечи, на секунду задохнувшись от пронзающего чувства наполненности. Обхватила ногами его бедра, а мышцы непроизвольно сжались от попытки удержать равновесие. Грейвс глухо застонал, уткнувшись ей в плечо, потом начал размеренно двигаться, скользя по обнаженным нервам и вызывая локальные вспышки удовольствия в какой-то особо чувствительной точке, до которой доставал внутри. Вскоре отдельные вспышки слились в сплошную полосу, которая грозила перейти в полноценное двенадцатибальное землятрясение. Почувствовав, что она на грани, он начал двигаться быстрее и лихорадочнее. Гермиона закусила нижнюю губу, удерживая рвущиеся вскрики — она совершенно не помнила, наложил ли он заглушающие чары. Откинулась чуть назад, опираясь одной рукой на лакированную столешницу, выгнулась в пояснице. Уже несколько движений спустя особо яркая вспышка в животе прошлась по нервам разрушительной взрывной волной, заставила вздрогнуть всем телом. Она судорожно сжала пальцы на его плече. Грейвс успел догнать ее через несколько секунд, пока не утихли все афтершоки этого локального землетрясения. Какое-то время восстанавливал дыхание, прислонившись лбом к ее плечу. Она все еще не пришла в себя до конца, когда он отстранился. Приоткрыв глаза, лениво проследила, как он застегивает брюки. Нехотя спрыгнула со стола и подняла с пола свое платье. — Ты, конечно, превосходно меня отвлек, но я не забыла про свой вопрос, — напомнила она. — Вторая палочка? — А я так старался, — усмехнулся Грейвс. Пока Гермиона натягивала платье, он одним взмахом палочки навел порядок на столе и сунул ту в карман брюк. — В скрытном чехле моя старая палочка, — пояснил он. — Чехол защищен от разоружающих, манящих и обнаруживающих чар. Помимо того, что у меня за годы в аврорате накопилось достаточно врагов среди всякого магического отребья, я теперь владелец Старшей Палочки, что весьма опасно для жизни, насколько я знаю ее кровавую историю. Страховка не помешает. — Почему под одеждой? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Можно было бы носить в традиционном аврорском чехле. — Быстрее бы было, конечно, выхватывать палочку из традиционного чехла подмышкой, но там в случае чего будут искать в первую очередь, — пожал плечами он. — И боевые заклятия обычно направляют в торс, велика вероятность, что ее сломают ненароком. Поэтому я и не ношу классический чехол на стандартном месте. На бедре незаметнее, но в то же время под рукой. В случае, если меня все-таки разоружат, сделать надрез на ткани беспалочковой магией и выхватить запасную палочку будет делом секунды. — Однако, — хмыкнула Гермиона. — Кажется, ты готов к любым неожиданностям. Я даже затрудняюсь сказать, где граница между твоим профессионализмом и паранойей. — Ну, благодаря какой-то из этих двух вещей я все еще жив, — невесело усмехнулся Грейвс. Уже в особняке, когда Гермиона чистила зубы перед сном, она поняла, что Грейвс опять что-то недоговаривает. За всей своей демонстративной искренностью и многословностью на самом деле он не дал ни одного ответа на ее вопросы, умело уводя разговор в сторону общих фраз. Что за дела у него с маггловскими политиками, столь секретные, что он идет на беспрецедентные меры безопасности? Зачем ему это? Кого или чего он боится? Напрямую он не скажет, можно даже не пытаться расспрашивать. Остается наблюдать, пытаться делать выводы и надеяться на остатки его благоразумия. И еще одна тайна действовала на нервы. Куда, черт возьми, пропал Гриндевальд?