«Legends never die
They become a part of you
Every time you bleed for reaching greatness
Relentless you survive»,
— «Legends Never Die»,
Against the Current, League of Legends
Никаких новостей от Гриндевальда в течение трех месяцев. Сначала газетные статьи задавались вопросами, куда пропал темный маг, но очень быстро эта новость ушла с первых полос, а потом и вовсе о нем как будто все забыли. Кроме Грейвса, которого этот вопрос волновал беспрестанно. Никаких слухов и связей с криминальными элементами в Америке, никто не видел Гриндевальда с того самого дня, когда он лишился своих сил. Никаких донесений из Европы. Куинни, которая быстро освоилась в министерстве Магии Германии, внимательно слушала мысли окружающих и добросовестно докладывала обо всем происходящем, но европейские авроры тоже потеряли след Гриндевальда. Его замок был обыскан сверху донизу и опечатан, Грейвс лично присутствовал почти на всех обысках, но все равно там не нашлось ничего, указывающего на местонахождение темного мага. Поэтому сейчас Грейвс в чрезвычайной задумчивости стоял над картой мира, зажимая кровоточащий порез на ладони, и тупо смотрел на бордовую кляксу, отображающую положение связанного с ним печатью Гриндевальда. Невозможно! Но, сколь бы невероятными ни были результаты, они говорили еще о двух вещах: определенно, темный маг был жив, а также связь все еще работала, хоть он и перестал ее чувствовать. А это значило… Грейвс склонился над открытой книгой на столе, вычленяя из плетения рун печати нужные. Прошелся пальцами по кельтским символам на пожелтевшей странице. Да, это могло значить только одно — течение жизненной энергии в теле остановилось. Легким взмахом руки он поднял карту в воздух и поджег, наблюдая, как уничтожаемая огнем бумага превращается в черный пепел. О местоположении Гриндевальда не должен знать никто, кроме него. Понимание, как именно тот скрыл свое положение от авроров, постепенно появлялось в голове — Фиделиус. Очевидно, ему помогла Розье, нельзя было упускать сучку, но теперь уже ничего не поделать. Жаль, что ее кровь давно вышла из организма, можно было бы проверить и ее местоположение, просто чтобы убедиться. Хотя это скорее всего избыточно, и она сейчас со своим хозяином. Вот, значит, какой способ обойти печать придумал Гриндевальд. Взгляд Грейвса еще раз прошелся по рунам. Эта читается как «до даты смерти», определенно. А если эта дата внезапно известна… Печать будет работать до определенного дня. А Гермионе, в теле которой он находился, когда накладывал заклинание, эта дата была известна. В ее реальности, как она говорила, Волдеморт убил Гриндевальда весной 1998. Ограничивала ли печать пророческий дар Гриндевальда? Очевидно, нет, эти руны препятствуют только выходу магии наружу, но не использованию внутри и не приему извне. Мог ли Гриндевальд увидеть столь отдаленное будущее? Скорее всего, да, раз все указывало на то, что он впал в спячку. В локации, укрытой Фиделиусом, которую никогда не обнаружить, даже если пройти в нескольких футах от его тела. В ожидании, когда печать, которую невозможно сломать, просто перестанет действовать, чтобы тут же вернуться во всей своей мощи и на этот раз завоевать мир. И некому будет ему противостоять.***
Пиквери нервно мерила шагами кабинет. Наконец она остановилась у рабочего стола, оперлась на него, подавшись к Грейвсу, который сидел в крутящемся кресле по другую сторону столешницы. — Ты уверен, Перси? — Перевернутый Уруз, Иса, Райдо и Хагалаз, — его пальцы прошлись по странице, и он подвинул книгу в сторону Серафины. — Сама посмотри, ты же тоже умеешь читать руны. Я даже перепроверил в справочнике. Если бы цепочка заканчивалась на Райдо, это бы означало «всю дорогу до конца пути». Но Хагалаз… «Смерть и возрождение». Кельты верили в реинкарнацию. Я бы перевел это как уточнение даты смерти, чтобы после нее душа освободилась от печати. Если эта дата известна человеку, который накладывал заклинание, то печать будет действовать до этого дня, — мрачно закончил он. — И дата… — протянула Серафина, сверля взглядом руны на странице. — 11 апреля 1998, — пискнула с дивана Гермиона. Пиквери перевела на нее тяжелый взгляд. — Я все еще не могу поверить, что вы так долго скрывали от меня происхождение этой маленькой путешественницы во времени, — процедила она. — Эти твои вечные умалчивания и интриги меня уже достали, Перси! «Не только тебя», — подумала Гермиона, но вслух произносить не стала. Инстинкт самосохранения подсказывал не лезть в начинающийся скандал. — Я думала, мы искренни друг с другом! — продолжала бушевать Серафина. — Я на твоей стороне. Мы всегда были так близки, какого драккла ты теперь меня задвигаешь? — Так охуенно близки, что ты два месяца принимала Гриндевальда за меня! — рявкнул Грейвс, поднимаясь со стула. — Еще бы в койку с ним легла! Серафина задохнулась от возмущения. — Да пошел ты! Лживый лицемерный ублюдок! — зло выплюнула она. — Бессердечная сука! — не остался в долгу Грейвс. Они сцепились гневными взглядами, тяжело дыша, а воздух ощутимо наэлектризовался. Гермиона нервно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь решить, не пора ли вмешаться, когда бокал для виски на столе внезапно взорвался с оглушительным звуком пистолетного выстрела. Серафина вздрогнула, а Грейвс перевел взгляд вниз, придя в себя. Гермиона увидела длинную кровоточащую царапину на тыльной стороне руки, которой она опиралась на столешницу. — Черт. Дай сюда, я залечу, — Грейвс быстро обошел стол и склонился к подруге. — Да я и сама могу, — фыркнула та, но не стала препятствовать, когда он взял ее порезанную руку в свои. — Я погорячился. Извини, — пробормотал тихо и провел пальцем по царапине, которая затянулась следом за его движением. — И ты меня, — почти неслышно шепнула Серафина. — К-хм, — несмело подала голос Гермиона. — Я рада, что вы выяснили отношения. Но может, подумаем, что делать с Гриндевальдом? — А вообще-то… зачем с ним что-то делать? — недоуменно пожала плечами Серафина и перевела на нее внезапно спокойный взгляд. — Он проснется в 1998-м году, когда мы все уже умрем от старости. Он будет не нашей проблемой. — Но в этом времени все мои друзья! И, наверно, какая-то новая версия меня! — возмутилась Гермиона. — Гриндевальду там некому противостоять, кроме профессора Дамблдора. Но он проснется молодым, а Дамблдору на тот момент будет уже порядка ста десяти лет. И еще у Гриндевальда — Воскрешающий Камень. Он может убить профессора проклятым кольцом, как было в моей реальности, или вообще перетянуть на свою сторону… Вместо Волдеморта будет новый Темный Лорд! Серафина перевела неуверенный взгляд на Грейвса. — Он будет править миром, — кивнул тот. — Он утопит его в крови. Мы должны от него избавиться. — И что ты предлагаешь? — вопросительно подняла бровь Пиквери. — Розье укрыла Гриндевальда Фиделиусом, я не смог его точно локализовать. Она, скорее всего, легла спать с ним. Пока он не проснется, мы их не найдем никаким способом. У Гермионы есть перемещающий во времени артефакт. Он сломан, но я смогу восстановить его, для этого все готово. И прыгну в 1998-ой, — предложил Грейвс. — А потом я могу вернуться хоть в тот же день, из которого ушел, вы даже не заметите моего отсутствия. — Ты хочешь идти один? — возмутилась Гермиона. — Но ты же ничего и никого не знаешь в том времени! — Я быстро приспосабливаюсь, — отрезал он. — Тебя я не хочу подвергать риску. — Ты безрассуден. Мы еле справились с Гриндевальдом втроем со Слизерином, и то с помощью хитрости, — взорвалась она. — Тебе не победить его в одиночку, ты даже портал не сможешь сделать без ведома местного Министерства. Потребуются месяцы и союзники, нужно будет склонить Дамблдора и его людей на свою сторону. Тебе он доверять не будет, но я могу помочь! И прикрыть твою спину в случае чего. — Девчонка дело говорит, — кивнула Серафина. — Я не могу все здесь бросить и пойти с тобой, но она достаточно сильна и сообразительна, чтобы помочь тебе. — Да, тебе остался год на троне, нельзя терять последние деньки, — усмехнулся Грейвс. — Уже думала, что будешь делать после окончания своего второго срока? Разводить Апполосских Пушишек? Пиквери только беззлобно фыркнула на подколку. — Сам ты пушишка. Как же вас без присмотра оставить. Нахуевертите. Думаю пойти в отдел международного сотрудничества, хотя бы внешний престиж Америки не дам уронить. Грейвс перевел задумчивый взгляд на Гермиону в наступившей тишине. — Мы поклялись быть вместе до конца наших дней, помнишь? — тихо спросила она. — Хорошо, — он медленно кивнул, принимая решение. — Твоя помощь не помешает. А пока неси сюда свои книги и записи по Календарю.***
Гермиона лениво перекатилась по кровати и дотянулась до стопки бумаг на тумбочке Грейвса. Она начала смотреть результаты его исследования полчаса назад, да так и не закончила. Пробежалась глазами по листу, плотно исписанному мелким угловатым почерком. Строчки как по линейке, аккуратно обтекающие поясняющие рисунки. Почерк полностью выдавал натуру хозяина — твердость, сдержанность, скрытность и рассудительность. Отбросив попытки графологического анализа, Гермиона сконцентрировалась на содержимом, потом перешла на следующий лист из стопки. Грейвс свел воедино все ее записи, которые и так казались раньше максимально систематизированными, вычленил главное и заполнил белые пятна. По его схеме производство машин времени можно было хоть пускать на поток. «Нужно запереть записи в сейфе или уничтожить, когда закончим», — сделала она себе пометку в голове. Отложила бумаги, слушая шум воды из ванной. Долго он там, наверно, завис под душем, обдумывая планы на завтра. Гермиона, которую абсолютно устраивал собственный обнаженный вид, перекатилась по кровати поближе к брошенной на полу кучке одежды — раздевались они весьма поспешно, заклинанием. Довольно улыбнулась, вспоминая последние полчаса. Из брюк выглядывал край кожаной кобуры для скрытого ношения запасной палочки. Она дотянулась до него и вытащила, чтобы рассмотреть получше, прошлась пальцами по сложенной пополам полоске черной кожи, простроченной по краю, и по двум ремням крепления к ноге сверху и снизу. Наружу торчал перламутровый хвостовик палочки. Жесткая, черное дерево и шерсть Вампуса, идеально соответствовала своему хозяину. Гермиона отложила чехол обратно на одежду, и тут ее внимание привлекло что-то, блеснувшее в ворохе ткани. Она нырнула пальцами в воротник рубашки и вытянула за цепочку массивный восьмиугольный медальон с желтым стеклом. «Ах ты сукин сын! — промелькнуло в голове. — Сказал, что убрал медальон Слизерина в сейф, а сам и не думал снимать его». Если она ни разу его не заметила, значит, он еще и замаскировал артефакт какими-то скрывающими чарами, которые упали вместе с одеждой. Конечно, как же он добровольно откажется от такой силы и власти? Власти… Какая-то мысль крутилась в голове, и Гермиона ухватила ее за хвост. Связано ли это с его внезапными интригами с маггловскими политиками? Что, если Слизерин незаметно взял над ним контроль? Мог ли он это сделать? Шум воды прекратился, и Гермиона поспешно сунула подвеску обратно в ворох одежды. Сейчас совсем не время для скандала, завтра они переместятся в будущее. Нужно сначала расправиться с Гриндевальдом, и медальон может в этом пригодиться… А потом… Нужно будет сорвать с Грейвса эту темную побрякушку и уничтожить ко всем чертям.***
— Первым делом нужно встретиться с Дамблдором. Значит, перемещаться будем уже в Англии? Это логично, в МАКУСА в 1998 году тебе светиться не стоит, как и привлекать внимание незарегистрированным порталом, — рассуждала Гермиона, наблюдая, как Грейвс раскладывает на своем столе запчасти ее машины времени. — Угу, — отозвался тот, не выныривая из своих мыслей. — Нам нужно взять с собой какую-то сумму денег… Перси, ты меня слушаешь? — окликнула она Грейвса, когда он не среагировал на ее слова. — М-м-м? Да, я закинул некоторую сумму на отдельный долговременный депозит и для страховки возьму еще наличку. Что бы ни произошло в мире за эти семьдесят лет, Гринготтс выстоит, а золото всегда в цене. — Что бы ни произошло? — нахмурившись, переспросила Гермиона. — Ну, мы же с тобой вмешивались в цепочку событий, кто знает, как это повлияло, — уклончиво ответил он. — А медальон Слизерина? Возьмем с собой? — настороженно спросила она. Интересно, соврет он ей в глаза или нет? — Думаю, стоит, — кивнул Грейвс, не поднимая взгляда. — Слизерин обещал помочь с Гриндевальдом, его часть сделки еще не выполнена до конца. Нужно использовать любую возможность, в будущем влияния в МАКУСА и аврората за спиной у меня уже не будет. Ну, он не соврал, но и всей правды не сказал. Как обычно. — Ты будешь накладывать чары или я? — она тоже опустила глаза к Вечному Календарю и разложенным рядом листам со схемой чар. — Думаю, эта работа как раз для Старшей Палочки, — хмыкнул Грейвс и поднес кончик той к золотистым кольцам. — А сейчас проследи, чтобы меня ничто не отвлекало, я начну. Как изящно он попросил ее помолчать. Она пожала плечами и на всякий случай кинула заглушающие чары в сторону окна и камина. Грейвс начал произносить инкантации практически на одном дыхании, выписывая палочкой сложные узоры, плавно переходя с одного заклятия на следующее. Гермиона внимательно следила за точными движениями и слабыми разноцветными вспышками, появляющимися на конце палочки. Через несколько секунд воздух уже вибрировал от концентрации магии, артефакт на столе подрагивал, будто в нетерпении. Внезапно Календарь окутало голубоватое сияние и тут же погасло, не успела она испугаться. Артефакт замер на столе, и Грейвс с облегчением распрямился, разминая шею. — Я добавил еще защиту от физического разрушения, чтобы опять не произошло неприятных неожиданностей, как случилось у тебя, — пояснил он. — Готово? — тихо переспросила Гермиона и после его утвердительного кивка запустила диагностические чары. Изящное плетение мерцающих нитей, появившихся над Календарем, выглядело завораживающе. Филигранные узоры слабо колыхались тонким кружевом и перетекали друг в друга. — Выглядит еще более впечатляюще, чем раньше, — завороженно прокомментировала она. — Он будто… Живой. — То количество магии, которое я в него влил, вполне способно обладать некоторыми зачатками самосознания. Примерно как Патронус, — согласился Грейвс. Внимательно изучил узоры, сверяясь со своей схемой на бумаге. — Все выглядит правильно. Ну что, Гермиона… Готова к возвращению домой? — перевел на нее внимательный взгляд. — С тобой — куда угодно, — усмехнулась она. — И кто из нас безрассуден? — в глазах Грейвса мелькнуло темное веселье.***
К привычной дороге до Зала Перемещений МАКУСА, рывку портала и путешествию через камин до Дырявого Котла добавился еще один пункт — перенестись во времени. Гермиона оглядела уже ставший привычным интерьер паба 1920-х и обернулась на вышедшего следом из камина Грейвса. Тот был в странно смотрящейся на нем длинной мантии, трансфигурированной из пальто. — Думаю, нужно переместиться на маггловской территории, где-нибудь в соседнем переулке. Потом немного осмотримся — возьмем газету с новостями, зайдем в Косой переулок. — Разумно, — кивнул Грейвс, и они вышли из бара на Чаринг-Кросс-Роуд, направились в ближайший безлюдный переулок. — К сожалению, часов и минут здесь установить нельзя, и мы перенесемся в другую дату в то же время суток, что и сейчас, то есть в десять утра, — нервно заговорила Гермиона, доставая артефакт. — Нужно только выбрать… Она осеклась, когда кольца под ее пальцами сами по себе пришли в движение. Грейвс вытащил палочку, но вмешиваться не стал, только настороженно следил за ними, пока процесс не остановился. — Кажется… Он подсказывает, что нам надо в 11 апреля 1998-ого, — прокомментировала Гермиона. — Или же он просто уловил наши намерения… — Доверимся этой штуке, — кивнул Грейвс, притягивая ее к себе одной рукой за талию. Другой продолжал сжимать палочку. — Готова? — Да. Поехали, — тихо шепнула она и осторожно потянула феникса на передней панели за его хохолок-переключатель. Окружающее пространство размыло полосами разноцветного света, а воздух низко загудел. Вибрация проникала в мозг, отдавалась в черепе, и Гермиона уткнулась лицом в грудь Грейвса, единственную стабильную вещь с ней рядом в этом калейдоскопе. Вцепилась изо всех сил пальцами в металлический диск, который дрожал в руках. Она не чувствовала, где верх, а где низ, почва под ногами растворилась, превратилась в неясное марево. В следующую секунду артефакт перестал дрожать, а асфальт больно ударил по ступням, будто она приземлилась с высоты. Постояв для надежности еще несколько секунд уткнувшись лбом в черную ткань, она несмело повернула голову. Окружающий мир обрел четкость. Пустой переулок с виду не изменился. — У нас получилось? — спросила хрипло. — Пойдем посмотрим, — предложил Грейвс. — Гриндевальда я пока не чувствую, но также не ощущаю изменений в печати. Наверно, еще спит. Они успели преодолеть полпути до выхода из переулка, когда в просвете между домами промелькнул большой красный двухэтажный автобус, а Грейвс на секунду сбился с шага. — Мы это сделали! — взвизгнула Гермиона. Схватила его за руку и подпрыгнула на месте от восторга. Эмоции просто переполнили ее и взорвались, выплескиваясь фонтаном. Она дома! — Пойдем, скорее же! Посмотрим на дивный новый мир! Без Волдеморта, без Гриндевальда! Грейвс спрятал улыбку и позволил тянуть его вперед. Они вышли на улицу, Гермиона начала лихорадочно вертеться, пытаясь вычленить знакомое. Потом подлетела к газетному киоску, шарясь в сумочке, обменяла фунтовую монетку из предусмотрительно сохраненных британских денег на экземпляр «The Time». С газетой в руке вернулась к Грейвсу, который тем временем с интересом разглядывал стеклянные витрины и проезжающие автомобили. — И как там двигатель помещается… О, вот эта немного похожа на Роллс-Ройс Фантом, — прокомментировал он. — А? — Гермиона оторвалась взглядом от газеты. — Это кэб. Такси, — пояснила она. — Их делают в стиле ретро, под старину. Чтобы в салоне было много места для пассажиров. — А дома почти не изменились, разве что стекла больше стало, — заключил он. — Но англичане всегда были консервативны, вот хотелось бы посмотреть на Нью-Йорк… — Да, он бы тебя впечатлил, — пробормотала Гермиона. — Здесь сказано, что Тони Блэр, глава Объединенной Европы, встретился с главами «Ассоциации государств Юго-Восточной Азии» несколько дней назад. Тони Блэр и в моей реальности был премьер-министром Великобритании. Объединенная Европа — это, наверно, так назвали Евросоюз? — Значит, у меня получилось, — тихо усмехнулся Грейвс себе под нос. Гермиона не услышала его слова за шелестом сворачиваемой газеты. — Пошли теперь посмотрим, что с магическим миром, — она потянула спутника к Дырявому Котлу. Внутри бара было все так, как она помнила до войны с Волдемортом, вход в Косой переулок располагался на старом месте. Оказавшись на магической улице, Гермиона тут же схватила «Ежедневный пророк» с ближайшего прилавка, бросив продавцу пару сиклей. — С виду все спокойно, — быстро перелистнула страницы. — Министр — Фадж, директор Хогвартса — Дамблдор, он еще жив и здоров. Никаких особых происшествий, никаких убийств и исчезновений. Разве что Ксенофилиус Лавгуд наколдовал вечный дождь над своим домом, чтобы поливать какую-то очередную магическую штуку, и министерскому Отделу Катастроф пришлось потрудиться, когда соседняя река вышла из берегов, — она облегченно хихикнула, убирая газету. — Мне уже нравится это будущее! — Мы здесь за делом, — тихо напомнил Грейвс, и улыбка постепенно растаяла на лице Гермионы. — Да, — согласилась она. — Что, отправимся в Хогвартс? — Я еще хотел заглянуть в Гринготтс, проверить свой долговременный счет, — качнул головой он. Гермиона осталась ждать на улице, решила прогуляться по Косому переулку. Вдалеке она увидела «Всевозможные Волшебные Вредилки» близнецов Уизли и тепло улыбнулась, но близко подходить не стала. Все как и должно быть. Похоже, история стремилась вернуться в свое русло, и последствия ее действий в 1920-х постепенно сгладились, не вызвав непоправимых изменений. Она устроилась в кафе Флориана Фортескью с кружкой кофе гляссе, ожидая своего спутника. Ела мороженое ложечкой, подцепляя тающие кусочки из чашки с ароматным кофе. Грейвс нашел ее быстро и опустился на стул напротив в чрезвычайной задумчивости. — Что-то не так? — поинтересовалась она. — Ничего страшного, немного налички есть, выкрутимся. — Нет, с депозитом все в порядке, я снял часть денег, — ответил он. — Странности с моим основным счетом, я проверил его из интереса. — Наверно, он перешел по наследству кому-то из твоих кузенов или других родственников? — осторожно спросила она. — В том-то и дело, что нет. Счет все еще на мое имя, прав на наследство никто не заявлял. Последний раз я им пользовался в шестидесятых, причем из Лондона, с тех пор ни одной записи. Это значит, я хотя бы успешно вернулся из этого времени. Странно другое — я помню, какая примерно сумма там была в золоте. Мягко говоря, немаленькая. Сейчас там лежит в несколько раз больше, — задумчиво протянул он. — Ну, у тебя приличная зарплата, ты глава Департамента Магического Правопорядка, второе лицо в МАКУСА… — Я умею считать. Я не мог накопить таких денег, даже если бы ничего не тратил, а только относил в банк, в том числе с учетом инфляции. Даже если бы продал фамильный особняк на Лонг-Айленде, чего я никогда не сделаю. Впрочем, неважно, — оборвал он себя. — Нужно отправляться в Хогвартс. — Ладно. Пойдем опять через камин в Трех Метлах? — предположила Гермиона, допивая кофе. — Хотя… Сегодня суббота, Пасхальные праздники, в Хогсмиде будет не протолкнуться от оставшихся на каникулы студентов, ни к чему там мелькать. Она помедлила, прежде чем вновь заговорить. — Как думаешь… Другая я, которая должна была родиться в этой реальности… Она тоже здесь? Или я ее заместила собой? — Я не видел в чарах на артефакте ничего, что вызвало бы замещение, — мягко ответил Грейвс. — Только изъятие физического тела из реальности и перемещение в другое время. Полагаю, что если в этой реальности ты родилась, то у нас есть шанс встретить твою копию. — Значит, мое возвращение навсегда в свое время было заранее невозможно. Две Гермионы Грейнджер. Ладно, уже не очень-то и хотелось, — она нервно передернула плечами. — Я сейчас должна учиться на седьмом курсе. Встречать свои копии в процессе путешествий во времени чрезвычайно опасно. Тогда точно нельзя идти через Хогсмид, а то вероятен казус. Аппарируем к границе территории. А потом? Может, нужно послать предупреждение о нашем прибытии Дамблдору? — Что мы ему напишем? Что с ним хотят встретиться аврор из далекого прошлого и вторая Гермиона Грейнджер? Полагаю, тогда нас встретит ударный отряд местного аврората. Или, как у вас тут принято, сразу дементоры? — криво усмехнулся Грейвс. — Да, со стороны звучит дико, — пробормотала она. — Нужно найти директора без предупреждения, чтобы поговорить. Как тогда мы попадем в Хогвартс? — Полагаю… Если замок узнает во мне Слизерина, он нас впустит. По крайней мере, Салазар на это надеется, — Грейвс коснулся медальона сквозь одежду. Гермиону передернуло от этой формулировки, но она нехотя кивнула. Когда они вышли на улицу, накинула на голову капюшон и протянула Грейвсу руку. Аппарация выкинула их к воротам Хогвартса на краю территории замка. На резкий звук обернулась компания студентов-третьекурсников со смутно знакомыми лицами — те шли по дороге в сторону деревни, и Гермиона поглубже натянула капюшон. Ворота были открыты нараспашку, но она не обманывалась этой демонстративной гостеприимностью — воздух в проеме почти ощутимо звенел от защитной магии. Грейвс подошел к воротам, коснулся гигантской кованой двери и закрыл глаза. Гермиона напряженно наблюдала за его манипуляциями. Наконец он открыл глаза и улыбнулся ей, протягивая ладонь. — Меня узнали. Право прохода даровано. Возьми мою руку. Она несмело вложила пальцы в его ладонь и сделала шаг в ворота следом за ним. Если ее сейчас убьет защитная магия собственной школы, это будет самая глупая смерть на свете. На секунду окатило холодом, когда она пересекала невидимую линию, а потом Гермиона с некоторым сопротивлением пространства вынырнула с другой стороны, как будто из толщи воды. Облегченно выдохнула, осматривая себя, потом Грейвса — целые. Достала из сумочки экземпляр карты Мародеров, который она сделала себе, когда готовила предметы на обмен мантии-невидимки для Флимонта Поттера. Интересно, та самая мантия и ее карта сейчас у Гарри? Они с Грейвсом склонились над бумагой, отыскивая точку с подписью «Альбус Дамблдор». — Он в своем кабинете. Пойдем? — подняла она глаза. Он молча кивнул. Преодолели расстояние до замка они также в молчании, размышляя каждый о своем. Что сейчас говорить Дамблдору? Как он воспримет их появление? Поверит ли им, станет ли помогать? Перед горгульей у входа в кабинет директора Гермиона затормозила. — А пароль? Грейвс подошел к статуе и, немного помедлив, погладил ее по лбу. Горгулья вопросительно склонила голову на бок, рассматривая его, потом внезапно усмехнулась: — Хороший костюмчик, Салазар. — И тебе привет. Пропустишь? — Как я могу тебе помешать. Мне моя голова еще дорога. Горгулья взмахнула крыльями и отъехала в сторону, открывая вход на винтовую лестницу. Грейвс махнул рукой, пропуская Гермиону вперед, и она проскользнула в арку, размышляя над этим странным диалогом. Движущаяся лестница подняла наверх и вынесла к двери директорского кабинета. Гермиона сбросила капюшон и, взглянув на своего спутника, осторожно постучала. Дождавшись знакомого «Входите», толкнула дверь и зашла первой. Директор сидел за своим столом. Поднял голову от бумаг, когда она вошла, а его глаза удивленно блеснули за очками-половинками. Он выглядел так, как она его и запомнила — худой, с длинной серебристой бородой и льдисто-голубыми пронзительными глазами. Гермиона на секунду остановилась, задохнувшись от эмоций. Если не считать молодую версию в прошлом, последний раз она видела его мертвым у подножия Астрономической Башни. Почти три года назад. — Мисс Грейнджер? — вопросительно поднял бровь старый волшебник. — Все в порядке? Мне казалось, я видел вас в списках уезжающих домой на Пасхальные каникулы… Грейвс зашел следом за Гермионой в дверь, откинул капюшон мантии. В тот же момент Дамблдор вскочил на ноги, с грохотом отодвинув стул, а в его руке мгновенно появилась палочка, резко нацелилась на вошедшего. Грейвс отреагировал моментально, тоже выхватил палочку и оттолкнул Гермиону в сторону из-под удара. Она сделала по инерции два шага, прежде чем смогла затормозить. — Профессор, стойте! — выкрикнула отчаянно. — Позвольте нам объясниться! Дамблдор ее, однако, не слушал. Все его внимание было сосредоточено на нежданном госте, а воздух, казалось, завибрировал от напряжения магии. — Ты! — выдохнул старый волшебник. — Но как?.. — Я польщен, что вы меня еще помните, после стольких лет… — начал Грейвс и внезапно осекся. Ошарашенно уставился на палочку в руках Дамблдора. Бузинную палочку. Потом медленно перевел взгляд на точно такую же палочку в своей руке.