«It's in the water baby It's in the pills that pick you up It's in the water baby It's in the special way we fuck», — «Post Blue», Placebo
Гермиона задумчиво смотрела на солнечный свет, который пробивался через окно, такой радостный и безмятежный, будто никаких проблем в этой жизни не существовало. Природа жила по своим законам, она не подстраивалась под мрачное настроение собравшихся в директорском кабинете людей. Никаких туч, грома и молний. — Знаешь, Альбус, хоть он мне и не нравится… Но, должен признать, без него у нас действительно мало шансов, — протянул Грюм и приложился к фляжке. — Но это не значит, что я тебе, мудаку, доверяю! — рыкнул в сторону Грейвса. — Если бы вы мне доверяли, я бы усомнился в ваших умственных способностях, — как ни в чем не бывало кивнул тот. — Ну давай, посмотрим, во что ты горазд… — проворчал старый аврор. — Говори. — Хорошо. Мистер Бруствер, вам удалось подобраться к Нурменгарду? — Мы с Тонкс взглянули издалека, но близко подойти не смогли, скалистый рельеф. От аппарации и порталов замок защищен, да и вообще на него так много мути навешано, что черт ногу сломит. — Покажите. Грейвс несколько секунд смотрел в глаза Кингсли, который выполнил его просьбу без особых вопросов. — Да, вы правильно определили антиаппарационные барьеры. Они настроены на своих, вижу небольшую лазейку в районе Каменного двора. Отсюда не могу сказать про принцип фильтрации, надо смотреть вблизи. Но это не особо поможет, даже если туда попасть. По всему периметру стоит Протего Диаболико. Оно уничтожит любого, кто войдет с намерением причинить вред хозяину. С этим тоже можно поиграть, надо только знать, на кого оно завязано — на меня или на Гриндевальда. Если бы я мог посмотреть поближе… — К сожалению, я не могу доставать международные порталы столь часто, чтобы не вызвать подозрений. — Это, кстати, еще один интересный вопрос. Вы говорили, что из Азкабана заключенных увели порталами. Министерство не отследило их? — Они по каким-то причинам не попали в логи самописцев, — пожал плечами Бруствер. — Мы пытались разыскать следы, но в воздухе над морем это сделать затруднительно. Нашли один, но он вел в никуда. Видимо, на другой стороне кто-то хорошо подчистил остаточный след. — Вот вам еще одно направление поисков. Некто в Министерстве, связанный с отделом Международных Отношений, им помогает. — Думаю, ты прав, — подал голос Грюм. — Наверняка у Крауча есть какие-то крысы в Министерстве, он проработал там почти пятнадцать лет. Со всеми в десны целовался, змея подколодная. — Северус, — подал голос до этого молчавший Дамблдор, обратившись к мрачно сидящему в кресле профессору ЗОТИ. — Наверно, я вынужден буду попросить тебя на какое-то время вернуться к бывшим друзьям. Грейвс перевел настороженный взгляд на директора. — Не думаю, что игра стоит свеч. И Гриндевальд, и я — отличные легилименты. Да, я заметил, что профессор Снейп силен в окклюменции. Но недостаточно, чтобы противостоять прирожденному легилименту, если вы понимаете, о чем я… — Я тоже сомневаюсь, что удастся это провернуть, директор, — бесстрастно поддержал его Снейп. — Белла никогда мне особо не доверяла, а после того, как я открыто перешел на вашу сторону в 1981-м… меня встретят разве что Авадой. Дамблдор задумчиво свел перед собой кончики пальцев, соединив их домиком, и бросил на Грейвса внимательный взгляд. Потом вздохнул: — Да, пожалуй, вы правы, мистер Грейвс. Не стоит так рисковать, найдем другой способ получить информацию. — Я бы предложил отработать связи Пожирателей и получить информацию через них, — перевел тему Грейвс и обратился к Кингсли. — Вы говорили, что в нападении на Азкабан участвовали еще десять человек. Можно найти кого-то из них, наверняка часть имен вам известна, ну а дальше — стандартные действия: моральное давление, шантаж, угрозы, физическое воздействие… Потом я подчищу память, и наши противники никогда об этом не узнают. — Мне нравится такой план, — кивнул Грюм. — Надо подкинуть работу нашему молодняку, пускай Сириус и Ремус займутся поисками и отловом пожирательского отродья. Когда они наконец покинули директорский кабинет и оказались в коридоре, Гермиона с облегчением вздохнула и шутливо толкнула Грейвса плечом. — Вот видишь, они к тебе теплеют. Скоро поймут, что ты не так уж плох. — Они просто наконец приняли расклад сил, — поморщился Грейвс. — На их дружбу я бы не рассчитывал. Как только все закончится, они от меня с удовольствием избавятся. — Ну нет. Они не такие, — попробовала возразить Гермиона, но Грейвс лишь усмехнулся. — Моя милая наивная девочка. Что намереваешься делать сегодня? — оборвал он предыдущую тему. — Хотела сходить в библиотеку… — усмешка Грейвса стала шире, и Гермиона быстро добавила: — Гарри, Рон, ну и другая я сейчас готовятся к экзаменам, планировала помочь им кое с чем… — Конечно, иди, пообщайся с друзьями, — согласился Грейвс, пытаясь выглядеть серьезно. — Не снимай подвеску, чтобы я мог тебя найти в случае чего. Гермиона кивнула, коснулась зачарованного кулона сквозь блузку. В таких сложных условиях она бы его и на ночь не снимала, если бы не боялась задушить себя во сне цепочкой. Хоть это и было ее время и ее родные места, но все равно, все казалось таким… чужим. И не оставляло ощущение, что они вместе с Грейвсом сейчас вдвоем против всего мира.***
Геллерт лениво покачивал ногой, восседая в своем рабочем кресле в кабинете, и разглядывал горы за окном. Барти с Грейвсом что-то увлеченно обсуждали, вычерчивая схемы на бумаге, разложенной перед ними на журнальном столике, а Беллатриса прохаживалась по помещению, периодически нагло трогая его вещи. Гриндевальд в очередной раз поморщился, когда она стукнула пальцем по маятнику в старинных часах, но стерпел — выглядеть мелочным не хотелось. К тому же она сейчас хотя бы молчала и не выступала, признав их авторитет. Он перевел взгляд на Крауча и Грейвса. Эти двое спелись довольно быстро и, казалось, понимали друг друга с полуслова. Геллерт вслушался в обсуждение, в котором он участвовал по минимуму. Он видел слабое место их плана, но сказать об этом вслух не мог. Нужно как-то скорректировать его, чтобы не вызвать лишних подозрений и непрошенных вопросов. Нельзя было рассказывать о таком своем промахе. Чертова клятва на крови… Сколько крови, вот так каламбур, она ему попортила. — … что думаешь, Белла? — обратился к женщине Барти. — Ты уже чувствуешь в себе достаточно сил? Та махнула палочкой, придвинула третий стул к журнальному столику, у которого устроились мужчины. Взгляд Гриндевальда прошелся по хищно-изогнутой древесине в ее руке. Крауч каким-то образом через своих людей в министерстве добыл изъятые черт-те когда палочки и вернул их бывшим узникам. Благодаря этому умнику хотя бы на одну проблему меньше. — Да, я чувствую себя уже лучше. Все твои зелья, Барти, — произнесла Белла, опускаясь на стул. Однако быстрый взгляд при этом бросила почему-то на Грейвса. — Можем потренироваться чуть позже и проверить, на что ты способна, — равнодушно предложил тот. — Таланты Барти я уже видел, а вот на тебя я бы посмотрел поближе. — Должна предупредить, что мое любимое заклинание — Авада, — она дерзко подняла бровь, не отводя от него взгляда своих больших темных глаз. — Если сосредоточишься только на нападении и будешь пренебрегать защитой, то вскоре сможешь ощутить себя прижатой к полу, — усмехнулся Грейвс. — Как самоуверенно, мистер аврор. Пока у меня в руках палочка, я предпочту быть сверху. — Было бы интересно посмотреть… Крауч, зажатый между ними, только удивленно переводил взгляд с одного на другую. Геллерт едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Давайте вместо словесных выебонов лучше обсудим ваш чудесный план, — вмешался он. — Я вижу тут один недостаток…***
Белла занесла кулак над дверью и на секунду замерла, собираясь с мыслями. Внезапно замок щелкнул, и дверь совершенно беззвучно, задумчиво-медленно приоткрылась. Будто это было недостаточным намеком, властный голос произнес: «Входи, не стой на пороге». Она упруго толкнула дверь кончиками пальцев и позволила той открыться до конца, прежде чем сделать шаг внутрь. Обвела комнату взглядом: лаконичная, много синих тонов, но в бежевом пушистом ковре и тяжелых шелковых портьерах чувствовался какой-то утонченный шик. Глаза остановились на обтянутой белой рубашкой широкой спине Грейвса, сидящего за письменным столом. — Сядь. Я сейчас закончу со схемой твоего умника Барти и займусь тобой, — бросил он не оборачиваясь. Очень хотелось съязвить в ответ, а может кинуть в него чем-нибудь темным и доходчиво объяснить, что так с ней разговаривать не подобает, но… Она сама признала его превосходство. К тому же спина все еще болела после нескольких падений в тренировочном зале — он действительно исполнил свою угрозу. И повторно испытывать вчерашнюю показательную порку не хотелось. Правда, когда она вспоминала, как воздух внезапно перестал поступать в легкие, а эти черные глаза смотрели на нее с равнодушным любопытством… Между ног моментально стало жарко. Белла огляделась и не увидела другого места, чтобы сесть, кроме кровати. Прошлась по пушистому ковру и без особых раздумий плюхнулась на шелковое покрывало. И тут заметила на тумбочке рядом с постелью серебристое ведерко со льдом, в котором стояла пузатая зеленая бутылка шампанского. Под ее заинтересованным взглядом та поднялась в воздух, проволочка на горлышке сама собой раскрутилась, а пробка вылетела с тихим чпокающим звуком. Из ниоткуда перед ней появился высокий тонкий бокал, и бутылка изящно склонилась над ним, наполняя светло-золотистой жидкостью аккуратно, по стенке. Белла с ухмылкой подхватила бокал и бросила взгляд на Грейвса — тот даже не обернулся. Бутылка наполнила второй бокал, и он улетел в его сторону. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты показушник? — подняла бровь и сделала глоток. Идеальный перльяж с мелкими пузырьками, идеальная температура подачи, идеальный вкус подмороженных яблок, присыпанных ванилью. Как давно она не пила шампанского. — Боюсь, ты не оригинальна, — Грейвс наконец отложил ручку, подхватил бокал и развернулся на крутящемся кресле в ее сторону. Закинул ногу на ногу, лениво разглядывая женщину на своей кровати. — Я тебя слушаю. Белла медленно отняла бокал от губ, воспользовавшись задержкой, чтобы собраться с мыслями. Когда она переступила порог этой комнаты, все происходящее сразу сбило ее настрой и ее план. Она собиралась поговорить с ним. С пристрастием выбить из него все ответы на интересующие вопросы и прояснить их с самого начала запутавшиеся отношения. Но теперь не знала, с чего начать. Ничего, она всегда была хороша в импровизации. — Ты знал, что я приду, — не вопрос, а утверждение. — Конечно, — легкая улыбка и молчание. Никаких объяснений. — Что ты со мной сделал? — она склонила голову на бок, решив сразу взять быка за рога. — Я много что с тобой сделал. Например, вытащил из Азкабана. Повалял тебя по тренировочному залу. Или сказал тебе на ушко пару фраз, которые тебе очень понравились. Но это относится, пожалуй, к тому, что я с тобой еще сделаю, и не совсем подходит в качестве ответа на твой вопрос. — Ты играешь со мной. Ты прекрасно понял, о чем я спросила, и пытаешься меня запутать. Не выйдет, — она фыркнула и кинула на него раздраженный взгляд. Стоило бы держать себя в руках, но контроль начал ускользать. — Я знаю, что ты покопался у меня в голове. Что ты сделал? У меня теперь постоянно ощущение, что какой-то кусок пазла выпал, и я никак не могу заполнить это белое пятно. — Там не было ничего, что бы стоило вспоминать, — пожал плечами Грейвс. — Может, это не тебе решать? — огрызнулась она. — Боюсь, что мне. На твое счастье. — Ты копался в моей голове без спросу! Ты вырезал из моей памяти много лет! — взорвалась Белла. — Последнее, что я помню — 1981 год, и то кусками. После этого только несколько плоских картонных картинок в Азкабане. Еще я помню твой голос в своей голове! Я не помню, что ты говорил, но я помню, как ты говорил. Внушение я могу отличить. Ты накладывал на меня Империус?! — Ты правда хочешь посмотреть? Я могу приоткрыть блок. Он подошел к ней и опустился рядом на кровать, прогнув матрас, пока она продолжала сверлить его злым недоверчивым взглядом. Придвинулся ближе и захватил рукой ее затылок, заставив вздрогнуть от неожиданности. Она трепыхнулась было, чтобы вырваться, но он играючи удержал, запустив пальцы в кудрявые волосы, и придвинулся вплотную. Черные немигающие глаза оказались напротив ее. В следующий момент ее захлестнуло ледяной волной безысходности, замораживающей внутренности. Темнота кругом, шум волн и соленый воздух. Ногти исступленно царапают каменную стену, но не способны нанести той хоть каких-нибудь повреждений. На фоне этой бесконечной тоски осталось только одно чувство — выжигающая все нутро ненависть. Она рано или поздно выйдет отсюда. Выйдет и отомстит своим врагам. Их лица уже размылись в памяти и висели перед мысленным взором неясными белыми пятнами. Белыми, постепенно становящимся грязно-красными от текущей по ним вязкими потоками крови. Лицо обожгло, и резкая боль от пощечины вывела из транса. Она схватилась за лицо, уставившись на мужчину безумным взглядом. Несколько секунд заняло вспомнить, кто он и где она сейчас. Об зубы неприятно стукнулся стеклянный край бокала, болезненно сминая губы, а рука Грейвса удержала затылок, не позволяя отодвинуться. — Давай, залпом. Я уже подумал, что перестарался, — он настойчиво попытался влить в нее шампанское. Она захватила его руку своей, поддерживая бокал, и сделала несколько жадных глотков. Часть холодной жидкости полилась на грудь, которая выглядывала из глубокого выреза платья, пузырьки ударили в нос, но Белла немного пришла в себя. — Рада, что избавил тебя от этого? — криво усмехнулся Грейвс, но его глаза остались настороженно-внимательными. — Я бы хотел, чтобы кто-нибудь в свое время стер и мои плохие воспоминания, многое тогда пошло бы по-другому. Давай, не молчи, поговори со мной, — он встряхнул за плечо. — Расскажи мне что-нибудь. Например, как чудила в школе. Ты же наверняка не была пай-девочкой. Белла взяла себя в руки, уцепилась за предложенную тему. Похоже, ковыряться в мозгах он был мастер. Рассказывая, она постепенно расслаблялась, погружалась в солнечные воспоминания, пропитанные озорными выходками. В то время, когда единственной проблемой было сбежать ночью из-под носа Филча или украсть с кухни еду. Грейвс улыбался, кивал и без остановки подливал алкоголь в бокал. От шампанского с непривычки начинало гудеть в голове. Сколько она выпила? Наверно, это уже вторая бутылка на двоих. На него, казалось, алкоголь не особо влиял, или же она не видела изменений своим расфокусированным взглядом. Она что-то говорила, кажется, говорила, и в какой-то момент он придвинулся ближе. Она поперхнулась на полуслове, когда его язык медленно прошелся по ее губам. Как он оказался так близко, и она не заметила? Губы сначала обожгло от влажного горячего прикосновения, потом тут же охладило холодным воздухом. Не отдавая себе отчета, она подалась вперед и жадно прижалась к его рту. Его язык встретил ее дразнящим щекочущим прикосновением. Она порывисто прикусила его нижнюю губу, теряя контроль над собой, а в следующий момент оказалась верхом на его бедрах, грубо запустила пальцы в зачесанные назад волосы. В груди ворочалось что-то горячее и плавно стекало расплавленным металлом вниз, в живот. Грейвс откинулся назад на кровать, потянул за собой. Она опустилась следом, не разрывая поцелуя, который пьянил похлеще шампанского. Его коварный план она поняла, только когда он крепко взял ее за бедра и резко перекатился. Оказавшись сверху, придавил к кровати всей своей массой. Она рвано выдохнула ему в губы от непривычной тяжести. На секунду накрыла паника от потери контроля над ситуацией. Грейвс слегка приподнялся, давая ей дышать. Воспользовался пространством, чтобы нагло запустить руку между их телами, начал быстро развязывать завязки ее платья. Сначала импульсивно захотелось его остановить — никто не прикасался к ней вот так уже… выходит, шестнадцать лет. А до этого был только Руди, и совсем мимолетом — Барти. Черт, она же замужем. Но рука, проникшая под полурасстегнутый лиф и чувствительно сжавшая грудь, помогла быстро выкинуть все излишние мысли из головы. Черта с два она откажется от этого. Очень хотелось наконец почувствовать в себе настоящий живой член. Грейвс отклонился назад и полностью стянул с нее платье. Шелковое покрывало коснулось чувствительной обнаженной кожи. Она перевела взгляд вниз: в тусклом свете стоящих на письменном столе свечей тело смотрелось вполне прилично. Чересчур худое, но мышцы под воздействием зелий уже начали восстанавливаться. «Не нервничай, ты — красавица», — прошептал он и вновь склонился над ней, коснулся губами шеи. Чертов легилимент. Все ее ментальные барьеры уже давно пошли прахом. Он постепенно спустился губами ниже, на небольшую грудь, и захватил сосок. Втянул в себя, вызывая жгуче-томительное удовольствие, которое моментально вытеснило ее неуверенность. Она нырнула пальцами в его волосы, и он двинулся ниже, провел языком по животу. Внутри кольнуло что-то похожее на противозачаточные чары. Даже не брал в руки палочку, действительно силен. Приподнялся, развел в стороны ее ноги, а потом продолжил путь губами вниз, к самым чувствительным местам. Он и правда собирался сделать то, что так вульгарно пообещал, не зря она побрилась. Она вздрогнула, когда удовольствие прошибло электрическим разрядом. Его язык двигался по клитору и гладкой коже вокруг нарочито медленно, заставляя выгибаться в попытке придвинуться ближе. Как давно она этого не испытывала! Казалось, она готова кончить уже сейчас, через каких-то десять секунд, но он слегка замедлился, оттягивая удовольствие, и проник в нее пальцем. От невыносимо-острых ощущений Белла вцепилась руками в шелк покрывала, комкая ткань. — Черт. Ты просто охуенен, — пробормотала сбивчиво и почувствовала его усмешку. — Ты узенькая. Я уже представляю, что буду ощущать внутри тебя, — отозвался, продолжая ласкать ее пальцами. Она почувствовала приближающуюся волну оргазма, и в следующий момент Грейвс остановился. Поднялся к ее лицу, и она разочарованно перевела взгляд на его довольную ухмылку. — Какого?.. — Не так быстро, — фыркнул он. — Сначала поработай ротиком. Он скинул свою одежду заклинанием, и она перевела взгляд ниже, рассматривая его подтянутое тело. Прошлась пальцами по плоскому животу, захватила упругий член, изучая на ощупь. Тот редкий случай, когда одежда скрывала не недостатки, а достоинства. Долго ее уговаривать не пришлось. Она приподнялась, толкнула нависшего над ней мужчину в плечо, переворачивая его спиной на кровать. Демонстративно повернулась к нему попкой и легла рядом на живот. Он понял намек и запустил в нее пальцы в тот самый момент, когда она накрыла губами головку его члена и провела по ней языком. Она пыталась поддерживать темп, но было довольно сложно не сбиваться и продолжать двигать головой вверх и вниз, скользя губами по его члену, когда ощущения так отвлекали. Чувствительное трение о нёбо и стесняющее дыхание давление на гортань, когда она заглатывала его до упора, тоже не способствовали самоконтролю. К счастью, Грейвс вел себя спокойно и не пытался засунуть член глубже ей в глотку, только периодическое замедление пальцев внутри выдавало его реакцию на происходящее. Она выдержала еще пару долгих минут. Между ног горело, и хотелось почувствовать что-то побольше пальцев. И поглубже. Она оторвалась от члена, поднялась и быстро перекинула ногу через его бедра. Подвела его рукой к своему уже очень мокрому входу и замерла на пару секунд, примеряясь. Почти потеряла голову от дразнящего давления, раздвигающего влажные складки. Его ладонь хлестким движением шлепнула по ягодице, обжигая кожу. — Давай же, сучка, — прорычал он. Гребаный любитель приказов, сейчас он свое получит. Она вызывающе посмотрела ему в глаза и медленно опустилась на его член. Его низкий стон «Блядь, да!» резанул, казалось, прямо по разрывающимся от ощущения жгучей наполненности нервам. Он жестко впился пальцами в ее бедра, глубже натянул на себя. Мышцы внутри внезапно свело, в животе взорвалась ослепительная вспышка, и Белла несдержанно выгнулась с глухим протяжным вскриком. — Так, это внезапно, — заинтересованно пробормотал Грейвс. Широким жестом провел ладонью снизу вверх — от ее живота к груди и дальше к шее, — наслаждаясь ее реакцией на него. Ноги совершенно не хотели двигаться и все еще дрожали, и он поднялся, подхватил второй рукой за талию и снял с себя. Толкнул ее в спину, заставив встать на четвереньки, а сам пристроился сзади. Она уже немного пришла в себя и, когда его член снова в нее вторгся, громко вскрикнула, подняла голову. Она была такая мокрая и скользкая, что он легко вошел внутрь до упора, и ее вновь захлестнуло дикое возбуждение от этого глубокого проникновения. Он крепко взял за бедра и начал равномерно вколачиваться в ее тело, вызывая такое жгучее удовольствие, что на глаза навернулись слезы. От грубых толчков волосы темной волной упали на лицо, прилипли к мокрому лбу, и она резко перекинула их на одну сторону. — Я хочу увидеть, как ты кончаешь на моем члене во второй раз, — он слегка замедлился, сжимая ладонью ее задницу, — Сделаешь это для меня? — Черт, да! Только не останавливайся, — вскрикнула бессвязно. Оторвала правую руку от кровати и дотянулась до клитора. Она чувствовала, что много времени это не займет, настолько пронзительными были ощущения с непривычки. Он слегка ускорился и стал двигаться размашистее. — Да, вот так! Я тебя убью нахер, если остановишься! — У тебя время, пока я не досчитаю до нуля, — его голос настойчиво проникал в уши, щекотал разгоряченные нервы. — Десять. Я хочу услышать твой крик. Девять. На семи она кончила, плотно зажмурив глаза и опустив вниз лицо. Изо рта непроизвольно вырвался долгий низкий стон, а тело, казалось, выворачивало наизнанку. Дрожащая рука подкосилась, и Белла упала грудью на кровать. — О, да, малышка, — он оперся ладонью о ее спину, грубо вжимая в постель и, сделав еще несколько толчков, тоже кончил. Пальцы судорожно впились в ее бедро, потом медленно разжались. Она рухнула на бок на подушку, и Грейвс плавно опустился на постель рядом, у нее за спиной. Белла издала нервный смешок. Через несколько секунд она уже истерично хохотала в голос. Подняла руки к лицу, пытаясь закрыть рот, но остановиться не смогла, так и тряслась от смеха, повернувшись к Грейвсу спиной. Он приподнялся на локте и с любопытством заглянул в ее лицо. — И что тебя так развеселило, позволь спросить? — вопросительно поднял брови. — Бля… Я просто… Внезапно подумала… Что ты, наверно — ровесник старика Дамблдора, — выдавила из себя через силу. — Сколько тебе, сто десять? Такого со мной еще не было… — Я родился сто двенадцать лет назад, — прикинул он. Пальцами спокойно зачесал темные волосы обратно в прическу. — Дамблдор, кажется, лет на пять раньше. И будешь ржать — накажу так, что сидеть долго не сможешь, — он с размаха смачно шлепнул ее ладонью по попке, ухмыляясь. — Я еще много чего могу с тобой сделать, чего у тебя никогда не было… — Испугал… Папочка, — с трудом произнесла Белла и уткнулась лицом в подушку, пытаясь задавить хохот. — Блядь… Грейвс повернул голову в сторону двери за пару секунд до того, как в ту зло забарабанили. — Мать вашу, хорош орать, ночь уже! — раздался возмущенный голос Гриндевальда. — Грейвс, какого хрена ты выбрал себе соседнюю с моей спальню? — Чтоб ты завидовал, — отозвался тот. — Ты всегда можешь поставить заглушающие чары, Геллерт! Или успел на нас подрочить? — Fick dich, Mistkerl! — голос начал удаляться по коридору. — Прокляну нахер так, что… Конец фразы отсекло заглушающими чарами. Все еще хохочущая Белла подняла лицо от подушки. — Кажется, он злится, что его не позвали веселиться… — протянула она, переводя дыхание. — Перебьется. У него полный замок слегка безумных мальчиков и девочек, готовых дать своему Лорду в любой момент, только попроси, — усмехнулся он. — На крайний случай Винда есть… — От нее ему точно сегодня не перепадет, на пути сюда я видела, как она заходила к Ба-а-арти… — зевнула Белла и перекатилась на спину. — Винда и Барти? Весьма любопытно… Ты чего, уже спать собралась? — демонстративно удивился Грейвс. — Нет, так не пойдет, я тебе еще за «папочку» не отомстил. Уснешь ты сегодня нескоро… У меня, можно сказать, тридцать шесть лет секса не было.