Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь — как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому. Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным. Я б навеки забыл кабаки И стихи бы писать забросил, Только б тонко касаться руки И волос твоих цветом в осень. Я б навеки пошел за тобой Хоть в свои, хоть в чужие дали… В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить
@ С.А.Есенин***
Никогда. Никогда до этого мне не было так пусто и грустно из-за отсутствия одного человека рядом. Мы со Светиком расставались на два года, когда я уезжал служить в армейку. Да и нередко в последние годы мы могли не видеться долго. Кто ж знал бы сейчас причину, почему Горошкина снова стала неуловимой порхающей бабочкой или колибри. Обычно, моя подруга пропадала, когда ей было морально плохо. Но где не встречу — веселее Светланы я больше никого не видел. Что удивительно. Что ни встреча, так счастье на её лице небывалое. Шёл с утра пораньше на работёнку, коплю на один подарок для Светы… Шёл с утра пораньше на работку, и моя соседка напротив как раз тут — сумка школьная в ручке крепко зажата, а может уже и не зажата, потому что это неисправимое дитя вприпрыжку почти выпархивает из-за двери и чуть ли мимо меня не проскакивает. Я невнимательную девушку сразу за руку хвать, она очнулась тут же. Посмотрела на меня в изумлении, похлопав глазами. Теперь она расплылась в той улыбке, что не покидала её в последнее время. — С утречком, Свет!, - нарочито громко поздоровался с ней, чтобы точно сосредоточить её рассеянное внимание на себе. — Доброе, Андрюш. На работу торопишься?, - её солнечная улыбка сменяется тревожно-нервной, видимо, слишком сильно сжал её запястье. Так порой бывает. Я забываюсь, и забываю о том, насколько хрупкая рученька у моей подруги. Поспешил отпустить, неловко замялся, не помнив какое-то время, зачем я начал диалог. Осознал, как эгоистично и… Как там это слово было… Взбалмошно хотел сейчас повести себя с ней. И что хотел спросить? «Где так часто пропадаешь?» Я… Не её парень, чтобы настойчиво интересоваться об этом. Да и мне кажется, пацаны, уверенные в своих девушках, ни за что не станут ограничивать их в чём-либо или контролировать. Люди не вещи, да и… Я что, вторая Анфиса? Анфиса милая девушка… Была или и есть, не знаю достоверно. Составлен портрет в моей голове только по рассказам и жалобам Михи. Не так давно, случилась не очень приятная с ним ситуация — Миша и Анфиса после череды скандалов расстались не на самой лучшей ноте. Но узнал я это ещё через третье лицо — от Поручика. А Поручик от Балу. Ни он, ни Шура Балунов, к сожалению, не смогли приютить скитавшегося Мишаню. Жену оставил в их совместной квартире. Когда я, рассерженный и удивлённый спросил у Гаврилы, почему не выгнал Анфису, коли таким образом вышло всё, он лишь пожал плечами, стряхнув пепел с тлеющей сигареты: — Ну как я бабу могу выгнать? Жили мы вместе, напополам платили. Не мог я так просто. Мне было легче уйти из этого притона в гордом одиночестве, собрав с собой все пожитки и манатки. Ага, «в гордом одиночестве». Сам до этого говорил, что «для храбрости» привёл с собой Светика, о чём потом жалел. Он её случайно встретил у Спаса. Она слышала недоскандал за дверью. Чтобы как-то сгладить всю некрасивую ситуацию, Миша отвозил её на родную Ржевку. Там они залезли на крышу его родного дома. Вечерело, смотрели на звёзды. Мишка описывал эти посиделки на крыше со спокойствием и лёгкой улыбкой, это сочетание эмоций в нём заставило меня поселить у себя внутри некоторые опасения. Но в ту же секунду корил себя я неимоверно за то, что испытывая сильные, как мне казалось, чувства к Свете, так мало времени провожу с ней, и увы, совсем даже не романтично. — Я… Я совсем не тороплюсь! Прости, если напугал, просто хотел предложить проводить до школы тебя, - понимаю, что эгоизм нужно вычеркнуть, поэтому восполнить совместное времяпровождение решил этой… «Прогулкой», а там и разговор завяжется, спрошу у неё, как дела. — Я не против. Всё равно меня будет ждать контрольная по химии, не уверена в своей подготовке на все сто!, - Светлана снова улыбнулась, заставляя улыбнуться и меня. Переплетая пальцы, она сама взяла меня за руку, что было очень неожиданно. От волнения моя ладонь была очень холодной, а ладошка Светы делилась своим теплом. Только мы отошли от многоэтажки, где прошло наше детство и до сих пор длится жизнь, Светик непривычно эмоционально и много делилась впечатлениями от прочитанного ей недавно романа «Подросток». Достоевский вроде написал, уж очень она любит его, в отличии от Мишани. Вот та прошлогодняя живость, что сопровождала её до злополучной трагедии. Да, я давно не видел её счастливой и это просто не было для меня обыденным сейчас, полгода видел только потухший измученный взгляд в объятиях трясущихся морщинок и тёмных синяков. Сейчас и эти круги стали намного бледнее. Горошкина чуть прибавила в весе, понемногу, с каждым днём наверно, обретая здоровую форму. Когда мы проходили любимую тихую улицу, лежащую через дворик детского сада, я всё же поинтересовался у неё: — Ты невероятно счастливая в последнее время. Я этому безмерно рад, но у нас друг от друга же секретов нет? Давай, гимназистка моя, рассказывай, что там у тебя. Не уж то Синицыну отказала та… Волнянская Катя?, - скорее всего, я неудачно пошутил про её бывшую любовь, Артёма, ведь до сих пор она, наверно, из-за этого безэмоционального актёрищки переживает. — Да ну, брось, Андро! Какая там Волнянская, какой там Синицын… Мне эти люди никто и звать никак! Случилось лучшее… Я влюбилась! Как бы не хотел я искренне порадоваться за близкого человека, но у меня буквально отвисла челюсть. Также я реагировал в прошлом году? Не совсем так… У меня было какое-то слепое ожидание своего часа, да и предчувствовал, что товарищ Артемий мудак какой-то мутный. А в этом году я уже хотел взять себя в руки, и признаться ей точно и наверняка во всём то, что к ней чувствую. И будет мне наплевать, что она видит во мне только того самого старшего брата, что вовремя подставит плечо и поможет, утешит. А здесь… Как снег на голову! Могу подозревать, и наивно надеяться, что этим таинственным кем-то могу оказаться и я сам, но обычно все её чувства вижу насквозь и не прогадываю, такая уж Светка, предсказуемая порой. Или слишком открытая, искренняя, эмоциональная, чувственная. К горлу подступил ком. Желание рассерженного и ревнивого собственника заставляет меня крепко её прижать к себе и заявить «Ты моя». Но я не имею права так поступать. Да, я так долго хочу сказать ей, блять, те несколько слов : «Я люблю тебя, Светик-семицветик, чёрт возьми, люблю!» Готов отдать тебе всё… Буду счастлив остаться ни с чем, если ты только будешь той, которую смогу целовать без запретов, и без неловкости, глупого стыда касаться тебя… Это был бы идеальный момент для этого, но нет! В романтических сказках может быть и да, но я автор песен группы «Король и Шут», а значит понимаю, насколько реальность иная… Абсолютно не романтизированная штука и приукрашивать её всеми силами бесполезно тоже. Я выпалю это, словно так и должно быть. А она подумает: «Ага, заявляет на меня свои права, чтобы мой возлюбленный уже не мог посягнуть на меня, остался без шансов?» Чёртовы глупости… Да, я скорее ревностный мудак, чем любящий рыцарь… Но не сейчас, я не сейчас это скажу, только не сейчас … Не сегодня… Нервно сглотнул, словно проглотил все слова, только что в моей голове крутящиеся старым расписным волчком из моего детства. Старательно и с натяжкой улыбнулся, словно очередную маску надел на своё лицо, которое готово было выражать исключительно досаду и разочарование услышанным из её прекрасных уст. — Это очень з-здорово, Свет! Очень надеюсь, что твой избранник хороший человек… И если твои чувства будут взаимны, он сделает тебя самой счастливой на свете…, - от фальши сказанного даже меня тошнило, как сквозь стиснутые зубы свои я это твердил. Почти с презрением к тому несчастному, кому Горошкина отдала своё хрупкое девичье сердечко. Упорно я пытался себя заставлять искренне радоваться за самого близкого человека. Как же нам настойчиво утверждают, что радоваться за ближних нужно, важно! А если я не могу… Вот конкретно в этом случае не могу совсем и всё… Как радоваться за других, если не можешь… Да и не хочешь? Давить из себя фальшь? Почему… Почему каждая моя эмоция, действие, должно подвергаться ебаной проверке? Сейчас бы умник какой-нибудь сказал, что если не радуюсь за неё, то не люблю… А я люблю! И сильнее многих её люблю! Люблю!***
— Это очень з-здорово, Свет! Очень надеюсь, что твой избранник хороший человек… И если твои чувства будут взаимны, он сделает тебя самой счастливой на свете…, - как-то вымученно, глубоко вздохнув, с долей фальши и неясного притворства ответил мне Княже. Он вызвался проводить меня до школы, это он делал раньше до своего последнего восьмого класса. Это меня приятно удивило. Но всё же… Именно слово «удивило» больше подходило, без всяких эпитетов. Потому что… Порой, поведением и натурой своей Князь напоминал мне непостоянного кота, что требовал то ласку, то полного одиночества и умиротворения наедине с собой. Злые языки, среди моих одноклассниц-змей, наряженных в кожаные короткие юбки, твердили мне в лицо без стыда, брызгая слюной с привкусом дешёвого табака, что «Андрей, кавалер твой, не более, чем жалкий подкаблучник. Даже ухажёр никудышный. Бегает за тобой, как верный пёс, высунув язык.» Иногда отмахивалась, просто затыкала подобных острым и отборным сарказмом. Жаль, дуэли у нас как-то не принято проводить, и девушки в них бы всё равно не участвовали… Так бы можно было решить всё вопросы быстро и на месте. Только кто бы стал моим секундантом? Артём? Да и Артём теперь не был на моей стороне отныне, с того весеннего дня, как я убежала в слезах из кабинета «303». Я не отпускала обиду долго, но в глубине души надеялась отчаянно на любое примирение, хоть и знала, что как раньше не будет. Но Катя Волнянская, о которой мне напомнил сегодня Князев, наоборот, вмиг пробудила в нём несуществующие до этого чувства любви и симпатии к человеку. Мерзко. И смешно. Но мерзко. Один раз, Волнянская сама высказалась про Андро. Заявила, что «Он слеп, если что-то во мне нашёл.» Тогда дала я ей пощёчину. Знаете… Ту внезапную затрещину, когда вся злоба внутри тебя поднимает твою руку, внезапно приобретшую небывалую силу и уверенность. Разговоров ходило много. Подходил к концу 1996-ой год. Сейчас, к теме всей, вспомнила это событие. Мне итак хватило смерти отца, странного поведения Артёма, что в компании Кати Волнянской часто не стеснялся присоединяться к её издёвкам в мою сторону. Я готова была терпеть и другие постоянные насмешки о «Мудрёном горохе», «Занудной Светке» и прочую гадкую чепуху, которую с каждым днём я слышала всё чаще и чаще. Но оскорбления в сторону моего лучшего друга, кто для меня всё, и все эти слухи про ухажёра… Это ложь! А ложь, с унижениями моего достоинства… Самое паршивое, что может быть. Тогда, мою маму вызвали в школу в первый раз. Уставшая, и полностью выгоревшая эмоционально, без единого остатка, она ничего мне не сказала дома об этом. Не кричала и не ругалась. У неё не было никаких сил дать мне наставлений или наказать. Она просто бросила мне перед сном: «Как бы не было обидно, не наглей и не нарывайся. Тебе ещё год нужно продержаться. Просто потерпи, хотя бы ради себя самой». Стала чаще прогуливать учёбу и задумалась о своём истинном положении, предназначении в обществе. Неужели я правда так раздражала своими знаниями? Неужели, Синицын Артём просто желал найти себе выгодную компанию, в которой чувствовал бы себя намного раскрепощённей? А я просто человек второго сорта. Урод в семье. Гадкий утёнок. Маленький человек, как Башмачкин Акакий Акакиевич. «Очень надеюсь, что твой избранник хороший человек…», - всё ироничней и ироничней раздавалась эхом фраза в моей голове. Учитывая, что тот самый избранник, Андрейка, твой друг из Ленинградского реставрационного училища — Миша Горшенёв.***
Князев проводил меня утром в школу. Из окна на меня глядели знакомые ехидные лица. Тёмный взгляд больших очей, скованные болью и чувством вины, как мне хотелось это видеть в них, — точно Артём. Но рядом жестокие глаза, цвета запёкшейся крови, что до этого могла безжалостно хлестать фонтаном из артерии. Опустив голову, я развернулась к Андрею. Попрощалась с ним, крепко обняв, чувствуя его горячее дыхание где-то на покрывающейся неведомыми мурашками шее. День начинался удивительно прекрасно. Химии сегодня не было по неизвестным причинам. А значит, и не было контрольной по ней, которую я не хотела больше всего на свете. Что ж, наверняка этот день и предполагал много хорошего — сегодня я договорилась погулять с Фаиной и Сашей. Либо пойдём в кино, либо они меня отведут с собой в клуб, а может ещё куда, я не знала. Меня беспокоила мысль о белобрысой гниде Берёзове. Но его появления в нашем чисто девичьем променаде не предполагалось, тому я и радовалась. Раздражителя рядом нет — тревоги твои насущные не проснутся уж точно. Но выбор останется только за самой Фридой. Но мне всё равно не хотелось совсем, чтобы её доброе и чистое сердце разорвалось, наткнувшись на кинжал или клыки дикого бездушного зверя, подобного дьяволу. Мы всё же решили встретиться в Гостином дворе, где частенько там и виделись. Их контора выкупала у кого-то там, из-за границы, дорогие марки парфюмерии и продавали они это в разы дешевле… Но скорее, не совсем законно. Отнимая при этом доходы у крупных магазинов. У них находился аромат на любой вкус. «По дружбе» мне подарили цветочные нотки от Dior’а. В этот раз, когда я пришла, Вознесенская была нервнее обычного. Топала Александра ножкой в такт тревожного ритма, явно ожидалось что-то неладное и нехорошее. Заметив меня, поманила к себе жестом и прошептала на ухо:«С нами этот пойдёт.»
Этот? Евгений Дмитриевич? Виновник напряжения Саши тут же нарисовался на горизонте, ведя под руку Фаину, что рядом с ним всегда очаровательно и лучезарно улыбалась, словно светилась ярче этого самого крымского солнца. — Златовласка-а-а! Приветик! Сашенька уже ответила, теперь спрошу тебя. Ты не будешь против, если Женя присоединится к нашей прогулке? Просто, с завтрашнего дня у него будет подготовка к новой роли, - начала было Гранатова, поправляя игриво рыжую чёлку под наблюдением серых бледных глаз её жениха. — Против, - резко отрезала я, не ожидая от себя такого ответа. Вознесенская широко раскрыла глаза, и я последовала её примеру, поднеся ладони ко рту. Словно хотела спрятать это слово обратно к себе в глотку. Берёзов ухмылялся, невозмутимо подняв брови, словно ожидал, что я выдам дальше. Рябина впервые посмотрела на меня с непониманием и разочарованием, такие взгляды я получала от кого-угодно, но никогда от неё за нашу недолгую с ней дружбу. — Милая, спокойно… Мы сейчас отойдем, поговорим. Ведь так, Светлана? «Ведь так, Светлана?» про себя я передразнивала эти слова тоненьким противным голоском, проглатывая буквы и коверкая звуки. Всё же, если он отведёт меня куда-то там за угол и выразит глубокое сожаление из-за случая с папой, будет раскаиваться во всех своих грехах и извинится на коленях — может разговор и будет иметь хоть какой-то смысл. Хотя, откуда ему знать, что я дочь Алисы Горошкиной? Я же просто незнакомка для него, которой почему-то он не нравится. Белобрысый приобнял меня сзади, за спину, заставив снова сомкнутые губы Фаины дрогнуть, а меня сморщиться. Саша наблюдала за нами всё в том же напряжении, ведь она тоже поддерживала мою позицию насчёт этого типа… Затем, когда мы скрылись из виду, он до боли схватил мою руку, я издала жалкий писк. Угрожающе обернулся. Клянусь, его безумный взгляд так и кричал «Убью на месте за малейший звук». Грубо потащил в сторону отдела с якобы «персидскими коврами», вышагивая изящно в своих ботинках на каблуке. Остановился резко у одного из свёрнутых товаров, я ударилась лбом о его спину. Он опять развернулся. Безумие сменилось на жуткую улыбку, видимо, он меня собирался в чём-то убеждать, как и убеждал до этого долгое время мою дорогую и любимую la maman*. — Ты же ведь дочь Алисы…, - на этих словах я сжалась, пытаясь где-то найти яичную скорлупу размером с человека и спрятаться в неё, в яйце, — Ничего не говори, я это во время первой встречи понял. А может… И знал, - обнажил уродливые ровные зубы. Я испугалась, как бы ненароком не откусил мне голову на этом тревожном аккорде. — А я знаю, что Вы никак не даёте покоя моей маме! Из-за вас умер мой отец, так Вы ещё находите наглость и смелость к нам в подъезд заявляться!, - я бы забарабанила кулаками по его твёрдой груди в досаде и гневе, только бы одолеть его в этой борьбе. Только бы он отступил и ушёл сейчас. Ушёл бы из жизни Фаины, ушёл бы из нашей жизни. — Так, мелкая ты всезнающая тварь! Если не хочешь ощутить весь гнев мой на себе, то…, - Евгений Берёзов приблизился, я чувствовала рядом с собой запах сигарет вперемешку с чем-то кислым и вонючим, и это сочетание как-то пытались перекрыть мужским одеколоном. — Что? Накричите на меня, ударите? Убьёте? Делайте, что угодно, однако, моя подруга узнает, как вы до сих пор приходите причинять боль своими уговорами овдовевшей по вашей вине женщине. Чтобы знала, что с такими уродами, как вы, связываться — себе дороже. Я, может и послушный ребёнок, но честный человек, - упёрла руки в бока, смотря прямо в глаза к наклонившемуся ко мне Берёзову. Алые веточки сосудов в его глазах расширялись, становились всё больше и больше вместе с обезумевшими зрачками. — Алисочка будет рада узнать, что её дочь каждый день гуляет с каким-то панком-наркоманом, вот теперь, до могилы доведёшь кого-то ты. Забавно выйдет, - этот человек не знал, о чём говорил. После сказанного разразился сумасшедшим хохотом. И как девочки нас не услышали? Этот смех пронзил бы мои уши за километры… Погодите… Какой ещё панк? Андрей? Он говорил мне, что не принимает. М… Миша? Мне нечего было сказать. Я была повержена на месте. Меня будто бы подстрелили куда-то, и лежу теперь, истекая кровью. Берёзов продолжал глумиться, орудуя фактами: — Как не заеду в Купчино, навестить свою любимую… Вижу тебя, ошивающуюся с моим бывшим… Покупателем. Не думаю, что будет хорошо, если Фаина будет плакать из-за того, какой я плохой, а твоя мама будет в ужасе от того, что ты встречаешься с взрослым наркозависимым мужчиной… — Заткнитесь! Мы не встречаемся! Вы даже не знаете, что он с этим покончил? Разве не видите, что к вам он больше за дозами не приходит?!, - я сорвалась на крик, неосознанно сжимая кулаки до белых костяшек. Да, сюрпризом для меня стало известие, что актёр-ловелас — заядлый дилер ещё, к тому же. Но не суть. Сейчас наступать мне в этой войне не вариант. Надо пока поступить дипломатично. Я скрывала свою близкую дружбу (что недавно стала таковой) с Мишей от мамы и Андрея. И если Фаину я просто уберегу от несчастной любви, может даже брака… То мама потом будет меня оберегать вместе с Андрюшей. Князев и Горшенёв нещадно поссорятся, до драки возможно даже, а матушка будет поить себя успокоительным. Я не хотела доставлять прямо сейчас проблем. В тот период, когда сначала всё наладилось, а теперь, как на американских горках, скатилось обратно в бездну бед и проблем. Выдохнула громко, будто сказала «Вы выиграли, но только пока». — Ну, а его жёнушка до сих пор радует меня покупками и визитами… Очень грустно, что постоянный покупатель решился слезть с иглы. Не питал таких ожиданий на его счёт. Ну а ты, противная девчонка, сдашься без боя? Сделай правильный выбор. Каждое слово звучало как выстрел. Как тяжёлая пуля. Я ничего не произнесла в ответ, словно выставила руки вперёд, будто их заковали в кандалы. Пока я сдалась, но на этом войну мы ещё не закончили, Евгений. Удолетворённо и гаденько усмехнувшись, он ощутимо подтолкнул меня вперёд, чтобы я шла. — Можешь не гулять со мной, если не хочешь. Мне плевать на тебя, но если молчание нарушишь — поверь, я испорчу тебе жизнь, и хорошие моменты будут казаться в ней сказкой. Мы вернулись к Фаине и Саше, тем явно не терпелось обо всём меня расспросить, узнать, каков итог нашей неприятной беседы. — П… Простите, но я вспомнила, что мне сегодня нужно помочь маме по дому и подготовиться к тесту… Дело не в Евгении, дело не в вас! Просто, недели совсем напряжённые, только расслабилась, а тут вот такая напасть, простите меня… Давить из себя эту ложь было до слёз и скрипа в зубах неприятно. Довольно Берёзов лыбился, щуря глазки. Громко чмокнул свою невесту в щёку. С горечью в глазах Фаина сказала: — Ой, да я понимаю всё. Я вот в срочном порядке пополняю картины для продажи. Нужно как можно больше рисовать. Мама Фаины… Только вспомнила, как эта девушка, будучи ещё человеком без дома и денег, не надеялась ни на каких «принцев», а желала только вернуться в Феодосию, да встретиться с любимой мамой. А этот ублюдок… Словно промыл мозги ей и затуманил. Загипнотизировал, подчинил. Я должна что-то сделать! Должна спасти её!***
С того самого дня жизнь заиграла для меня совсем новыми красками. Благодаря не только моей силе воли и твёрдому желанию беречь здоровье, держать себя в трезвости, но и благодаря поддержке и дружбе Светы, что ласково теперь зову её Одуванчиком. Светлая и пушистая, как эти ярко-жёлтые цветки, которые девочки собирают для веночков. Мы много гуляли вместе, почти каждый день. Общаться со Светиком было одно удовольствие, она сложнее, чем я думал. Оттого и очень интересная личность, глубокая, с чувствами и мыслями. А больше всего меня зацепило то, что она стала по тихонько грести против течения. Вот, например, общается с таким «дерзким панком», как я, хотя вроде тихая девочка-припевочка. Так, ладно, что-то неудачный пример привёл… Ну, она хотя бы больше дома не запирается. Стала много интересоваться у меня музыкой, группой. А я часами обсуждал с ней своих любимых исполнителей и всё-всё-всё вообще на этом свете! Она всегда с удовольствием чем-то со мной делилась. Например, как мечтает завести себе чёрного или чёрно-белого котёнка, но мама её не хотела держать животных в доме. Объясняла она свой строгий запрет так «Я быстро к животинке привяжусь. И мне будет тяжело, когда я увижу её смерть.» Алиса Серафимовна была ещё более сентиментальнее самой Светки. Сегодня я запланировал познакомить её с Лёхой. Он прям таки загорелся, когда услыхал, что я общаюсь с интересной и очень умной юной девушкой. Света стеснялась видеться с Лёшей, замялась при моём предложении, но я всё же уговорил её прийти ко мне в гости. Я нашёл по дешёвой и оптимальной цене скромное, но вполне хорошее для своей цены жильё. Самый верхний этаж, под чердаком. Квартира на Василеостровской линии. Красивый район, атмосферный, со своей историей и архитектурой. На Васильевском острове мы в принципе любили бывать, а тут и срочно сдавали вполне себе уютное гнёздышко. Буду кантоваться на этом местечке, пока не уладится наш вопрос с разводом официально и без оставшихся обязательств. Я, как сказали бы психологи, нахожусь ещё пока в стадии гнева, и просто не хочу её ни видеть, ни разговаривать с Анфисой о чём-то важном и глубоком. Тем более о документах, юрисдикции и прочем, о чём я не хотел думать. Я желал только созидать ямочки, играющие на розовых щёчках прекрасной девушки, что сегодня была облачена в милое платьице винтажного кроя. Она так умиляется этим кружевам, складочкам, бантикам, рукавчикам. И не особо признаёт современные модные тряпки, кроме разве что ботинок и джинс. И много всякого такого, в чём она находит свою красоту. Блять, никогда не размышлял о том, что мне станут нравиться такие кроткие и аккуратные девочки. После безбашенных и немного неопрятных рокерш. Я уже полностью признавал, хотя бы себе, что всё же испытываю к Светику нечто намного большее, чем дружбу или уважение. Поэтому, для меня было важно познакомить её с младшим братом. Да и сегодня я ещё хотел сыграть ей что-то на старой доброй струнной. Да на «рыбе» напеть эдакое, немножко подражая Сиду Вишесу. По пути Света приметила лютеранскую церковь. Завидев готический шпиль, глаза её загорелись радостно. Как же интересно было узнавать, что Горошкиной, оказывается, очень нравится готика и католические храмы. Я атеист. А вот Одуванчик не знала, во что верить ей, а главное, чему. Она совсем не верит себе и в себя, что очень печально. Про несуществующего Всевышнего утверждает с горькой обидой, мол «Где он был, когда мой отец умирал?». Матушка её только набожна с детства, потому что предки католики. Православие тоже имело место быть, но шло оно больше со стороны работяг Горошкиных, по отцовской Светиной линии. Лютеранская церковь та оказалась «Собором Святого Михаила.» Минуту Светлана любовалась красотой архитектуры, как тогда, на канале Грибоедова, встретившись у Спаса на Крови. Не верующая, однако, имеет свои сложившиеся эстетические вкусы на счёт этих религиозных обителей. И вот, мы наконец-то дошли до моего скромного жилища. Открыл скрипучую дверь парадной, неизвестно каких времён построенных. Может, до революции ещё водрузили эту узорчатую дверцу. Светик вся съёжилась от этого протяжного скрипа, словно в дом с приведениями я её заводил украдкой. — Не бойся, Горошек! Чудища и нечисть всякая только в наших рассказах!, - поспешил я заверить свою спутницу, галантно заводя её внутрь подъезда. Только жители этого старого многоэтажного домишки не совсем добросовестные товарищи, увы и ах. Всюду мусор: бычки, куски разбитого стекла, и прочий зловонный хлам, словно просочившийся из забитого доверху мусоропровода. Узнавал и зелёные поблёскивающие осколки бутылки пива «Жигули», выкуренные до коротеньких окурков красные «Мальборо», мятые вырезки из газет. В основном, это были вырванные кем-то яростные колонки про политику. Ну с этим жестом я был согласен, коротко улыбнулся этим смятым рваным комкам. — Ми… Свет, нам идти до моего этажа далековато. Вот два пути: на жужжащем лифте… Где, блять, воняет ссаньём… Наверно, не только человеческим, а ещё там перегорела лампочка. Либо же, можем подняться по лесенке. Она пыльновата, но сойдёт, — старался при Горошкиной в последнее время не выражаться, словно пытался в сознании преисполниться после ухода от Крючковой. Словно пытался срочным порядком изменить себя полностью. Но без мата смрадный лифтик описать нельзя было иначе, сам я на нём старался не ездить. Только если полумёртвый после репетиций и прогулок хочу срочным порядком без задержек попасть в свою дореволюционную - постсоветскую каморку. Моя гостья замешкалась, взгляд переводила то на лестницу, то на древний лифт. Я решил, что думать нельзя долго, Ягода нас заждался в одинокой квартирке. Поэтому, пришло в голову и романтично, и красиво выйти из сложившейся ситуации. — Так, барышня, позвольте вас транспортировать…, - не успела смущённая таким поворотом событий Светланка и пискнуть, как оказалась в моих крепких руках. Несу её, словно новобрачную в новый дом. Сам доволен отчего-то, горд собой, словно так и есть… Словно мы только-только поженились. Тьфу ж, ты! Пронёс Горошкину через несколько этажей вверх, а она повторяла одно и то же, широко раскрыв свои глаза: «Миша! Ну куда ты меня тащишь?! Опусти меня на землю!» Но по быстрому стуку её сердечка, я всё же понимал, что не так уж она и возражала. На предпоследней лестничной клетке Света перестала дёргаться и болтать конечностями туда-сюда, как младенец в пелёнке. — Мы на месте, мадемуазель !, - улыбнулся я, осторожно поставив даму на коврик перед моей видавшей виды дверкой с почти отклеившимся номером «24». — Ух, и мягкая посадка предусмотрена, лучший сервис! Спасибо, Мишань, - девушка по-привычке заправила прядку волос за уши. Она всегда так делала в моём присутствии. Когда смущалась, стеснялась. — Обращайся, - подмигнул я ей довольно и нажал на не менее жужжащий, скрипящий дверной звонок. Такое чувство, словно весь дом на этой улице состоял только из вони, скрипа, жужжания, хлама. Я не супер-чистюля, но некоторые сальные углы так и напрашивались: «Помой нас, Миша! Почисти!» За входной дверью послышалось шуршание и бормотание, что-то вроде «Пришли, ура!» Немного повозившись с тормозящей щеколдой, Алексей распахнул дверцу с невозмутимым лицом. — Я тут у-спел прибраться, Мих. О-о-о…, - на этой фразе он медленно отцепился от круглой ручки, невольно уставившись на Светлану, что уже тянула к нему свою ладонь для приветственного рукопожатия. — Добрый вечер! Меня зовут Светлана, приятно познакомиться!, - каким же ярким ликом засветилось её прелестное личико. Какими искренними была её вежливость и вся та доброта внутри неё. — Привет-привет! Алексей, можно и Ягода. Взаимно. Тоже рад н-нашей встрече, - раскосые глаза моего брата ещё сильнее сузились в улыбке, когда он пожал руку моей гостьи и поцеловал её. А на этом моменте я грозно кинул на него быстрый взгляд, но казалось, что Ягода даже и не заметил меня. Мы все дружно переступили порог квартиры номер «24». Горошкина любопытно оглядывалась по сторонам, словно зашла в Эрмитаж и видит работы, которые я мог бы и отреставрировать когда-то там. На серой кухне кипел тот самый нарядный чайник, что на днях отдала мне бабушка-соседка. Утверждала яро, что такой красивый отхватила за копейки на блошином рынке. — Ой, я-я тут чай вам решил сделать, от скуки, сейчас сбегаю, - опомнился брат Алёша, когда заметил, что мы все слышим этот настойчивый свист. — Лёх, хуё-моё, присядь уже. Хозяин тут я. Пока, щас всем усё подам, - не надо было, чтобы Светка видела во мне беспомощного ребёнка. Я хозяйственный мужчина. Хоть мне всего двадцать три. Лёша только пожал плечами и уселся на стул, прикрытый какой-то подстилкой. Светлану жестом пригласил я присесть в кресло в углу, у окна и стены. До её прихода бережно прикрыл пледом, чтобы было в разы помягче. Напряжение спало со временем, пока мы пили чай с сухарями и пирожными, которые принесла Света в своей сумке, что была с ней всё время на плече. Их испекла Алиса Серафимовна. Я чуть не поперхнулся чаем и куском этого самого пирожного, когда узнал, кто автор сего аппетитного угощения. — Я не сказала ей, что иду к тебе. Притворилась, что к Фаине иду. Она ж её знает и не против нашего общения, - поспешила оправдаться Светка, глотнув из чашки. — А я-то уж думал, что ты нас выдала! С тобой только в разведчики, Одуванчик! Ягода рассмеялся неистово, наблюдая за нашей беседой. Когда прозвучало имя Фаины Гранатовой из её уст, я услышал в ее голосе грусть. В один из дней на одном дыхании мне выпалила историю о том, кто был женихом её подруги. И вообще рассказала и о ней, и о мудаке Берёзове, и о Саше Вознесенской. Она, если заговаривалась, то говорила много-много-много, и мне было отрадно слушать её. О том, что она чувствует, о чём переживает и что у неё произошло за день. Мне интересна каждая деталь без исключения. Тем мы становимся ближе. А наши взаимоотношения должны стать таковыми, близкими. Чтобы однажды сказать ей напрямую обо всём. И вот, мы сидим втроём на кухне вечером. Смеёмся, словно не видели друг друга вечность. Лёша и Света уже успели почти что лучшими друзьями стать за тот короткий срок, что они общаются. — То есть, ты младше Миши на два года? Так здорово, иметь старшего брата… Мой старший брат в моей жизни это Андрей, и то не родной, и старше меня на целых семь лет!, - Горошкина с удовольствием беседовала с моим братцем, поправляя складки на подоле платья. — Ну-у, есть с-свои проблемы и сложности. Но с этим оболтусом не соскучишься… А вы кто другу другу? Вы встречаетесь?, - Ягода спросил так спросил, прямо в лоб. Светка растерялась, красная-красная, пытается отвести взгляд. А Лёха, блять, с хитрецой за ней следит. Ждёт, что ответит. Спасти положение успел только я: — Лёш, не приставай к гостье. Мы просто друзья, приятели. А так, с Анфисой ещё не развёлся. У меня к ней, как никак, чувства ещё остались, - я звучал может и неуверенно, но ведь эта версия вполне себе правдоподобна, так ведь? — Ну-ну, - как-то чересчур загадочно ответил мне мой брат, допивая уже остывший чай из своей кружки. Ну и понунукай, Ягода. Блять, понунукай. Всё равно будешь думать так, как сказал я. Нечего тебе о таких откровениях моей души знать. Да и Андрею не скажешь об этом никак… Просто, как Ромео и Джульетта, по углам прячемся, как мыши и всё скрываем. Как это чертовски глупо. Но пока так необходимо, чтобы не стало совсем хуже . Вот эта улица, вот этот дом Вот эта барышня, что я влюблён Вот эта улица, вот этот дом И вот эта барышня, что я влюблён! Ой!…