Фотографии из скрытого альбома

      Никогда не перестану удивляться сверхспособностям Винсента Моро – выпить почти две трети бутылки шампанского и оставаться в адекватном состоянии способен только он, как Анжеле хватило всего пару бокалов и теперь она сидит в уголке кладового помещения и, дыша свежим морозным воздухом через форточку, пытается протрезветь. Я же была бодра и весела, не смотря на весьма печальные новости от гонца Броуди, которого надо было убить еще на первом курсе – все же шампанское сделало свое дело, зажав меня в коварные силки, и теперь я из последних сил держусь, чтобы не начать куролесить. А ведь Новый Год наступил только час тому назад.       - Ты не хочешь отпустить Анжелу пораньше? – поинтересовалась я у начальника, расставляя металлические бутылочки с пивом в холодильник. Делай вид, что ты трезва, как стеклышко, Вермина. - Мне кажется, лучше ей уже не будет, - параллельно я периодически доставала из кармана сотовый телефон, ожидая ответа от мисс Говард на счет выходки Броуди. Скорее всего, Джейн уже не до этого.       - Уверен, ничего страшного не случится. Два бокала – не две бутылки, тем более, я ее предупреждал, - буднично ответил Винсент, протирая витрины. Он спиной почувствовал, как я буравлю его взглядом и, кинув на меня взор, вздохнул. – Если я ее отпущу, ты будешь работать свою последнюю ночную смену до самого утра.       - Я и так буду работать до самого утра, - возразила я, закрывая холодильник с алкогольной продукцией. – Потому что Анжела из подсобки точно не выйдет. Вызови девчонке такси до дома, пусть отоспится. Или ты решил преподать ей урок?       - Хорошо, - протянул Винсент с нотками недовольства. – Отправлю ее домой.       - О чем речь? – послышался голос Анжелы, и ее темная макушка показалась в дверном проеме. Добро пожаловать обратно в мир живых. Ее янтарные глаза прояснились и внимательно посмотрели сначала на меня, после – на начальника.       - Вермина предложила отправить тебя домой.       - Зачем? – искренне удивилась она, залепетав. - Со мной все в полном порядке. Газированный алкоголь всегда так на меня действует, но сейчас уже все хорошо, - затараторила девушка, быстро выходя к прилавкам. Как неопытный алкоголик, с уверенностью могу сказать, что девушка немного лукавит.       Сомневаюсь, что Винсент ей поверил, но к моему совету решил не прислушиваться, и наказал ей работать в подсобке дальше, по крайней мере, до тех пор, пока этой милой даме вновь не станет плохо. Винсент, прошу, спрячь шампанское от Анжелы - желательно, в меня.       Звуки взрывающихся салютов все же поднимали настроение - мне так особенно, ведь на каждый такой отдаленный шум Анжела вскрикивала из подсобки так оглушительно, что Моро подпрыгивал, бурча и проклиная свою подчиненную, а после и вовсе скрылся за дверью подсобного помещения, когда девушка что-то уронила. Интересно, в какой раз он пожалел, что предложил девушке выпить?       Протирая стеклянные витрины высоких холодильников, находясь спиной к кассовому аппарату и входу в магазин, я услышала слабый звон колокольчиков открывающейся двери. Напевая себе под нос точно Моро (наверное, последние пару бокальчиков игристого все же были лишними), я была уверена, что вернулась пьяная троица во главе с лже-Сантой, мол, на площади салюты поглядели, убедились, что новогодняя елка осталась целой и даже не задымилась, и решили вернуться обратно, чтобы поделиться впечатлениями.       Когда звон колокольчиков стих, в зале магазина раздался громкий стук деревянной трости о кафельный пол. Меня насторожило безмолвие и, поворачиваясь лицом к залу, я ожидала увидеть белую бороду и мишуру на одежде Алекса, рыжие длинные волосы Аманды, заплетенные в косу, разноцветную куртку Шона, но точно не женщину с короткими огненно-рыжими волосами в бежевом толстом пальто. Какого…       - Апшер, - до моих ушей дошел грубый властный голос с нотками удивления.       Застыв на месте с тряпкой в руках, к горлу подкатил ком.       - Миссис Сильверстоун, - тихо и настороженно поприветствовала я преподавателя.       Какого. Черта. Она. Тут. Делает. Всевышний, намекни, что это просто галлюцинация и шампанское было просроченное.       Пока она подходила к кассе, из моих мыслей образовалась каша, не однородная, с комочками и неприятная на послевкусие - я не понимала, что происходит, и видеть ее в зале нашего магазина было настоящей дикостью – точно бы к нам зашла или, точнее, заползла гадюка. Нарастающая паника вперемешку со стыдом заставили меня опустить глаза вниз, на кассовый аппарат, лишь бы не смотреть в ее глаза.       - С Новым Годом Вас, - осторожно поздравила я преподавателя, делая вид, что протираю кассовый аппарат.       Она проигнорировала мои слова, и продолжила держаться особняком, чуть ли не в прямом смысле этого слова, высокомерно посматривая на окружение.       - Продайте мне две бутылки вина, желательно побыстрее, чтобы Вы не успели вновь испортить мое настроение, - прошипела она сквозь зубы, сморщив орлиный нос.       Интересно, были ли случаи, когда я не портила ее настроение?       - Какое вино желаете?       - Шираз, - отчеканила она.       Молча, я тут же кинулась к стеллажу с вином, чувствуя на себе ее пронзительный взгляд и ощутив, что от алкогольного опьянения не осталось и следа, но голову сжало тисками, от чего помутнело в глазах на мгновение.       Сильверстоун живет в центре города, где полно магазинов алкогольной продукции, причем магазинов элитной алкогольной продукции, но она решила выбрать именно тот, в котором работаю я, за десятки километров от ее дома, и купить две бутылки вина Шираз по средней цене? У нее что, встреча с любовником на окраине города? Не слишком ли палевно?       Вновь оказавшись около кассы с двумя бутылками красного вина, я быстро пробила их по кассе и поставила в пакет, ожидая, когда Сильверстоун расплатится картой.       Мужайся, Вермина - сейчас или никогда.       - Миссис Сильверстоун, - обратилась я к женщине, стараясь смотреть на ее массивный подбородок и пухлые губы, передавая пакет. – Я… прошу прощения за… то утро. Не хотела, чтобы так получилось. Мне очень жаль, - в этот момент я осмелилась посмотреть в ее глаза и остолбенела, точно бы на меня кинула взор сама Медуза Горгона.       - Это я уже слышала, - грубо произнесла она, смотря на меня с презрением. – Вы как та заезженная надоедливая пластинка, от которой ожидаешь подобного каждый раз, но все равно разочаровываешься.       Каждое ее слово, произнесенное громко и четко, отдавало болью в висках, от чего голова стала раскалываться. Уверена, что в эту минуту я побледнела до состояния трупа. Я видела ее покрасневшее лицо чуть размыто, но ярко-зеленые глаза, накрашенные тонкой подводкой, были настолько ярким пятном, что зарябило в глазах. Внутри начала просыпаться агрессия.       - Меня не обязательно оскорблять в первую же минуту разговора.       Вермина, ты с ума сошла!? Закрой свой рот сейчас же!       Не прерывая зрительного контакта, Сильверстоун медленно наклонилась вперед, сокращая, между нами дистанцию и облокотившись одной рукой о прилавок кассы. Ткань толстого пальто в области груди заметно натянулась. Ее зеленые глаза казались еще больше при немигающем взгляде, который вновь казался оценивающим. Преподаватель вновь вторглась в мое личное пространство, даже не смутившись, а у меня же появился вопрос – по какой причине она перестала соблюдать со мной дистанцию? Такой привилегии достоит только староста сто пятой группы. Я на физическом уровне почувствовала пылающий жар от ее тела, как тогда, в лабораториях. Может, это симптом какой-нибудь болезни?       - Где Вы услышали оскорбление? – громко поинтересовалась она, словно знала, что от ее голоса в моей голове происходит землетрясение. – Это банальная констатация факта, - сказав это, крылья ее носа вдруг раздулись, точно как у дикого буйвола. Вдохнув воздуха, она медленно отпрянула от меня, изогнув идеальные брови. – Ха, Вы набрались смелости посредством принятия алкоголя, Апшер? – гнусно спросила она, кривя пухлые губы в подобии мерзкой улыбки. – Жалкое зрелище. Хотя, в трезвом состоянии, конечно же, у Вас кишка тонка мне хамить… - женщина театрально вздохнула, точно она была разочарована моим молчанием. - Интересно, куда смотрит Ваше начальство? – я бы Вас выгнала взашей, увидев в подобном неподобающем виде.       Хвала всевышнему, ты не на месте моего начальника, стерва. И вид у меня вполне подобающий – еще никто не жаловался. И, черт возьми, я извинялась перед тобой и в трезвом состоянии – как будто ты слушать хотела?       - Больше ничего сказать, Апшер? – спросила она. Ее неприятный голос вновь эхом раздался у меня голове, вызывая головную боль, и я решила промолчать, поглядывая на ее лицо. – А начало-то было таким интригующим… - она покачала головой так, будто я не оправдала ее ожиданий.       Начало было интригующим? Она что, хочет, чтобы я начала с ней словесный дуэль?       - Знаете, я долго думала, что с Вами делать, - женщина вытащила одну бутылку вина из пакета и стала изучать этикетку. - …и приняла решение, - Сильверстоун повернула голову в мою сторону, блеснув зелеными глазами. – Я даю Вам шанс отчислиться по собственному желанию, без лишнего шума. Можете не благодарить.       Теперь у меня было ощущение, что ее трость приложилась к моей голове, да так сильно, что в ушах заложило, а вены на висках запульсировали с удвоенной силой, принося еще больше боли – этого я не ожидала услышать ни при каких обстоятельствах. Взгляд моих глаз выдал мое состояние - ее отвратительная белоснежная улыбка свидетельствовала о достижении нужного эффекта. Сильверстоун решила добить меня окончательно прям на рабочем месте.       - Мой экзамен Вы все равно не сдадите, да и специалист из Вас никудышный. Зачем попусту тратить время? – женщина, смакуя каждое слово, мельком осмотрела зал магазина. – А это место - вполне Вашего уровня, - скривив свои накрашенные красной помадой губы, она убрала бутылку красного вина обратно в пакет, медленно повернулась ко мне спиной и, постукивая тростью, направилась к выходу.       Мне хотелось заставить ее замолчать любыми способами - вырвать ей язык, разбить ту самую бутылку вина об голову, толкнуть на кафельный пол зала и придушить, только бы не слушать ее ужасный, мозговыносящий голос в своей голове. В этот момент из подсобки вышел Винсент, лишь мельком обратив внимание на высокую женщину с тростью, а я же продолжала молча смотреть ей в след, массируя пальцами виски и желая, чтобы Сильверстоун прямо сейчас поскользнулась на лестнице. Я хотела лишь извиниться, но в ответ услышала то, что ударило меня по самому больному. Кто она такая, чтобы решать за меня – кем мне быть и что делать? Чертова хромоножка, что же тебе нужно, кроме извинений? Добиться моего отчисления только потому, что я назвала тебя милфой и мамочкой? Для некоторых это было бы комплементом! Или я тебе просто не нравлюсь? Почему ты так хочешь от меня избавиться? Озвучь хотя бы причину!       Эмоции накрыли меня с головой и, попросив Винсента заменить меня, я пулей выбежала вслед за Сильверстоун, выбросив из головы обещание Джейн ни при каких обстоятельствах не иметь дела с этой ненормальной женщиной. Я выбежала на мороз в легком джемпере и тонких рабочих джинсах, которые давно нужно было выкинуть в помойное ведро. Ветер вперемешку с хлопьями снега бил в открытое лицо, попадал в глаза, и только через несколько секунд я смогла разглядеть женщину, уверенным шагом направляющуюся к машине.       - Миссис Сильверстоун, - позвала я ее, обнимая себя руками.       Она остановилась в пару метрах от транспорта и повернулась, не скрывая замешательства. Ее глаза были полны гнева и недовольства, увидев меня вновь, и ее брови изогнулись в немом вопросе. Порывистый ветер не пощадил ее прическу и короткие локоны начали развиваться, подобно разбушевавшемуся огню. Уверена, ее настроение уже было испорчено окончательно и бесповоротно.       Мое лицо явно не внушало добрых намерений, и Сильверстоун это прекрасно понимала, когда я подошла к ней практически вплотную. Всевышний, теперь я нарушаю ее личное пространство. Какого черта я творю? Расстояния между нами было не более полуметра, если не меньше и я, как никогда, остро ощутила ее высокий рост, почти как у мисс Говард (только на каблуках), и мощь ее широкого тела, по сравнению с моим стройным. Пусть Сильверстоун и возвышалась надо мной всего на полголовы, но сейчас мне казалось, что я дышу ей в пупок.       Вот тебе интригующее продолжение, чертова ты стерва.       - Давайте на чистоту - я по горло сыта Вашими оскорблениями! Почти год выслушивала, какая я тупая, ущербная и ни на что не способная. Я делала все, что Вы просили, только Вас результат никогда не устраивал, – громко произнесла я ей в лицо, трясясь от холода.       - Что Вы…       Отбивая чечетку зубами, я не дала ей ответить на вопрос, вновь перебив. Я прекрасно понимала, что если я только сделаю одну заминку, после я не смогу и слова вставить, когда Сильверстоун взбесится настолько сильно, что ее уже нельзя будет остановить. Кто бы меня остановил…       - Договориться с Вами нельзя, что-то спросить – нельзя, допустить ошибку в отчете – тоже нельзя, ведь у Вас на все одна и та же реакция – необоснованный неадекватный психоз! – она порывалась открыть свой рот вновь, но я сделала шаг вперед, опять повысив голос. – Вы срываетесь на меня и других – унижаете, оскорбляете, втаптываете в грязь, выставляете перед кафедрой полными идиотами. Шантажируете, запугиваете и угрожаете отчислением, ведь у Вас есть на то власть. Вам это нравится – ощущение этой власти, да?       Сильверстоун исказилась в лице – верхняя губа задергалась в тике, глаза заблестели стальным нездоровым блеском, ноздри орлиного носа опять раздулись (только огненного пламени из них не хватало). Она крепче сжала ладонью рукоять деревянной трости. Больше женщина не пыталась меня перебить, что насторожило меня далеко не сразу.       - Захотели – дали допуск, не захотели – отчислили. Распоряжаетесь судьбами студентов, которые Вам не угодны по неясным причинам! – я набрала в грудь холодного воздуха, который обжог мои легкие. – Хотите меня отчислить – прекрасно, но назовите хотя бы причину!       Закончив свой громкий эмоциональный монолог, и, пристально смотря в зеленые глаза Сильверстоун, которые наливаются кровью от еле сдерживаемого гнева, до меня не сразу дошло осознание - Вермина, ты слишком близко к ней стоишь, очень близко, отойди немедленно!       Только сейчас я заметила, как практически прижалась к ней, дрожа от холода - пальцы на ногах стали неметь, а руки тряслись, как все тело. Наши лица были на расстоянии сантиметров десяти, что осознала я, и потом уже сама Сильверстоун, только после наступления паузы. Я чувствовала ее горячее дыхание на своем покрасневшем лице, в особенности, на тонких посиневших губах, и ее массивное тело закрывало меня от порывов морозного ветра. Еще никогда ее лицо не было так близко к моему, и к горлу вновь подкатил ком. Мне следовало сделать несколько шагов назад, но мое тело парализовало от холода и запоздалого осознания, что я только что ей наговорила.       Помирать, так с музыкой или, точнее, под взрывы салютов, доносящихся с центральной площади – они точно заглушат звуки моей смерти, когда Сильверстоун приложится к моей голове тростью. Я была готова поклясться, что преподаватель сейчас вспыхнем адским пламенем и сожжет меня дотла (с другой стороны, я была даже не против – еще чуть-чуть и я превращусь в ледышку, серьезно), но вместо этого она молча сделала шаг вперед, что заставило меня отступить назад, а после мертвой хваткой вцепилась в мое левое предплечье, чтобы у меня отпали все шансы на побег.       - Куда пропала Ваша смелось, Апшер? – выплюнула она мне в лицо, оскалившись. Ее голос казался раскатом грома среди ясного летнего дня. – Ну же, продолжайте! Уверена, Вам есть, что еще мне сказать, чтобы закопать себя самолично с головой. Или алкоголь начал выветриваться? – ее тон стал настолько низок, что кровь заледенела в жилах. Она наклонилась к моему лицу, сдерживая порыв придушить меня на месте, я уверена.       - Дело не в алкоголе, а в терпении…       - Это Вы говорите о терпении, Апшер? – рявкнула женщина, дернув мою руку, отчего я оказалась к ней еще ближе. Куда еще ближе, а? – Вы целенаправленно выводите меня из себя уже почти год своим наплевательским отношением к моему предмету, отвратительным хамским поведением и отсутствием уважения ко мне, как к преподавателю, который пытается в Вашу пустую голову вложить знания, на которые Вы плевать хотели! Это Ваша благодарность за мои труды!? – взревела она на всю улицу, от чего у меня заложило в ушах. Если бы не звуки салютов, ее крики были бы слышны на другом конце города. – Второй семестр подряд Вы прячетесь за чужими спинами, ничего не делая, и ждете, когда кто-то решит за Вас все проблемы, вместо того, чтобы приложить хотя бы минимальные усилия! Для этого хватит и одной извилины в голове, Апшер, но Вы даже на это не способны. Зачем напрягаться лишний раз, когда можно снова спрятаться за мисс Говард? Или еще лучше – подначить старосту, чтобы он надавил на жалость. Как Вам мозгов хватило предположить, что я поведусь на это!? - громко возмутилась женщина, брызжа слюной. – Вы не проявляете никакой инициативы и старательности, чтобы сохранить свой статус!       Вот моя инициатива, миссис Сильверстоун – я сейчас стою перед Вами, трясусь как суслик, параллельно зарабатывая воспаление легких и обморожение конечностей, и пытаюсь добиться хоть какого-нибудь результата – правда, отрицательного. Я уже несколько раз пожалела, что решилась открыть свой рот и высказать свое мнение, никому не нужное, но Сильверстоун любезно ответила мне взаимностью, указав еще раз на больные места, как и я. Можно ли это назвать результатом или я просто бьюсь головой о бетонную стену?       - Я не имею отношения к Саймону.       - Закройте свой рот, Апшер! – потребовала преподаватель, скривившись. – Я не собираюсь слушать Ваши нелепые оправдания. Это я сыта Вами по горло, и этот вопиющий случай в субботу стал последней каплей в чаше моего терпения! Я достаточно понятно объяснила причину? - прошипела Сильверстоун в мое лицо, не обращая внимания, как короткие рыжие пряди от ветра попадают ей в глаза и прилипают к красным губам. – А теперь убирайтесь с глаз моих. Вы мне уже осточертели, - в психе произнесла женщина, дернув рукой и грубо оттолкнув меня от себя.       - Разве я не проявляю инициативу, находясь тут и разговаривая с Вами?       Я продолжала стоять, вся в хлопьях снега, с непокрытой головой, как сама преподаватель, открытая порывам бушующего ветра, промерзшая до костей, с онемевшими пальцами рук и ног, с обветренным лицом и синюшными губами. Сильверстоун внимательно осмотрела меня с ног до головы, точно бы увидела в первый раз.       - Считаете, что можете этим жертвоприношением загладить то, что наговорили мне несколько минут назад? – съязвила она. – Ваш труп мне точно не поможет. Убирайтесь вон! – женщина вновь повысила голос, но уже не так сильно, будто бы она отдала последние силы на разговор со мной.       Она прожигала меня взглядом пару секунд, пока я не развернулась к ней спиной, и не пошла к ступеням, ведущим в магазин Моро. В это время рыжая бестия поспешила открыть водительскую дверь своего автомобиля и скрылась из виду - машина тут же тронулась с места, а я продолжала стоять на морозе, смотря ей вслед. Автомобиль продолжал отдаляться от меня и, заворачивая за угол, практически скрываясь из поля зрения, я смогла в свете прожектора фонарного столба увидеть цвет машины – темно-синий.