Царапина

Глухой стук стрелы, вонзающейся в дерево при столкновение, был звуком, который просто никогда не перестанет радовать Шерил Блоссом. Скрип лука, его напряженное сопротивление, когда он боролся с ее рукой, прирученный своим хозяином, как Рафаэль, когда он тянул и сгибался в повиновении. Ожидание. Тишина. Идеальное сочетание угла, точности, скорости ветра и траектории, расстояния. Пауза. Последний вздох. Финальный бросок. Уходим по команде. Шипение дротика, когда он быстро пронесся по воздуху, быстрее, чем мог рассчитать человеческий глаз. И затем, наконец, секундой позже; этот тупой, пробивающий, насыщающий удар, когда он пронзил цель, гордо выпячиваясь из своей добычи. Это было наслаждение. Ей было 14 лет, и однажды днем в сентябре она тренировалась на стрельбище в поместье. Воздух был прохладным по сезону на фоне пасмурного неба, и запах мульчи и гниющей листвы остро восхитил ее нос, когда она с хрустом воткнула свои лакированные ботинки в землю, колени были твердыми и прямыми. Это давало ей такое чувство свободы. Сила. Знать, что ты держишь в руках смертоносное оружие, умелая, обученная и готовая его использовать. Способная за считанные секунды определить правильную дугу, чтобы убить кого-то. Это опьяняло. Свобода. Всего за час до этого ей сообщили, что Хeзер скоро уедет из Ривердейла, чтобы поступить в частную монастырскую школу в Орегоне. Через две недели они не будут вместе учиться в средней школе Ривердейла, как планировали. Они не заложат основы новой, прекрасной, невинной, первой любви. И, как выяснится много лет спустя, они больше никогда не увидятся. Шерил была просто и полностью убита горем. Ее мать улыбнулась, когда сказала ей об этом. Улыбка. Кривая, удовлетворенная, своекорыстная гримаса улыбки. - Это должно положить конец твоим глупостям, Шерил. А она пусть попробует быть девиантом почти за 3000 миль отсюда. - Она усмехнулась. Сука. Они не могли отослать ее дальше. С таким же успехом они могли убить ее. И Шерил тоже. Во многих отношениях она хотела, чтобы они это сделали. Джейсон попытался утешить ее, но она решила, что ей нужно побыть одной, со своими мыслями и своим луком. Она наклонилась, чтобы взять стрелу с подставки, направив ее на землю, когда она прикрепила ее к тетиве, и мрачно заметила, как блестят ее сапоги. Безупречные. Новые. Без опознавательных знаков. Никаких потертостей, никаких царапин. Боже, эти ублюдки. Она подняла руку, прямую и перпендикулярную телу, ее челюсть плотно сжата. Они забрали ее. Она потянула за веревочку. - Мне кажется, я люблю тебя, Шерил. Проворные пальцы потянулись еще дальше. - Наше будущее прекрасно, Шерил. Она закрыла один глаз, оттачивая замысловатую букву "x" в качестве метки, инициализированную на целевой доске. Они забрали ее. Она слышала, как слова ее тренера по стрельбе из лука эхом отдаются в ее голове. “Прижмитесь к груди и освободите ее от своего сердца, мисс Шерил. Стрела всегда выходит из сердца.” Струна прижалась к ее пухлой губе, дрожащее дыхание покинуло ее рот, когда она сосчитала 3... 2... 1… Они забрали ее. Она выпустила стрелу с ворчанием, наблюдая, как она просвистел в холодном осеннем воздухе, ее зубы сжались, когда она врезалась в цель. Прямо посреди этого отвратительного, предательского "x". Метка для цветения. Метка для ублюдков. Метка для яблочка. Они забрали ее. Слезы жгли ей глаза, мучительная, ноющая, сжимающая боль сжимала грудь, когда она думала о пятнистой коже, маргаритках, бордовых кардиганах, сладких поцелуях под простынями и этом незаменимом чувстве любви и того, что ее любят в ответ. - Нам не нужно стыдиться. Вот почему они называют это - Гордостью. Она издала сдавленный всхлип, схватила еще одну стрелу со стойки и ловко, умело снова натянула ее, теперь плача открыто и искренне, слезы затуманили ее зрение, когда она отпустила и выстрелила в доску с приятным шлепком в миллиметрах от метки. Прямо из сердца. Прямо в точку. Они забрали ее. Ее драгоценную Хезер. - Времена изменились, Шерил. Эти люди останутся в прошлом. Такие люди, как ее злая мать. С этим тощим, аристократичным, улыбающимся лицом, оскалив зубы, когда она разорвала жизнь Шерил на пушистые клочки, как какая-то хитрая лиса в курятнике. Она шмыгнула носом, глаза были жесткими и полными ненависти, слезы тихо капали по бледным щекам, нарумяненным осенним воздухом, и выдернула еще одну стрелу. Это было для ее матери. Она подняла её, сжав кулаки, грудь сотрясалась от тоски, горя и ярости. Она натягивала её медленно, дюйм за дюймом, рассчитывая, совершенствуясь. Обязательство. Она выдохнула, один заплаканный глаз закрылся, когда она посмотрела на доску и представила свою мать, стоящую там. Улыбающуюся мать. "Почти в 3000 милях отсюда." Ее губы задрожали, глаза наполнились чистой, одинокой болью, когда она правильно расположила свой лук. “Ты забрала ее”, - прошептала она вслух, скрипя зубами, чувствуя боль в груди, руки дрожали от напряжения. - Стрела всегда вылетает из сердца. Она отпустила её, беззвучно наблюдая, как она снова приземлилась точно посередине с остальными, и опустила руки. Стрела все еще вибрировала от силы. Торчащие из расколотого дерева, расколотые, сломанные и пронзенные. Непоправимый ущерб. Как и ее чертово сердце, подумала она. Вытирая слезы со щеки, она с трудом сглотнула. Прямо в точку. Шерил обхватила рукой прохладный стакан с молочным коктейлем, взяла бумажную соломинку в пальцы и медленно закрутила восьмерку в сливках. Она смотрела, как смешиваются цвета, белый и розовый, и улыбалась. Как бледно-белая кожа и мягкие розовые волосы, размышляла она. ... “И вот твой шоколад тоже.” Она подняла глаза, когда Поп с громким стуком поставил на стол еще один стакан, и сжала губы в улыбке, кивнув в знак благодарности. Повернувшись с напитками, она посмотрела на столик в дальнем углу, который они с Тони сумели найти ранее вечером, несмотря на большое количество посетителей. Сейчас в кафе было почти пусто; близилась полночь, болтовня и шум, которые были несколько часов назад, теперь сменились мягким шумом музыкального автомата, случайным звоном вилок, негромкими разговороми и четкими шагами ее каблуков по линолеуму, когда она пересекала редко свободные места. Свет был приглушен, и запах кофе слабо висел в воздухе, погружаясь в вялую тишину. Она заметила, что Тони пристально смотрела в сторону, резко повернув голову, чтобы выглянуть в окно на стоянку. Шерил задавалась вопросом, почему она чувствовала необходимость отвернуться, когда они оба знали, что она все время смотрела на Тони, но она не обращала на это внимания, списывая это на поддержание своей репутации "равнодушной задиры". - Вот так, ТиТи, - тихо сказала она, не желая нарушать дымную дымку атмосферы, когда поставила бокалы на стол. Она откинула волосы с одной стороны шеи, согнула ноги и скользнула через диванчик рядом с ней, придвинувшись, чтобы прижаться к ней, в то время как Тони сидела, зажатая в углу. - Спасибо, Шер. - пробормотала она, потирая пальцем под глазом, когда закинула ноги на колени Шерил и наклонилась вперед, чтобы сделать глоток. Шерил наблюдала за ней, обхватив рукой маленькие ножки, которые удобно устроились на ее ногах, и потянулась, чтобы убрать прядь розовых волос за ухо, вытянув шею, чтобы прижаться мягким, нежным поцелуем к щеке Тони. Боже, это было так мягко. И тепло. Она почувствовала, как она слегка выпячивается под ее губами, Тони нежно улыбнулась в ответ на это и оторвала губы, когда они оба откинулись назад. “Ты выглядишь усталой, Тити.” Шерил провела тыльной стороной пальца по скуле Тони. - Да, - вздохнула Тони, ее пальцы играли с подолом блузки Шерил. “Я не спала всю ночь со Змеиными делами, а потом вернулась домой и обнаружила, что дядя запер дверь, так что мне пришлось спать у Фэнгса, но его мама ругалась со своим так скажем "парнем" всю гребаную ночь, и это, я имею в виду, что я не выспалась.” - пробормотала она, устраиваясь в углу и закрывая глаза. Шерил почувствовала тяжесть в груди, потирая большим пальцем кожу на колене Тони. - С Фэнгсом все в порядке? Это, казалось, слегка разбудило Тони, когда она открыла глаза, чтобы посмотреть на нее, бровь ее изогнулась. Все верно, Тони. Взять все под контроль. Сочинять свои чувства и думать о других. Тони улыбнулась. “Да, это так. Он к этому привык. Он просто спит прямо сейчас.” - Тебе следовало приехать ко мне, Тони. Я бы протащила тебя тайком.” “Я ценю это, Шер, но было 3:30 утра. Прокрасться через заднюю дверь перед сном-это одно, но я не собиралась будить тебя в это время и беспокоить.” Шерил кивнула, наблюдая, как Тони снова свернулась калачиком в углу, ее веки закрылись, когда она издала небольшой вздох из своего идеального маленького носика. Ей хотелось укутать ее. Ей хотелось схватить ее и укутать. Просто, блядь, схвати ее, обними, укутай в безопасное и теплое место, поцелуй в голову, тихо шепни и никогда больше не позволяй ей чувствовать себя "запертой". Безопасность. Тепло. Стабильность. Никто никогда не считал Шерил Блоссом стабильной по любому определению, но она смотрела на это маленькое загорелое личико со светлыми веснушками и темными ресницами и чувствовала покалывание от ощущения этих щек на своих губах, и этих губ на ее губах, и этих рук, обнимающих ее так естественно, так охотно, и она хотела этого. Она хотела быть стабильной, взять себя в руки, ради Тони. Возьми себя в руки. Она облизнула губы, обернула их вокруг соломинки, чтобы сделать глоток, и медленно проглотила, позволяя сладости успокоить язык, когда раскат грома прорезал влажный воздух снаружи, внезапный стук летнего ливня, слегка разбрызгивающегося по асфальту. “Правильно ли я всё делаю?” - тихо сказала она, надавливая подушечкой пальца на кунжутное семечко, которое давно оторвалось от булочки, поднимая его и смахивая на тарелку перед собой. “Чем занимаешься, Шерил?” - Из угла донеслось сонное бормотание. Шерил пошевелилась, искусственная кожа сиденья заскрипела, когда она потерлась о него спиной и поймала каплю воды, которая стекала по ее стакану костяшками пальцев. - Отношения. Усталые глаза Тони открылись, прищурившись в замешательстве. "Хм?” - Быть твоей девушкой. Быть девушкой. Правильно ли я всё делаю? Я никогда раньше не была чьей-то девушкой. У тебя были отношения, поэтому я подумала, что ты могла бы сказать мне, если бы я делала что-то неправильно. Я хочу все делать правильно. Брови Тони сразу же смягчились, одна из ее маленьких рук потянулась, чтобы взять одну из рук Шерил и поднести ее к губам. Она слегка приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и снова закрыла его. Ее брови поползли вверх, глаза скользнули по лицу Шерил. Она выглядела почти обиженной. “Шерил,” тихо прохрипела она, и этот звук еще больше расслабил Шерил, она потерла большими пальцами тыльную сторону бледной руки и снова нежно прижалась к ней губами, - Мне больно думать, что у тебя в голове эти вопросы. Сердце колотилось. Шерил сглотнула, внимательно наблюдая за ней. - Да, Шерил. Ты все делаешь просто отлично, хорошо? Ты... - она вздохнула, настойчиво целуя костяшки пальцев Шерил один, два, три, четыре раза, - ...тебе не нужно беспокоиться об этих вещах. Я рада, что ты решила поговорить со мной об этом, вместо того, чтобы позволить этому закипеть в твоей голове. Но да, Боже, да, Шер. Ты идеальна. - Она понизила голос до шепота, ее глаза непреклонно пытались передать вес того, что она чувствовала: “Ты цветочек, понимаешь? Ты идеальна.” Шерил кивнула, медленно выдохнула и крепче сжала свободной рукой бедро Тони. Тони не опустила глаз. - Ты веришь мне, Шерил? Шерил снова кивнула. - Ты само совершенство. Они смотрели еще несколько секунд, сердце Шерил бешено колотилось в груди, прежде чем Тони, казалось, снова быстро отвела глаза, прочистив горло, потягивая свой растаявший молочный коктейль. - Это не имеет никакого отношения к тому, что сказала твоя мать, не так ли, Шерил? - тихо спросила она, все еще крепко сжимая руку Шерил. “Ну что ж. Не напрямую, я полагаю. Но опять же, именно полярный мороз эмоционально пустого воспитания, которым они с папой наделили меня, ответственен за мое нежелание показывать уязвимость и нравиться людям, так что, да, я полагаю, в некотором смысле это так. Она может повлиять на мою жизнь, она всегда это делала, но мне было невыносимо думать, что, в свою очередь, она влияет на твою, ТиТи.” Шерил откинула голову на спинку сиденья, ее глаза бесцельно блуждали по пятнистым плиткам потолка. - Черт возьми, я ненавижу то, что она делает с тобой, Шерил. - натянуто сказала Тони. Шерил слышала, как она прилагает титанические усилия, чтобы сохранить спокойный тон: “Если бы мне самой было куда пойти, я бы убрала тебя из этого дома. Я знаю, что это твое право по рождению, и ты заслуживаешь жить там, но, черт возьми, Шер, я просто хотела бы вытащить тебя отсюда.” Губы Шерил растянулись на ее лице, она повернула голову, чтобы взглянуть на Тони с грустной улыбкой. “Смелая идея в теории, Тони. Но я не могу просто уйти. Есть еще моя бабушка Роуз, о которой нужно подумать.” Тони с трудом проглотила кусок, размышляя - Ты должна взять то, что принадлежит тебе, Шерил. Реально, единственная власть, которую твоя мама имеет над любым из этого имущества, - это власть, которую она имеет над тобой. По закону она гребаная скваттерша. Ты должен дать ей это понять. Покажи ей, кто здесь главный. Шерил напряглась, ее глаза полностью открылись, когда бормотание Тони наполнило ее мозг ясностью. Она была права. Это прекрасное, крошечное, чудесное маленькое произведение искусства говорила правильные вещи. Покажи ей, кто здесь главный. - Ты права. Ты всегда такая, Тони. Ты права, и я добьюсь этого. - Она тихо сказала, подняв голову, чтобы кивнуть, и повернулась всем телом к Тони: “Я добьюсь этого, ТиТи. Когда я буду готова, я сделаю это. Я обещаю.” Тони улыбнулась, ее рука, наконец, покинула руку Шерил, чтобы присоединиться к другой и обхватить ее лицо. Шерил наслаждалась теплом ее ладоней на щеках, наклонившись, когда Тони притянула ее ближе, наблюдая, как глаза Тони уставились на ее губы, прежде чем все потемнело за ее веками, медленно закрывая их. Она почувствовала, как Тони крепко прижала их рты друг к другу, ее довольное жужжание прошло через их губы, чтобы вибрировать на зубах Шерил. Шерил вцепилась в рубашку Тони, пытаясь притянуть ее ближе, когда их губы начали двигаться, нетерпеливо, удобно, мягко хватая друг друга, что заставило Шерил вздохнуть, когда руки нашли свой путь в ее рыжих волосах. Мягкий язык дразнил ее губы, и она захныкала, открыв рот и ответив с жаром. Она еще сильнее прижала Тони к спинке сиденья и почувствовала, как та улыбается ей в лицо. - Ты цветочек, помнишь? Ты идеальна.