Царапина

Шерил расхаживала по тихим коридорам средней школы Ривердейла, ее отчужденное, безразличное выражение лица противоречило хаотическому беспорядку в ее голове. Прошло всего несколько дней с тех пор, как она погрузилась в ледяные глубины реки Свитуотер, поджав губы и желая получить желанное освобождение от поцелуя Ангела Смерти. И, честно говоря, с ней было не все в порядке. Джейсон все еще был мертв, ее отец все еще нес ответственность, а также мертв, ее мать все еще была монстром, правящим ее жизнью железным кулаком, и никто, кроме Вероники, не уделил ей ни минуты времени, чтобы просто спросить, как она поживала. Она не была в порядке. Вдобавок ко всему, она слышала, как в школе шептались о том, что, по слухам, грязный сброд Саутсайд Хай будет интегрирован в ее школу в ближайшие месяцы, если закрытие Саутсайд Хай будет завершено. Ее школа. Ее школа. Единственное место в мире, где она проявляла хоть какую-то форму контроля. У нее были Речные Лисицы, и у нее был средний балл, и она злобно диктовала тонкие сухожилия социального положения, истинный кукловод в сетях популярности. Школа, в которой учились ее родители. Школа, которую Джей-Джей так любил. Школа, в которую ее семья была большинством благотворителей с момента ее открытия, из года в год предоставляя бесчисленные вливания бесценного финансирования. Это место даже не было бы открыто, если бы не Блоссомы. И даже "школа" потенциально готовилась предать ее. Открывая свои двери, чтобы позволить Змеям скользить своими ветхими, бесхребетными телами по коридорам, пачкая как полы, так и репутацию. Они попадали в таблицы рейтингов приема в колледж. Они сократили бы учебные часы, чтобы освободить место для необходимого времени на дисциплину. Они не принесут ничего, кроме разврата. Шерил, действительно, не была в порядке. Стук ее каблуков резко прекратился, когда она обогнула дверной проем классной комнаты, отведенной для помещения "Голубого и золотого", и она вздохнула, прислонившись рукой к дверному косяку, когда окинула взглядом растрепанную фигуру Джагхеда Джонса. Он склонился над своим ноутбуком, глаза были яростно сосредоточены и скрыты глубоким нахмуренным взглядом, его пальцы непрерывно жужжали по клавишам. “Джонс”. Она пренебрежительно съязвила, сжав губы. Он вздрогнул, осторожно наклонив экран своего компьютера вниз, когда посмотрел на нее. Его лицо мгновенно смягчилось. Шерил ненавидела это. Сочувствие. Жалость. Он знал, через что она прошла, он видел, как она провалилась сквозь лед, и он знал, что все это все еще было в ее голове, и это было слишком, слишком уязвимо, слишком бессильно. Она ненавидела это. “Шерил”. Сказал он тихо, с выражением неуверенности в том, как себя подать. “Тебе что-то нужно?” Шерил закатила глаза, вцепившись в дверной проем. “Я искала Бетти. На счёт речных лисиц. Я подумала, что зайду, чтобы попытаться поговорить с ней лично, если смогу. Очевидно, ее здесь нет.” Она двинулась, чтобы оттолкнуться от дверного косяка, повернув голову, чтобы уйти, когда его голос прервал ее. “Подожди, Шерил”. Она сглотнула, глаза нервничали, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Он выглядел грустным. “Ты это… хорошо себя...?” Он спросил слабо, явно понимая, что его вопрос прозвучал излишне, учитывая ее психическое состояние всего несколько дней назад, но все еще умудряясь звучать искренне. Она скользнула взглядом по его озабоченному лицу, растянув губы в фальшивой улыбке. “Я в порядке”. Она отрезала, не проявляя явного сарказма, но, к сожалению, понимая, что Джагхед был достаточно проницателен, чтобы увидеть ложь в ее словах. “На самом деле, - она стиснула зубы, - я прекрасно”. Он нахмурился, блуждая глазами по полу. “Да… Я могу только представить.” Затем он сглотнул и снова повернулся лицом к своему ноутбуку. “О, кстати. Хочешь посмотреть, над чем я работаю? Это разоблачительная статья о директоре Уэзерби.” Он снова поднял свой экран вертикально и посмотрел на нее нетерпеливыми глазами, подзывая ее к себе большой рукой. Она никогда даже не задумывалась о том, чтобы на самом деле хотеть проводить время в его компании, не говоря уже о том, чтобы интересоваться его работой, но что-то в его попытке привлечь ее к себе несколько ослабило ее оборону. Он тянулся к ней. Точно так же, как Арчи сквозь лед. И было ли это просто из-за сочувствия и жалости, Шерил решила зацепиться и принять это. “Ни в малейшей степени”, - протянула она, выпрямляя спину, когда медленно подошла к нему, остановившись рядом с его креслом, “Но Сунь-цзы сказал: ”Если ты знаешь себя, но не врага, за каждую одержанную победу ты также потерпишь поражение", плюс, я, как известно, торгую секретами". Джагхед повернулся, чтобы посмотреть на нее, вопросительно приподняв темную бровь. “Ты читала "Искусство войны", Шерил?” Шерил бросила на него многозначительный взгляд. Глупый мальчишка. “Тебя это действительно шокирует, Джагхед?” Он усмехнулся, его кривая улыбка расползлась по худым щекам, когда он повернулся, чтобы посмотреть на свой экран. “Я думаю, что нет”. Она проследила за его взглядом, поймав себя на его отражении. Она выглядела изможденной. Темные глаза, впалые щеки и косметика, обильно нанесенная поверх свидетельств ее горя, чтобы скрыть все это. Она действительно не была в порядке. “Я полагаю, Уэзерби домогается проституток?” Джагхед снова рассмеялся, его фирменная шляпа слегка сдвинулась, когда он покачал головой. “Какого хрена, Шерил? Нет, послушай.” Он указал на свой экран, и теперь его лицо оживилось от страстной сосредоточенности. “Он брал взятки. Смотри, это бюджет школы за прошлый семестр. Посмотри на чистый доход. Есть пособие федерального правительства, есть пожертвования частных предприятий. Есть благотворительные взносы по сбору средств, но, посмотри, вот”. Он придвинулся ближе к своему компьютеру, энергично постукивая по нему пальцем: “Тридцать тысяч долларов. Внесено в раздел "возврат различных налогов". Тридцать тысяч.” Он бросил на Шерил подозрительный хмурый взгляд, торопливо щелкая по своему коврику для мыши. "Тридцать тысяч - это вряд ли много". Шерил усмехнулась, скрывая свое любопытство. “Может быть, не для тебя, Шерил. Но я сверил это со школьными налоговыми отчетами, и в том месяце возврат средств не был произведен. На самом деле предыдущее возмещение было произведено за целый год до этого. И это было всего две тысячи долларов.” Он взволнованно откинул волосы с глаз. “Итак, я взглянул на список школьных покупок, и через два дня после появления этих случайных тридцати тысяч Уэзерби купил себе новый стол, новый стул, новый компьютер и новую чертову кофеварку. И...” Джагхед ухмыльнулся, практически подпрыгивая на стуле: “Все это произошло на той же неделе, когда Чак был разоблачен как автор этой книги завоеваний, и, о, так удобно, что школа понесла очень небольшое наказание”. Он откинулся на спинку стула, глядя на нее с довольной ухмылкой. “И это случалось раньше. Множество. Октябрь 2015 года, футболист получает штраф за вождение в нетрезвом виде, школьный бюджет получает разные десять тысяч долларов; он избегает отчисления. Июль 2017 года, капитан водного поло пойман за загрузкой обнаженных фотографий своей девушки на порно-сайт, бюджет вырос на двадцать три с половиной тысячи, в его постоянном послужном списке ничего нет. И это еще не все. Гораздо больше. Август 2016 года, январь 2013 года, февраль 2014 года - это просто бесконечно”. Шерил наблюдала, как сутулые плечи Джагхеда расслабились в небрежном пожатии плечами, его пальцы деловито постукивали по деревянному столу под ними. “Шерил, Уэзерби можно купить. И это неправильно. Я собираюсь разоблачить его.” Так, так, так. Возможно, в том, чтобы провести время с Джагхедом Джонсом, действительно были свои достоинства. “Джагхед, разве ты не должен очень скоро поступить в среднюю школу Саутсайда?” Ей было все равно. Не совсем. Но она не была полной психопаткой. И он был там, чтобы помочь вытащить ее из замерзших, безжалостных вод, и он проявил к ней сострадание в этом кратком общении между ними. “Ну и что, Шерил? Это будет моя прощальная лебединая песня". Она сжала губы, отчаянно пытаясь не казаться слишком обеспокоенной. “И когда вы опубликуете это, и Уэзерби потеряет работу и, возможно, даже будет осужден за уголовное преступление, будет ли новый директор средней школы Ривердейл так готов принять вас обратно в состав учащихся, если Саутсайд Хай закроется? Захотят ли они, чтобы следственный вредитель вынюхивал об их делах? И это даже не принимая во внимание тот факт, что Уэзерби может даже не пострадать от каких-либо последствий этого и остаться директором. Ты мог бы попрощаться не только со своей должностью в этой школе, если тебе это понадобится, но, несмотря на это, ты наверняка попадешь в черный список всех колледжей, которые ты, возможно, захочешь посетить, любых потенциальных работодателей, с которыми у него есть контакты, да и вообще, Бетти это тоже касается и ее семья, могут подвергнуться проверке со стороны департамента полиции за то, что получили всю эту информацию в первую очередь.” Она закончила, небрежно пожав плечами, направляясь к двери. “Твой выбор и твои похороны, Джонс. Спасибо, за вкусный лакомый кусочек. Всегда помогаете иметь компромат на своих преподавателей.” С этой последней прощальной мыслью она покинула его, самодовольно вышагивая своими длинными ногами по коридору, бесценный кусочек эхом отдавался в ее голове за ухмыляющимся лицом. ‘Уэзерби можно купить". ... “Шерил. Пожалуйста. Пожалуйста, перестань плакать. Пожалуйста?” Тони тихо ворковала, убирая мокрые рыжие волосы с лица Шерил. “тише, Ти-Ти”. Шерил всхлипнула, уткнувшись лицом в шею Тони, ее руки отчаянно вцепились в спину, когда они лежали, прижавшись друг к другу, на кровати Шерил. Тони сообщила ей, когда она приехала час назад, что подслушала, как ее дедушка разговаривал по телефону тем утром, спрашивая о цене билетов на самолет и средствах для переезда. С тех пор Шерил плакала. “Шерил...” - пробормотала Тони, поднося теплую руку к лицу, чтобы поднять взгляд Шерил. “Это требует времени, хорошо? Организовать такой переезд. У нас есть время вместе. У нас есть время. Хорошо ? Я знаю, что тебе больно, и, черт возьми, поверь мне, мне тоже больно. Я не хочу уезжать. Я не хочу покидать свой дом, и своих друзей, и штат, в котором действительно есть времена года, и мой велосипед, и змей, и бога, тебя. Больше всего тебя, милая.” О боже. Тони была права. Она всегда была права. Шерил поняла, что, естественно, в очередной раз забыла подумать о ком-либо, кроме себя. Несмотря на ее огромное горе, Тони действительно теряла гораздо больше, чем она. Ее сердце тоже должно было бы разбиться. “Но у нас есть время”. Тони продолжила, нежно прижимаясь губами ко лбу Шерил. “И я знаю, что ты в шоке, и я знаю, что тебе нужно все это высказать, но, пожалуйста, милая. Пожалуйста, не позволяй нашим последним неделям вместе быть такими. Я хочу запомнить их счастливыми. Ты - лучшее, что когда-либо случалось со мной, милая. Пожалуйста, не позволяй этому так закончиться". ‘Конец’ резко ударил в грудь Шерил, слезы внезапно полились сильнее, когда она притянула Тони ближе к себе, ее бледная рука погрузилась в розовые волосы, чтобы обнять ее за затылок. “Просто все это происходит так скоро”. Она прошептала между судорожными вдохами: “Почему я всегда должна все терять?” Она подняла затуманенные глаза и увидела, что Тони наблюдает за ней, загорелая рука гладит ее рыжие волосы. Она выглядела физически страдающей от боли. Ее лоб был приподнят и нахмурен, мягкие глаза угрожали слезами, быстро бегущими по лицу Шерил, ее красивые губы были искривлены и болезненны. “Мне жаль, милая”. Она выдохнула, тяжело сглотнув: “Мне так чертовски жаль”. Шерил наклонилась, отчаянно вцепившись рукой в волосы Тони и притянув ее вниз, чтобы их губы встретились. Шерил почувствовала, как соленая влага слез покрывает ее губы, когда она закрыла глаза. Она мимолетно провела языком по губам Тони, прежде чем отстранилась, столкнув их носы друг с другом. “Это не твоя вина”. Она вздохнула, уставившись на потрескавшиеся губы. “Ты тоже так много теряешь, Тони. Как тебе удается быть такой сильной?” Она наблюдала, как Тони моргнула, ее ответ вырвался прямо, как будто это была самая очевидная вещь в мире. “Я всегда должна была быть такой, Шер”. Глаза Шерил медленно расширились. Тони всегда должна была быть сильной. Даже в то время, когда Шерил знала ее, она была рядом, надежная и надежная, всегда знала, что сказать, собирала осколки, успокаивала Шерил и приводила мир в порядок. Шерил почти ничего не знала о жизненной ситуации Тони. Главным образом из-за нежелания Тони говорить об этом, но также и потому, что Шерил всегда была на первом месте. Даже сейчас. Их разрывали на части. Они проходили через ад. Они теряли друг друга. Не только Шерил. Они вместе. И все же Шерил лежала здесь, надежно укрытая в теплых объятиях Тони, ее тревоги были разрешены, а слезы утихли. И что именно Шерил делала для Тони? Она сглотнула, шмыгнув носом. “Ну, теперь моя очередь, Ти-Ти. Мне жаль. Я была эгоисткой и пренебрегала тобой, и теперь моя очередь. Чтобы взять все под контроль. Я сказала тебе, что собираюсь это исправить, и я это сделаю”. Она наблюдала, как Тони застонала, ее хорошенькое личико исказилось от отчаяния, когда она отстранилась от нее, перевернулась на спину и провела рукой по лицу. “Шерил, я уже говорила тебе. Я сделала все, что могла. Пожалуйста. Пожалуйста, перестань желать, чтобы наше время прошло вот так.” Шерил убрала маленькую ручку от лица, решительно нахмурив брови. “Я не потеряю тебя", - твердо прошептала она, ее нижняя губа дрожала, когда она сдерживала слезы, “Я не потеряю. И более того, Тони. Я больше не позволю тебе проиграть. Я это исправлю. Я Шерил Блоссом.” Шерил Блоссом всегда получает, то что хочет. Тони неуверенно посмотрела на нее, но Шерил увидела в них проблеск надежды, наблюдая, как ее маленькая грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания. “Ты доверяешь мне, Тони? Сделать это для тебя? Для нас? Ты мне веришь?” Тони сделала паузу, нервно покусывая зубами только что зажившую губу. Шерил знала, что не хочет давать обещаний, которые могут закончиться печально. Какой бы сильной она ни была, душа могла вынести только такую сильную боль. ”да", - наконец кивнула она, маленькая ручка двинулась, чтобы обхватить руку Шерил. “Я доверяю тебе, Шер”. Шерил глубоко вздохнула, ее челюсти были плотно сжаты. “Я найду способ. Я обещаю.” ... “Виктор промчался по вересковой пустоши, его сильные руки вцепились в тонкую ночную рубашку Кэтрин, когда она издала стон желания - Нана Роуз, эта книга грязная”. Шерил фыркнула, скорчив гримасу своей бабушке, когда пожилая женщина села в своей постели. Она закатила свои молочно-белые, нахмуренные глаза, пренебрежительно махнув хрупкой рукой в воздухе. “О Шерил, никто ничего не выигрывает от ханжеской жизни, ежедневная доза грязи полезна для крови”. Гримаса Шерил стала еще гримаснее, она осуждающе оглядела свою бабушку, поднявшуюся вверх и вниз. “Что ж, может быть, это и так, Нана Роуз, но ты определенно не получишь от меня свою ежедневную дозу”. Она захлопнула книгу, изящно встав на свои туфли на каблуках, чтобы аккуратно засунуть ее в свободную щель на книжной полке. “А теперь ты хочешь, чтобы я прочитала менее грязный роман, или ты готова спать?” Шерил взглянула на бабушку, которая еще глубже зарылась в простыни и покачала головой. “Нет, нет. Хватит читать, я устала.” Она пробормотала: “Выключи мою лампу, прежде чем уйдешь". Шерил кивнула, подошла к прикроватной тумбочке и положила руку на руку Наны Роуз, осторожно наклонилась, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее морщинистом лбу. “Где Антуанетта сегодня вечером? Она обычно бывает здесь по субботам, не так ли?” Шерил на мгновение замерла, уставившись в стену, и отстранилась. “Тони сегодня на работе, Нана Роуз”. Нана Роуз кивнула. “И вернется ли она? Или вы двое поссорились? Я слышала, как ты плакала утром.” Шерил проклинала себя. Черт возьми, женщина не слышала пожарной сигнализации, но она слышала, как Шерил плакала. “Нет, Нана Роуз. Она не вернется сегодня вечером. Но мы не поссорились, не волнуйся.” - осторожно ответила она, поворачиваясь, чтобы потянуться за лампой. "хорошо. Я знаю, что она тебе очень понравилась. Похоже, она тебе хорошая подруга.” О боже. Шерил судорожно втянула воздух, опустила руку и повернулась к своей бабушке. “Я влюблена в нее, Нана Роуз. Да. На самом деле, она больше, чем просто подруга.” Она сглотнула. Ей даже в голову не приходила мысль о таком разговоре со своей бабушкой. Ей не было стыдно или неохотно, она просто предположила, и, по-видимому, правильно, что ее бабушка сочла бы ее и Тони просто подружками, и что-то большее, чем это, может быть непонятно. Этого можно было бы избегать, отвергать, образовать постоянную пропасть между ней и ее любимой бабушкой. Шерил тоже в этом не нуждалась. Но теперь, казалось, она должна была сдержаться. “Мы... вместе, Нана. Тони и я. И мы влюблены друг в друга". Она подняла глаза, чтобы посмотреть на нее. “Я люблю ее". Она приготовилась к насмешкам. За каменный, отталкивающий хмурый взгляд разочарования. Быть изгнанной из комнаты с шипением оскорбительных оскорблений и чтобы на нее смотрели с отвращением всю оставшуюся жизнь. Но то, что она увидела, довольно красиво, было удивлением. Заинтригованный, невинный взгляд удивления, изящно приподнятые седые брови на ее лице. “Ты влюблена, Шерил?” - тихо спросила она, положив костлявую руку себе на грудь. Шерил помолчала, медленно кивая головой. “Да, Нана Роуз. Так и есть.” Тонкие, старческие губы медленно изогнулись в подобии улыбки. Нана Роуз была соответственно непривычна к эмоциям, как того требовал ее социальный статус, и поэтому Шерил сочла это небольшое проявление чувств действительно очень трогательным. “Тогда почему ты плакала, дитя?” О боже. Шерил перевела дыхание. “Возможно, ей придется уехать, Нана. Возможно, Тони придется покинуть Ривердейл и переехать жить в Неваду.” Лицо Наны Роуз исказилось от отвращения. “Для чего?” Шерил закрыла глаза. “Потому что ее дедушка больше не хочет, чтобы она жила в трейлерном парке Саннисайд”. “Ах да, я заметил, что на ней было куртка из змеиной кожи Саутсайда”. Шерил кивнула, легкая улыбка тронула ее губы при мысли о том, что Тони щеголяет в своей маленькой куртке, снова открывая глаза. “Так вот почему я был расстроена. Спокойной ночи, Нана Роуз.” “Ты знаешь, Шерил”. - начала Нана Роуз, и с губ Шерил сорвался усталый вздох. “Настоящая любовь редко встречается в этом мире. Особенно для таких женщин, как мы. Если кому-то посчастливилось заполучить её, он не должен упускать шанс”. Шерил напряглась, недоверчиво окинув взглядом лицо своей бабушки. Она никогда не слышала от нее такой искренности. “Однажды у меня была такая любовь, Шерил”. Ну это что-то. Блядь. Шерил засунула руку под ночную рубашку, засунула ее под ногу и присела на край кровати. “Ты имеешь в виду дедушку?” Нана Роуз усмехнулась. “Боже милостивый, нет. Не этот распутный негодяй.” Ее глаза стали задумчивыми: “Он был солдатом. Британским. Дислоцирован в Форт-Гамильтоне в 1944 году. Его звали Оливер. Он встречался со мной при каждой возможности, которая у него была для отпуска. И вот мы влюбились друг в друга. Это было блаженство, - она улыбнулась, - он попросил меня поехать с ним после войны. Вернуться в свою страну и выйти за него замуж. Но я уже была помолвлена с твоим дедушкой. А Оливер, каким бы красивым и нежным он ни был, до войны был просто учителем. Наш класс не женится на этой породе. В те дни этого просто не делалось - бросать вызов общественным условностям и любить тех, кого ты хотела". Шерил уставилась на неё, разинув рот, совершенно поглощенная происходящим. Бросить вызов социальным условностям и любить тех, кого ты хотела. Черт возьми. “Что с ним случилось?” Нана Роуз покачала головой. “Я не знаю. Но в глубине души я надеюсь, что он выбрался с войны живым. Но я не люблю зацикливаться на печали. Мне нравится вспоминать его таким же счастливым, каким он был со мной”. Шерил сморгнула слезы, вспомнив слова Тони, сказанные ранее. "Пожалуйста, пусть наши последние недели вместе не будут такими". ‘Я хочу запомнить их счастливыми". Ее бабушка вздохнула, переводя на нее усталые глаза. “Если есть что-то, что можно сделать, Шерил. Ты должна это сделать". Шерил просто кивнула, совершенно ошеломленная. Бросить вызов социальным условностям и любить тех , кого ты хотела. “Спасибо тебе, Нана Роуз”. - прошептала она, вставая с кровати. Она выключила лампу и тихо подошла к двери, звук тяжелого дыхания спящей бабушки уже достигал ее ушей. Она оглянулась на нее, прикусив губу в раздумье, прежде чем закрыть за собой дверь. "Если есть что-то, что можно сделать, Шерил. Ты должна это сделать.’ Она выпрямила спину, глаза засияли ясностью, когда ее мысли внезапно вернулись к состоянию, которое она недавно унаследовала. Один простой чек. Один простой гребаный чек. И все это может исчезнуть. Последний шанс избежать исключения. Чтобы спасти Тони. Сделай это, Шерил. Возьми себя в руки. На ее лице появилась обнадеживающая улыбка, напомнившая слова, сказанные ей много-много месяцев назад. "Шерил, Уэзерби можно купить".