Я видела такую чепуху, по сравнению с которой эта чепуха — толковый словарь. Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес»
— Эй, Бэгшот, подожди! — окликнули её прямо у выхода из факультетской гостиной. Деспина лениво повернулась и тут же встретилась лицом к лицу с Блейзом и Драко, однако, если первый добродушно ей улыбнулся, то второй лишь демонстративно сложил руки на груди и отвернул голову в сторону. — Доброе утро. Я думала, вы уже в Большом зале. Разве это не ты, Драко, всегда встаёшь с рассветом? — Деспина явно старалась делать вид, что ничего не произошло. Но Малфой упорно молчал. — Как тебе соседки? — спохватился Забини. — Мы вот в одной комнате. А ещё с нами Крэбб, Гойл и Нотт. Знала бы ты, как Винс храпит, это невозможно! — Со мной Пэнси, Милисента, Трейси и Дафна. В принципе, не так уж и страшно, правда, Паркинсон и Булстроуд уже пытались залезть в мои вещи. За что и получили. — Что ты сделала? — Ничего, — загадочно ответила она и снова глянула на Драко. — Мы можем поговорить? — Думаешь, пора? — Малфой надменно повёл бровью. — Не поздновато ли? — Брось, Драко, не будь идиотом! — Ого, — Блейз присвистнул. — Я думал, леди не ругаются такими словами. — Леди сейчас ещё и бить будет! Если этот дурак и дальше будет вести себя, как дурак! — Масло масляное — фыркнул Забини. — Блейз, кажется, тебе лучше заткнуться, — неуверенно заметил Драко, со страхом косясь на подругу — та глазами едва ли не молнии метала. — Сегодня вечером я вам обоим всё объясню, и если ты не явишься в гостиную к пяти часам, обещаю, я обрею тебя наголо! — Не посмеешь! — А ты проверь! Она бросала ему вызов. Драко это почти кожей ощущал, но сомневался в том, стоит ли на него отвечать. А вдруг и правда обреет? С неё станется! — Я его обязательно приведу, — пообещал Блейз. Возможно, он сказал бы ещё что-то, но к этому моменту они уже пришли в Большой зал, и все разговоры мигом прекратились. Многие слизеринцы уже сидели за столом, хотя завтрак начался ещё совсем недавно. Некоторые старшекурсники вяло жевали тосты с маслом и сдобные булочки, а по сторонам смотрели, едва ворочая глазами, но всё равно старались держаться гордо, как истинные аристократы. Пока Деспина шла к своему месту за столом, она буквально кожей чувствовала на себе любопытные взгляды. — Это она, да? — донёсся до неё голос одной хаффлпаффки. — Да. Но она врёт! — ответила ей другая. — Нет же! Об этом ведь написали в газете, ты что, не видела? — вступилась третья. Деспина даже замерла: — Что ты сказала? Трое девочек, среди которых Бэгшот-Поттер узнала Сьюзен Боунс и Ханну Аббот, застыли, как громом сражённые. Кажется, они постарались сделать вид, будто Деспина обратилась не к ним, но девочка стояла на своём и даже больше — шагнула поближе к троице и упёрла руки в бока: — Последний раз спрашиваю: что ты сказала? О какой газете идёт речь? Бледная донельзя Сьюзен дрожащим голоском пролепетала, что в свежем выпуске «Ежедневного пророка» появилась статья о ней, о Деспине. — Бэгшот, пойдём, — Блейз появился словно из ниоткуда и потянул её в сторону от полуобморочных девчонок. — Тебя за тройное убийство сразу к поцелую дементора приговорят, а мне бы не хотелось, чтобы твой самый первый поцелуй состоялся с таким уродом. — Ты выписываешь газету? Я не уверена, что Батильда не забыла подписать меня на «Пророк». — Бэгшот, ты не хочешь читать эту статью, поверь мне. Рядом показался дрожащий от нервозности Драко, он едва ли не заламывал руки: — Может, поспешим на занятия? Я взял нам булочки. Из его карманов и правда торчали несколько румяных лакомств, но Деспина заметила не это — за спиной Драко сидела довольная и хихикающая Пэнси, а в её руках подрагивала свеженькая газета. — С дороги, Малфой. — Деспина… это не так уж и интересно. Девочка оттолкнула его в сторону и в три шага подскочила к Паркинсон, которая к тому моменту уже стала прямо-таки злорадно ухмыляться. — А вот и твоя популярность, Бэгшот-Поттер. Чего хотела, того и добилась. — Заткнись, корова. Пэнси как-то вся скукожилась от злости и обиды, и, кажется, хотела уже сказать что-то злое, но Деспина резким движением вырвала номер «Пророка» из её ослабевших пальцев и зло прошипела: — Ещё хоть одно слово, и я подправлю твоё и без того страшное личико прекрасными бородавками. Спроси Драко, он с ними уже знаком. И она принялась стремительно окидывать взглядом страницу, даже, кажется, не читая, но уделяя особенное внимание любым упоминаниям её и Гарри фамилии. ПОТТЕР НА СЛИЗЕРИНЕ? НАГЛАЯ ШУТКА ИЛИ ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ТОГО-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ? Прошлым вечером общественность потрясла сумасшедшая по своей невероятности новость о том, что на змеиный факультет был зачислен ученик по фамилии Поттер. Создаётся впечатление, что это плохой знак для всей Магической Британии, но обо всём по порядку. Девять лет назад в массы просочилась весть о том, что известная каждому магу со школьной скамьи Батильда Бэгшот признала наследницу рода. Тогда многие говорили о том, что милая Батти просто сошла с ума на старости лет. Я пыталась поговорить с ней о девочке, которая получила имя Деспина, но Батильда выставила меня за дверь! Хотя мы всегда были хорошими подругами! Явное подтверждение её невменяемости. Теперь же, спустя столько лет, девчонка Бэгшот называет себя сестрой Гарри Поттера! Мне удалось связаться с одним из гоблинов банка Гринготтс, который пожелал остаться неназванным, и он подтвердил, что фамилия новоявленной родственницы Мальчика-Который-Выжил и правда Поттер, но как такое возможно? Я провела небольшое расследование, из неутешительных результатов которого стало ясно, что в своё время Лили и Джеймс Поттеры обманули всех и спрятали своего второго ребенка от глаз народа, чтобы в будущем девочка затмила самого могущественного тёмного волшебника того времени — Сами-Знаете-Кого! Сами понимаете, жадные до славы молодые Лили и Джеймс мечтали, чтобы их имена были на устах каждого, потому придумали план, по которому один их ребёнок уничтожит Того-Кого-Нельзя-Называть, а другой — займёт его место. Не просто же так Деспина Лили Бэгшот-Поттер оказалась зачислена на Слизерин? Сам Гарри Поттер не знает, как на это реагировать. — Все тёмные волшебники учились на Слизерине, — говорит он. — Мне страшно, что эта девочка и правда моя сестра. Я её совсем не знаю. Теперь Альбусу Дамблдору, который оберегал бедного мальчика все эти годы придётся защищать его ещё и от кровной родственницы. Так что же это: глупая ошибка или страшное предзнаменование для всего Магического Мира? Покажет лишь время. Специальный корреспондент «Ежедневного Пророка», Рита Скитер. — Деспина? — тихо позвал её Малфой. Кажется, он совершенно уже забыл о собственной обиде — так сильно переживал за моральное состояние подруги. Девочка вся побледнела, у неё на лбу выступила испарина, а верхняя губа подрагивала, то ли от едва сдерживаемой ярости, то ли от обиды на вездесущую Скитер, которая запудрила Гарри мозги. Надо было поговорить с ним сразу же после распределения, о чём же она только думала? Гриффиндор полон узко мыслящих дураков, неужели она и правда верила, что за целый вечер и ночь никто из них не наболтает Гарри гадостей про неё и её факультет? К тому же, тупоголовый Уизли начал своё дело ещё до прибытия в Хогвартс, чем другие его братья от него отличаются? — Убью, — прошипела Деспина. — Кого? Скитер? — Их всех! Она рванула с места так скоро, что ни Блейз, ни Драко, даже понять ничего не успели — лишь ошарашенно наблюдали за тем, как она останавливается напротив гриффиндорского стола, окидывает его невообразимо разъярённым взглядом и несётся к выходу из Большого зала. Уже там Бэгшот-Поттер в растерянности замерла на какое-то время, потому что даже приблизительно не представляла, в какой стороне гостиная красно-золотых, но на её счастье Гарри показался на лестнице ещё до того, как она начала отчаиваться. И, естественно, он был в компании рыжеволосого болвана. Конечно же, ни о чём не подозревающий, судя по вялому течению его всё ещё слегка сонных мыслей. — О, Деспина, доброе утро, — улыбнулся ей брат. — Доброе утро. Рон, — она окинула мальчика таким взглядом, что у того всё похолодело внутри, — извини, мне надо поговорить с Гарри наедине. — К-конечно, — пробормотал тот, отчего-то краснея, и быстро проскользнул в двери Большого зала. — Что-то случилось? — Гарри нахмурился, потому что он прямо кожей ощущал ярость сестры. — Страшно, что я и правда твоя сестра? Мерлин, Гарри, скажи, что ты этого не говорил, иначе я действительно двинусь умом! — Что? О чём ты? — «Ежедневный пророк». Рита Скитер написала обо мне статью. Она считает, что я собираюсь занять место Волдеморта. — теперь она говорила гораздо спокойнее, потому что от произнесённых вслух слов статьи становилось попросту смешно — так нелепо они звучали. — И ты ей веришь? Веришь тому, что я могу быть тебе не рад? Это же глупо! — Знаю, — она выдохнула весь воздух, что был в её лёгких, вздохнула и легко шагнула вперёд, крепко-крепко прижимаясь к Гарри. Мальчик опешил. Он от слова «совсем» не привык к тому, чтобы его обнимали. Чтобы о нём переживали и заботились. И чтобы его любили. А Деспина за последний лишь месяц делала это всё не единожды. Как она могла подумать, что он её боится?! Да, он не совсем доволен тем, что они не на одном факультете, но если Деспина на Слизерине, то он, Гарри, не будет верить ни одному слову Рона. — Ты же знаешь, что все эти слова про мой факультет — злые выдумки? — спросила она. — Как скажешь, — Гарри кивнул и неуверенно погладил её по спине. Ведь именно так положено делать, когда кого-то обнимаешь, да? — Хорошо, — Деспина кивнула, наверное, сама себе. — Может, теперь позавтракаем? Я жутко голодна. Теперь народу в Большом зале прибавилось, и все они с удивлением смотрели на вошедших едва ли не под руку Поттеров, но обоим на это было уже наплевать. Что им чужие пересуды, если для себя они решили, что все эти глупости ни за что не испортят их отношений? Деспина гордо выпрямила спину и отделилась от брата, чтобы усадить всё ещё ждущих её на месте Блейза и Драко. Мальчики молча и настороженно наблюдали за тем, как она наливает в свой кубок козье молоко и берёт пару тостов с джемом. — Говорите, — не выдержала девочка, когда ребята стали уже откровенно заглядывать ей в рот. — Это и всё? Ты правда не будешь никого проклинать? Тебе нужно было всего лишь поговорить с, — Малфой скривился, — Поттером? — Драко, ты и сам лучше меня знаешь, что не стоит светить моим даром направо и налево. — Да, но… Почему тогда мне ты его показала почти сразу? — Потому что знала, что выберу тебя своим другом, ты до сих пор этого не понял? — А ещё потому что он вёл себя, как засранец, правда? — Забини рассмеялся, надеясь этим разрядить обстановку. — Ты как всегда зришь прямо в корень проблемы, Блейз. Теперь мы можем спокойно поесть? Спокойно не получилось, потому что неугомонная Пэнси опять принялась чихвостить Деспину на глазах у всех, и Бэгшот-Поттер едва удержалась от того, чтобы наслать на неё бородавочное проклятие, да только Драко быстро успокоил мелкую корову одним лишь своим на неё взглядом. Пустоголовая дура, похоже, и правда мечтала о том, чтобы стать Леди Малфой, а для этого нужно было потакать будущему мужу всегда и во всём. Идея дурацкая, но Деспину это даже устраивало, потому что буквально развязывало ей руки — она могла как угодно смеяться над Паркинсон, потому что Малфой в любой момент мог заткнуть ей рот. Слизеринцы, к слову, явно любопытствовали на тему всей этой истории с участием обоих Поттеров, но быстро вспомнили многолетние уроки этикета и отстали. Правда, Майлз Блетчли всё равно пялился на Деспину весь завтрак, но в остальном всё шло даже неплохо. До тех пор, пока совы не принесли почту. Все чуть ли не подпрыгнули на местах, когда первая птица, громко ухнув, влетела в зал, потому что первокурсники попросту ещё не знали о том, когда же приносят письма, а старшие курсы были вынуждены проснуться от громкого звука. Все стали нетерпеливо озираться в поисках собственных питомцев, но Деспина Велокса узнала сразу же. Он выделялся стремительным пятном среди медлительных сов, что заметили, наверное, сразу все. Некоторые в испуге отпрянули, когда птица лёгким устремлением опустилась на плечо хрупкой Бэгшот-Поттер, даже Забини и тот слегка побледнел. — Привет, малыш, — Деспина улыбнулась и легко погладила птицу по голове, совершенно не обращая внимания на близкие к лицу острые когти. — Ты не говорила про своего питомца, Бэгшот, — опасливо косясь на птицу пробормотал Блейз. Его собственная абсолютно чёрная сова едва держалась на лету под тяжестью огромного кулька, который сыну прислала миссис Забини. — А стоило? Драко тебе сообщил заранее, что в его семье вместо обычной почтовой сипухи — филин? Уроборос повёл головой, будто и правда поняв, что разговор идёт о нём. Драко легко погладил птицу по крылу и отцепил от его лапки небольшой свиток пергамента. — Не сообщал, но, как по мне, сокол гораздо опаснее филина. — Блейз, прекрати. Велокс совершенно безобиден. По отношению к людям, которые находятся в моей милости, — Деспина выразительно глянула на Пэнси. — А вот врагов моих может заклевать так, что матушка родная не узнает. Пэнси испуганно дёрнулась и поспешила закончить трапезу. Всё же, слишком свежи были в её памяти воспоминания о том, как на постель Милисенты обрушился вонючий склизкий дождь. Батильда писала о том, что знает обо всём, что случилось на распределении, и что всё это не стоит ни малейшего переживания. А Рита Скитер — вообще наглая врунья, с которой Батти никогда и никаких дел не имела. Пронырливая писака однажды и правда пыталась узнать о ней, о Деспине, примерно через пару дней после ритуала принятия в род, но новоявленная миссис Бэгшот упрямо захлопнула дверь прямо перед её квадратной челюстью. «Не смей даже секунды думать об этой гадине, поняла? — наказывала Батильда. — Удели внимание учёбе: то, как ты покажешь себя на первом курсе, будет влиять на все последующие годы. И помни о манерах, Деспина, молю тебя! Многие из тех, с кем ты сейчас познакомишься, станут высокопоставленными представителями магического общества, и ты достойна того, чтобы, как минимум, стоять с ними наравне». Также Батти рассказала, что Шилох порывался нести ответное письмо вместо Велокса, и едва с ним не подрался. Орёл, похоже, устал от этой несправедливости, потому всячески демонстрировал своё недовольство, благо, Велокс всё случившееся принял за игру и не навредил старой птице. — Отправляйся в птичник, передохни, я напишу ответ чуть позже, — приказала Деспина Велоксу и с удовольствием развернула вложенную в посылку шоколадную лягушку. — Он же сожрёт всех сов, — Забини испуганно прикрыл рукой своего неясытя. — Если ты не в курсе, Блейз, соколы, как и совы, питаются мелкими грызунами. В редких случаях — змеями и рыбой. Но никак не птицами. — Ага, но, кажется, наш декан солидарен с моим мнением, что Велокс — слишком опасная для этих краёв птичка, — мальчик кивнул в сторону учительского стола, где сидел по-прежнему одетый во всё чёрное профессор Северус Снейп. Мужчина смотрел будто бы прямо на них, и выражение его лица было определённо недобрым, но Деспина и не помнила, видела ли она хоть раз, чтобы мимика мистера Северуса менялась. — Может, он вообще не о нас думает. Но нет, Забини оказался прав, потому что сразу после завтрака Мораг Макдугал передала Деспине, что декан ждёт её в своём кабинете перед началом занятий. До самых первых в жизни девочки чар оставалось всего полчаса, потому она попросила ребят идти к кабинету профессора Флитвика, а сама отправилась обратно в пробирающие до дрожи в коленках подземелья. Утром выходить из гостиной было намного легче, потому что, как оказалось, память девочки услужливо зафиксировала каждый поворот на длинном пути, но вот где находится личный кабинет декана, она и представить не могла. Наверное, где-то поблизости? Холодные каменные стены пугали своей твёрдостью и совершенно не спешили подсказать первокурснице путь. Многочисленные повороты и переходы почти уже сбили её с толку, когда откуда-то слева прозвучал звучный голос, разносимый эхом едва ли не по всем коридорам разом: — Мисс Бэгшот-Поттер, вы заблудились? Профессор Снейп смотрел на неё с лёгким прищуром и, очевидно, даже чуть-чуть насмехался, но Деспина не показала своей растерянности — выпрямилась, невесомо кивнула головой и присела в едва видимом реверансе. — Доброе утро, профессор. Свернула не туда, прошу прощения. Мужчина молча кивнул и призывно открыл ей дверь в кабинет, хотя сам в сторону не отошел, так и наблюдал за каждым её движением. А ещё как-то слишком теперь внимательно вглядывался в черты её лица. В небольшом помещении оказалось мрачно, сыро и холодно: камин был пуст, даже золы от прежней топки не осталось, все стены, забитые множеством полок, закрыты колбами с зельями и разными ингредиентами, банками с фрагментами животных в специальных растворах и не совсем приятными на вид веществами. Сосудов было так много, что у Деспины сложилось ощущение, что она попала в достойную лабораторию зельеварения, а не в обычный учительский кабинет. — Вы нарушили правила школы, — объявил профессор, сев в крепкое кресло за добротным столом из тёмного дерева. Такого же тёмного, как и всё здесь. Как и сам Северус Снейп в этих мрачных одеждах. Он даже не предложил девочке сесть, что в приличном обществе непременно было бы объявлено невежеством. — Каким образом, сэр? — В письме о зачислении ясно сказано, что с собой взять можно только сову, кошку или жабу. Вы же привезли сокола. Как это понимать? — В письме говорится о питомцах, сэр. Моя птица не просто домашнее животное. — Хотите сказать, что правила написаны не для вас? — Северус прищурился ещё больше, ноздри его гневно раздулись. — Вовсе нет, сэр. Хочу сказать лишь, что в письме, которое пришло мне в июле, не было сказано ничего о фамильярах, — Деспина пожала плечами, наблюдая, как вытягивается лицо зельевара. — Вы, наверное, заметили, что моя мамушка крайне щепетильна в вопросах того, что касается моего благополучия. Потому для собственного спокойствия она решила приобрести для меня фамильяра. Ритуал присоединения был выполнен той ночью, когда вы осматривали Магический зал в поместье моей семьи. — Вашей семьи? — профессор явно хотел сказать что-то ещё, но удержался. Хотя кулаки его сжались так крепко, что костяшки пальцев побелели. — Абсолютно верно. Род Бэгшот — такая же моя семья, как и род Поттер. Госпожа Батильда провела ритуал девять лет назад, и сама магия признала меня Бэгшот-Поттер. Сэр. Мужчина снова окинул её взглядом, который сама Деспина никак не могла истолковать. Он словно бы пытался заглянуть в само её естество, но у него совсем не получалось — щиты в сознании девочки были слишком крепки даже для взрослого и опытного профессора, а демонстрировать явный интерес, тот, похоже, не хотел. — Если ваш… фамильяр навредит хоть одной птице в птичнике, ему придётся покинуть территорию Хогвартса. — Можете быть спокойны, профессор, такого не случится. Теперь я могу идти? Не хотелось бы опоздать на первое же занятие. — Ступайте. Девочка медленно и гордо двинулась к двери, и только когда та захлопнулась за её спиной позволила себе облегчённо выдохнуть. Почему от одного лишь взгляда этого странного мужчины её холод пробирал прямо до костей? Казалось, даже внутренности закололо ледяной крошкой, да только это ведь невозможно, правда? Деспина отбросила странные мысли и быстрым шагом понеслась вперёд, благо, память снова подбросила верное направление, чтобы в этот раз не блуждать по переходам понапрасну. Профессор Флитвик оказался крошечным человечком, которому приходилось вставать на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своей кафедры. Когда Деспина влетела в класс буквально за минуту до начала занятия, он добродушно ей улыбнулся и предложил занять своё место, а потом сразу же начал знакомство с учениками по списку. Дойдя до фамилии Деспины он на секунду как-то сдавленно хрюкнул, и девочке вдруг стало интересно, что же будет, когда он встретится с Гарри? Мистер Филиус объяснил, что вообще-то, первым заклинанием, которое изучают все студенты Хогвартса, является самый простенький люмос, но студентам Слизерина гораздо важнее знать согревающие чары, потому что иначе в подземельях можно попросту до смерти замёрзнуть. Мораг на это заявление испуганно ахнула, а Пэнси злобно шепнула что-то связанное с Деспиной, но девочка стоически не обратила на нахалку никакого внимания — наказание Батильды выложиться по полной на первых же занятиях заставило её полностью сосредоточиться на повторении заковыристых слов и лёгкого взмаха палочки. «Рекалфацио, рекалфацио, рекалфацио», — повторяла она в своей голове, зная, что любая ошибка может повлечь за собой огромные последствия. Так, например, Милисента поставила ударение не на «а», а на «о» и подожгла собственный пергамент таким мощным огнём, что дыра осталась даже в парте. Все со смеху покатились, над её провалом, а сама Булстроуд покрылась бурыми стыдливыми пятнами. Гарри в это время изо всех сил пытался не уснуть на занятии по Истории Магии, и Деспину до глубины души оскорбило его пренебрежение таким интереснейшим предметом, но когда она сама попала на лекцию профессора Бинса после чар, девочка поняла, почему же вся школа так отзывалась о сердечно любимой ею истории. Профессор Бинс был единственным привидением среди преподавателей. Поговаривали, что при жизни он был таким же нудным и медлительным, а однажды пришёл на занятия уже без тела и даже ничего не заметил! Почти полтора часа Деспина ждала, когда же он начнёт рассказывать хоть на толику так же интересно, как, например, Батильда, но этого так и не произошло. Что за разочарование! Мистер Катберт говорил так гнусаво, что едва можно было понять, про кого он вещает сейчас — про Эмерика Злого или Урика Странного? Или это он только что упомянул Оберина Коварного? Да он же ни единого внятного слова не сказал, почему Дамблдор так пренебрежительно относился к одному из самых важных предметов в школьной программе? Неужели он считал, что история не заслуживает такого внимания, как трансфигурация или зельеварение? Деспина почти кипела от ощущения полнейшей несправедливости, но, что с этим делать, не представляла. Уже выходя из кабинета, Бэгшот-Поттер услышала, как невысокая девочка из Рейвенкло, с которыми они только что провели нудных полтора часа на занятии треклятого Бинса, громко сказала: — Никак не могу понять, почему он всё ещё преподаёт? Это возмутительно! И Деспина испытала к незнакомке такое тепло, что хотела было даже подойти и пожать ей руку, но вместо этого поспешила вместе с ребятами на обед, хотя есть она всё ещё не очень-то хотела. А вот Блейз налетел на яства как голодная мантикора. Он стащил на свою тарелку сразу несколько отбивных, положил целую гору картофельного пюре и принялся есть, едва ли не раскидывая всё по сторонам от рвения. — Да уж, картина неутешительная, — заметил усталый Малфой. Кажется, на Истории Магии он в какой-то момент уснул, за что Деспина хотела его отругать, но потом даже согласилась с таким решением — профессор Бинс не мог рассказать ей ничего такого, что она бы уже не знала. Но подобное упущение знаний для всех остальных студентов действительно возмущало. — Завали, Малфой, — пробурчал Блейз, не отрываясь от тарелки. — Ты попробуй просидеть на передней парте перед Бинсом полтора часа, столько моральных сил требуется, что, конечно, жрать захочется! — Почему ни Дамблдор, ни совет попечителей ничего с этим не делают? Драко, твой отец Председатель, отправь ему письмо, пусть разберётся с этим вопросом! — взорвалась Деспина. Она честно старалась сдержать своё недовольство, но ничего не вышло — девочку аж трясло. — Ты думаешь, это может иметь хоть какой-то смысл? Мне кажется, профессор Бинс будет преподавать здесь до самого скончания времён. — Но… нужно хоть что-то делать. Нельзя же оставлять всё, как есть! — Бэгшот, кажется, тебе придётся сжать зубы и терпеть. Ну, или можешь уговорить Батильду стать преподавательницей вместо Бинса. — Она не согласится. Ей уже предлагали однажды, она отказалась тогда и сейчас тоже откажется. — Ты ещё даже не попробовала. Я согласен с Забини, как по мне, это отличная идея! — Хорошо, — сдалась Деспина, — Я напишу ей сегодня же. Вдалеке мелькнула лохматая голова Гарри и девочка на некоторое время погрузилась в собственные мысли, чтобы узнать, как проходил первый учебный день у брата, но мальчик почти совсем не отвечал ей — так сильно он был заинтересован беседой с однокурсником по имени Симус, как оказалось в маггловском мире они жили совсем недалеко друг от друга и даже имели общих знакомых. На секунду лишь Деспину затопило какое-то странное и новое для неё ощущение злости на мальчика, который посмел отвлечь Гарри от неё, но это быстро прошло, и на место этой ревности пришла радость за то, что у брата появляются друзья. Рыжий дурак Деспину лишь напрягал, пусть будет лучше мальчишка, который устраивает взрывы на каждом шагу (весть о происшествии на чарах Гриффиндора разнеслась по школе со скоростью в несколько раз более быстрой, чем даже скорость полёта Велокса). — Бэгшот, идём? У нас трансфигурация с красно-золотыми через двадцать минут, а надо ещё забежать в комнаты за учебниками. — Да-да, пошли. И всё шло своим чередом, профессор Макгонагалл оказалась по-настоящему строгой преподавательницей, которая не терпела нарушения дисциплины на своих занятиях. — Любой, кто вздумает хулиганить на моих уроках, покинет этот кабинет раз и навсегда. Я вас предупредила, — сказала она, и все тут же ясно поняли, что волшебница совсем не шутит. А после этого она превратила свой стол в настоящую и живую свинью и обратно. Все восторженно хотели начать уже делать так же, правда, пришлось вместо этого записывать длинный конспект по истории трансфигурации и самым её основам. Деспина старалась так, что даже пальцы, держащие перо, заныли от упорства. И только в начале второго занятия профессор раздала всем по спичке, которую каждый должен был превратить в иголку. У них на это было почти целых полтора часа, и первокурсники так усердствовали, что некоторые даже охрипли (они думали, что если будут произносить заклятие громче, всё точно получится). К концу выделенного времени спичка Деспины лишь слегка заострилась к кончику, что профессор Макгонагалл оценила, как отличный результат. Гермионе Грейнджер удалось даже поменять цвет спички на похожий на серебряный, отчего Драко пришёл в настоящую ярость (его спичка так и осталась ровной, а война в обучении с гриффиндорской зазнайкой, кажется, уже была начата), а тот же самый Симус поджёг свою и соседову спички, за что с первого курса Гриффиндора сняли первые в этом году пять баллов. Уже выходя из кабинета усталая Деспина краем уха услышала очередной разговор насчёт неё же самой и почти уже прошла мимо, когда к двум девичьим голосам присоединился третий — звонкий и громкий: — Прекрати сплетничать, Лаванда, это некрасиво! Тебе уже говорили, что Рита Скитер не пишет ни единого слова правды, значит, и верить ей не стоит. Там, откуда я родом, это называют «клеветой», и это совсем не комплимент! Бэгшот-Поттер застыла. Мимо неё уверенным шагом двинулась невысокая лохматая Гермиона Грейнджер, прямая даже под невыносимой тяжестью множества книг в тонких руках. А у двери кабинета испуганно замерли две гриффиндорские девочки: одна кудрявая, а другая — темноволосая, обе бледные до синевы от стыда и страха. Это что, Грейнджер только что защитила её перед своими однокурсницами? Гермиона отстаивала её, совершенно незнакомую слизеринку перед теми, кто со вчерашнего дня считается её семьёй? Звучало как что-то совершенно невероятное. Такое же невероятное, как и Поттер на Слизерине. Кажется, в этом году в Хогвартсе всё повернётся с ног на голову, если так и дальше продолжаться будет. После ужина Деспина вместе с Блейзом и Драко отправилась в гостиную факультета, где наконец раскрыла им самый главный свой секрет — секрет её рождения. Она внимательно вглядывалась в лица друзей, боясь, что на них появится нечто похожее на неприязнь или пренебрежение, но ребята приняли новость почти спокойно, за одним лишь исключением, что Малфой презрительно кривился каждый раз, когда упоминался Гарри или любая связь Деспины с ним же. Похоже, дружбы у ребят не выйдет, что девочку обижало до глубины души, и она понимала, что сама же в этом и виновата. Может, у неё получится когда-нибудь примирить их между собой? Когда-то ведь Гарри забудет свою детскую ревность, да? А Драко уж точно не будет хранить в своём сердце обиду слишком долгое время. Важно лишь, чтобы между ними не происходило новых стычек, а то враждебность так и будет расти и расти, что точно не поможет в сложившейся ситуации. За всей болтовнёй и подготовкой домашних заданий и пролетел целый вечер, а потом дни потянулись серой чередой. Во вторник ровно в полночь они отправились на самую высокую башню Хогвартса, чтобы заняться астрономией, и Деспина, привыкшая ложиться рано и так же рано вставать, едва не уснула прямо в разгар занятия, благо, профессор Синистра ничего не заметила — девочку очень быстро разбудил почти такой же сонный Малфой. А вот Блейзу, который стоял со своим телескопом слишком далеко от друзей, повезло меньше — он заснул так крепко, что начал даже посапывать, и миссис Аврора это заметила. Баллы снимать она не стала, да и ругалась не очень-то громко, но выговор Забини получил строгий. Деспине его даже жаль стало, потому что она уже давно успела заметить, как легко задеть блейзово самолюбие. В среду они впервые отправились на травологию, где пухлая и маленькая профессор Спраут показывала им различные растения и учила обращаться с ними. Эти уроки были совместными с гриффиндорцами, и Гарри, увидевший Деспину впервые за день, потому что завтрак девочка проспала, удивился тому, какой усталой та казалась. — Что с тобой случилось? — спросил он с искренним волнением в голосе. — Астрономия. Мы занимались почти до часу ночи, я совсем не была к такому готова. — У меня она будет сегодня, — мальчик пожал плечами, — но я привык поздно ложиться. Мы с Роном только домашку делаем часов до двенадцати. — Почему? — Потому что задания сложные, конечно же! Неужели у тебя уходит меньше времени? — М-м-м, — девочка неопределённо качнула головой. — Часа полтора, в основном. — Что? — несколько ребят обернулись на громкий возглас Гарри, благо, профессор Спраут была занята выдёргиванием сорняков с ещё неизвестных Деспине странного вида синих побегов. — Просто я занимаюсь, а не болтаю. — Да, но я тоже! — Гарри на мгновение задумался, а потом воодушевлённо схватил сестру за руку. — Ты позанимаешься со мной? Совсем немного, Деспина! Я чуть освоюсь, и смогу делать всё сам, честно-честно! — Ладно! Но списывать я тебе не дам, и не надейся! — Спасибо! — он, кажется, хотел её обнять от затопившего его чувства радости, но сдержался — Деспина глянула на него строго, явно напоминая про то, как стоит вести себя на людях. В четверг Слизерин и Гриффиндор снова оказались вместе на занятиях по Защите от Тёмных Искусств, про которые все судачили почти целую неделю, пытаясь угадать, что же там будет интересного. Но, оказавшись в кабинете профессора Квиррелла, многие не смогли сдержать разочарования: помещение насквозь пропахло чесноком, которым профессор, как поговаривали, надеялся отпугнуть вампира, преследовавшего его из самой Румынии. К тому же, большую часть занятия преподаватель рассказывал истории, похожие на небылицы, о различных предметах, которые его окружали. Тюрбан ему, видите ли, подарил африканский принц в знак благодарности за избавление от зомби, докучавшего ему. Причём, мистер Квиринус не стал даже пытаться рассказать о своём подвиге, когда его спросил Симус. Вместо этого он заговорил о погоде. А потом хвастливо заявил, что в большой клетке, где на дне валялось несколько жёстких клочков шерсти, он раньше держал дикую мантикору. И снова не стал даже пытаться объяснить, куда же он её дел в итоге. В общем, не занятие, а одно разочарование. Зато в пятницу все были взбудоражены не на шутку — первая пара по зельеварению с деканом факультета. И снова с красно-золотыми, что многих раздражало, а вот Деспину, например, лишь обрадовало: ещё одна возможность оказаться поближе к Гарри, потому что после занятий встретиться они не могли — время после ужина и до отбоя уходило на то, чтобы выполнить домашние задания, а после отбоя выход в коридоры был строго запрещён (за это снимали в десять раз больше баллов, чем за любой другой проступок). Во время пятничного завтрака Велокс принёс Деспине письмо от Батильды, где она сказала, что не будет преподавать Историю Магии в Хогвартсе. Мы с Юфемией предположили, что было бы крайне интересно собрать историю рода Поттер в одно большое издание. Мне кажется, тебе пойдёт на пользу узнать полную историю своих предков, потому сейчас я занимаюсь только этим. Кстати, спешу тебя порадовать, Кам и Леола привели в надлежащий вид весь первый этаж мэнора! Скорее всего, второй этаж будет докончен через пару недель, так что, может быть, тебе стоит уже пригласить Гарри на Рождество к нам? Думаю, он обрадуется. Расскажи лучше, как проходят твои занятия? Надеюсь, ты ответственно относишься к урокам? Я не считаю, что оценки важнее всего в этой жизни, но твои знания должны быть достойны твоего происхождения, помни об этом! Тебя никто не обижает? Сольвейг сказала, ты совсем не разговариваешь с Рольфом, мы теряемся в догадках. Может быть, ты напишешь письмо и ей? Бедняжка так о тебе переживает, что совсем перестала есть (по её словам, я же ничего подобного не заметила). Брунгильда на днях изъявила желание навестить тебя в Хогвартсе, но, увы, её портрета там нет. Она так ругалась, что я даже обрадовалась, что тебя нет дома, рано тебе ещё слушать такие выражения. Не забывай хорошо питаться и высыпаться, хорошо? Я невыразимо скучаю по тебе, душа моя. С нетерпением жду встречи.С любовью, Батильда
Блейз попытался заглянуть подруге через плечо, но не стал, решив, что письмо слишком личное для чужих глаз. — Ну, что она сказала? — нетерпеливо спросил Драко. — Что не станет преподавать. Я же говорила. — Н-да, — Забини цокнул языком. — Теперь надежда только на твоего отца, Малфой. Но Драко в это утро почту не получил. Уроборос прилетел, пару раз клюнул его в ухо и съел предложенный ему кусочек тоста, но не принёс даже привычного кулька с конфетами, которые ему каждое утро присылала Нарцисса. Кажется, его это опечалило, но виду мальчик постарался не подавать — слишком это низко для его персоны. Уже у выхода к Деспине подошёл Гарри со своими друзьями и мягко ей улыбнулся: — Пойдём вместе на урок? Мы ещё не совсем хорошо ориентируемся в подземельях. — И нечего вам там делать, Поттер, — не удержался от грубости Малфой, за что получил от Деспины тяжёлый взгляд, но совсем на него не отреагировал. — Конечно, Гарри. Пошли. Да только пойти спокойно не получилось — Драко демонстративно схватил Блейза за рукав и утащил куда-то непозволительно далеко. Забини с печалью оглянулся на Бэгшот, но сделать ничего не мог, всё же, с Малфоем они дружили крепче и дольше, чем с ней самой. И Деспина, честно говоря, совсем ни в чём его не винила, лишь злилась на Драко за его упрямство и желание насолить её брату. Неужели не понимает, что ей бы хотелось, чтобы они подружились? Ещё большим разочарованием стало то, что на зельях оба факультета расселись не так, как хотели бы, а по разным сторонам кабинета: слизеринцы на ряд с левой стороны, а гриффиндорцы — с правой. Это было абсолютно глупейшее правило, непонятно кем установленное, но почти все этому только порадовались (Деспина краем уха услышала, как за её спиной Рангильда Бёрк недовольно шепчет на ухо Мораг Макдугал, что её бесит одна только необходимость находиться в одном кабинете с этими). Бэгшот-Поттер на это заявление едва не запустила в однокурсницу чернильницей, но не стала. Решила, что сцену можно будет устроить и попозже, в гостиной факультета, например. Негромкие разговоры почти полностью стихли, когда дверь в класс резко распахнулась и в проёме показался профессор Снейп, такой же собранный и невесёлый, как и всегда. Его чёрная мантия развевалась за ним как крылья летучей мыши, что определённо делало его походку ещё более внушительной и, может быть, даже завораживающей. Он окинул всех учеников строгим холодным взглядом, пробирающим до самых костей, и все перешёптывания окончательно прекратились. Наступила полнейшая тишина. — На моём занятии не будет глупых размахиваний волшебной палочкой или идиотских заклинаний, — начал он. — Так что, не думаю, что многие из вас смогут оценить эту тонкую науку искусства, которым является зельеварение. Однако тех, кто имеет склонность к моему предмету, — его взгляд скользнул по Драко и по… Деспине, которая даже встрепенулась от той радости, что всколыхнулась в её груди, — я научу, как околдовать разум и поработить чувства. Я расскажу вам, как разлить по флаконам известность, сварить славу и даже как закупорить смерть. Деспина так крепко задумалась, что совсем почти не замечала ничего вокруг. Мистер Северус выделил её, значит, ему и правда понравились те зелья, что она варила для него летом! Значит, она и правда не бездарность в зельеварении, как она сама иногда думала в тишине собтсвенной спальни, когда профессор очередной раз хмыкал неопределённые: «Недурно», — на любой из её отваров. — Но, возможно, — продолжил мужчина. — некоторые самоуверенные личности приехали в Хогвартс, имея такие выдающиеся способности, что позволяют себе игнорировать мои слова! Его взгляд был устремлён на одного лишь ученика, и у Деспины сердце ухнуло куда-то в пятки, когда она поняла, к кому обращается профессор. — Мистер Поттер, — подтвердил её догадки зельевар. — Наша новая… знаменитость. Деспина мигом сосредоточилась и влетела в сознание брата, сотрясаясь: «Почему ты не слушал его, Гарри?» «Я записывал конспект», — ответил мальчик, не понимая, что же такого плохого он сделал? — Скажите, — начал профессор, обращаясь к недоумевающему Гарри, — что получится, если смешать корень асфоделя с настойкой полыни? Рука сидящей рядом с Поттером Гермионы взлетела вверх быстрее, чем профессор договорил вопрос до конца. Деспине даже не надо было иметь ментальную связь с Гарри, чтобы понять, что он совершенно не понимает, о чём идёт речь. Да и откуда ему знать, если целый месяц после того, как он узнал о своём происхождении, они болтали о чём угодно, кроме как об учёбе? «Сильное снотворное зелье, его ещё называют «Напитком Живой Смерти». Повтори, Гарри!» Мальчик послушно и слегка неуверенно повторил подсказку и встретился с удивлённым выражением на маскообразном лице. Профессор задумчиво хмыкнул и вновь заговорил, негромко, но слышали его абсолютно все: — Теперь ответьте мне, мистер Поттер, где вы будете искать безоаровый камень? «В желудке козы, Гарри! Этот камень является противоядием почти для всех известных ядов!» После второго по счёту правильного ответа, мистер Снейп посмотрел на Гарри уже с лёгким прищуром: — В чём разница, между волчьей отравой и клобуком монаха? «Ни в чём. Это одно и то же растение, ещё одно его название — «аконит»!» Гарри послушно повторил и упрямо уставился прямо в лицо преподавателя. Тот, кажется, слегка побледнел, ещё сильнее сжал и без того тонкие губы в почти невидимую линию, сложил руки на груди и спокойно заметил: — Верно. Интересно, почему никто не записывает это в конспект? Все бросились доставать перья и разворачивать пергамент. Деспина удовлетворённо улыбнулась, и, похоже, профессор это заметил, потому что буквально через мгновение прозвучал его строгий голос: — За вашу, Поттер, невнимательность на уроке, я снимаю с Гриффиндора один балл. Гарри ещё даже не успел подумать об этой несправедливой оценке, как вверх взметнулась рука уже Деспины. Не дожидаясь разрешения, девочка громко сказала: — Прошу прощения, сэр. Думаю, это нечестно, потому что Гарри лишь записывал конспект лекции. Можете проверить его свиток. Головы всех, кто был в классе, повернулись на её голос. На некоторых лицах отразился самый настоящий страх, а пара гриффиндорцев явно не могли понять, почему девчонка из змеиного факультета защищает их однокурсника, но никто не сказал ни слова. Профессор Снейп не стал ни проверять свиток, не возвращать снятый балл, лишь приказал Деспине сесть на место и взмахнул волшебной палочкой — на доске тут же стала появляться выведенная мелом надпись-инструкция. Сегодня на занятии ребята должны были сварить зелье для лечения фурункулов. Всех разделили на пары, и, похоже, именно за свою дерзость Деспина получила в напарницы Милисенту Булстроуд. Милисента неприязненно скривила толстые губы, но говорить ничего не стала, побоялась, наверное, очередной порции зелёной слизи. Деспина не стала действовать точно по инструкции. На доске было написано, что змеиные зубы нужно было просто растолочь, но из заметок Снейпа Бэгшот-Поттер помнила, чтобы лучше растолочь их и получить максимальный эффект, нужно было сбрызнуть их двумя каплями концентрированного 97,2% уксуса. — Ты что делаешь?! — Милисента больно схватила её за руку, но тут же дёрнулась в сторону. Деспина не обратила на неё никакого внимания. Откуда этой дуре знать, что она принялась учиться у профессора Снейпа задолго до начала занятий в школе? Сам учитель ходил между рядами и внимательно наблюдал за тем, как ученики выполняют инструкции. Деспине показалось, или профессор и правда, проходя мимо неё, словно бы удовлетворённо хмыкнул? Девочка не успела начать гордиться собой — перед ней раздался дикий вопль, а затем её руку буквально опалило огнём. Мальчишки попрыгали из-за впереди стоящей парты, разбегаясь в разные стороны, открывая вид на свой стол, в центре которого бесформенной кляксой растекался… бывший котёл. Невилл сдавленно застонал, его кожа стремительно покрывалась огромными волдырями под действием взорвавшегося зелья. На секунду переведя взгляд на собственную левую руку, Деспина подумала, будто и её саму задело странного вида варевом, но потом догадалась, что жуткое красное пятно на её руке появилось благодаря тому, что мерзавка Милисента опрокинула на её руку сосуд с уксусом! — Булстроуд! — прокричала Деспина. Она не на шутку испугалась, потому что пятно росло прямо на глазах и дико жгло. Милисента ойкнула и отскочила в сторону так резво, что опрокинула стул и едва не завалилась вместе с ним. — Я не специально, прости меня! — Идиот! — гаркнул профессор Снейп, перекрикивая всеобщий шум и одним движением палочки убирая пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл не ответил, вместо этого он громко хлюпнул носом и заплакал. Деспина и сама готова была разреветься, у неё глаза щипало от боли, но даже в такой неожиданной для себя ситуации она не могла позволить себе плакать на людях. Профессор Снейп, приказал Симусу отвести Лонгботтома в больничное крыло, а потом, кажется, заметил ошалелый вид Деспины и неожиданно материализовался рядом, оглядывая повреждённую кожу цепким взглядом, но на этот раз даже не злым, наоборот — неожиданно взволнованным. — Мистер Малфой, — позвал Снейп громко. — Отведите мисс Бэгшот-Поттер к мадам Помфри. — Я сама. Малфой, поднявшийся было с места, неуверенно замер и вперился взглядом в крёстного. — Прекратите упрямиться, — заявил профессор. — Мистер Малфой вас проводит, это не обсуждается. — Нет. Сэр. Я справлюсь сама. Она поднялась с места и даже сделала несколько шагов, совершенно ровно, хоть голова и кружилась от шока, как решила сама Деспина. От вида багрово-красного ожога её слегка подташнивало, но в целом, всё было не так уж и плохо. — Мистер Поттер! — прилетел ей в спину громкий окрик. Её подхватили тёплые мальчишечьи руки. — Я с тобой. — Мистер Поттер, вернитесь на место! — Иди. Я справлюсь, — в который уже раз повторила Деспина, сама в это не веря. — Нет, — твёрдо ответил ей Гарри. — Он всё равно найдёт, за что ещё снять с меня баллы, так пусть хоть будет не задаром. И вдруг боль словно на мгновение отступила, оставив место лишь тёплой благодарности и признанию. Наверное, именно для этого и нужны родные души? Для поддержки. — Да, Деспина, именно для этого я тебе и нужен, — рассмеялся Гарри. — Не смей лезть в мою голову без спроса! — А ты не оставляй её призывно раскрытой, тут кто угодно влезет. Деспина легко толкнула его локтём в бок и зашипела от боли — натянувшаяся на руке кожа треснула и начала кровить. — Давай пойдём быстрее, ладно? В больничном крыле они встретили уже не плачущего Невилла, обмазанного ярко зелёным зельем. — Ещё одна травма? Год не успел начаться, а вы уже калечитесь! — пробурчала себе под нос женщина в высоком белом колпаке, из-под которого выглядывали посеребрённые сединой кудряшки. — То же зелье? — Нет, уксус, — Деспина стоически протянула руку вперёд и даже не поморщилась, когда целительница легко провела холодным пальцем по самому краю ожога. — Помажу рябиновым отваром, даже шрама не останется. — Нельзя! — девочка испуганно отдёрнула руку. — У меня аллергия на бадьян. — О, — волшебница отодвинулась в сторону. — Моя милая, в колдомедицине ещё не придумали зелий мгновенного заживления, в составе которых не было бы бадьяна. — Нет, придумали. Мне нужно написать письмо Гиппократу Сметвику в Мунго. Мадам Помфри глянула на неё, как на умалишённую: — Целитель Сметвик слишком занят для того, чтобы тратить время на такие мелочи. Используем настойку растопырника. Заживать будет дольше, но это совсем не плохо. — Но… — Без «но», юная леди. На растопырник у вас, надеюсь, аллергии нет? — На него нет, — недовольно буркнула девочка. — Ну, и прекрасно! Женщина принялась расставлять на прикроватной тумбочке различные баночки. Затем полила небольшой кусочек марли резко пахнущей жидкостью и наложила эту марлю на руку Деспины (ожог тут же защипало, но Деспина стиснула челюсти так крепко, что ни единым мускулом не показала, как сильно ей больно) и крепко завязала бинтом. Когда она закончила, занятие ещё шло, потому ребята отправились обратно в подземелья. — Думаю, тебе всё же стоит отправить Велокса к Гиппократу, — нарушил тишину Гарри. Он всё же знал о том, как сильно руку жгло под повязкой, потому что мог пролезть в мысли Деспины. — Не уверена. Растопырник в заживлении ран тоже неплох, только придётся использовать его чуть дольше, — девочка задумчиво повертела в руках синюю колбу с зельем и печально взглянула на левую руку. Как ей теперь колдовать, не испытывая боли? — А как ты узнала про аллергию? — Напоролась на быка. — Чего? — Гарри так и замер на месте. — Годрикова Впадина соседствует с деревней магглов. Граница почти размыта, потому они часто забредают к нам, а мы случайно — к ним. И однажды я оказалась на поле, где паслись коровы. И бык. В общем, он меня… забодал. — Забодал? — глупо переспросил её брат, не веря своим ушам. — Буквально. Рана была во весь бок. Благо, Батильда была неподалёку, Леола аппарировала нас обеих домой, затем они применили бадьян. А я покрылась пятнами и перестала дышать. У Гарри даже рот открылся от удивления. — Ну, а потом появился Гиппократ и меня спас. Правда, этого я уже не помню. — Тебе нужно носить табличку с информацией о том, что на тебе нельзя использовать бадьян! А вдруг случится что-то страшное, и ты будешь не в сознании, чтобы сообщить об аллергии? Тебя буквально убьют! — Брось ты! Не будут меня убивать. Да и я надеюсь не попадать в ситуации, в которых я не смогу отвечать на вопросы. Гарри, кажется, хотел поспорить, но не успел — они уже подошли к двери кабинета. Все головы тут же обернулись на дверь, но ребята спокойно прошли на свои места и уселись. — Ну как? — Забини полностью развернулся к Деспине, пока Снейп просматривал зелья гриффиндорцев. — Заживёт. Чего нового? — С Гриффиндора снято ещё одно очко. За дерзость Поттера. — Вы же понимаете, что это нечестно?! — Деспина готова была снова с места сорваться и завопить от такой несправедливости. — Не дёргайся, Бэгшот. Нашему факультету проблемы не нужны, — Блейз схватил её за здоровую руку. — Но… — Деспина, — а это к ней повернулся уже Драко, — Прекрати. Девочка недовольно поджала губы, но послушалась. До самого конца занятия она не произнесла ни слова. Из-за больной руки возникали небольшие трудности, вроде того, как делать работу (теперь уже сидя как можно дальше от Милисенты, которая, к слову, получила строгий выговор, как позже рассказали ребята) по зельям, или нести учебники (мальчишки чуть не передрались с Гарри за право нести книги Деспины, поэтому она благоразумно позволила появиться в этой заварушке новому лицу — Теодору Нотту, который спокойно согласился), или есть на обеде. Вот с последним проблем было больше всего, и, к сожалению, помочь никто не мог, потому Деспина худо-бедно поклевала несколько вареных картофелин и отодвинула тарелку в сторону. Хорошо хоть, что булочку можно было держать и правой рукой. — Знаешь, думаю, я стану отличным зельеваром! — убеждал Малфой Забини. — Крёстный меня всему научит, вот увидишь! — Ага, да только зелье от нарывов у тебя всё же получилось не ахти! Даже Грейнджер лучше справилась! — не отставал от него Блейз. — Неправда! Она просто… подглядывала за мной, да! — Как же! Скажи ещё, она и домашку по травологии с тебя списала! — Она осадила двух гриффиндорок, когда те заговорили про меня. Ребята замерли и в удивлении повернули головы на Деспину. — Что? — первым отмер Драко. — Быть не может. Чтобы гриффиндорская заучка… — И я так подумала. Но она и правда сказала им, что Рите Скитер верить нельзя, потому что она пишет всякую чушь. Брови Малфоя взлетели вверх, а Блейз, наоборот, нахмурился: — Может, она хочет запудрить тебе мозги? — Зачем? — Пытается втереться в доверие, — Забини опёрся локтями о стол и наклонился ближе к Деспине. — Я думаю, через тебя она собирается разрушить Слизерин изнутри, чтобы мы не получали баллы, и гриффы выиграли кубок школы в итоге. — Глупости какие! — Да, а чего она тогда прёт против своих же? Слизеринцы всегда враждовали с красно-золотыми, мы не дружим! — И кто придумал это глупое «правило»? — М-м-м… Салазар Слизерин? — Драко закатил глаза. — Брось, Бэгшот. Ты же не собираешься начать общаться с этой лохматой зазнайкой? — Забини бросил взгляд за спину подруги, но разглядеть Гермиону не смог — стайка хаффлпаффек сгрудилась так, что ему был совсем не виден львиный стол. — Мой брат учится на Гриффиндоре. Вам придётся смириться с тем, что я буду с ними общаться хотя бы ради него. — Деспина, — Малфой едва заметно стиснул зубы при упоминании о Гарри, — мы… Нет, не то, чтобы мы не против, но идея сближения с гриффами… это как-то… Словно бы противозаконно. — Идея вражды между факультетами — вот что противозаконно. Введение азартного интереса в целях получения абсолютно ничего не значащей железки на год — это тоже противозаконно. Мы дети. Не враги, не представители двух противоположных кланов. Да и вообще, вы заметили, что Слизерин изначально находится не в самом лучшем положении, потому что против нас все остальные? Я не собираюсь поддерживать дурацкую политику Дамблдора и прочих преподавателей. Надеюсь, вы меня поддержите. Мальчишки переглянулись. Да, оба понимали, что в словах Деспины есть огромная доля правды, но дружить с гриффиндорцами? Да это же звучит глупее, чем вообще всё, что существует на свете! Даже животные это понимают, потому что львы никогда не имеют дел со змеями! От спора их отвлекло появление Уробороса. Филин величественно влетел в Большой зал и плавно опустился на плечо Драко. — Ого. Поздновато для почты, — заметил Блейз. Некоторые слизеринцы кинули на птицу заинтересованные взгляды. Конечно, тут можно было удивиться, ведь обычно в будние дни совы прилетали только по утрам, уж никак не в обед. К тому же, письмо, привязанное к лапе совы было не совсем стандартным — с официальной печатью. А ещё написано оно было на слишком плотном пергаменте. Такой точно не взяли бы для обычной записки с целью узнать о том, как у юного наследника рода Малфой дела. — Открывай же, — поторопила друга Деспина. И Драко распечатал письмо. Бегло пробежался глазами по написанным словам, побледнел, свернул свиток обратно, перевязал лентой, стиснул зубы, а потом почти что скомкал пергамент меж трясущихся пальцев, поднялся с места и, не сказав никому ни слова, удалился из столовой. Двигался он ровно, но Бэгшот-Поттер совершенно точно видела, как мелко и едва заметно дрожали его плечи. — Похоже, случилось что-то страшное, — подметил Блейз. — Да. — Деспина кивнула. — И, кажется, я даже знаю, что. Она не могла оторваться от растянутой в довольной улыбке рожи Пэнси Паркинсон, которая абсолютно счастливо уплетала сдобные булочки. Рядом с её тарелкой на столе демонстративно лежал точно такой же пергамент, какой только что получил Малфой-младший. Деспина вскочила с места так резво, что едва не опрокинула несколько кубков. Ненависть и отчаяние удушливой волной поднимались откуда-то из глубин её души, затапливая каждый дюйм сознания, уничтожая любой намёк на трезвость ума. Шагая в сторону выхода, она легко махнула левой рукой, даже не поморщившись от боли, и выскользнула в прохладный коридор. Истошный и полный ужаса крик Пэнси она уже не услышала — слишком была далеко. В общей гостиной Драко не оказалось, да и в комнате, в которой его поселили, тоже было пусто, потому что ещё никто не успел вернуться с обеда, но девочка не сдалась — она побежала по коридорам вверх, к астрономической башне, где почти никогда и никого не было, но и там друга она не нашла. Зато с высоты башни увидела такой далёкий птичник, и неожиданно почувствовала, что ей больше жизни нужно попасть именно туда. Солнечный день так и манил остановиться, посидеть на лужайке, насладиться последними отголосками уже ушедшего лета, но Деспина не дрогнула ни на секунду — упорно шла вперёд, к высокой башенке совятни, в которой она совсем не бывала, потому что Велокс навещал её каждое утро, даже если у него не было писем для неё. На лестнице, ведущей наверх, всё тепло словно испарилось. Лопнуло как мыльный пузырь и обдало холодом и сыростью каменных стен. Деспина поёжилась и быстрым шагом, едва ли не перепрыгивая через две, а то и три ступеньки, поторопилась подняться. И — о чудо! — Драко оказался там. Стоял у высокого окна, сжав кулаки до белизны и челюсти — до зубного скрежета. Уроборос всё так же сидел на его плече, но словно бы сжался весь. — Драко? — тихо позвала Деспина. Мальчик не ответил и не двинулся даже. Лишь прядь непослушных, но по-прежнему безупречных волос упала на его лоб, наверняка мешая, потому что локоны слишком отрасли, но Малфой, похоже, совсем этого не замечал. Возможно, он вообще ничего вокруг себя не видел. Деспина шагнула ближе к нему: — Драко? Ты в порядке? Он дёрнулся, как от удара. И развернулся так резво, что Уроборос испуганно взлетел на одну из потолочных балок. — Деспина… Он взглянул на неё полными отчаяния глазами. Нижняя губа его дрожала, но слёз не было. Нет, его щёки оставались холодными и бледными, а весь его вид вопил о высшей степени безнадёги. Драко был в полном раздрае, и Деспина совершенно не представляла, как собрать его обратно. — Они… они… — Да, заключили контракт, — девочка кивнула и осторожно шагнула ближе, боясь отпугнуть друга. — Да, — Драко несколько раз кивнул и ещё сильнее стиснул в кулаке то, что ещё пятнадцать минут назад было таким решающим в его жизни документом. — Отец в ярости от вести, что ты дочь Поттера. Ты полукровка. Твоя мать магглорожденная. Род Малфой не может принять человека с такой кровью, как у тебя. — Мне очень жаль, Драко. Деспина была от него уже в паре шагов. Ей хотелось увести друга подальше от окна, которое дырой зияло в каменной стене, но Малфой не поддался на лёгкий толчок в сторону — так и остался стоять. — Драко, — позвала Бэгшот-Поттер. — Пойдём. Здесь небезопасно, ты можешь оступиться. — Какая теперь разница?! — Малфой оттолкнул её руки, заставив девочку скривиться от боли, и сделал неосознанный шаг назад, ближе к пропасти. — Они заключили магический контракт, я повязан с Пэнси теперь навсегда! Понимаешь? Навсегда! Он рванулся вперёд так быстро, что Деспина оступилась и едва не завалилась назад, благо, успела схватиться за столб. — Это не конец света, слышишь?! — разозлилась она. — Ещё можно всё исправить, нам нужно только немного подумать! — Да что тут думать?! — Драко схватился за голову. — Не надо было тебе раскрывать всей правды! Тогда бы они не приняли это решение так скоро! Деспина дёрнулась, будто слова мальчика больно хлестнули её по щекам, хотя примерно так и было. Она и сама уже не совсем была уверена в том, что стоило так феерично объявлять о своей принадлежности к роду Поттер, но Драко не имел никакого права упрекать её в этом. Нет, только не Драко. Девочка распрямила плечи, хотя в груди что-то словно надломилось, и твёрдо сказала: — Возьми себя в руки, Малфой. Драко вздрогнул и глянул на неё всё ещё слегка затуманенным взором. У него ощутимо дрожали руки, но от такого холодного и официального обращения в голове начало проясняться, всё же, Деспина почти никогда не звала его по фамилии, лишь в тех случаях, когда ситуация действительно была вопиющей. — Я не знаю, что теперь делать… — отчаянно прошептал он. — Бороться. Мы что-то придумаем. Вместе. Ты меня понял? Она посмотрела на него пристально, буквально заглядывая своими изумрудными глазами в самую душу, где бушевало целое море печали, успокаивая этот шторм. На мгновение Драко подумал, что её взгляд похож на луч убивающего непростительного, именно так это описывал ему дедушка Абраксас со своего портрета. Сможет ли он воспротивиться ей? Выхода нет, отец всё уже решил, значит, ему оставалось только послушаться. — Мой отец… он запретил общаться с тобой. Деспина задумалась всего на секунду, а потом вскинула подбородок и невесело улыбнулась. — И дураку понятно, что ты не обязан всегда слушаться отца, — припомнила она слова, сказанные мальчиком будто бы целую вечность назад. На секунду воцарилась полная тишина, такая абсолютная, что стал слышен шорох множества сов, которые хмуро глядели на непрошенных гостей, мешающих им отдыхать. Некоторые из птиц испуганно ухнули, когда Малфой издал пронзительный смешок. — Твоя взяла. Пошли отсюда, не хватало, чтобы одна из этих тварей испачкала мою мантию. Деспина фыркнула: — Узнаю настоящего Драко. Она легко ткнула его локтём в бок, Драко ответил тем же. Он приходил в себя постепенно, но с помощью Деспины становилось в разы легче. Уже у самого входа в школу Бэгшот-Поттер замерла и схватила друга за руку. — Что? — У меня для тебя плохая новость. — Какая ещё? — Кажется… — Деспина замялась. -… я прокляла твою будущую жену. — Что?! — Она так кошмарно хихикала, а я взбесилась, ну и вот… Словно в подтверждение её слов по коридору мимо них пробежала бледная Трейси Дэвис. Она держала за локоть Дафну, и причитала: — Это настоящий ужас, бедная Пэнси даже не может отправиться в больничное крыло, потому что ни одна уважающая себя девушка не позволит себе выйти на люди в таком виде! — Деспина, — Драко почти рычал. — Что ты сделала? — Помнишь ту бородавку? Которую я наколдовала тебе в вечер нашего знакомства. — Ты же не хочешь сказать, что… — По-моему, я отправила на неё восемь, — девочка пристыженно склонила голову. — Мерлин милосердный, восемь?! — Я разозлилась. — Это ты сделала? — донёсся до друзей голос Забини. Деспина лишь кивнула. Блейз восторженно подпрыгнул на месте и широко улыбнулся: — Кла-а-асс! — Забини! — Что, Малфой? У Паркинсон на лице восемь разноцветных бородавок, которые ещё и перемещаются с места на место, конечно я в восторге! — Не разделяю вашей радости, мистер Забини. — снова прозвучал со стороны ещё один голос. Деспина не смогла сдержать испуганного вздоха — профессор Снейп, а говорил именно он, смотрел на неё так, будто собирался сейчас же сдать её в Азкабан. Конечно, за обычные детские шалости в тюрьму не сажают, но что, если она станет первой? Везде же бывают первооткрыватели. Зато можно не сомневаться, что её, Деспину, запомнят все. Вот только ей совсем не этого хотелось. — Пройдёмте со мной, мисс Бэгшот-Поттер, — непреклонно заявил преподаватель и развернулся так резво, что полы его мантии едва не хлестнули ребят по лицам. — Всё будет в порядке, иди, — Драко легко подтолкнул подругу в спину. Он, наверняка, знал, что крёстный не даст в обиду такую талантливую ученицу, и уж тем более — слизеринку, но Деспина не могла о таком даже помыслить, потому что всё сознание заполонили картинки голых каменных стен и плывущих по коридорам дементоров. Сердце в её груди стучало как загнанное где-то в самом горле, но сама девочка держалась молодцом: абсолютно ровная спина, беспристрастное лицо, плотно поджатые губы. Лишь мертвенная бледность наводила на мысль о том, насколько сильно Деспина напугана, но и это скрывал тусклый свет подземелий. Профессор по коридорам не шагал — он почти летел, отчего в голове напуганной первокурсницы очередной раз всплыл образ летучей мыши, что даже заставило её слегка улыбнуться, но осознание всей ситуации быстро стёрло эту улыбку с её лица. У входа в гостиную факультета столпилось несколько ребят, все они заинтересованно глядели на тонкую фигурку Бэгшот-Поттер, перешёптывались, а некоторые девочки испуганно прижимали ладони к лицам, словно опасались, что их ждёт участь Пэнси, но Деспину это почему-то даже не задело. Пусть знают, что не стоит обижать тех, кто ей дорог. Да и с другой стороны, чего она так разволновалась? Из-за профессора Снейпа? Он не сделает ей ничего плохого, потому что попросту не имеет на это права. Да и в Азкабан её не отправят, потому что она не совершила ничего из ряда вон выходящего. Подумаешь, прокляла девчонку. Вон старшекурсники постоянно друг друга проклинают, и ничего! Главной неприятностью, конечно, оставалось то, что она сделала это демонстративно, без использования палочки, а ещё собственно выдуманным проклятьем, для которого она даже заклинания не изобрела — просто вплетала его в само естество того, кого проклинала. В данном случае — в Пэнси. Но это же совсем не преступление: придумывать новые проклятия и чары. Все пытаются это сделать, потому что мир Магии не стоит на месте, он движется и развивается так, как и было задумано природой. Так почему же профессор Снейп, пройдя в свой кабинет, лично захлопнул за нею дверь и даже не стал садиться за свой стол, а вместо этого — встал прямо перед напуганной до чёртиков девчонкой и вперился в неё взглядом таким острым, что его, наверняка, можно было бы использовать вместо ножа? — Объяснитесь, — потребовал мужчина спустя будто бы целый час молчания, во время которого он, похоже, снова попытался проникнуть в её сознание. И снова безуспешно, что, очевидно, его злило почти до бешенства (об этом говорили гневно раздувающиеся крылья крючковатого носа). — Я разозлилась на Пэнси, профессор. Я попрошу у неё прощения. И я готова понести любое наказание, которое загладит мой проступок, — Деспина говорила ровно, даже голос ни разу не дрогнул, но в её голове мысли метались из одного угла в другой так скоро, что она не все из них даже понимала. — Хватит, — непреклонно остановил её профессор Снейп и сделал шаг ближе, отчего у Деспины сердце бухнулось откуда-то из горла прямо в пятки. — Объяснитесь, почему ни вы, ни миссис Бэгшот не потрудились сообщить мне, что вы — малефик? — Сэр? — Деспина искренне не поняла вопроса. Да, она читала многие книги о силах, присущих некоторым магам от рождения, но ей и в голову никогда не приходило, что вся её способность к проклятиям заложена в ней с самого рождения. Она же так долго и упорно тренировалась для этого, вот и результат. Никакой она не малефик! — Как давно вы практикуете искусство беспалочкового колдовства? — мистер Снейп смотрел на неё, как удав на мышку. От этого мурашки носились вдоль её позвоночника туда-сюда. — Как… довольно давно. Всё сознание Деспины бунтовало против того, чтобы раскрывать всю правду о своём даре. Она даже мамушке про него не рассказывала, почему сейчас она должна раскрыть правду этому пугающему мужчине с сальными волосами? Он совершенно ничем не заслуживал её расположения, более того, после урока с гриффиндорцами, где он всем своим существом демонстрировал пренебрежение к Гарри, как она могла доверять ему хоть на крупицу? — Вы должны были сообщить мне! Без должного обучения такая сила может навредить даже тому, в ком обитает, вы понимаете это? Профессор нависал над ней, как скала, и Деспина с отвращением поняла, что почти что вжимает голову в плечи. Да что же это такое! Какое он имел право стыдить её за то, что она пыталась сохранить хоть какой-то туз в рукаве (это выражение ей однажды подсказал Гарри, кажется, именно оно в данной ситуации подходило больше всего)? — Прошу прощения, сэр. Но лично я ничего вам не должна. Мистер Северус отшатнулся в сторону, как от удара хлыста. Он смотрел на неё с удивлением и неким подобием… уважения? Ну, точно нет! А ещё он, похоже, придумывал, какое бы из самых гадких наказаний выбрать для девочки. Деспина задержала дыхание и стала мысленно отсчитывать секунды. Раз, два… ну, не выгонит же он её из школы, верно? Четыре, пять… Батильда, скорее всего, будет в ярости от вести, что её воспитанницу с позором выставили за двери Хогвартса всего через неделю после начала учёбы. Восемь, девять… а что будет с Гарри? Как он справится здесь один? Да после её провала любой слизеринец будет считать своим долгом насолить гриффиндорской знаменитости только за то, что тот является родственником девчонки, которая опозорила змеиный факультет! Нет, ей ни в коем случае нельзя покидать замок! Когда девочка досчитала до семнадцати, профессор сложил руки на груди, хмыкнул и объявил: — За ваш проступок я снимаю со Слизерина пятнадцать очков. Ступайте в свою комнату и избавьте мисс Паркинсон от проклятия. Насколько мне известно, мадам Помфри в данном случае совсем ничего не может сделать. Что? Он только что сказал, что она может вернуться к себе? Вот так просто? И даже без приписки о том, что после следующего такого случая её выкинут отсюда раньше, чем она скажет «мне жаль»? Нет, это точно какая-то ошибка! Профессор глянул на неё, будто бы смеясь: — Какие-то вопросы, мисс Бэгшот-Поттер? — Н-нет, сэр. — Тогда чего вы ждёте? — Простите… да… спасибо! От хлопка двери за спиной она вздрогнула, но не остановилась — так и шла дальше по коридору как сомнамбула, не веря в свою удачу. Гарри в её голове орал что-то восторженно-радостное, но у Деспины не осталось никаких эмоциональных ресурсов на то, чтобы ему ответить. Она ощущала себя плюшевой игрушкой, набитой синтепоном: ноги и руки стали вдруг лёгкими и будто совсем ей не принадлежали, голова гудела и пульсировала лёгкой болью, в груди разлилось что-то похожее на вязкий туман, который забивал собою всё свободное пространство и этим самым мешал сердцу биться, отчего оно пропускало удары. Это что, на неё так подействовал выброс адреналина? Ей было плохо. У самого входа в гостиную её встретили Драко и Блейз. Толпы уже не было, похоже, мальчишки её разогнали, но Деспина этого совсем не заметила. Ребята даже спросить ничего не успели — девочка просто махнула им рукой, проскользнула в дверной проём и отправилась в свою спальню. В коридоре народу было битком — все хотели заглянуть в закрытую спальню девочек в самом конце коридора, а мальчишки, которым чары не позволяли пройти в женский коридор завистливо толклись у самого начала прохода. — Это она! — Майлз Блетчли даже пальцем указал на Деспину, пока она проходила мимо. — Мы видим, Майлз. Прекрати, — приструнил его другой голос, но Бэгшот-Поттер не видела его обладателя. Девочки при появлении Деспины расступились в разные стороны. Даже старшекурсницы смотрели со страхом, что уж говорить о первогодках. Мораг Макдугал так вообще едва ли не в обморок упала, когда случайно взмахнула рукой в непосредственной близости от лица Деспины. У самой двери стояла Джемма, закрывая её своей спиной. — Ты, — она демонстративно окинула первокурсницу взглядом. — Исправь то, что натворила. Сейчас же. — Спасибо, Джемма, а я и не знала, чем заняться, — огрызнулась Деспина. Джемма явно оскорбилась, но говорить больше ничего не стала — молча отошла в сторону и пропустила невысокую девочку в комнату. И тут же коридор заполонил дикий вопль Пэнси: — УБЕРИТЕ ЕЁ ОТ МЕНЯ! — Замолчи, Паркинсон, — Деспина устало приложила здоровую руку к лицу. — Деспина, — к ней подошла бледная Дафна. — Ты ведь поможешь ей? Отсюда только что ушла мадам Помфри, она просто сказала, что снимать проклятье должен тот, кто его наложил. — Да, так и есть. — Я знаю, она настоящая заноза в… Но тебе стоит её расколдовать. Это привлекает слишком много внимания, — Дафна слегка пожала плечами. — Лучше проучить её каким-нибудь другим способом. Хотя, как по мне, она уже получила по заслугам. — Ты права, Дафна. Только вот есть одна проблема… я не знаю, как снять проклятие. После этих слов в комнате снова раздался оглушительный звук — это Пэнси в обмороке свалилась с высокой кровати. На её багрово-красном лице медленно плавали восемь красно-зелёных цветущих бородавок размером с ноготь на большом пальце Деспины. Кажется, в Хогвартсе в этом году будет намного веселее, чем когда-либо до этого.