~~~
Фариа вернулся домой далеко за полночь. Горячая вода смывала смрад и липнувшую чужую энергию, принося свежесть и облегчение уставшему телу. На полу тлели остатки одежды, уничтожая любое напоминание о месте, из которого вернулся демон. Это был самый крайний вариант, резервный источник, слишком грязный по своей сути, слишком склизкий по наполнению, но отлично справлявшийся с поставленной задачей. Восстанавливая пустые резервы, и давая ощущение силы и напитанности. Скольких обречённых на вечные муки не досчитаются тайные казематы Ада, Фариа не знал. Он остановился лишь в тот момент, когда по напитавшейся оболочке пошли волны излишков. Привкус тягучей боли ощущался даже во рту, заставляя сплёвывать воду, избавляясь от фантомных следов. Стоило демону опуститься на свою половину кровати, как заворочавшаяся Габи, устраиваясь поудобнее, замерла на его плече, согревая его кожу своим дыханием и упираясь носом в ключицу. Когтистая рука привычным движением скрылась в полотне волос. Размеренное дыхание демоницы, утягивало Фариа на границу осознанности… …Слова Геральда, сказанные тогда у костра, не давали демону покоя. «Зачем забирать то, что убивает…» И едва он смог встать, Фариа вернулся на скалу. Уже не полыхали кострища первой войны. Уже замолкли все звуки. Первый город Бессмертных существ зиял своими незатянувшимися ранами, не мигая, рассматривая демона чёрными глазницами разрушенных арок. В тот раз он осознал лишь малую толику того, что на самом деле произошло на этой скале. Фариа понадобились годы, чтобы полностью воссоздать картину всего, принять себя нового и научиться жить с тем, что обосновалось внутри него. Окончательное понимание начала пришло и вовсе недавно, в тот момент, когда серые крылья узрели историю. Абсолютная Тьма, ставшая невольным свидетелем, являясь колыбелью этого мира, не могла не пытаться повернуть всё вспять. Её первое порождение — Змей — был убит. И Тьма искала выход, наблюдая за бесчинствами первого Ангела, владеющего тем, что изначально ему не принадлежало. Стоило телу демона оказаться в логове Тьмы, как она предприняла отчаянную — первую из многих — попытку обрести сосуд. Концентрированным потоком вливаясь в тело демона, помечая его своим знаком, заставляя и без того слабую энергию покинуть тело. Уничтожая тем самым то, что попыталась занять, клубясь внутри, заполняя каждую его грань, становясь последней каплей, изгоняя последние искры жизни… Ошибка, которая повторится потом не единожды. Лишь спустя века, принося осознание, что столь сильный поток убивает быстрее, чем сама Тьма успевает обосноваться в избранном теле, убивая раз за разом, каждый сосуд… Угасшая оболочка была не в состоянии ни выполнить желаемое, ни удержать содержимое… И тот же поток рассеивался в пространстве, с последним вздохом, с последними угасающими искрами лавра, с обречённостью наблюдая за действиями первого Ангела, запоминая произошедшее на скале… Копьё с силой удалилось о землю, стирая прошлое… Взметнувшаяся в воздух концентрация боли первых существ, всполохи угасающих энергий, вибрации утраченных сил, мощным потоком струились по древку копья, разрывая сердцевину. И едва она дала последнюю трещину, как весь этот поток, ещё не рассеявшись в пространстве, коснулся пустой оболочки с последними крупицами сознания. Вокруг демона клубились остаточные энергии, страдания струились по венам… И замершее сердце сделало первый удар, являя этой молодой Вселенной первого демиурга… Существо, вставшее посередине: между Совершенством духовного бытия — Шепфа, и злым, тёмным началом — Сатаной, порождением материи и Хаоса. Являя миру идеальный Абсолют Боли, наделяя случайно выбранную оболочку силой, почти равной Первым… Габи заворочалась, заставляя демона вынырнуть из своих воспоминаний. Его рука давно заученным движением скрутила жгут из волос, заставляя демоницу проснуться. — Фариа, — тихо произнесла Габи, пытаясь уловить его настрой. Свободная рука скользнула по телу демоницы, поднимая её чуть выше, и демон жестким поцелуем впился в приоткрытые на вдохе губы, лишая возможности выбора, заставляя подчиниться его силе… «Обнимите её. Согрейте. Скажите ей, что она ваша маленькая девочка, и вы всегда на её стороне. Даже если это — не правда». Между ними всегда было мало слов. Но каждое его действие было способно дать ей то, чего никогда бы не сказали слова. На этот раз Габи не думала. Отбрасывая все недосказанности, ощущая, как его ладан клубиться вокруг неё в обманчивой ласке. Габи прижалась сильнее, отвечая на его молчаливый призыв, не желая упускать ни капли этого неожиданно обрушившегося на неё внимания. Утром. Всё недоговоренные слова и невыясненные странности. Утром. Всё вопросы и, такие ненужные в данную секунду, ответы. А сейчас, под покровом ночи, она жаждала снова ощутить, как горит кожа, по которой скользят родные руки, как откликается тело, на каждый резкий толчок, как сбивается дыхание, когда его рука таким привычным жестом чуть сжимает её шею… Утолив первоначальный порыв, против обыкновения, демон не оставил её в покое. За окнами занимался рассвет, когда обессиленная и счастливая Габи, невесомо водя пальцами по оставленным его руками отметинам, проваливалась в сон, ощущая накрывшее её тело крыло.~~~
— Ты же не будешь против, если мы немного полетаем, на территории Школы? — Вики лениво оставляла легкие поцелуи на плече своего демона. — Так вот чем вы вчера все занимались, — Геральд неспешно гладил Уокер, удобно устроив её на своём боку. — Нимуэ попросила натренировать крылья. — Она, правда, ушла из Дворца? — Геральд приоткрыл один глаз, оценивая гримасу на лице демоницы. — Непримиримые разногласия. — Уклончиво-дипломатично. — Это странно, Геральд, — Вики легко переместилась, уперев кулачки в грудь демона и опустив на них подбородок. — Ты ведь наверняка знаешь, почему он запретил мне выпускать Тьму. — Нет, душа моя. Не знаю. Мне предписано тщательнее следить за Школой. Всё. Поэтому, я прошу тебя. Не устраивайте мелких пакостей. Не усложняйте. — А что говорят твои внутренние демоны? — Вики, расправив ладошки, прошлась по его рёбрам. — Пока молчат. Но точно знают, что чьи-то шаловливые руки сейчас выпросят, — Геральд резко развернул Уокер, нависая сверху и оглаживая податливое бедро. — У меня с ними своя договоренность, — Вики потянулась, касаясь его легким поцелуем. — Или они устали? Ответ Геральда затерялся в её тихом смехе. А спустя пару минут смех сменился рваными вдохами, возобновляя чуть умолкнувшую мелодию страсти, которая скрашивала ночь, совершенно не собираясь замолкать даже под утро.~~~
Нимуэ потянулась, с удивлением ощущая, что прекрасно себя чувствует. Холод отступил, она выспалась, и на первый взгляд сегодня всё было гораздо легче, чем вчера. Немного повалявшись в кровати, она решила, что раз уж вчера она так и не пополнила запасы Собора, сегодня она вполне себе может позволить позавтракать на Земле, не спеша и наслаждаясь своей свободой. Потом можно будет ненадолго заскочить к Уокер, выяснив, что она придумала для неё, ну а после полудня отправиться на острова. У неё пока ещё не было ни одной «умной» мысли, с чем могло быть связанно такое странное поведение Самаэля. Но она вполне может воспользоваться всем, что он собрался ей предложить для своего собственного внутреннего развития. В конце концов, она озвучила ему вчера свои требования, но они оба понимали, что — скорее всего — он никогда не примет её условия. А стоять молча за его спиной Нимуэ больше не хотелось. Она едва не утратила своё бессмертие, пытаясь кому-то что-то доказать. Больше в её планы ничего подобного не входило. Сегодня ей даже не хотелось распутывать дальше клубок загадочных действий Самаэля. Она — демон. Но она больше не обязана думать как он, и только от её личного желания будет зависеть, станет ли она с ним говорить или же растворится в огромном пространстве этого мира, не желая больше возвращаться к прошлому. Озвучив эту мысль сейчас в голове, Нимуэ поняла, что сегодня это понимание уже не бьет так болезненно и не раскручивает карусель её чувств заново. И если вчера она ощущала себя маленькой девочкой, одинокой и слабой, сегодня — по крайней мере, пока — она вроде бы была самой собой. Или пыталась казаться… Быстро ополоснувшись, застегнув маленькие пуговицы своей брони, Нимуэ выскользнула на лестницу, собирая на ходу волосы в небрежный пучок. Она практически уже выбежала из Собора, когда взгляд зацепился за фигуру, застывшую в проёме чёрной гостиной. Остановившись, Нимуэ сложила руки на груди и выжидающе взглянула на Советника, молчаливо склонившего голову в легком поклоне. До неё долетел аромат свежезаваренного кофе и явно горячих оладий, заставив её удивленно приподнять бровь. — Передайте своему Господину, что я не нуждаюсь в его покровительстве и заботах его демонов. От неё не ускользнуло, как Советник слегка поджал губы, стиснув челюсть. Нимуэ с интересом всмотрелась в его лицо. — Что вы здесь делаете, Советник? — она прищурилась, наблюдая за Рондентом. — Вы можете не сбегать из Собора каждое утро, чтобы выпить свою первую чашку кофе с Уокер, моя госпожа. — Рондент, — Нимуэ усмехнулась. — Я больше не ваша госпожа и никогда ею не была, к чему эта внезапная подмена понятий? Тем более — от вас. Рондент, мы с вами оба знаем… — И, тем не менее, завтрак вас ждёт. Я не знаю ваших планов на день, и уж тем более не в праве вам указывать. Однако каждое утро в вашем Соборе будет именно таким. Нимуэ рассматривала Советника. Что-то подсказывало ей, что происходящее сейчас — нечто большее, чем может показаться на первый взгляд. И уж совершенно не характерное. Самаэль был кем угодно, только не тем, кто будет использовать мелкие реверансы и сомнительные дары. — Советник, вы меня удивляете, — Нимуэ медленно обошла Рондента и направилась к столу. Устроившись поудобнее, она с удовольствием сделала первый глоток и продолжила рассматривать стоящего перед ней демона. — Такая инициатива, и за спиной… — Я умею ценить преданность. И неплохо чувствую существ. — Не боитесь? — Нет. Никогда не делаю того, что противоречило бы моей сути. — Ужины тоже будете контролировать? — Нимуэ беззлобно улыбнулась. — Это не контроль, и вы это понимаете. Но я искренне считаю, что вам не по статусу носится по всему Аду по утрам. Ваши запасы пополнены, так что бежевая гостиная снова готова принимать шумный гомон ваших гостей. И уж тем более, ужинать вы вольны там, где посчитаете нужным. — У вас отличный способ сказать «спасибо», Советник. Только вот никак не пойму за что? — Нимуэ сделала ещё один глоток и снова улыбнулась, склонив голову набок. — Я умею ценить преданность, — снова повторил Рондент. — И в этом мире мало существ, достойных моего уважения, моя госпожа. — Рондент. Мы с вами столько лет прожили в тесном сотрудничестве, с чего вдруг такой сместившийся фокус? Особенно сейчас? В чём ваш план? — Как бы не повернулась ваша жизнь дальше, я буду с удовольствием вспоминать все ваши молнии, которыми был усыпан мой путь в Аду с момента вашего пришествия… Нимуэ рассмеялась. Ему доставалось по первости больше всех. В силу его занимаемого места, в силу его преданности его господину, в силу его собственных способностей. И после всего этого, всё, что происходило сейчас, было его способом выразить его молчаливое одобрение, пусть даже и в обход основной силы. Нимуэ улыбнулась, делая глоток. Как ни крути, ей было приятно. Долгое время она вообще сомневалась, что эта незримая тень Сатаны отличает её саму от стен дворца. — Спасибо, — Нимуэ кивнула, наблюдая легкий поклон в ответ. — Не уверена, что «госпожа» уместное обращение, но если оно доставляет вам удовольствие, я не против. Пока это место не займет кто-то иной. Рондент позволил себе легкую усмешку. Они оба знали, как много значит его обращение. Как красноречиво оно говорит о том, что эти двое признают другого. Уважают. Ценят. И точно знают, кто перед ними. А главное, у них тоже были свои секреты, которые связывали их гораздо больше официально навешанных ярлыков: спасённые официальные встречи, планы коридоров дворца, потайные лестницы и выходы, спрятанные последствия ревности рождённых демониц… — Вы знаете, на каких островах у меня сегодня свидание? — Нимуэ вопросительно посмотрела на Рондента. — Чуть ниже прошлого острова. Но сегодня — сходите обязательно, вам точно понравится, — Рондент позволил себе улыбнуться. — В два часа. Приятного дня, моя госпожа. — И вам, Советник. Ну что ж, хуже, чем было уже быть не может, а потому любое новое свидание с демонами будет априори лучше свидания с Самаэлем. Нимуэ расслабленно откинулась на подушки дивана. Сегодня ей не хотелось всматриваться вглубь. Сегодня просто хотелось дышать, рассматривая новую карту своего пути, на которой пока не было ни одной тропинки.~~~
Фара открыла глаза и потянулась. Вчера, после неприятных встреч у стадиона, она почувствовала себя не важно. Аарону пришлось взять её на руки, чтобы донести до Школы. Фара не была уверена, что это было столь необходимо, однако с легким румянцем на щеках вспоминала свои ощущения в тот момент. И весь оставшийся день, Аарон не отходил от неё ни на шаг. Он принес ей поесть и до самого вечера не оставлял одну. Всерьёз озаботившись состоянием Фары, ангел чуть было не упёк её в лазарет Мисселины, но девушке удалось его переубедить. Она поделилась с ним своей теорией на счет перестроения её тела и его адаптации, и Аарон нашёл это объяснение вполне убедительным. Во всяком случае, они много говорили о возможностях тел бессмертных, о самих полётах, о важности крыльев, пока Фару не сморил сон. Как он уходил, она уже не помнила. Но всю ночь ей продолжало казаться, что внутри неё самой всё неустанно движется и пытается умоститься. Аарон сказал, что возможно именно так она ощущает свою крепнувшую энергию. И Фара была склонна с ним согласиться. Потому что теперь и она отчетливо улавливала тонкий аромат вишнёвого сада, что незримо кружил вокруг неё. Иногда ей казалось, что она распознает аромат переспевшей малины, тягучий и густой. Интересно, а сколько составляющих в её энергии? От размышлений Фару отвлекла раскрывшаяся дверь и смущенное лицо ангела. Аарон тихо зашёл, и осторожно опустил что-то на тумбочку у кровати. Оказалось, там был легкий завтрак, и Аарон встал пораньше для того, чтобы успеть всё провернуть до того момента, как проснётся вся школа и загудит, словно пчелиный улей…~~~
— Надеюсь, в твоей голове больше не осталось ни одной мысли о собаках… Габи склонила голову, закусив губу, и слегка покраснев. Она робко потянулась к его шее, мягко отталкивая его руки и касаясь застежки его мантии. — Я извинилась. — Мне главное, чтобы ты понимала и осознавала, Габи. — Просто я никогда не привыкну к тому, что решая свои головоломки, ты становишься слишком отстранённым, застывая в развилках своих мыслей, — она закончила с последней застежкой и отступила на шаг. — Стоит иногда прислушаться к тем советам, что я даю. — Я всегда слушаю то, что ты говоришь, Фариа. Будь снисходителен к тем, кто не живет так долго, как ты… Фариа окинул её непроницаемым взглядом, словно прощупывая, оценивая её состояние и её мысли. Светящиеся глаза и лёгкая улыбка, которую она тщательно пыталась скрыть, красноречиво говорили о том, что в ближайшие дни, хотя бы в собственном доме, он не встретит столь не нужных ему сейчас противостояний. И — скорее всего — уже к вечеру успокоенный и насыщенный глинтвейн обвернётся вокруг него своим спасительным коконом, возвращая всё в привычное русло. В Аду определённо что-то происходило. Опустошённая Нимуэ, на грани своих возможностей; нервная Пташка, задёрганная происходящими переменами в жизни близких ей людей и странным поведением Тьмы; исчезнувшая Мими, которая наверняка прикладывает все усилия для разрешения столь неожиданного конфликта… И его личные опасения за себя самого, за накатывающую слабость, за странные вспышки боли. Всё это вкупе с пониманием того, что на Небеса вернулась одна из древнейших сил, заставляло сейчас демона работать на износ. У него до сих пор так и не было ответов на множество вопросов. Но после сегодняшней ночи у него снова есть то, что не даст ему пошатнуться. Пока он ищет то, что сможет дать ему возможность увидеть картинку целиком. Фариа вздохнул, и, развернувшись, покинул свой дом, оставляя в нём умиротворённую демоницу.~~~
Люцифер сплюнул кровь на раскалённую, растрескавшуюся землю. Отерев тыльной стороной ладони кровоточащую губу, он скорее угадал, чем почувствовал, новый виток энергии своего отца и едва успел уклониться от очередного удара. — Плохо, Люцифер! — голос звучал отовсюду, рассеиваясь в пространстве и не выдавая местоположения Сатаны. — Уже три раза ты мог остаться без головы и крыльев… — Но я до сих пор ещё стою, правда? — Люцифер перекатился через себя, прислушиваясь и выбрасывая сжатый комок своей энергии вверх. — Это не твоя заслуга. — Ну, конечно, — Люцифер усмехнулся и тут же ощутил болезненный удар в спину, в то время как шею сдавила стальная хватка руки отца. — Ты, видимо, тоже подустал, раз бьёшь не в полную силу, — прохрипел демон. — Мы учимся говорить всего несколько лет, и веками потом — молчать. Но ты, кажется, так и не выучил этот урок, — Сатана резким движением подсёк сына под колени и распластал его на дымящейся земле своим тлеющим табаком. Люцифер болезненно застонал, собирая оставшиеся силы, и уходя из-под гнёта давления, выворачиваясь, и посылая поток своей корицы в ответ. Сатана ухмыльнулся, сдерживая кожистым крылом натиск сына и наступая ногой на его рёбра. — Может, уже скажешь, в чём дело, — Люцифер обмяк, признавая своё поражение. — Глупая затея, устаивать гладиаторские бои, чтобы избавиться от надоевшей подружки… Несколько секунд ему казалось, что рёбра сейчас сложатся, как бумажный стаканчик. Мысленно настроившись на адскую боль, Люцифер пристально посмотрел в лицо отцу. Неожиданно, Сатана рассмеялся, ослабляя давление, и отступая от сына. Присев на корточки, рядом с его лицом, Самаэль тихо произнёс: — Передай «надоевшей подружке», что таким образом она ничего нового не узнает. Хочет сдержать слово — пусть узнаёт сама. — А сыну твоему, что мне передать? — Люцифер устало прикрыл глаза. — А сыну передай, что он не воин, а новорождённый демон, у которого едва прорезались крылья. И его завтра будет совсем не таким, как сегодня… Когда Люцифер открыл глаза, отца уже рядом не было. Выругавшись и ощупав свои рёбра, Люцифер медленно поднялся. Давно у них не было столь ожесточённых схваток. И хоть внешне повреждения не казались такими страшными, внутри его тела, казалось, была сломана каждая кость. Что же происходит? Что не договаривает отец? Он полночи думал над словами Нимуэ. Пролистывал свои последние дни. Встречи. Действия. Разговоры. Всё было как обычно. Размеренно и безмятежно. И вдруг — за пару дней всё перевернулось к чертям в адских котлах. Генералы стряхивали пыль с доспехов, а они с Нимуэ, как два агнца на заклание, распластали свои крылья на жертвенных алтарях Сатаны. Чего не видит он, но ощущает его отец? Что внутри его отца такого, что он — как всегда — знает больше, чем говорит? Сможет ли сам Люцифер хоть когда-нибудь дойти хотя бы до половины понимания сути вещей? Увидит ли он хоть когда-нибудь мир глазами своего отца? Стоя под струями тёплой воды, глядя, как с тела смывается пепел и кровь, Люцифер прикидывал, сколько времени у него уйдёт на принятие более менее приемлемого вида, чтобы не распугать половину Школы, пытаясь встретиться с теми, кто так же, как и он, не мог не понять, что что-то назревает. И Люцифер был уверен, что в Соборе он никого не найдёт. А значит, придётся идти в люди. Но только после того, как хотя бы его лицо затянет видимые глубокие повреждения.~~~
Вики сидела на ступенях своего дома, в ожидании, когда появится бывший Ангел. Она не сомневалась, что Нимуэ придёт. И просто пыталась вычленить то, что сейчас волновало её больше всего. Воронка водоворота аккуратно выпустила из своих клубов демоницу. Вики с удивлением осмотрела подругу, пока та медленным шагом преодолела разделявшее их расстояние и спокойно опустилась рядом. Сегодня она выглядела гораздо лучше: спокойнее, расслабленнее и увереннее, чем вчера. — Как прошла аудиенция? — Нимуэ вытянула ноги, скрещивая их в лодыжках, и опустила взгляд к носкам высоких сапог, словно пытаясь рассмотреть каждую трещинку на коже. — Весьма занимательно, — тихо произнесла Вики, тоже вытягивая ноги, и опираясь локтями о ступени. — Твой благоверный запретил мне выпускать Тьму. Нимуэ никак не отреагировала, лишь кивнула, задумавшись о чём-то своём. А Уокер мысленно поставила галочку, что по поводу «благоверного» Нимуэ не вспылила. Может, не всё так плохо, как Вики себе представляла? — А теперь давай, повтори мне, что моё внутреннее чутьё меня подводит, и я опять всё складываю не так, — Уокер фыркнула и перевела взгляд на Ангела. — Это был ультиматум или пожелание? — Приказ. — Ну, значит, придётся его выполнить, только и всего, — Нимуэ неопределённо пожала плечами, откидываясь назад и, так же как и Уокер, опираясь локтями на ступени. — Что? — Уокер села, неверяще всматриваясь в подругу. — И тебя это не удивляет и не волнует? — Нет. — Что произошло между вами? — Разошлись во взглядах на некоторые вещи. — Ты мне тут представление о вежливой нейтральности-то не разыгрывай. Я уже слышала и про то, что он Сатана, и про то, что ты рта не раскроешь, потому что не имеешь права. Геральд обязан следить за Школой. Мне нельзя выпустить Тьму. А ты… — А я просто ушла. Всё. Хватит. Я больше не хочу участвовать во всём этом. Я — обычный демон. Коих тысячи. И которые сейчас спокойно спят в своих кроватях, и знать ничего не знают, и знать не хотят. — Ты когда из Дворца уходила, случайно с лестниц не падала? — А должна была? — Нимуэ удивлённо посмотрела на подругу. — И не один раз, судя по тому бреду, что я сейчас услышала. Нимуэ! — Что Нимуэ? — Ангел села. — Я не хочу больше ни о чём думать. Всё, что меня сейчас волнует — выступление послезавтра на Совете. Всё. После этого я вообще больше не планирую осчастливливать кого-либо своим присутствием. — Я тебе шею сверну, дождусь, пока ты очнёшься, и сверну ещё раз! Что он сделал? — Я не буду отвечать на этот вопрос, — Нимуэ встала и пристально посмотрела на Уокер. Вики недоумевала. Она-то надеялась, что сейчас они вместе сложат известные детальки, и даже если не увидят все картинки, то хотя бы попытаются рассмотреть части единого. То, что где-то в глубинах Ада что-то назревало, Вики не сомневалась. И как бы искусно Геральд не отвлекал её от гнетущих мыслей всю ночь, червячок сомнения и некоторой уверенности, не переставая грыз внутри самой Вики. — Почему? — Вики выдохнула, и чуть прикрыв глаза продолжила: — Почему? Нимуэ молчала. Она могла бы и вовсе не отвечать. Сделать вид, что она не слышит, придумать правдивую версию. Но отчего-то она чувствовала, что сейчас лучше сказать правду. Вики была единственным существом, которое было способно удержать её саму от неверных поступков и решений. Единственным существом, которое всегда выбирало её, чтобы не происходило. Она не могла сейчас потерять и её тоже. — Потому что я не готова говорить. Сейчас не готова. Потому что всё шатко. И слишком тяжело. И слишком больно. Но я скажу. Тогда, когда буду уверена, что если я произнесу это вслух, это меня не подкосит снова. — Значит, искать ответы на вопросы ты не будешь? Бросишь меня одну? — А может и тебе не стоит всё знать? Может нам стоит просто жить, не пытаясь изменить этот мир? — Он тебя сломал, — тихо произнесла Вики, вглядываясь в лицо подруги. — Он-таки сломал тебя, церберов он… — Вики! — Ушам не верю! — Поверь глазам. Я целая, невредимая. Всё хорошо. Они обе замолчали. Нет, так дело не пойдёт. Одна Вики не справится. И если ей надо хорошенько встряхнуть Ангела, она это сделает. Ещё и Люцифера попросит. Геральд ей навряд ли поможет с саморучным поджиганием костра под её котлом, но она должна знать, почему Тьма вырывается, и почему её надо запереть. А без знаний Нимуэ она не справится. — Ладно. Хорошо. Как скажешь. Нимуэ прищурилась. Уокер явно что-то задумала. Слишком быстро она сдалась. Слишком легко согласилась. Нимуэ прекрасно понимала, что, скорее всего, сейчас в голове Уокер мысли роятся с невероятной скоростью, пытаясь нащупать верное направление. Вкупе с тем, что знала сама Нимуэ, запрет Уокер и вовсе делал картинку ещё более удручающей. Запрет был словно внезапно вспыхнувший шнур, ведущий к детонатору. И никто сейчас не знал, насколько длинен этот шнур. Рвануть могло как сейчас, так и через неделю. Но что-то внутри самой Нимуэ кричало о том, что это больше не её война. Она словно застыла в пространстве, пытаясь сохранить крупицы себя. И чтобы восстановиться, ей точно не надо было никуда влезать. — Так и что ты придумала для меня лично? — Нимуэ снова села рядом с подругой. — Как мы будем восстанавливать выносливость? — Милая, — Вики хищно улыбнулась. — К вечеру, Ангел ты мой, ты будешь плакать и молить меня о пощаде. Это я тебе обещаю. — Если ты надеешься таким образом что-то узнать… — Я надеюсь, извести тебя первой, пока твоё «ангельское» настроение не убило меня саму. — Ты — настоящая подруга, Уокер, — Нимуэ усмехнулась и толкнула Вики плечом. — Ты такая милая… — Поговори мне ещё… Вики выдохнула и попыталась успокоиться. Она заставит эту «нейтральную Швейцарию» не просто отменить все моратории, а ещё и объявить войну всем не согласным. Нужно только придумать как. И обсудить это с Люцифером. На задворках сознания тревожно качнулась мысль о том, что Геральд просил её не высовываться и не нагнетать. Но если она немного приведёт в чувство подругу, это же не будет считаться пакостью с её стороны? И кивнув сама себе, Вики рассказала, где и во сколько она ждет сегодня Нимуэ для осуществления своего плана. Выслушав внимательно Уокер, Нимуэ кивнула, соглашаясь с её предположениями. — Я не сомневаюсь в твоих способностях, но что если я к вечеру буду… ну… — она помолчала, подбирая слова. — Слегка не в форме? — Я плевать бы хотела, где ты там будешь, но если ты будешь в состоянии летать и не придёшь, я сочту это за саботаж. Нимуэ расхохоталась. Прекрасно зная свою подругу, она понимала, что ей бы, по-хорошему, вообще не стоило бы ввязываться в сомнительный проект по спасению крыльев. Однако где-то внутри всё ещё звучали слова Сатаны, болезненно отражаясь от осколков её души. «Ты — слабая». А учитывая всё обстоятельства, ей ну никак нельзя не то что быть, даже казаться слабой было опасно.~~~
Фрея потихоньку приходила в себя. С каждым разом падение в видение и выход из этого виража становились всё легче и безболезненнее. Всё чётче становились и сами картинки. Она опять видела себя с серыми крыльями. Рядом были другие. Обладатели разных крыльев. Но она сама отчего-то чувствовала внутри себя необъяснимый гнев, направленный на знакомого демона с красными крыльями. Он чем-то обидел её? Разозлил? В видении она кричала на него. Только вот слов было не разобрать. Картинка без звука. Но такая отчётливая и яркая, словно она и правда жила там, куда путь обычным смертным был закрыт. И пока Фрея мелкими глотками пила обжигающий кофе, в голове крутилась лишь одна мысль. А что если и правда, что если она могла бы жить там? На Небесах? Ведь этот странный демон сказал, что это — возможно…~~~
Геральд в задумчивости расхаживал между рядами учеников, едва ли прислушиваясь к тому, что тараторила у доски серокрылая Рози. Он знал, что они все получили приказ. Как всегда разделяя зоны ответственности. Ему отдали на откуп Школу. Катриона выпустила своих теней в самые злачные места Ада. Винчесто отслеживал департаменты. Мамон считывал колебания первых демонов, улавливая скрытые чаяния. Асмодей отслеживал подконтрольных Аду существ. Рондент буквально вслушивался в дыхание стен самого Дворца. Арибхед осматривал территории. Мелихор просто растворялся в пространстве, возникая неожиданно и запоминая увиден… Кто-то из разнокрылых на задних рядах возмущенно вскрикнул, возвращая Геральда в аудиторию. — .и вот поэтому, при изменении общемировых потоков, в резервуары энергии Небес поступают столь многочисленные… — Хорошо, — Геральд резко оборвал серокрылую. — Думаю, по этому пункту вопросов нет. В воздух тут же взметнулась тонкая рука. Демон обречённо вздохнул. — То есть, все мировые кризисы это ваших рук дело? — Да, — демон не видел смысла отрицать очевидное, даже в угоду ситуации и понимания того, кто такая Фара. — И все пострадавшие, если я правильно понимаю, питают своими душами Ад, сгорая в ваших котлах? — За исключением отвратительного варева, всё остальное на удивление точно подмечено, — на лице Геральда сверкнула саркастичная улыбка. — А Небеса, я так понимаю, питают те, кто оказался в выигрыше? — И ещё одно очень точное замечание. Вы делаете успехи, Фара! — Вы хотите сказать, что Небеса тоже питаются душами? Они же Ангелы! Они обязаны хранить души… — Энергия, Фара. Не души. Для любого существования необходимо то, что питает. Если человек не будет есть, он умрёт. Если в резервуарах Небес не будет энергии… — Так значит, я была права! Вы живёте за счёт нас! Вы играете нами, как… Аарон коснулся тонкой руки Фары, пытаясь её успокоить, но девушка со злостью выдернула свою руку. — Вы все — паразиты на нашей шее! И при этом, вы говорите о том, что мы — низшее звено! — Ну, по факту — так и есть, — полноватый Тони кивнул. — Мы те, кто стоит внизу пищевой цепи. — Может ты и часть этой цепи… — сверкнула глазами Фара, вскакивая со своего места. — Фара, — Аарон попытался снова дотронуться до руки серокрылой. — И ты с этим согласен? — девушка устремила на ангела вопросительный взгляд. — Это — сущность Мироздания. — Это… — Фара осеклась, и быстро смахнув злые слёзы, выбежала из класса. По аудитории прошёлся легкий гул. Геральд внимательно изучал сидящего перед ним ангела, заставляя того судорожно сглатывать, пытаясь выдержать его взгляд. — Аарон, в твоих же интересах донести до сознания своей подруги столь простые вещи. Я не знаю, что ты там вбиваешь ей в голову помимо этого, но подобное непринятие основ тебе тоже грозит не просто ненавистью… Или с этим разбираешься ты, потому что именно ты склоняешь её на свою непогрешимо ангельскую сторону. Или же за это возьмется кто-то из нас. Выбирай… Аарон согласно кивнул, не желая, чтобы кто-то чужой смог повлиять на столь чистую душу. Однако и он понимал, что дело будет не из легких. Он, как и все, мечтал о своём возможном сильном влиянии на людей в будущем. Да, он хотел изменить систему внутри Канцелярии, однако даже он понимал, что основы останутся неизменны. Люди продолжать питать Небеса, в том числе и его самого, и ту же Фару. Только вот как это донести до серокрылой… Аарон обреченно взглянул на демона. — А вот тут я тебе — не помощник. И прежде чем рассказывать о перевороте в верхах, будь добр, заставь свои низы, хотя бы правильно воспринимать картинку. Иначе… — Нет! Вы не посмеете! Я не позволю отправить в Небытие… — Аарон вскочил на ноги, переворачивая стул, на котором сидел. — Угомонись, Аарон! Никто её никуда не отправит! Но память почистят основательно. Сутки даю. Аарон снова кивнул и отправился на поиски своей Фары. Геральд знаком дал понять, что все свободны. Пожалуй, стоит обсудить этот крайний вариант с Мисси и Фенцио. Потому что внутреннее сопротивление доведёт Фару до сумасшествия, и уже лично ему тогда, придётся объяснять Мамону, почему его дочь умерла во второй раз. — Мамон, нечисть ты ненасытная… — Геральд тихо выругался и покинул опустевшую аудиторию.~~~
Шепфа усмехнулся, оглядывая Самаэля. — Утро было неудачным? Или новая демоница слишком разошлась? — Иногда дети бывают излишне упрямыми. Но тебе этого не понять, как и того, как может разойтись женщина, — Самаэль невозмутимо расстегнул оставшиеся целые пуговицы и сбросил испорченный пиджак и рубашку наземь дикого острова. — Ты ж любитель чертогов, куда уж нам… — Так это правда? — Шепфа внимательно осмотрел Самаэля, замечая едва затянувшийся свежий шрам на предплечье. — Не верь всему, что тебе говорят. Особенно, если я сам тебе не сообщил. — А это? — Шепфа кивнул, указывая на тонкий след. — Тоже обман зрения? — А это Люцифер выучил пару новых приёмов, не ожидал от него такой прыти. — Вы как драконы в загоне, — Шепфа снисходительно улыбнулся. — Своих заведи, тогда и поговорим, когда переживешь первые пару лет. Подарю тебе аккурат хороший кованый забор для загона… Шепфа расхохотался. Не переставая смеяться, последовал примеру Сатаны, принимая истинный облик, и широкие взмахи кожистых крыльев вновь разорвали безмятежность прозрачного неба Небес.~~~
Расставшись с Уокер, и запихав неуместное желание докопаться до истины, в стойком желании хоть раз испытать чувство превосходства, развернув картинку без помощи Самаэля, Нимуэ отправилась на острова. Ей потребовалось немало усилий, чтобы выкинуть из головы вопросы Уокер, которые заставляли обрастать подробностями собственные данные. Она больше не будет никуда вмешиваться. Она просто хочет прожить свою жизнь так, как хочет сама. Она просто… Тогда зачем сейчас она направляется туда, где её кто-то ждет по его приказу? Зачем она продолжает по инерции следовать ранее установленным правилам? Нимуэ опустилась на первом же попавшемся острове, пытаясь понять, что ей делать. Если отбросить сами методы, его цель была ясна. Он пытался заставить её развить дар. Он постоянно вспоминала обрывки его фраз, его взгляды, его скептическое отношение к её шалостям на Земле. Он видел то, чего не хотела видеть она. Не желала. Но теперь она знает. Хочет ли она дойти до конца? Нужно ли ей уметь больше, чем она может сейчас? Изменит ли это её жизнь в будущем? — Да кому какая разница, — в сердцах произнесла Нимуэ, зарываясь руками в волосы, — могу я вызвать лишь шторм, или... — Или же расколоть Землю надвое, вызвав такой поток энергии, подкрепленный разрядами, чтобы вода отделилась от тверди, а разряженный воздух увяз в густоте плотного тумана. Нимуэ резко развернулась на знакомый голос и увидела своих сегодняшних визави. Демоницу, шея которой явно соскучилась по её подошве. И демона, который улыбался ей самой обворожительной улыбкой, поигрывая литыми мышцами обнаженного торса, скрытого лишь тонкими ремнями кожаной портупеи. — Это всё, что ты хочешь мне показать? — Нимуэ поднялась с камня, на котором сидела, складывая руки на груди и беззастенчиво рассматривая бронзовую кожу. — Нет. Я принёс хлыст… — и демон снова улыбнулся, наблюдая, как сверкнула глазами Нимуэ, чуть откидывая голову назад и звонко смеясь. Сегодняшнее свидание, определённо, могло стать самым приятным за последние дни.