~ 🕷 ~
Геральд почти не удивился, когда навстречу ему из школы стремительно вышла Мисселина и бледный Аарон. Вскинув голову к небу, демон уловил давно забытое ощущение обжигающего холода на затылке. Катастрофа — неизбежна. Забытые инстинкты всколыхнулись, поднимаясь с глубин его тёмной души, заворочались, расправляя кожистые крылья. Оглядев школу, он заметил лицо ангела, мелькнувшее в оконном проёме. Кивнув головой на место рядом с собой, Геральд медленно поравнялся с Мисси. — Геральд, что с Фарой? — ангел внимательно озиралась по сторонам. — Аарон… — Она была тут! Она только что… — Слушай меня внимательно, — Геральд шагнул к Аарону, сгребая в руку ворот его белой рубашки, заставляя ангела привстать на цыпочки. — Ты сейчас отправляешься в свою комнату, и сидишь там так тихо, чтобы я не слышал, как ты дышишь. Я дал тебе одно единственное задание. Я тебя предупредил. Всё, что ты можешь сделать сейчас — спрятаться так, чтобы я тебя не нашёл. — Вы не имеете права! Вы… — Я бы на твоём месте, Аарон, не рыпался, — голос Фенцио заставил ангела дёрнуться. — В комнату. До выяснения обстоятельств. Неподчинение — будет приравнено к вопиющему непослушанию и нарушению правил школы. — Я буду жаловаться! — Аарон отступил на два шага, едва рука демона его отпустила. — Сколько угодно! Хоть самому Шепфа, но только после того, как я разберусь со всем этим, — Геральд чуть раскрыл крылья. Аарон сомневался. Волнение за Фару, странное поведение учителей, которые, не сговариваясь, встали за спиной демона, всё это билось внутри молодого ангела непонятным коктейлем чувств. — Немедленно! — прогремел голос Геральда, и Аарон бросился обратно в школу. — А теперь повтори-ка мне, Геральд, что демоны тут не причём, — Фенцио положил руку на плечо друга, чуть сжимая его в поддерживающем жесте, разворачивая демона лицом к себе. Легкость вчерашнего вечера растворялась, уступая место внимательности и собранности. — Какой план? Им не нужно было говорить. Они — чувствовали. Рядом с Геральдом спиралью вихрилась сила. — Я всего лишь Надзиратель… — Что нужно от нас? — Мисселина сжала ладони, поддерживая слова Фенцио. Отработанная веками схема. Когда при любом конфликте учителя сменял Инквизитор, а они молча вставали рядом. Потому что доверяли. Потому что признавали его способности и власть. Потому что уже давно подобное решал далеко не Кроули. — Что-то произошло. До выяснения что именно и после координировать действия и принимать решения буду я, — Геральд снова поднял взгляд к небу, понимая, что до обоих ангелов дошёл смысл его слов. — Так что произошло? — Фенцио чуть сильнее сжал посох, расправляя крылья. Размеренное дыхание демона, который внимательно вслушивался в окружающие его звуки, говорили ангелу гораздо больше, чем любые слова. За эти годы в этом месте они уже давно научились считывать друг друга без лишних слов. Просто по взгляду, по действию, по развороту огромных крыльев. — А вот это мы сейчас и выясним, — Геральд ещё внимательно осмотрел территорию. — Фара сорвалась, Уокер пропала куда-то. Дино ищет серокрылую, Лилу — Уокер. Но дьявол меня раздери, если это окажутся пустяковые проблемы… Затылок не отпускало. Щупальца зарывались в волосы, пуская тревожные импульсы ниже по позвоночнику. Давно такого не было, очень давно. Геральд резко взлетел, не оглядываясь, понимая, что и Мисси, и Фенцио следуют за ним. Поднявшись достаточно высоко, демон сканировал территорию. Прикрыв глаза, он пытался уловить отголоски знакомой Тьмы. Это было проще всего и быстрее. Пространство зависло, перекатываясь клубами, а потом демон отчётливо уловил скопление Тьмы. Резко сменив направление, Геральд широкими взмахами преодолевал расстояние. Но стоило его ногам коснуться земли, как тишину разрезал вопль Лилу. — Мисси, — Геральд обернулся, ловя взгляд ангела. — На поляне, у статуй. Там шёл урок. Лазарь справится, но мне нужно, чтобы ты очистила территорию. Всю. Включая скамьи во дворе школы. Мисселина снова поднялась в воздух, не задавая вопросов. Не первый раз они слаженно и четко принимали решения. Лишние вопросы и заминки иногда обходились очень дорого. Геральд оценивал, впитывая витающие энергии. Фенцио уже утихомирил ангела, гася её всхлипы на своей груди, и внимательно осматривая поляну. Уокер лежала на земле, странно скрючившись, словно пытаясь закрыться, а за её спиной одинокими всполохами плясала Тьма, медленно возвращая назад чёрное оперение. То тут, то там, над всем телом демоницы мелькали отблески мерцающего голубого шнура, который, казалось, обвивал её всю. Сместив взгляд влево, Геральд замер. Распластавшись, лицом вниз, на траве лежал непризнанный Тони, из головы которого торчали осколки черепа, а волосы покрывала густая вязкая кровь. — Куда же ты влезла, Пташка? — Геральд покачал головой, сдерживая поток ругательств и пытаясь унять липкое ощущение неизбежности. Он сделал осторожный шаг к Вики. Глядя сейчас на демоницу, Геральд чувствовал, как из самых потаённых уголков его души поднимает голову страх. Тщательно скрываемый страх, что Тьма когда-нибудь вырвется. Что однажды, она раскроет все свои намерения и скрытые планы. Он никогда не думал, что Равновесие — её единственная цель. И все эти годы он следил, скрывая свой собственный страх так глубоко, что временами забывал о его существовании. Но сейчас, глядя на тело Вики, на танцующие языки Тьмы, его худшие опасения оживали, разрушая все надежды на то, что это когда-нибудь не произойдёт. Шаг. Ещё один. Усилием воли он гнал от себя сейчас любую мысль о неизбежном. Пока не удостоверится сам. Пока не почувствует. Они не могли знать до конца, на что способно то, что все эти годы так доброжелательно гостило в крыльях Уокер. Тьма взметнулась, рваными языками ощупывая пространство. Геральд сделал ещё шаг. В груди глухо билось сердце. И пока разум оценивал увиденное, душа требовала лишь одного: узнать, что с ней. Жива ли она? Дышит? Здесь ли она, или уже на полпути к другой тёмной стороне. Тьма настороженно замерла, легко касаясь его мантии, считывая и словно узнавая. Он никогда не сомневался в том, что в этой субстанции живёт свой разум. Неподвластный осознанию, неуловимый для понимания, своеобразный. Но он всегда верил в то, что Уокер её понимает. А значит, и его она должна подпустить. — Тихо-тихо, это всего лишь я… Тьма послушно убрала всполохи, и словно с облегчением окончательно скрылась в крыльях, давая самому демону возможность коснуться. Пока его пальцы опускались на шею Вики, Геральд, казалось, не дышал. Его демоническое сердце зашлось, смешивая воедино опасения, догадки, страх, надежду… И едва уловив слабое биение её жизни, он рвано выдохнул, делая резкий вдох. Она жива, а остальное — он сможет исправить. Хотя бы попытаться. Главное — не дать собственному страху затуманить разум и притупить инстинкты. Фенцио старался не терять времени. Отпустил Лилу, склоняясь над серокрылым, рука ангела коснулась спины у основания крыльев, но голова отрицательно качнулась, давая понять, что энергии больше нет. Лилу вытирала слёзы, с ужасом глядя на Уокер. Послышался шелест крыльев, и с неба опустились Мими и Дино. Едва коснувшись земли, Мими бросилась к Вики, падая рядом с ней на колени. — Вики! Вики! Геральд вцепился в плечо демоницы, отталкивая её за свою спину. — Не трогай! Не лезь! — Тьма снова взволнованно заклубилась, выныривая из оперения, замерла на несколько минут, едва касаясь демона одиночными всполохами, и успокоившись, снова вернулась в свою обитель, полностью возвращая перья измученным крыльям. Мими ошарашено переводила взгляд с Геральда на Фенцио. — Да почему вы стоите! Что с ней? Где Фара? Фенцио оторвался от серокрылого и сурово взглянул на сына. — Уведи. Не сейчас. — Но я могу помочь… — Сейчас же… Больше ни Геральда, ни Фенцио, ничего не интересовало. Слабые вскрики Мими и голос ангела остались уже далеко за осознанностью. Они оба знали, что Дино — справится. Геральд мотнул головой. Затылок сжало, и тут же обжигающий холод пошёл на спад. Пока она дышит, у него есть время понять, что именно произошло. Пока она дышит, он может сосредоточиться на общем. Частное — может оказаться не столь радужным. Аккуратно перевернув Тони на спину, Фенцио устроил голову серокрылого на его же крыле, и опустился на колени, счищая с глаз землю и налипшую траву. Освободив глазницы, Фенцио аккуратно положил руки на виски Тони, пуская тонкий ручеек жёлтого свечения. Глаза на миг приоткрылись, позволяя ангелу считать последнее, что отпечаталось вечной памятью на роговице. Геральд молчал, ожидая вердикта. Скрестив руки на груди, он старался дышать медленно и размеренно. Он не кидался спасать Уокер сейчас, понимая, что если Тьма на месте, в крыльях, значит сам носитель — жив. Она — дышит. Но чем больше она пробудет без сознания, тем больше у него времени успокоится, и попытаться выяснить, что произошло. Он попросил её не высовываться. Попросил быть осторожной. Что такого могло произойти между ней и этим Тони, что привело к таким последствиям? И главное кто стал причиной этих самых последствий. Рядом остановился Фенцио, вырывая Геральда из своих мыслей. Ангел сосредоточенно смотрел вдаль. — Он видел Уокер и Тьму за её плечами. — Адское пекло, — выругался Геральд, склоняя голову. — Это привело его в ужас. — Это кого угодно привело бы в ужас… Голос демона звучал глухо, но под его ногами и за его спиной уже заклубилось адское марево, вынуждая ангела чуть отпрянуть. Воздух нагревался, заставляя жухнуть траву под ногами. Крылья демона щерились, подрагивая, на изгибах костей прорезались рога. — Геральд. — Фенцио. — Говори. Скажи мне всё, что ты сейчас надумал. Прежде чем это всё услышит кто-то ещё. На руках Уокер крови нет. В воспоминаниях Тони этого тоже нет. Геральд вскинул взгляд на ангела, и сделал шаг к распростертым на поляне телам. Серокрылого было уже не спасти. Последнее воспоминание — Уокер. Любой, кто посмотрит на картинку, не сомневаясь, опишет, что произошло. Даже он сам. Но демоны внутри него уже вскинули головы, скребя когтистыми лапами по оболочке. И демон сменил ипостась. Кожистые крылья рванулись вверх, словно радуясь свободе. Но демон слушал. Он медленно вдыхал воздух, улавливая каждый отголосок. Горящие огнём глаза осматривали поляну. Медленными шагами Геральд дошёл до ног Тони. Замечая углубление в земле, разрытое носками обуви. Отследив направление тела, демон поманил ангела, заставляя подойти. Лица Фенцио коснулось горячее дыхание, когда Геральд наклонился над ангелом, чтобы считать воспоминание. Чуть развернувшись, он посмотрел туда, где лежала Уокер. — Она слишком далеко. Ещё раз. Геральд раз за разом всматривался в глаза Фенцио. Раз за разом просматривая последнее воспоминание. Пока ангелу это не надоело, и он не выругался, жалуясь на то, что Геральд спалит его своими лапищами. Дёрнув крыльями, Геральд заставил Фенцио встать у ног Уокер. Оценивая расстояние, и положение тела Вики, демон мысленно прогонял картинку ещё раз, пока не осознал, что то, что он принял за наклон, было лишь покачиванием. Она не наклонялась вперёд, она дернулась в другую сторону. И всё равно, на поляне витал горький миндаль, выветривался кислый подорожник, и откуда-то доносился отголосок вишнёвой пенки, но стоило коснуться её, как пенку тут же скрывала пустота. Была ли эта энергия здесь до, или же появилась после? — Как давно душа покинула тело? — С учетом того времени, что мы здесь торчим, не больше часа. — Значит, мы пришли где-то посередине… — Это не Уокер, Геральд, — Фенцио покачал головой. — Вокруг неё всё пропитано прогорклым миндалём. На Тони же нет даже отголоска её энергии. Вокруг него пустота. — Вопроса два. Кто так рискнул здоровьем и где спятившая Фара? — Эта серокрылая сейчас нас вообще не должна интересовать. Сидит как обычно у статуи Равновесия и ревёт о несправедливости. Всё время там ошивается, — Фенцио фыркнул. — Что будем делать с Викторией? — Ждать. Тьма не даст подойти, пока не уляжется. Я не знаю, как она среагирует. Не знаю. — Она же в печатях? — Я сейчас в этом не уверен. Фенцио закатил глаза к небу, явно давая понять, что ждать самое глупое. У них на руках тело непризнанного. Сейчас сюда слетится вся школа и начнётся полный бардак. Но Геральд решил ждать. Присев на корточки, Фенцио осторожно коснулся бедра Уокер. Ничего не произошло. Ангел осторожно скользнул искрящимся березовым соком под кожу. — Живая. Сильно истощена. Ничего не сломано. В себя придёт не раньше чем через час. Будем стоять? Геральд возвращал обличие. Вишнёвая пенка снова резанула по рецепторам, и так же молниеносно исчезла, накрываемая пустотой.~ 🕷 ~
Фариа медленно поднялся с колен. Он не был до конца уверен, что запертой в теле энергии хватит для полноценного перехода. Он искусственно перенаправил душу, поставив на отголосках демонической энергии печать призыва. Это должно облегчить душе Фреи плутание в коридорах темноты. Но он сам не делал этого уже давно. И даже он сейчас бы не дал гарантии. Вишня стремительно покидала человеческое тело, рассеиваясь в воздухе, выброс энергии был сильным, если уж не выдержало дерево стеллажей. В ней самой на тот момент оставалось не так уж и много. Фариа сейчас даже думать не хотел о том, что он собирается сказать Мамону. Как он всё ему это объяснит. Но уже одно то, что он хотя бы попытался вытащить её из Небытия, уже можно было рассматривать, как неожиданно улыбнувшуюся удачу. Но вот улыбка — была слишком призрачна. Демон вздрогнул, когда на двери звякнул колокольчик. В магазин вошёл Фред. Демону не составило труда чуть притормозить человека в его естественном порыве заорать, увидев картину. Немного внушения, и Фариа уже знал, куда стоит идти, где лежит ключ, и где Фрея хранила свои скромные пожитки. Оставив Фреда стоять истуканом, демон обогнул его, закрыл аккуратно дверь, предусмотрительно перевернув табличку на стекле, и чёрной тенью скользнул под крышу гостиницы. Фрея была провидицей. Она не доверяла себе самой. Она боялась. Ему нужно забрать книги Мамона и её записи. Если всё пройдёт гладко, они ей понадобятся. Свой оракул на Небесах лишним не будет. Ещё неизвестно, что произойдёт на Земле за то время, пока она сама освоится, и сможет вернуться за своими вещами сама. Если — освоится. Если — сможет вернуться. Мрачно осмотрев комнату, повинуясь неожиданному порыву, Фариа забрал из каморки Фреи не только книги. Он знал, как люди привязываются ко многим нечего не значащим вещам. Его когтистая рука подцепила брошенный на спинку старого продавленного кресла кожаный пиджак, жалобно звякнувший металлическими заклепками. Судя по затертым локтям, и сморщенной коже рукавов, эта вещь определённо была любима.~ 🕷 ~
Он не сомневался в том, где найдёт её, едва слова Рондента затихли. Ему даже не нужно было что-то говорить, советник знал сам. Ему нужно было узнать лишь одно. Куда качнулась чаша её весов. Он отмахнулся от голоса Шепфа, сообщая, что всё чуть позже. Неудовольствие первого ангела его сейчас не волновало. Водоворот заклубился воздушными переливами. Она ничего не чувствовала, покидая Совет. В тот момент внутри неё всё замерло, замёрзло, не давая своре почувствовать даже намёк на страх, гнев, боль. Она слишком долго варилась в кулуарах облеченных властью. Сначала с отцом, потом с ним. Тебя уничтожат, стоит лишь уловить намёк. Разорвут словами и действиями, наслаждаясь ошмётками плоти. Никогда, никакая протекция, родственные связи или твоё собственное место в иерархии, не гарантировали полную неприкосновенность. Никогда. Возможно, она бы просто вернулась в Собор, где смогла бы дать волю своим эмоциям, если бы не одно но. Пытаясь как можно скорее покинуть центральную площадь у Цитадели, Нимуэ столкнулась с тремя ангелами. Первый не удостоил её даже взгляда, мазнув по чёрному оперению. Двое других застыли как вкопанные, едва разглядев её лицо. Она тоже замерла. Лишь на мгновение. Пытаясь понять, что она почувствует, столкнувшись со своим отцом спустя годы. Но — внутри ничего не всколыхнулось. Ни у неё. Ни, видимо, у него. Он лишь прикрикнул на своих секретарей, вырывая из их рук какие-то свитки, и широким шагом направился к ступеням Цитадели. Легко поднялся по ним, чуть встряхивая головой, заставляя волосы всколыхнуться красивой волной, чуть ощерил золотые перья, и скрылся в ледяном проходе. И вот тогда, она ощутила первый сбившийся удар сердца. Потом второй. И больше не сомневалась в том, куда она отправится. Над ипподромом светило солнце, совершенно не мешавшее небольшим тучкам ронять робкие капли летнего дождя. На зелёном газоне внутри кольца резвились маленькие дети. Лея занималась с ними сама. Она находила в них свою собственную отдушину, успокаивала своё кровоточащее от тоски сердце, даже не зная, почему именно оно болит. Нимуэ было всё равно, чем они там заняты. Она просто смотрела на мать, и пыталась успокоить поднимавшийся со дна её души ураган эмоций. Едва она ступила на Землю, как к ипподрому стянулись ещё несколько облаков, хранящих внутри себя влагу, и готовые ею щедро поделиться. Нимуэ старалась успокоиться. Она не хотела заливать их дождём, не хотела вызывать ветер. После нескольких упорных тренировок её раскрывшаяся сила всё ещё не была пластичной и послушной. Она бурлила на кончиках пальцев, покалывая и требуя больше. Пройдёт немного времени, и она сможет подчинить её, успокоить и усмирить. Но сейчас, когда она сама балансирует на грани обиды и негодования, это давалось ей с трудом. Но дождь бы всё испортил. Он загнал бы детей и Лею под крышу навеса, и сама Нимуэ уже не смогла бы просто наблюдать, облокотившись о забор. Она пришла сюда за успокоением, но ей приходилось сдерживать свою силу. Эмоции требовали выхода, тогда как разум кричал о контроле. Неизвестно, что пересилило бы в итоге, если бы в один момент, она бы не почувствовала за спиной его. Он стоял слишком близко, но не позволил себе её коснуться даже полой чуть торчащего пиджака, из-за, как всегда, покоившихся в карманах рук. Но она всей спиной, каждым своим измученным пером чувствовала его тепло и его молчаливую защиту. Нимуэ усмехнулась. Если он думает, что это способно что-то изменить… Но вопреки её ожиданиям, это — меняло. Это привычное ощущение его за спиной, это привычное ощущение его силы, это привычное ощущение его присутствия… И Нимуэ сорвалась. Едва он заметил, как дрогнули её плечи, заставляя облака стать плотнее, как над её головой тут же взметнулись никому не видимые величественные крылья, накрывая её словно огромным зонтом. Его тлеющий табак аккуратно сжал её в кокон, позволяя ей выплеснуть свою боль. Он остался стоять за её спиной, всё так же, не касаясь её даже полой одежды, но всё пространство вокруг неё… Сквозь первые слёзы Нимуэ наблюдала. Лея вскинула руку, привлекая внимание малышей. Солнце снова выглянуло из-за облаков, и лёгкий летний дождь совершенно им не мешал. Она что-то сказала, и, махнув рукой, повлекла малышей за собой. Они гурьбой остановились у двух лошадей, которых держали под уздцы работники. Лея приложила палец к губам, намекая ребятне о тишине, потом сделала пару шагов и медленно поклонилась лошадям. Две пегие красавицы переминались с ноги на ногу, чуть поиграли с травой копытами, и тут одна из них, не торопясь согнула одну ногу, выставляя вперёд вторую. Морда, фыркнув, опустилась к ногам. Вторая медленно повторила тоже самое. Лея выпрямилась, осматриваясь завороженную ребятню, и едва лошади поднялись, как шесть детей с криками одновременно бросились к лошадям, желая сжать тех в своих маленьких ручках. В долю секунды Лея бросилась детям наперерез, вскидывая руки и останавливая. Нимуэ могла бы поклясться, что её мать сейчас строгим тоном выговаривает детям о том, что нельзя кидаться к лошадям с криками. Что животные не люди. Что это опасно. Этот жест… Эта проявленная защита… Его кокон сжался плотнее, не давая ей осесть у забора. Её боль смела бы с поля всех, если бы он не оградил её самим собой. Она бы не дала себя коснуться. Она его не приглашала. Они поставили точку, и так и не решили, сможет ли она стать многоточием. Но в данный момент, ни в этом мире, ни в другом, не было никого, кто смог бы не дать ей упасть. Никого, кроме него. Даже эта женщина, так похожая на Нимуэ. Она точно знала, что Нимуэ — здесь. Они были скрыты от глаз, и обычный человек ничего бы не заметил и не почувствовал. Но не Лея. Бывшая бессмертная, получившая второй шанс. Даже самые обычные существа, лишённые крыльев, со временем вспоминали обрывки своей прошлой жизни. И — улавливали энергию. Даже самые никчёмные. Лея — такой не была. И она уже давно должна была вспомнить. И в подтверждение этого, он несколько раз ловил её тревожный взгляд с той стороны поля в их сторону. В коконе его табака бушевал ураган. Клены склонялись до земли и натужно распрямлялись обратно. Не уловить их было сложно. Учитывая душевное состояние Нимуэ, которая неосознанно каждый раз, каждый свой спуск, тянулась тонкими веточками своих кленов к матери. Но даже сейчас, Лея не бросилась к дочери, не попыталась узнать. Она снова и снова делала вид, что ничего не помнит, не знает и ничего вокруг неё не происходит. Самаэль никогда не хотел быть тем, кто раскрыл бы правду Нимуэ. И всё что он делал — сдерживал её боль внутри его крыльев и ловил затравленные взгляды Леи. Нимуэ плакала, закрыв лицо руками. Каждое обидное слово, каждый желчный выпад… Если бы не Авалон, у них с Леей всё могло бы сложиться иначе. Они бы всё равно выкарабкались. Но каждый день, она бы засыпала в руках, которые её боготворили. Каждый непрожитый день, каждое сочащееся ядом слово, сейчас полосовали её так же, как злые и хлесткие капли дождя, который неожиданной стеной обрушился на поле ипподрома, заставляя всех искать укрытия. Она не жалела себя. В этом не было необходимости. Она — сожалела. О несбывшемся, о разрушенном, о том, чего никогда не случится. В сотый раз, не понимая, зачем она осталась. В сотый раз, выискивая правильный ответ внутри себя. И снова его не находя. Так ли уж нужна ей эта жизнь с крыльями? Так ли это всё ей дорого и необходимо… И лишь когда её шелестящие клёны сдались на милость его дымного табака, она почувствовала облегчение, так схожее с принятием. Она позволила себе лишь на несколько минут утонуть в его молчаливой поддержке. Чтобы просто вздохнуть, чтобы просто взять себя в руки… Её клёны зашелестели, заставляя жёлтые соцветия качаться взволнованными маячками, и она разорвала круг его тлеющего табака. Он сделал шаг назад и сложил свои крылья. Нимуэ смотрела на поле, даже не пытаясь обернуться. Застыла в ожидании чего-то, чему даже не находила определения. Скучала ли она? Желала бы она, чтобы он был рядом? Или же это лишь минутная слабость, как благодарность за то, что он точно знал, что нужно именно ей? Стоит ли ей прощать? А прощаться? И сердце предательски замолчало, мысли упрямо отступили, а душа в растерянности продолжала ждать. — Тебе не стоило приходить, — тихо произнесла она, отирая щёки. Это было бесполезно. Солнце уже снова пробилось сквозь тучи, но дождь беззвучно плакал за неё. И уже огибая его, стремясь к выходу, пытаясь убежать от него, да и от себя тоже, она приняла окончательное решение. Самаэль кивнул, отпуская её. Поднял голову к небу, играя желваками на скулах. Не важно, что будет после. Он никогда не оставлял её одну. Она не всегда была с этим согласна, но он всегда был рядом в тот момент, когда действительно был ей нужен. Но ради кого он это делал? Ради неё, той, кого бросили и мать, и отец, или же ради себя и собственного самолюбия? Сможет ли он научиться жить без этого? Стоит ли ему — учится? Или… Его мысли снова прервал призыв Шепфа. Он сможет решить всё. Но только после того, как они устранят ту угрозу, что сейчас незримо распластала огромные крылья пустоты над каждым из созданных миров. После. Всё будет после…~ 🕷 ~
Вернувшаяся Мисселина вместе с Фенцио аккуратно обернули тело Тони в саван. Скрывая от лишних глаз случившееся. Лилу снова устало опустилась на поляну, складывая крылья и давая понять, что Фару пока так и не нашли. Геральд молчал. Каждое не сорвавшееся с губ проклятие прекрасно отражалось в подергивании верхней губы, в складках у носа, в побелевших пальцах рук, сжимающих собственные плечи в излюбленном жесте. Вишнёвая пенка снова прошлась по границе сознания и снова растворилась в пустоте. Он никак не мог понять, почему слышит её. Но и отойти сейчас от Уокер он не мог. И не хотел. Он должен знать. Вики застонала, и его сердце дрогнуло. Волна облегчения, окатившая его теплом, тут же сменилась на холодную рассудительность и отстранённость. У него ещё будет время. И на негодование, и на благодарность, что она жива. У него ещё будет время, рассказать о своих страхах, не скрывая собственной радости, от того, что она всё ещё с ним. Но не сейчас. Он уже уловил отголоски энергии Кроули, понимая, что старик вернулся с Совета. У него было от силы пару часов, чтобы окончательно понять что произошло, пока директор даст отдых своим крыльям, пока он не спустится вниз… — Геральд, — хрипло прошептала Уокер, поднимая голову с земли. — Я нашла тебя, слава Богу, нашла… Демон опустился на колени, помогая Вики сесть, огладил её плечо, словно желая удостовериться, что это она. Бережно притянул её ближе. Фенцио склонился рядом, кладя руку на солнечное сплетение, и чуть выпуская желтоватое свечение. Вики удивлённо хлопала глазами, щурясь от света и пытаясь понять, где она. — Слабенькая, но справится, — кивнул ангел и отошёл. — Послушай, Вики, — Геральд прочистил горло. — Я благодарен Создателю, что ты жива, я счастлив, что ты говоришь и дышишь, но сейчас будет больно. Терпи. Стальная хватка окружила шею, и Уокер вскрикнула, когда цепкий взгляд Геральда резко провалился в темноту её зрачков. В голове шумело, в висках пекло и болезненно пульсировало, но инстинктивно закрывшись сначала, Вики попыталась расслабиться, позволяя Геральду увидеть всё, что он хотел. Он был единственным, кто мог это сделать. И он бы никогда не подверг её этому, не дав оклематься. Значит, она всё-таки утратила контроль. Значит, Тьма всё же вырвалась, значит, она могла… От осознания последствий, Вики накрыл ужас, заставляя снова болезненно сопротивляться. Но Геральд был неумолим. Раз за разом он листал её воспоминания, раз за разом, он окунался глубже, пока не увидел то, что ему было нужно. — Адское пекло, — выругался Геральд, покинул её сознание, и резко прижал её к себе, привычно касаясь губами её волос, поглаживая её спину. Она чувствовала, как бьется его сердце, даже не пытаясь вырваться, она лишь беспомощно оглядывала присутствующих, пока её взгляд не замер на саване. С одной стороны отпечаталось тёмное пятно. И Вики дернулась, понимая, что это не просто вода. — Нет! Этого не может быть! Это не я! Она забилась в руках Геральда, пытаясь вырваться. Но он продолжал её удерживать, осторожно помогая подняться. Пытаясь успокоить её панику, которая так походила на отголоски его собственных страхов. — Нет! — Вики отчаянно замотала головой, смаргивая солёные капли. — Я не выпускала! Нет! Она не вырвалась! — синие глаза беспомощно нашли себе подобные.~ 🕷 ~
Он никак не мог её засечь. Уокер было запрещено покидать учительскую. Рядом с ней обязательно должен был быть кто-то. Школа гудела, но никто не обсуждал пропажу Тони. Обсуждали Фару и её замашки, её странные реакции и выпады. Аарон сидел в комнате. Кроули ещё не спускался. Мими успела смыть кровь и даже переодеть залитую блузку, ничуть не переживая, что ходит в одежде Мисселины. Дино, Лилу, Мими и он сам кружили над школой тёмными предвестниками беды. И каждый раз, едва уловив легкий отголосок, демон снова возвращался к поляне, где нашли Тони. Самого непризнанного они надёжно скрыли в лазарете. А после увиденного в глазах Уокер, найти Фару было просто необходимо. Но её не было нигде. Солнце неумолимо клонилось к закату. И заходя на очередной вираж, Геральд с удивлением наблюдал за приближающимися чёрными крыльями. Всё ещё не веря, но снова ощущая предательский холодок у затылка, Геральд опустился на землю, выжидая, пока долетит демон, чьи чёрные крылья здесь и сейчас не предвещали ничего хорошего. — Адское пекло, — произнес демон, понимая, что не ошибся. Медленными шагами к нему приближался тот, кого сейчас он хотел бы видеть здесь меньше всего.