Огни юга

Следующие дни были заняты подготовкой к путешествию. Герда с Рианой собирали вещи и заготавливали провизию. Для первой нашли несколько удобных неприметных суконных нарядов на смену, чтобы не привлекать лишнее внимание мужской одеждой. Мидрир с Николасом прокладывали маршрут по карте, обсуждали места стоянок и составляли план действий. Не успели и глазом моргнуть, как время пролетело. В рассветных сумерках они спустились к спрятанному в гроте причалу. Там стояла рыбацкая лодка на каркасе из ивы, обтянутом бычьей шкурой. Погрузив внутрь мешки с вещами, Николас с Мидриром натянули парус и взялись за вёсла. На вид ненадёжное средство для плавания в бурных морских водах, но оборотень уверял, что в древности авалорцы на таких лодках пересекали пролив и добирались до Дюарля. — Они уповали на хорошую погоду, и боги благоволили к ним, — подтвердила Риана. Яшку пришлось оставить в крепости. Обитатели убедили Герду, что будут хорошо о ней заботиться и позволят гулять в табуне на высокогорных пастбищах с сочной травой. Ветер дул попутный и быстро нёс судёнышко по волнам. Зачерпывая воду, весла поднимали в воздух тучи брызг. Хорошо, что морская болезнь отступила, иначе Николас грёб бы только вполсилы и выслушивал насмешки Мидрира. На скалах пронзительно кричали чайки и вились стаями-облаками. Риана напевала баллады о подвигах Сумеречников. Герда ловила каждое её слово и вертела головой по сторонам, любуясь высокими скалистыми берегами. Милая, непосредственная, ничем не испорченная. Как же здорово, что она умеет восхищаться даже незначительными вещами. Сам Николас давно утратил эту страсть. Не хотелось бы, чтобы с ней случилось то же. Ночевали они в маленьких потаённых бухтах, спрятанных внутри скал гротах, на пустынных берегах вдали от людских поселений. Пока Николас с Мидриром снимали парус и вытаскивали лодку на берег, Герда с Рианой обустраивали лагерь, разводили костёр и готовили ужин. С рассветом снова отправлялись в путь. Оказалось, что Мидрир неплохо знал эти места: ловко обходил сильные течения и подводные скалы. На третий день разыгрался нешуточный шторм, и пришлось ждать, пока ненастье стихнет. Мидрир напомнил про обещание Николаса показать свои приёмы, и тот с радостью согласился, а потом предложил и Герде присоединиться. Та старательно повторяла уже изученные движения. — На материке все женщины носят штаны и сражаются наравне с мужчинами? — заинтересованно наблюдал за ней Мидрир. — Не все. После войны мужчин осталось мало, но в защитниках нужда не отпала. Поэтому тех, кто может и хочет, допускают ко владению оружием, — ответил Николас. — Попадаются среди дам весьма искусные. Я лично встречал парочку, которые и тебе задали бы жару. — Сложно представить. Впрочем, двигается Герда неплохо, — выдал свою оценку оборотень. — Для девчонки. Она смутилась и потеряла равновесие, но замахнувшись палкой сильнее, устояла на ногах. — Герда быстро учится, — заключил Охотник. Им повезло. Шторм прекратился на следующий день, и плаванье продолжилось. Провизии они взяли не так много, а питаться одной рыбой не хотелось, поэтому задержек старались избегать и добрались до мыса Камлудона на шестой день. Ловонид находился отсюда примерно в двадцати милях. Мидрир отправил с голубем шифрованную весточку повстанцам в городе. Спрятав лодку в прибрежной пещере, компания продолжила путь на своих двоих. Далеко за полдень к ним подлетел голубь с ответом. Оборотень подозвал его мелодичным свистом. Тот сел к нему на руку. Мидрир снял с его ноги кожаный футляр и прочитал вложенное послание. — Сделаем привал, — он махнул рукой в сторону тисовой рощи вдали. — Нас проведут за городские стены следующей ночью, а пока нужно ждать. Они разбили лагерь на большой поляне. Пока мужчины не ушли за дровами, Герда спросила: — Разве здесь нет лесника? Вдруг он нас увидит? — Я замечу, если кто-то к нам приблизится. Сейчас часть простолюдинов боится высунуться из дома, а другая от нищеты подалась в разбойники. Стража не успевает их отлавливать. Так что вряд ли на нас обратят внимание, — объяснил Мидрир. Ещё день пролетел в совместной работе, весёлых шутках и тренировках. Герда с Рианой вечером устроили танцы у костра. — Жаль, что у тебя нет голоса, — говорила целительница. — Но языком движений тоже можно рассказать много историй. Главное, чувствовать ритм и страсть. Получалось замечательно. Казалось, вчетвером они стали настоящей семьёй: понимали и принимали друг друга такими, какими есть, и не думали о том, что их разделяет. На следующий день едва солнце миновало зенит, они снова тронулись в путь. Ехали по широкому тракту. Он, как и все окрестности, пустовал. На закате впереди показались мощные стены Ловонида. Сложенные из серого камня, зубчатыми змеями они уходили за горизонт. Мидрир свернул с тракта и повёл свою компанию мимо парадных ворот, украшенных львиными головами. Наползали густые сумерки. С трудом удавалось различить спину шагающего впереди товарища. Примерно через час показались маленькие боковые ворота. Возле них, привалившись к стене, дремали стражники. Мидрир приложил палец к губам. Все насторожились. Оборотень медленно толкнул створку ворот, чтобы приоткрыть их на достаточную для прохода щель. Протиснувшись внутрь, он поманил остальных за собой. Николас пропустил девушек вперёд. Когда он проходил мимо стражников, один из них открыл глаза и повернул голову. Видимо, это и был человек Мидрира. Надо отдать повстанцам должное, попасть в городскую стражу — отличная идея. Интересно, чего ещё они добились? Ворота скрипнули и закрылись. Компания сбилась вместе. Мидрир зашептал: — Ведите себя тихо. Держитесь рядом. Не выходите из тени. Прячемся, если увидим патруль. Все понимающе кивнули. Дальше передвигались крадучись, прижимались к стенам и петляли по подворотням. В темноте приходилось щупать мостовую ногами, чтобы не оступиться и не наделать шума. Из людей на пути им встречались только нищие, которые сами боялись до смерти. Кошки и крысы путались под ногами, дворовые псы норовили облаять. Мидрир предпочитал не успокаивать их своими способностями — слишком опасно, могли заметить. — Ещё немного осталось, — подбодрил он товарищей. Из окон лился свят, горели фонари — впереди широкая улица. Мидрир хотел её перейти, но Николас перегородил дорогу рукой. Послышались шаги. Компания юркнула в узкий переулок и вжалась в стену дома, боясь дышать. Голубоватые ауры мыслечтецов в темноте различались отлично — это отряд Лучезарных. Ухнула сова как раз там, где прятались повстанцы. Сердце ушло в пятки, кровь застучала в ушах. Один из Лучезарных замер, вглядываясь в темноту переулка, словно что-то заметил. Сделал два шага к Николасу и вытянул руку. По спине пробежал озноб. Зловещий шёпот ввинчивался в уши: «Наконец-то ты тут! Твой город уже стал моим. Хочешь его вернуть?» Так похоже на осколок Мрака. Этот Лучезарный — одержимый Предвестник? — Мастер, что там? Мастер? — подошли к нему товарищи. — Я заметил движение. Думал, там кто-то есть. Но это всего лишь кот, охотящийся на крыс, — вживую его голос звучал куда более вменяемо и мягко. Но ведь Лучезарный их видел! Почему он врёт своим людям и защищает врагов? — Нужно очистить город от грязи, иначе будет много смертей, — он перевёл взгляд на улицу перед собой. — Вы имеете в виду крыс? — смутился его товарищ. — Не здесь. Лучезарные поспешили за своим отрядом, и вскоре их ауры скрылись из виду. Послышался общий облегчённый вздох. Только тревога засела внутри и свербела призрачным эхом: «Сколько ни прячься, всё равно будешь мой». — Поспешим, а то опять нагрянут, — пихнул Николаса в плечо Мидрир. Стараясь выглядеть непринуждённо, они пересекли улицу и нырнули в спасительную темноту. За поворотом осталась богатый купеческий квартал. Впереди показались заброшенные ветхие дома. Обитель призраков. Удивительно! Это же почти центр. Мидрир постучался в небольшой особнячок с мансардной крышей. Неприметный и скромный по сравнению с соседними, совсем декора. Никто не ответил. Мидрир постучал снова: три коротких, два длинных удара. Условленный сигнал? После третьего раза открыли. На пороге показался подтянутый усатый мужчина в добротном суконном костюме. Похож на купца средней руки. Аура обычная. Ворот камзола глухо запахнут. Неодарённый или носит амулет Кишно? Мужчина поманил компанию за собой и спешно закрыл дверь. — Долго вы. Я уж испугался, не случилось ли чего. — Нарвались на патруль, — отмахнулся Мидрир. — Всё обошлось. — Их с каждым днём всё больше. Разбойников ищут. И заговорщиков тоже. Точно не увязались за вами? — Я бы учуял. Он вручил оборотню ключ. — Еду найдёте на кухне, дрова в поленнице у камина, вещи в малой гостиной. Вас четверо или появится ещё кто-то? — Гвидион. Его отряд добирается пешком, — ответил Мидрир и распрощался с ним. — А чей это дом? — поинтересовалась Герда. — Вдруг вернутся настоящие хозяева и выгонят нас? — Не вернутся. Раньше этот дом принадлежал семье моего мужа Повелла, но они давно умерли, — ответила Риана. — Мы в заброшенном квартале Сумеречников. Неодарённые побаиваются этого места. По соседству есть проклятый особняк с призраками. Говорят, чёрное колдовство сожжённого на костре хозяина действует до сих пор. — Кто же умудрился так всех запугать? — саркастично ухмыльнулся Николас. — Твой дед, — ответил Мидрир. Охотник непроизвольно сделал несколько шагов к двери, но оборотень перегородил ему путь. — Не сейчас. Отдохнём, дождёмся, когда станет спокойней и обязательно сходим. Николас не стал спорить и спросил о другом: — Ваши люди здесь, они все Сумеречники? Откуда столько амулетов? В крепости ведь никто их не носил. — Есть просто староверы, сторонники короля и недовольные властью Лучезарных. Им безопаснее всего. Есть слабые одарённые. Они таятся по нищим, неблагополучным кварталам. Гвидион всё время бухтит, что слабаки позорят божественный дар. Мне приходится постоянно ему доказывать, что нельзя разбрасываться людьми. А они негодуют, что мы относимся к ним свысока. Так что будь осторожен в высказываниях. — Я когда-то был неосторожен? — Ты обычно молчишь. Но когда говоришь, разверзаются небеса, — засмеялась Риана. Николас сощурился в притворной обиде. — А сильным приходится либо хорошо скрываться, либо добывать амулеты у контрабандистов из Норикии, — закончил Мидрир. — Я тебя позже со всеми познакомлю. Они плотно задвинули шторы и запалили свечи. В камине ещё тлели угли. Если топить, то только завтра после заката. Риана отправилась на кухню собирать на столе ужин. Герда тронула Николаса за локоть: — На пару слов. — Конечно, — Николас переплёл с ней пальцы. — Только не поднимайтесь на мансарду. Там полы прогнили, можно упасть, — подмигнул им Мидрир. Они вышли в малую гостиную. — Что случилось? Испугалась Лучезарных? — проницательно спросил Охотник. Герда задумчиво кивнула: — Они тоже одарённые? Я видела их насыщенные ауры. Что ж, скрывать всё дальше бессмысленно. Надо рассказать хотя бы часть правды и постараться сделать это как можно мягче. Николас аккуратно взял Герду за руки и заглянул в лицо. Даже в сумерках она выглядела настолько обворожительно, что на губах сама по себе расцветала улыбка. — Во время падения ордена часть Сумеречников перешла на сторону пресветловерцев и образовала свой орден Лучезарных. Теперь они вербуют других одарённых в свои ряды, а тех, кто отказывается, сжигают на кострах. — Как они могли отречься от своей веры и ремесла? — ужаснулась Герда. — Орден стал разваливаться ещё до появления пресветловерцев. Лучезарные решили, что нужно что-то менять. Чужая, популярная у простолюдинов вера показалась им привлекательной. Они возглавили тех, кого мы не смогли победить, и оказались триумфаторами. — Но… это предательство по отношению ко всем людям! Лучезарные же видят Горний мир. Зачем они ослабляют нас и себя заодно? Демонам же наши склоки только в радость! Она вглядывалась в его укрытое темнотой лицо сверкающими глазами, слова пыталась прочитать ответ. Николас облизал пересохшие губы. — Ради того, чтобы оставаться у власти и купаться в роскоши? Об их целях знают только они сами. — А что с тем Лучезарным, который нас заметил? — продолжала она допрос. — Его аура вспыхнула и разрослась. То же самое произошло с твоей. Очень похоже на то, как было с Финистом, помнишь, я рассказывала? Охотник покривился. — Я же просил не приглядываться так пристально. Из-за этого тебя могут вычислить. Он просто прощупывал нас даром, а я пытался прикрыть. Герда непримиримо сложила руки на груди. — Он тоже мыслечтец? Ты же говорил, что пресветловерцы убили всех детей ветра. — Кроме тех, кто согласился встать на их сторону, — кивнул он. — Значит, они и нас могут принять? — поразила её догадка. Николас отстранился. — Тебя — вполне. Если хочешь, иди, я держать не стану. А мне прямой путь на костёр вслед за дедом. Она порывисто обняла его за плечи и зашептала: — Прости, я не это имела в виду, я… Тёплое дыхание щекотало шею, нежный незабудковый запах обволакивал. Герда мелко дрожала в его руках, хрупкая птичка. Как её оттолкнуть, когда губы сами тянулись к нежной коже на виске? — Я не брошу тебя, нет! Как бы трудно ни было… Ах! — она осеклась, когда он защекотал языком кончик её уха. Ладони ласкали её спину под тонкой туникой. Герда замерла, напряглась. Он покрывал её лицо жадными поцелуями, пока не добрался до сладких губ. Крылышки мотылька, они трепетали не в силах остановить захватчика. Разум отчаянно сопротивлялся. Сейчас не место и не время, Герда ещё не готова. Но когда всё шло по плану, а не наперекосяк? Охотник останавливался, только чтобы перевести дыхание, а потом снова приникал к ней, терзая губами, лаская языком. Объятия становились всё крепче, близость сводила с ума. Они зависли у края пропасти. Одно неловкое движение, и опрокинутся с невообразимой высоты. Как же хотелось расстаться с покровами, расправить крылья и насладиться стремительным полётом в самое сердце тьмы! Дверь скрипнула оглушительно громко, раздалось покашливание. Герда испуганно отпрянула, Николас разочарованно повернулся к выходу. — Еда на столе. Идёмте, — позвала их Риана и вышла. Из соседней комнаты донёсся басовитый смех Мидрира: — Говорил же, они там уединились, а ты… Герда уже собиралась к ним, но Николас её перехватил. — Лучезарные… их Магистры… Они одержимы Мраком. — Как Предвестники? Как Ягиня? — она приложила ладони ко рту. — Теперь понятно, почему они потворствуют демонам. — Просто… если что-то случится, не поддавайся на их посулы, не верь им. Всё, что ты ни попросишь у них, они извратят и обернут во вред. Теперь тайного осталось немного — поделиться самым страшным всё же не получилось. — Конечно! Но ты ведь будешь рядом, чтобы меня защитить? — Герда ласково улыбнулась. — Буду, — он снова не сдержался и прижал её к себе. Послышался раздражённый голос Рианы: — Вы идёте? Или мы всё съедим без вас! Они поспешили на кухню. Вымотанные за долгое путешествие, они собрались спать сразу после ужина. Расстелили одеяла в большой гостиной рядом с камином и легли поближе друг к другу, чтобы не замёрзнуть. Проснулись поздно, да и торопиться было некуда. Гвидиона ждали после полуночи. Порой выглядывая в окна, они замечали прохожих. Те опасливо осматривались по сторонам и спешили прочь. Трепещущие шторы, неясные очертания фигур в окнах, скрипы половиц в заброшенных домах только усиливали суеверный страх. Гости начали приходить раньше намеченного срока, сразу после заката. Раздавалось три условленных стука. Вооружившись кинжалом, Мидрир шёл открывать. Все с ног до головы кутались в тёмные плащи и прятали лица под платками. На виду были только глаза. Уже внутри дома гости снимали маскировку, но ауры оставались неприметными. Первым на порог поднялся давешний усатый стражник Гейрт Ллавелин. Долговязый, подтянутый, в светлых льняных штанах, заправленных в высокие сапоги и красном камзоле, какие носили все стражники. Пепельные волосы коротко стрижены, на виске заметен белёсый шрам. Серо-голубые глаза даже в безопасности продолжали следить за обстановкой. За ним подошли суровые коренастые бородачи, похожие на каледонцев. Белус ниже и плотнее, с бурыми волосами и глубоко посаженными тёмными глазами. Джодок выше и стройнее, хотя кость такая же широкая, волосы светлые, глаза миндалевидные, кошачьи, изжелта-зелёного оттенка. Оба в неприметных костюмах из коричневого сукна. Третьим в светлом костюме дорогого кроя явился холеный чиновник — Юдегрин Мойес. Среднего роста, с большими залысинами на висках и вытянутым овалом лица, выбритым идеально гладко. Его высокий лоб бороздили глубокие морщины, а в водянистых глазах сквозил холодный расчёт. Четвертым стал Хуг Финнахте — мальчишка разбойного вида. Щуплый и узкогрудый. Рыжий и жутко конопатый, он улыбался всем ртом так, чтобы показать свой знак отличия — выбитый передний зуб. Светло-карие глаза плутовато щурились. Одет в заплатанную рубаху и мешковатые штаны. Гвидион чинно взошёл на порог последним, тихо постукивая по ступенькам посохом. Один. Похоже, с сопровождением он попрощался раньше. Герда помогла наставнику раздеться и проводила за накрытый в гостиной стол. — Это все? — спросил Николас у Мидрира шёпотом. — Самые доверенные. Чем меньше людей знают о нашей миссии, тем лучше, — ответил тот и объявил в голос: — Господа, это Мортимер Стигс из Дорнаха. Он весьма опытен в деликатных делах, подобных нашему, поэтому мы прибегнем к его услугам. — Он беженец? Из Компании? — недовольно прищурился чопорный Мойес. — Разве ему можно доверять? — Он мой давний знакомый, и я за него ручаюсь. Как и Гвидион. Наставник кивнул, и остальные немного расслабились. Видно, слово главного жреца имело для них большой вес. — Итак, начнём, господа. Что вы имеете мне сообщить? — спросил Мидрир, сложив ладони на груди лодочкой и постукивая пальцами. Первым поднялся малыш Хуг. — Мои ребята изучили дороги, по которым Лучезарные возят жалование солдатам, и готовы напасть в любое время. Ещё можно устроить беспорядки на рынке, когда там будет много народу. Левегар, летнее солнцестояние, на носу. Самое лучшее время. — Слабенький морочь, — шепнул Мидрир на ухо Николасу, прежде чем ответить: — Рад, что в тебе столько задора. Он повернулся к бородатым крепышам. Их тоже не нужно было упрашивать. — Мы выступим сами и приведём столько людей, сколько потребуется для освобождения пленника, — сообщил Джодок. — Все наши парни знают, с какой стороны браться за оружие и готовые умереть за правое дело. — Свирепые не-братья. Джодок оборачивается рысью, Белус — вепрем. Странная компания, они везде ходят вместе, — сообщил Мидрир. — Обязательно привлечём вас, если решим брать темницу штурмом. Но прежде нужно придумать план. Мастер Мойес, что предложите вы? — Я и мои люди готовы обеспечить вас оружием, провиантом и всем необходимым. У нас даже есть горючие смеси и взрывчатые порошки из Поднебесной. Очень действенно, — заговорил он куда более серьёзно, чем предыдущие ораторы. Сразу видно, делец. — Неодарённый. Был помощником министра торговли при короле Лесли. После его свержения сохранил старые связи и занялся контрабандой. Лучезарных ненавидит не меньше нас. Представляет интересы всей неодарённой аристократии и купцов, которые жаждут вернуть власть королю. Тайно исповедуют старую веру, — представил его Мидрир куда более подробно. — Он не предаст? — сохраняя сосредоточенное лицо, шёпотом поинтересовался Николас. — Если честно, больше чем ему я доверяю только Гейрту. Нет, за лояльность остальных я тоже ручаюсь. Просто он куда более осторожен и мыслит очень здраво, — отрекомендовал его Мидрир. — Однако мне нужны гарантии, что вы настроены серьёзно, — продолжил свою речь Мойес. — Если мы не одержим победу, то хоть что-то изменим? Пока я вижу, что это очередной романтический героизм, который повлечёт за собой лишь смерть. — Чтобы использовать горючие смеси и взрывчатые порошки, люди должны уметь с ними обращаться. Кто-нибудь этому обучен? — подал голос Охотник. Все неловко переглянулись. — Мы расспросим наших людей, — пообещал Белус. — Уж будьте любезны, — сложил Мойес руки на груди. — Такой товар на улице не валяется, не хотелось бы тратить его даром. Куда более важно, что новые изобретения очень опасны и в неумелых руках принесут больше вреда, чем пользы. Но Николас решил не высказывать сомнения вслух, тем более, Мидрир косился на него недовольно. — А ты почему молчишь, славный Гейрт? — обратился оборотень к стражнику. — Твои слова, как человека, ближе всех знакомого с ситуацией, очень важны. — Понимаю. Но ни порадовать, ни обнадёжить не могу. Темницу очень хорошо охраняют. Только Лучезарные, неодарённых не пускают. Если кому-то удаётся туда попасть, его читают так тщательно, что носом идёт кровь. Так что переодевание не поможет. Брать темницу штурмом с нашими скудными силами я бы не советовал. При любом подозрительном шуме Голубые Капюшоны убьют заключённых, а потом избавятся от нас. Подкоп делать слишком долго. Мы не знаем, в какой части темницы заперт наш пленник. — Можно подослать к ним не охранника, а заключённого. Пока будет там сидеть, всё разведает и передаст нам, когда мы придём освобождать пленника. Ветроплава не расколют даже Лучезарные, — предложил Джодок. — На меня намекаешь? — осадил его Гейрт. — Мне всё же кажется, что будет лучше, если я останусь на воле. — Тоже ветроплав? — удивился Николас. — Да, один из немногих выживших. Лучший лазутчик из всех. Пару лет назад его хотели выбрать предводителем вместо меня, но он отказался. Примерно с теми же словами, — тихо усмехнулся Мидрир. — В том, что ты на своём месте, никто не сомневался. А имел в виду мастер Стигса, — Джодок выразительно глянул на Охотника. Тот удивлённо вскинул бровь. Что означает эта показная враждебность? — Это неприемлемо, — отрезал Гвидион. — Мы пригласили мастера Стигса помочь, а не использовать его в качестве наживки. Если с ним что-то случится, перед норикийцами мы не оправдаемся. — Хорош помощник! Он только критикует, а сам ещё ничего не предложил, — обличил его Белус. — У меня пока слишком мало информации, чтобы что-то предлагать. Но я с удовольствием слушаю вас, — в тон ему ответил Николас. — А что насчёт катакомб? Тех самых, откуда Безликий выгнал демонов, прежде чем построить свою цитадель. Они же проходят под всем городом, — предложила Риана. — Триста лет назад в королевскую темницу посадили Чёрного Бартоломью. Он происходил из знатной семьи, но богатые соседи оболгали его, лишив земли и достатка. Отчаявшись добиться справедливости законным путём, он подался в пираты и стал наводить ужас на весь западный Мунгард. В конце концов его поймали и хотели повесить. Он взмолился Безликому, защитнику всех несправедливо обиженных. Бог разверз пол под его ногами. Бартоломью сбежал через катакомбы, купил себе новый корабль и отправился на поиски слоновьей кости в далёкий Гундигард. Больше его никто не видел. — Красивая легенда, только насквозь лживая, — возразил Мойес. — Бартоломью был грабителем и душегубом, повинным в гибели сотен людей. Наш благородный покровитель Безликий никогда бы не откликнулся на зов негодяя. Не знаю, удалось ли пирату избежать казни, но охочий до красивых сказок народ переврал его весьма гнусную историю до неузнаваемости. — Если Бартоломью действительно бежал в катакомбы, то наверняка блуждал там до самой смерти, — поддержал его Гейрт. — Что же до дел насущных, все известные входы в подземелье охраняются Лучезарными не менее зорко, чем башня Рейвенгард. — Ничего не даётся легко, — печально подытожил Мидрир. — Если на этом всё, можете быть свободны. Спасибо за помощь, она неоценима. Повстанцы поднялись из-за стола. Перед тем, как уйти, каждый прощался с оборотнем лично. — Не мешкайте. Времени у нас до Левегара, — предупредил Хуг, прежде чем последовать за Белусом и Джодоком. — Помните, мне нужны гарантии. Пускать деньги на ветер я не согласен, они нам ещё понадобятся, — не слишком-то радушно высказался Моейс и тоже ушёл. Гейрт снова оказался последним. — Светлейший Гвидион прав, эта затея — чистое самоубийство, — он почтительно склонил голову, Николас ответил тем же. — Прежде всего решите, так ли нужно спасать пленника. Мы даже не уверены, что он жив. Возможно, Лучезарные давно его убили. — В таком случае мы должны это выяснить и вывести Голубых Капюшонов на чистую воду, — предложил Охотник. — Нужно поставить точку. Стражник кивнул и тоже удалился. — Жалкое зрелище, да? — обратился Мидрир к Николасу. — Отнюдь. Не ожидал, что вы столького добьётесь. Если бы прибавить ваше воодушевление к возможностям Компании, наши шансы возросли бы во сто крат, — ответил тот. Оборотень скорчил кислую мину. Похоже, надо сменить тему. — Путь через катакомбы самый удачный. Это бывшие владения ши, а вы с Рианой полукровки. Смогли бы вы отыскать там дорогу с помощью чар вашей второй натуры? — Я хотела это предложить, но не при посторонних, — кивнула целительница. — Однако нам понадобится время, чтобы изучить тоннели до освобождения короля. — И надо найти неизвестный Лучезарным вход, — добавил Мидрир. — А мне нужно попасть в хрустальный грот Динас Эмрис, чтобы договориться с обитающим там духом. Так что вам придётся действовать без меня, — сообщил Гвидион, положив руки на плечи обоих. — Посему оставляю Николаса за главного. — Тебе кажется, что я не справляюсь? — ожесточённо спросил оборотень. — Справляешься. Просто ты командовать умеешь, а вот ему стоит поучиться, — наставник отпустил их и принялся собирать посуду со стола. Девушки присоединились к нему. Мидрир сверлил Николас недовольным взглядом: — Ну что, каким будет твой первый приказ, мой новоиспечённый командир? — Осмотреть особняк деда. Я рвался на остров, чтобы вновь побывать дома. Понять то, что ускользало от меня раньше. Но на пепелище в Озёрном крае этого не произошло. Может, я найду то, что ищу, тут. — Ладно, тогда завтра, — нехотя согласился оборотень. — Я попрошу Хуга покараулить, чтобы нас не обнаружил патруль. Но лучше бы мы искали вход в катакомбы. Мёртвые дома ничего тебе не скажут. — Я готов рискнуть. В следующую полночь, когда город погрузился во тьму, они вдвоём выбрались на улицу и побрели по широкой заброшенной улице. Летняя ночь была душной, овеянная горячими ветрами юга. Мостовая здесь оказалась разбита, и приходилось ступать очень осторожно, чтобы не попасть ногой в щели между брусчаткой. Тихо. Лишь вдалеке мяукнул бродячий кот. — Чисто, — шепнул Мидрир. Они поторопились к большому дому на углу улицы. Двухэтажный с ломанной многоступенчатой крышей. С двух боков стояли декоративные башенки. Из фасада выдавался двойной ряд эркеров с заколоченными окнами. Значит, деду принадлежал роскошный особняк в столице. А его семья прозябала в северном захолустье и едва сводила концы с концами. Убранства ночью не разобрать, хотя наверняка штукатурка, лепнина и прочий декор облупились, а картуш с гербом уничтожили пресветловерцы. Осторожно переступая через разбитые ступеньки, они поднялись на обрамлённую стройными колонными террасу. Мидрир открыл навесной замок отмычкой, как бывалый вор. Они вошли внутрь и плотно затворили дверь, прежде чем запалить припасённую свечку. — Только быстро. Патруль появится в любой момент, — предупредил оборотень. Дом пустовал: ни мебели, ни картин, ни панелей на стенах. Только гулкое эхо гоняло пыль по углам. — После казни твоего деда Белый Палач приказал обыскать дом сверху донизу и забрать всё, что получится унести. Здесь ничего не осталось, — Мидрир положил руку на плечо Николасу. Тот напряжённо прислушивался к чутью, желая услышать голос дома, но тот давно угас. Очередной мираж, за которым Николас гонялся, чтобы узнать тайну и почувствовать себя цельным, живым. — Где находился кабинет деда? — спросил он. — На втором этаже, в конце коридора. Только осторожно, ступени могли прогнить, — предупредил оборотень. Охотник начал подниматься по лестнице. Ступени опасно скрипели под ногами, но помогать ветроплавом не стоило — свечение ауры привлекло бы внимание Лучезарных. Шаг, ещё шаг и ещё. И вот он уже наверху. Мидрир двигался следом и сопел над ухом. Они заглядывали в каждую комнату с облупившимися стенами и крошащейся кладкой, пока не добрались до последнего помещения. Небольшая квадратная комната действительно напоминала кабинет. Сквозь щели между досок из забитого окна сочился тусклый лунный свет. Охотник опустился на колени и рукавом стёр пыль с пола. Стали заметны оставшиеся на паркете царапины от мебели. По ним можно было представить примерную обстановку кабинета при жизни хозяина. Николас поднялся и принялся простукивать стенку возле места, где мог находиться стол. Мидрир выглянул на улицу через щель между досками. — Быстрее. Если тут и был тайник, Лучезарные наверняка его нашли и выпотрошили. — Не обязательно. Древние роды Сумеречников делали тайники на крови, чтобы только член семьи мог их открыть. Некоторые кирпичи лежали неплотно и едва заметно дрожали от ударов. Николас достал из-за пазухи нож и полоснул себе по пальцу. Воздух наполнился солоноватым запахом. Изображая знак Безликого, Охотник стал прикладывать палец к кирпичам. Несколько ударов сердца ничего не происходило. За окном яростно взревел кот, словно чужак забрался на его территорию. — Патруль! Нужно убираться! — Мидрир схватил Николаса за плечо. Стена заскрежетала. Медленно, словно нехотя, два кирпича в середине знака из крови отъехали в сторону. Образовалась неглубокая ниша. Охотник вырвался и сунул туда руку. — Брось! Оно не стоит наших жизней! — взмолился оборотень и помчался к выходу. Николас выгреб всё содержимое тайника, сунул за пазуху и побежал следом. Хрясь! Хотя Мидрир старался ступать как можно мягче, одна из досок надломилась. Хруст эхом раскатился по всему городу. Николас бросился к оборотню и помог достать ногу. Хорошо, что острые щепки не пропороли сапог. На улице уже слышались чеканные шаги. Они метнулись к двери и затушили свечу. За стеной ощущались две ауры с голубоватыми прожилками мыслечтения. Слабые, но всё же одарённые. — Какой-то шум. Видно, забрались бродяги, — доносились снаружи голоса. — Куда? Ауры не чувствуешь? У меня нет ключей. — Разве им не страшно? Мне от одного вида не по себе. — Гляди, замок открыт! Сердце ёкнуло. Попались! — Эй, дяденьки, что-то потеряли? — звонко выкрикнул мальчишка. — Мой кошелёк! Гадёныш! — завопил один из Лучезарных. Раздалась невнятная возня. Николас вынул меч из ножен и взялся за рикассо. Один Лучезарный загромыхал сапогами по мостовой, а второй со скрипом распахнул дверь и шагнул внутрь. Охотник огрел его по голове рукоятью, и Голубой Капюшон рухнул на пол без чувств. Незадачливые грабители перескочили через него и побежали прочь. Аур других Лучезарных поблизости не ощущалось, улицы пустовали. Мидрир с Николасом примчались к дому Повелла за считанные мгновения. Заслышав их торопливые шаги во дворе, все обитатели собрались в прихожей. — Что стряслось? Столкнулись с Лучезарными? — спросила Герда, испуганно заламывая руки. — Да! Нужно срочно собирать вещи и уходить. Скоро здесь будет патруль. Берите только необходимое, остальное добудем потом! — отдавал приказания Мидрир. Николас взял у Гвидиона свечу, подошёл к столу и вынул из-за пазухи свои находки. — Зачем ты позволил ему командовать? Он же не знает всей ситуации и только о себе думает! — напустился на наставника оборотень. — По-другому он свою ответственность не ощутит и не поймёт, каково это — быть лидером, — не повышая голоса объяснял Гвидион. — Как только тот Лучезарный очухается и найдёт обмазанный кровью тайник, сюда явится Белый Палач! — Мидрир повернулся к Николасу: — Надеюсь, оно того стоило! — Ещё как! — ответил тот, разглаживая руками бумаги. — Риана, принеси карту города. Целительница непонимающе моргнула, но всё же выполнила просьбу. Охотник положил её на стол рядом с замысловатой схемой переходов. — Это карта катакомб, сделанная во время Войны за веру. Тут подписи короля Лесли, моего деда и вождя Компании «Норн», Жерарда Пареды, — Николас ткнул пальцем в витиеватые вензеля. — Здесь обозначено две дюжины входов, сотни тоннелей. Надо отыскать те, о которых не слышали Лучезарные и затаиться. Мидрир и Гвидион заглянули в карту ему через плечо. — Мы не знаем этих мест. К тому же, там ты будешь отрезан от материнской стихии и ослабнешь, — возразил наставник. — Лучезарные тоже. Но силы Мидрира и Рианы, наоборот, увеличатся. Давайте попробуем. Или вас есть другие предложения? — Николас перевёл взгляд на оборотня. — Нет времени на споры. Я позову Хуга, чтобы он прикрыл наше отступление, — Мидрир поспешил на улицу. Гвидион продолжил недовольно сопеть у Николас над ухом. — Нас бы точно так же могли обнаружить здесь, — оправдывался тот. — Сюда патрули заглядывают намного реже, это не дом проклятого колдуна, — наставник разочарованно покачал головой. — Что толку прятаться тут безвылазно? Мы даже не смогли придумать способ освободить пленника. А теперь у нас есть карта тоннелей, один из которых наверняка ведёт к Рейвенгарду, — настаивал на своей правоте Охотник. Гвидион оставался непреклонен. Охотник отправился помогать девушкам собираться. Через пару минут они уже толпились в прихожей с перекинутыми через плечи мешками. Вскоре вернулись Мидрир с Хугом. — Ну, и переполох вы устроили! Мои ребята едва ноги от патрулей унесли, — посетовал конопатый разбойник. — Это было необходимо. Идёмте. Ближайший вход в подземелье в четырёх домах отсюда, — Николас указал на треугольник на карте. — Нам очень повезёт, если там нет засады и он не завален, — усомнился наставник. — Если вы настолько не доверяете моим суждениям, то не стоило назначать меня командиром, — вспылил Охотник. Хуг обескураженно переводил взгляды с одного постного лица на другое, пока не решил: — Выступаем первые. Девушки и светлейший за нами, Мидрир прикрывает тыл. Выглянув за дверь и убедившись, что путь чист, они побежали за Николасом. Лучезарные наступали на пятки. Их гулкие шаги стучали в висках набатным боем. Лаяли собаки. Возле каждого дома приходилось останавливаться, осматриваться и прислушиваться. Голубые пятна аур разрастались и светились всё ярче, испуская повсюду лучи мыслечтения. Хуг заставил всех прижаться к стене. — Смотрите в оба. Они не могли далеко уйти! — получилось разобрать слова. — Эти дома стали приютом для сумеречных крыс. Давно пора их сжечь! Командир Лучезарных швырнул факел в окно ближайшего строения. Дым защекотал ноздри. — Жгите тут всё! Выкурим их! — Но, мастер, сейчас слишком сухо. Ветер разнесёт огонь по другим кварталам, — робко возразил кто-то. — Мастер Харальдссон не одобрит! — Его тут нет! Живо исполнять, а то получите по дюжине плетей! — кричал командир. Хуг подхватил камень с мостовой и швырнул в противоположную сторону от нужной улицы. — Эй, трусы-поджигатели! Спалите хоть весь город, но нас не поймаете! — раздался из темноты мальчишечий голос. — За ним! Живее! — взревел командир. Отряд сорвался с места, мостовая задрожала от топота. Как только Лучезарные отдалились на почтительное расстояние, Николас выглянул из укрытия и поманил остальных за собой. В доме, куда угодил факел, занималось пламя. Горели трухлявые половые доски и изъеденные молью гардины. Нужное здание находилось по соседству. Рядом с ним старый разбитый колодец. Ни крыши, ни ворота с ведром не сохранилось — торчал только столб зубастой каменной кладки. Николас бросил в колодец камень. Он гулко ударился об землю — воды внизу нет. Охотник прикрепил к краю кладки крюк с верёвкой и поманил остальных. Первым полез Гвидион, за ним Риана и Герда, следом спустили мешки с вещами. Схватившись за верёвку, Мидрир лихо спрыгнул вниз. Голубые ауры снова приближались. Николас пихнул Хуга плечом. — Полезай! — Я должен защищать вас! — Нет времени спорить, — Охотник едва не сбросил его в колодец. Сдавшись, Хуг споро полез вниз. Николас развернулся к врагу и выровнял дыхание. Мгновение, едва заметный сполох ауры — весь резерв вылился в огромный ветросгусток. Со скоростью шквала он понёсся на Лучезарных. Разделился надвое. Одна половина густым потоком захлестнула дом, в котором бушевал пожар. Стена гудящего огня поднялась до небес. Вторая, дробясь на мелкие иглы, впилась в раскинутую сеть мыслечтения. Раздались крики. Повреждённые пятна аур заметались, ища врага. — Держать строй! — надрывал глотку командир. — Вон те голодранцы! Вон! — отвечал ему кто-то. — Они нас отвлекают! Туда, за ветроплавом, — отражался эхом от пустых домов приказ. — Пожар! Пожар! Не пройдём! — вопили воины в переднем ряду. Огонь подступал и перекидывался на соседние дома. Обдавало жаром, по лицу тёк пот, грохот и треск оглушал. Николас схватился за верёвку и прыгнул в колодец. Стены домов по соседству рухнули.