Огни юга

Следующим утром в окно снова забарабанил дождь. Занималась Герда так же прилежно, как и раньше, но все мысли были сосредоточены на произошедшем вчера. Когда учителя оставили её одну, Герда уставилась в окно на стекающие по стеклу капли. Скрипнула дверь. Внутрь заглянул Олаф. - Как вы? Не думала, что загляните ко мне до приёма, - поприветствовала его Герда. - Освободился раньше, - одарил Олаф её сияющей улыбкой. – Всё готово в лучшем виде, даже сам поверить не могу. - Поздравляю! Я… я скучала. - Правда? А мне говорили, тебя развлекал Арнингхэм, - заметил Олаф, опускаясь на стул напротив. - Не то, чтобы мне нравилось его общество, просто отказ выглядел бы неучтивым. Я поступила неправильно? - Зависит от того, о чём вы говорили. - Он показывал мне дворец, рассказывал его историю. Хвалился, что провёл более трёх дюжин дуэлей и не проиграл ни одной. - Да, он это любит, - кивнул Олаф. - Я думала, Кодекс запрещает дуэли. - Запрещает. Но если ты обладаешь влиянием в ордене, то на «мелкие шалости» закрывают глаза. - А вы? - Никогда этим не интересовался. Арнингхэм плохо ко мне относится в том числе и поэтому. - Ну-у-у, Сумеречники тоже не жалуют дуэли… Насколько я поняла из слов Флавио. - Зато они любят нападать исподтишка, - хмыкнул Олаф. - Кажется, Арнингхэм меня в чём-то подозревает. Хотя я не делала ничего запретного, и стражники всегда были рядом. А что, если он обо всём догадался и играет с ней, как кошка с мышкой? Зачем? Чтобы в подходящий момент нанести Олафу сокрушительный удар? - Ему не понравилось, что я не заставил тебя давать показания на суде и не подверг глубокому чтению при свидетелях, - сознался тот. – Мне так хотелось тебе помочь, что я пошёл на риск. Соврал, что прочитал тебя сам и не нашёл ничего подозрительного. Теперь у нас обоих могут быть проблемы, но они решатся, если ты позволишь себя прочитать. Герда глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Нет. Не хочу, чтобы в моём прошлом копались и вытаскивали наружу всё, что мне бы хотелось навсегда похоронить. Я сгорю со стыда и не смогу смотреть никому в глаза, если это произойдёт. - Неужели там что-то настолько ужасное? – нахмурил он брови. - Настолько, а может и хуже, - она сиротливо сжалась. – Пожалуйста, не позволяйте никому меня читать! Это… это может утянуть нас обоих на дно. Только не спрашивайте. Не спрашивайте! По её лицу хлынули слёзы, словно прорвало плотину. Сокрушительный поток сметал все возводимые рассудком преграды. Плечи вздрагивали от всхлипов, щёки щипало, становилось трудно дышать. Боль заволакивала всё существо. Вероятно, Николаса она не встретит больше никогда, вероятно, его уже нет в живых. Если Лучезарные узнают, что Герда его жена, что любит его до сих пор и не готова предать, то она вместе с добрым, ни в чём неповинным Олафом отправится на эшафот. Он подскочил, обхватил её руками и принялся укачивать, как младенца. - Ну что же ты. Не плачь, а хотя плачь. Я же видел, как тебе этого хотелось, но ты себя сдерживала. Может, я действительно слабак, но считаю, что в такие моменты лучше не думать, как ты будешь выглядеть в чужих глазах. Плачь, если тебе станет легче. - Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… - всхлипывала она. – Я не хочу, чтобы вы пострадали. - Всё будет хорошо. Если меня понизят, я исполню свою мечту и поселюсь в маленьком захолустном городишке подальше от политических интриг и дрязг. Лучше подумай о себе. Скажи, что там такого ужасного, и я придумаю, как это замять. - Я… не могу. Нет! Просто не позволяйте никому меня читать. Это… это убьёт меня. - Гр-р-р! Хорошо, сделаю всё, что смогу. Но почему-то чутьё подсказывает мне, что в твоём прошлом всё очень пристойно и безобидно. Олаф поднял её на руки и уложил на кровать. Приступ истерики втянул из неё все силы: отчаяние исполосовало душу на мелкие лоскуты, и внутри осталась лишь глухая пустота. Призрак Николаса стоял перед глазами. Олаф всё это время сидел рядом и молча гладил её по голове. Прошло время, прежде чем её перестали душить всхлипывания. Сквозь слипшиеся ресницы Герда вгляделась в чистые голубые глаза Олафа. Искренняя улыбка успокаивала лучше, чем любое чудодейственное зелье. Он словно говорил без слов: я та соломинка, за которую можно удержаться в этом урагане. Как же совестно его обманывать! - Отпустите меня, - хриплым голосом прошептала Герда. – Позвольте уехать. Тогда ни у меня, ни у вас не будет неприятностей. Я не могу сказать правду. Ни вам, ни кому бы то ни было ещё. Для меня это равносильно смерти. Он убрал растрепавшиеся пряди волос с её лица и провёл пальцем вдоль переносицы, едва ощутимо коснулся губ и щекотнул подбородок. - Отпустить тебя – вот что равносильно смерти. Столько трудов пропадут зря. Арнингхэм победит. Типы, подобные ему, смогут и дальше отравлять нам жизнь. Поэтому нет. Олаф поцеловал её в лоб, как делал когда-то Николас. Под ложечкой засосало от тоски. - Ложись спать. Завтра я сам покажу тебе дворец. Я знаю такие места, о которых Арнингхэм даже не догадывается. А послезавтра на приёме я представлю тебя Совету ордена, и всё решится так или иначе. - Нет. Нет! Я не хочу, - отчаянно замотала головой Герда. - Ты не побоялась смотреть на казнь бунтовщиков, но боишься посетить бал, на котором мечтают оказаться все девушки Авалора от герцогини до самой последней прачки? – наигранно удивился Олаф. - Вспомните мой сон. Я не мечтала о дворцах и принцах. Мне было бы достаточно и скромной хижины лесника в северной глуши. - К прежней жизни возврата уже не будет. Тебе придётся это принять, - сказал он на прощание и вышел за дверь. Она долго ворочалась, пока в окно не заглянула полная луна. Разводы на ней походили на дырки в сыре. Ночь выдалась ясная, хотя весь день лило нещадно. Умывшиеся звёзды мелодично звенели. Среди их рисунков различалась фигура Охотника. Он вскидывал лук и направлял стрелу в сторону севера. В сторону Урсалии на краю Полночьгорья, где они были невероятно счастливы вместе. «Эх, почему нельзя отрастить крылья и подняться за тобой по звёздной лестнице, чтобы провести вместе целую вечность? Говорят, так долго любить нельзя. Даже самые сильные чувства притупляются. Но я сделала бы всё, только бы сохранить наши чувства на века и даже тысячелетия. Вот бы снова встретиться с тобой если не в этом, так хотя бы в следующем воплощении. Ты будешь ждать меня, как я тебя?» Звезда мигнула и понеслась к земле. Небо всегда отзывалось на её просьбы, будто, и впрямь, считало своим ребёнком. Едва Герда сомкнула веки глаза, как её разбудили слуги. Они принесли завтрак и помогли надеть платье с тугим корсетом, к которому никак не получалось привыкнуть. Стоило только сесть за стол, как на пороге комнаты появился Олаф. - Выглядишь не выспавшейся, а ведь я просил, - он недовольно щёлкнул языком и устроился напротив. - Не всё получается так, как нам хочется. Против бессонницы мало что помогает. - А ты попробуй не переживать по пустякам и не забивать голову глупостями. Герда быстро проглотила завтрак, хотя кусок в горло не лез. Олаф взял её за руку и повёл на нижний этаж. - Что за таинственность? Что вы хотите мне показать? – любопытствовала она. - Особенное место. Моё личное чудо, о котором знать будем только мы с тобой. Общие секреты сближают, м? - А тайны разделяют, - задумчиво пробормотала Герда. Они выбрались в левое пустующее крыло замка. - Здесь раньше находились покои короля. После его смещения никто не решился их занять. Отсюда просто забрали мебель и декор, оставив помещения пылиться. Но твой покорный слуга изучил их вдоль и поперёк. Ничего опасного здесь не осталось, но всё же я нашёл одну диковинку, - рассказывал он. Они не стали поднимать по широкой мраморной лестнице на второй этаж, а прошли вглубь, где виднелась изукрашенная цветным стеклом дверь. На витраже изображалось стоящее на холме дерево с раскидистой изумрудной кроной. Снаружи стекло подсвечивалось, создавая вокруг картины ореол. - Тайный внутренний дворик короля. Говорят, его построили, когда только закладывалась цитадель. Полторы тысячи лет назад. Представляешь? – глаза Олафа вспыхнули азартом. - Я видела усыпальницу королей, она ведь не менее древняя, - улыбнулась его хорошему настроению Герда. - На полвека младше. Главное, это место запиралось на ключ, и заходить сюда мог только король. Здесь хранилась одна священная реликвия рода Хассийцев-Майери. До меня Лучезарные ею не интересовались, но я расковырял замок. - А вы, оказывается, и такое умеете! – удивилась Герда. - Я тоже когда-то был несносным подростком, - подмигнул ей Олаф. - И моё любопытство было вознаграждено. Он открыл дверь и галантным жестом пригласил её внутрь. Герда заглянула в дворик с опаской, но ничего особенного не увидела. Обнесённый бордюром, здесь был разбит меленький сад. Правда, без хозяина он пришёл в запустение. Многие растения превратились в тёмные и светлые скелеты. В центре стоял необхватный пень с огромными сухими корнями. - По легенде на этом месте Безликий посадил семя, которое принёс с Девятых небес. Вокруг него построили эту цитадель. Из семени вырос гигантский белый дуб. Другого такого было не сыскать во всём Мунгарде. Говорили, что династия Хассийцев-Майери будет править на Авалоре, пока дуб не погибнет. Его никому не показывали. Мало кто верил, что дерево способно простоять более полутора десятка веков. Ходили слухи, что когда умирало старое дерево, короли сажали новое. Во время Войны за веру дуб, и впрямь, стал сохнуть. В тот же день, когда Утренний Всадник взошёл на костёр, король Лесли собственноручно срубил мёртвое дерево. В напоминание здесь остался только пень. Может, поэтому Лесли так и не женился, не завёл наследника. Чувствовал, что старая эпоха закончилась, а в новой им, потомкам старого бога-покровителя Сумеречников, места нет. Герда передёрнула плечами. Нет-нет, всё не может закончиться так плохо. Её друзья, Николас, Финист, Ноэлю, Эглаборг и все остальные имеют такое же право жить, как Лучезарные! Она опустилась на колени рядом с пнём и принялась изучать его годичные кольца. - Отец учил меня разбираться в возрасте деревьев и показывал самые древние дубы в лесу. Говорил, что им не меньше пятисот лет. Но это дерево ещё древнее. - Значит, авалорские короли врали не так часто, - усмехнулся Олаф. - И это та самая великая тайна? – Герда поднялась и посмотрела на него в недоумении. - Нет. Это её истоки. Он выдвинул из угла, куда из окна попадало больше всего солнечного света, огромный горшок с маленьким трёхлистым ростком. - Самой занимательной находкой оказался не пень, а жёлуди. Некоторые из них сохранились настолько хорошо, что я решил посадить их. Долго возился с ними, чего только не пробовал, даже к дворцовым садовникам обращался, но жёлуди не всходили. У меня остался один последний, самый неказистый. Я уже ни на что не надеялся. Но на следующее утро после того, как я тебя спас, случилось чудо, - он указал на росток. - Вы связываете это со мной? – вытаращила глаза Герда. – Нет, просто ваши труды и терпение просто были вознаграждены. - Не знаю-не знаю. С твоим появлением дворец словно ожил. Да что там! Ко мне самому вернулся вкус молодости, - Олаф ласково щекотнул её за щёку. - Но зачем вам этот дуб? Это же символ Сумеречников. И то, что он сгнил сам, многое значит. Эпоха рыцарей и волшебства одряхлела и отжила своё. Как бы ни прискорбно было это признавать, но орден Сумеречников распался бы даже без Войны за веру. Только сейчас она полностью это осознала. Бунтовщики, Флавио – они все из последних сил цеплялись за старые порядки и уклад, и именно поэтому проиграли. Чтобы победить, нет, даже чтобы просто выжить, нужно отыскать новый путь для всех одарённых, а не только Лучезарных. - Почему бы не взять у старого строя лучшее? Дуб – это замечательный символ силы и благородства. Пускай он соединит в себе старое от жёлудя, упавшего с древнего дуба, и новое в своих пока ещё тонких и мягких веточках, - ответил Олаф так, словно прочитал её мысли. - Вы же говорили, что наивно мечтать о мире. - Нет. Наоборот. Жить безо всякой надежды на лучшее нельзя. Я верю, что мы договоримся и с бунтовщиками, и с норикийцами. И даже убедим пресветловерцев позволить им сохранить свою религию. - Спасибо! На стороне Сумеречников много достойных людей. Я не верю, что все они притворялись, как Флавио. - Надеюсь, ты не разочаруешься, - мягко щурясь в лучах солнечного света, ответил тот. Из коридора донеслись чеканные шаги. Олаф встрепенулся: - Уходим! Нельзя, чтобы нас здесь застали. Он задвинул горшок обратно в угол и выскочил из дворика следом за Гердой. Взявшись за руки, они чинно зашагали к выходу. У парадной лестницы их остановил Арнингхэм. Его сопровождал отряд гвардейцев и несколько Лучезарных. - Вот вы где! А мы вас везде искали! – с притворным радушием заявил Арнингхэм. – Впрочем, я догадывался, что вы не придумаете ничего лучше, чем повести даму в это угрюмое место. - В чём дело? Я же предупредил, что у меня сегодня выходной. К приёму всё готово, никаких проблем возникнуть не должно, - возмутился Олаф его наглости. - Долг прежде всего, надеюсь, не нужно напоминать вам дважды, - не сдавался тот. - Лучше бы это было что-то важное, иначе… - попенял ему Олаф. - Иначе что? Пожалуетесь Архимагистру? – вскинул бровь Арнингхэм. – Ситуация сквернее некуда и не терпит отлагательств. - Поэтому последние пять реплик вы только и делаете, что пытаетесь вывести меня из себя? Говорите же скорее! - У нас завёлся шпион. Из Норикии, подосланный Компанией «Норн», - выплюнул ему в лицо соперник. - И где же он? – мигом посерьёзнел Олаф. Герда внутренне подобралась. Может, получится предупредить Николаса? Но как встретиться с этим шпионом, как помочь ему бежать? Или он уже видел Герду и всё знает? А если Николас посчитает, что она его предала? - Здесь! У нас под носом, - ответил Арнингхэм. – А вы, ну ладно, мы оба оказались настолько недальновидны, что пропустили его. Но я же всегда выручал вас с тех самых пор, как вас назначили помощником Магистра. Мне показалось странным дело колдуна Флавио. Из Урсалии корабли приходят в порт Леннокса на севере. К тому же, в Каледонских горах у бунтовщиков есть крепость-убежище, где они живут большой общиной. Жрец там нашёлся бы наверняка, и не один. Традиционную свадьбу можно было сыграть в Госкенхендже. Староверы до сих пор проводят там пышные празднества. Так почему же Флавио оказался в столице, где куда легче попасться нам на глаза? - Что вы имеете ввиду? – спросил Олаф, подозрительно сузив глаза. - Моя логика или чутьё, если хотите, не подвело. Я проверил учётные книги в порту Дубриса. Из Урсалии последний месяц сюда не заходило никаких судов. Зато пару недель назад пришвартовался корабль из Дюарля, на котором был некто Флавио Гвидичче, сопровождающий знатную особу – графиню Эстель де Буи. Графиня направлялась в Ловонид на похороны дальнего родственника. Я запросил у наших лазутчиков в Норикии сведения об этой таинственной особе и только что получил ответ. Весьма тревожный, надо сказать. Эстель, единственная дочь графа де Буи, с детства имела дурные наклонности. Не в силах справиться с ними отец перепоручил её Компании «Норн». После обучения она выполняла для вождя Пареды особые поручения. Щекотливого толка. Соблазнить неподкупного чиновника, отравить неудобных для вождя людей, внедриться в подпольную общину пресветловерцев – вот немногие из её достижений. Герда ахнула и приложила ладонь ко рту. Бунтовщики обманулись безобидной внешностью Эстель и куртуазными манерами, недооценили опасность. Именно на это и рассчитывал вождь Компании. - Её напарник Флавио с не менее впечатляющим послужным списком, видимо, пожертвовал собой, чтобы она смогла изобразить из себя жертву. Так Эстель де Буи втёрлась к нам, излишне жалостливым и наивным, в доверие, избежав тщательного допроса. Что вам у нас понадобилось, госпожа де Буи? Арнингхэм с вызовом глянул на Герду. Та недоумённо моргнула. - Я не Эстель! - Игра проиграна, госпожа. К чему сейчас отпираться? Я наблюдал, как вы пристально изучали дворец. Искали тайные ходы, чтобы провести по ним колдунов? – Арнингхэм ухватил её за руку. – Ещё и нас вынудили всё вам рассказать и показать! - Что вы несёте?! – взъярился Олаф и оттолкнул его. – Колдуны и так знают этот дворец, как свои пять пальцев. Он раньше принадлежал им. К тому же, у лорда Комри есть карта катакомб, благодаря которой они нашли путь к Рейвенгарду. Наверняка там указаны ходы, которые ведут во дворец. Внедрять сюда шпиона для такой глупости никто бы не стал! - А может, она хотела соблазнить нас обоих, чтобы мы выдали ей все планы нашего ордена? Мне она делала недвусмысленные намёки. Эдакая обида с перчинкой дерзости. Я почти попал под её чары, но вас, вижу, её сладкая лесть очаровала куда быстрее. - Я дочка лесника, Герда Мрия. Я приехала сюда с женихом из Урсалии, чтобы сыграть традиционную свадьбу. Это правда! – возмутилась Герда. – Ни за кем я не шпионила и козней не строила, а просто коротала время. Мне нравится гулять по дворцу и парку, разве это преступление? - Угу, конечно. Только внешность у тебя для бюргерши слишком аккуратная, манеры слишком аристократичные, грамотность, опять же. Мастер Харальдссон, а вы знаете, что она читает не только новую буквицу, но и староверческую руницу? Не слишком ли для дочки лесника? Откуда он об этом узнал? Видел, как Герда читала древние надписи на стенах? - Достаточно! – повысил голос Олаф. – Она не врёт, разве вы не чувствуете? Так сыграть никто бы не смог. К тому же я заглядывал в её сны. Не было там ничего опасного. - Сны? – недовольно хмыкнул Арнингхэм. - Вы считаете это достаточным доказательством её невиновности? На кону безопасность всех пресветловерцев. Я требую, чтобы её тщательно допросили с помощью глубокого мыслечтения. - Нет, - упрямо качнул головой Олаф. – Она ещё не отошла от шока. Грубое вмешательство может подорвать её и без того хрупкое душевное здоровье. Я против! - Вы ещё не Магистр, чтобы решать единолично. Предлагаю выставить вопрос на голосование, а до этого заключить госпожу де Буи под стражу. Не в темнице, конечно, а в её комнате, если вам так будет легче. - Моё имя Герда! Она не Эстель. Она много хуже: внучка Белого Палача, жена лорда Комри, чужая, предательница и для Лучезарных, и для Сумеречников. И зачем она только назвала Флавио своим женихом? - Тогда согласитесь, чтобы я вас прочитал прямо сейчас, - удостоил её презрительного взгляда Арнингхэм. Что же делать? Тянуть время, уповая на чудо? Может, Николас где-то в этих коридорах, спешит ей на выручку. Вот-вот она услышит его лёгкую поступь. - Я сказал, нет! – рявкнул Олаф, загораживая Герду собой. – Никто её допрашивать не будет. Думаете, я не понимаю, что вы творите у меня за спиной? Интригуете, как презренные колдуны из Норикии, чтобы занять моё место? Да вы просто жалкий гнусный тип, раздувающийся от чувства собственной важности. Если бы не заступничество Магистра Трюдо, вас вышвырнули бы отсюда по первому моему слову! - И что… - поперхнулся Арнингхэм, тараща глаза от удивления. – Что всё это значит? - Это значит, что никто здесь вас слушать не станет. Она – Герда Мрия, дочка лесника, прибывшая из Урсалии. В Дюарле никогда не была и вождя не видела. Я готов поручиться за неё честью и жизнью. На покрасневшей шее Олафа вздулись жилы. - Что ж… - Арнингхэм угрожающе сощурил глаза. – Это воспринимать как вызов? - Ох, до вас дошло! Я уже просил Пресветлого ниспослать вам озарение, - съязвил Олаф. – Давайте разберёмся со всем прямо сейчас. Нет смысла тянуть долее. Герда неуютно поёжилась. - Как прикажете, вы же у нас главный, - холодно процедил Арнингхэм и стремительно зашагал к центральному выходу. Остальные переводили ошалелые взгляды со взбешённого лица Олафа на удаляющуюся спину Арнингхэма. Первый махнул рукой и двинулся в сторону жилого крыла. Герде приходилось бежать, чтобы успеть за его размашистым шагом. - Зачем? – несчастно шептала она. – Я уже готова была согласиться на этот дурацкий допрос! - Ну уж нет! Я мечтал сделать это со своей первой встречи с Арнингхэмом. - Но он же провёл с сотню дуэлей, а вы их всегда презирали! – попыталась увещевать его Герда. Они уже поднимались по лестнице жилого крыла на второй этаж. - Это не значит, что я фехтую хуже него. Я бился с колдунами на передовой, пока этот трус наблюдал за их отступлением. Настоящей крови он никогда не нюхал, - Олаф замер возле одной из дверей, которая отличалась от соседних разве что табличкой с его именем. – Ты же сама говорила, я должен проявлять больше жёсткости, чтобы подчинённые воспринимали меня всерьёз. Благодаря тебе я готов покончить с нашими дрязгами раз и навсегда. Я не мягкотелый слабак! Он открыл дверь. Герда хотела было зайти, но Олаф глянул на неё растеряно: - Ступай к себе, скоро всё закончится. Обещаю! - Нет! Я умру от переживаний! - Хорошо! – сдался он. – Тогда подожди в коридоре. Мне нужно переодеться. Ох, как она сама не догадалась! Уши вспыхнули, и Герда отступила на шаг. Олаф запахнул за собой дверь. Ждать долго не пришлось. Вскоре он вернулся в удобных широких штанах, заправленных в сапоги до колена, белой сорочке и тёмно-зелёном дублете поверх него. К поясу был прилажен меч с узким, более плотным клинком и необычной корзинчатой гардой. - Чего удивляешься? Впервые видишь такое оружие? – подмигнул ей Олаф, хотя его весёлость казалась наигранной. – Это эспада. Входит в моду в Священной империи. Лёгкий, манёвренный, особенно он хорош против одетых в доспех воинов. Олаф выхватил меч из ножен и сделал молниеносный выпад. - Я же говорил, что справлюсь. Не стоит за меня переживать. - С-справитесь. Я буду верить в вашу победу, - ответила Герда осипшим голосом. Даже когда Николас дрался с Финистом, она не чувствовала такой всепоглощающей тревоги. Словно над их головами сгущались грозовые тучи. Или это затаившийся на время Мрак нашёл путь в их души? Как же страшно! Страшно без Николаса!