Огни юга

Дни тянулись ленивой улиткой. После приёма Герда не встречалась с Белым Палачом, но стражники пристально следили за ней. Она ждала, что её посадят под замок или случится ещё какая-нибудь напасть, но вскоре Белый Палач завершил дела и уехал в Эскендерию, и Герда облегчённо выдохнула. Олаф занимался подготовкой к путешествию и почти не заглядывал. Учителя и слуги говорили строго по делу, разузнать о происходящем не получалось. После происшествия с Арнингхэмом было страшно просить о помощи или нанимать кого-то за деньги, чтобы передать весточку Сумеречникам. Да и денег ей не давали. А как отыскать надёжного человека, который не сдал бы её Лучезарным? Никогда Герда не чувствовала себя настолько слабой и корила себя за то, что может только беспомощно ждать своей участи. Время поездки неотвратимо приближалось, а Герда даже не думала собираться. Все вещи, которыми она пользовалась, принадлежали не ей. И ехать никуда не хотелось. Ведь это означало, что до возвращения в Мунгард она не узнает о судьбе Николаса. Получится ли отыскать его спустя пару лет? Не забудет ли он её? Может, лучше, чтобы он начал жизнь с чистого листа? Упаднические мысли душили не хуже щупалец Мрака, вырывали сердце из груди и заполняли опустевшую оболочку отчаянием, болью и ненавистью. Казалось, что Белый Палач специально вызвал у неё эти чувства, чтобы подготовить почву для осколков. Бороться с унынием не получалось, оставалось только надеяться на чудо. В последний миг в ворота дворца, а быть может, на причал ворвутся бунтовщики с бело-зелёными флагами Сумеречников и разметают Голубых Капюшонов. Николас подхватит её на руки и закружит в танце, как было на свадьбе. А дальше победят или проиграют – не важно, коронуют его или нет – главное, что они будут вместе до конца дней. И даже если погибнут в пожарах войны, то сделают это, глядя друг на друга. Нет-нет! Какие же бредовые идеи приходили в голову из-за одиночества и отчаяния. Мир погрузился в вязкую пелену серого тумана, в котором Герда ослепла и оглохла. Всё прискучило: занятия, разговоры, даже книги больше не радовали. Не получалось сбежать в уютный мирок из ровных строк, шороха страниц и запаха клея, воображение не живописало дивные картины. За пару дней до отъезда во время завтрака к ней заглянул сияющий Олаф. - А где тюки с вещами? Мне казалось, девушки берут в путешествие на пару дней полдома, если не весь. А мы-то вернёмся не меньше, чем через полтора года. Герда отвернулась, не желая отвечать на шутку. - В чём дело? Учителя говорят, что ты стала безразличной и невнимательной. А Рэнделл жалуется, что у тебя испортился аппетит и сон. Переживаешь из-за случая на приёме? Она поднялась и подошла к окну. Олаф всё равно не услышит и не поймёт, зачарованный Белым Палачом. - Не изводи себя! Никто здесь не сделал тебе ничего плохого. Почему ты так боишься нас и не веришь? Собирался дождь. Ветер стучал по крыше, небо наливалось холодными свинцовыми тучами. Клетка. Весь мир – огромная клетка, из которой никак не выбраться. - Хоть путешествию бы обрадовалась! Там не будет никого из ордена, кроме нас двоих. - Моряки не отличаются добрым нравом, - шмыгнула Герда носом. - Авторитета ордена и моего присутствия хватит, чтобы держать их в узде. К тому же, это проверенные люди, они служили нам и прежде. Значит, никого из них перетянуть на свою сторону не удастся. Может, в дороге она встретит союзника? Может, в Гундигарде среди дикарей и демонов ещё остались те, кто не боится Мрака и готов выступить на стороне света и жизни? - Я нашёл для тебя телохранителя, - Олаф упорно пытался её расшевелить. – Он из неодарённых. Никого не боится, ни перед кем не заискивает. Тебе точно понравится! - Наёмник? – насторожилась Герда. Они слыли лихими ребятами, правда, могли продать за пару медек. Вряд ли на такого можно положиться. Наверняка Олаф договорится, чтобы телохранитель следил за ней. Станет ещё сложнее. Герда тоскливо вздохнула. - Нет. Это мой старый знакомый. Не смотри так, мой круг общения не ограничивается Лучезарными. Впервые мы встретились в Эскендерии, когда я был помощником лорда Веломри. Он выступал в цирке на канате с популярным номером «Парящий над бездной». Сердце ёкнуло. Вспомнилось, как Николас парил над Полночьгорьем во время её обучения в Урсалии. Нет, он бы не стал вступать в цирке и уж точно не завёл бы дружбу с Лучезарным. Хотя… он ведь женился на внучке Белого Палача. - Дай ему шанс, дай шанс нам всем и этому путешествию тоже. Тебе понравится, вот увидишь. Только будь осторожна, он сердцеед. - Ревнуешь? – невесело усмехнулась Герда. - Опасаюсь. - Не стоит. У меня нет желания заводить новые отношения или даже необременительную интрижку, - искренне призналась она. - Удивительно, он сказал мне почти то же самое. - Не беспокойся, моя хандра не будет тебе мешать. Но запретить себе чувствовать я не могу. Дай мне время. - Конечно. Но мы отбываем через два дня, - Олаф ласково коснулся её щёки и заглянул в глаза. – Начинай собираться. Я не желаю тебя неволить, но и отпустить не могу. - Я всё сделаю. Ступай! В дороге ещё наговоримся, - она заставила себя улыбнуться. Олаф подмигнул ей и ушёл, насвистывая под нос задорную песенку. Герда заставила себя собраться. Вначале подобрала удобную одежду для путешествий на разную погоду. Потом отложила несколько книг о мыслечтении, хотя хотелось взять гораздо больше: трактаты по истории и сборники народных сказок, но это было бы слишком. Просить оружие Герда не решилась. Что ещё нужно взять, в голову не приходило. Обо всех важных припасах позаботились до неё. К тому же, Герда слабо представляла, что будет делать на корабле и чувствовала себя дорогой обузой, которую тащат за собой, потому что жалко бросить. Олаф успел закончить приготовления пораньше, как делал всегда, а потому вечером снова навестил её. - Рад, что ты взбодрилась, - заметил он аккуратно сложенные в сундуке вещи. – Почему столько мужской одежды? Ты злоупотребляешь расположением нашего портного. Тебе гораздо больше идут платья. Герда не оценила шутки. - В ней удобнее, чем с корсетами, глубокими лифами и пышными юбками. К тому же, в штанах на меня будут обращать куда меньше внимания. Николас тоже любил, когда она носила красивые платья. Хоть он и не говорил об этом, однако его выдавали взгляды и исполненные нежности прикосновения. - Не уходи в себя. Скажи, что на душе. Я пойму и не стану корить, - Олаф приобнял её за плечи, по-дружески, без намёка на что-то большее. Так умел только он. - Пустое. Лучше сам что-нибудь расскажи. Что слышно от бунтовщиков? - Почему ты всё время о них спрашиваешь? – он уставился на неё с подозрением. – У тебя там друзья? - Знакомые. Да просто… думаю, что опрометчиво уезжать сразу после бунта. Сумеречники снова могут напасть, и жертв будет больше. А вдруг народ их поддержит? Короля Лесли очень любили, а династию Хассийцев-Майери до сих пор считают священной. Да и баллады о доблести и благородстве лорда Комри долетали даже до Урсалии. - О нём ходят противоречивые слухи, - Олаф в задумчивости повёл плечами. – Кто-то говорит, что он погиб во время мятежа, кто-то – что умер от неизлечимой болезни. Бунтовщики распускают слухи, что он созывает под свои знамёна всех, кто считает нашу власть несправедливой и незаконной. Герда нервно кусала губы. Нет, Николас жив. В прошлый раз он разыграл свою смерть, чтобы скрыться от преследования. Сейчас мог поступить так же. - Так что из этого правда? Готовится новое восстание? Почему ты так легкомысленно к этому относишься? - Потому что большинство колдунов бегут в Норикию едва ли не вплавь. Мы на голову их разбили. Вряд ли они выступят против нас в ближайшем будущем. Будут готовить пакости вместе с вождём Компании в Золотом Дюарле. Наши люди хорошо подготовлены и со всем справятся, не переживай. - Постараюсь. Пускай их самоуверенность и недооценка противника сыграет против них. Это хоть какая-то надежда. - Отдохни хорошенько. Плавание в Зюдхейм не переправа через узкий пролив. Первое время на корабле нам придётся нелегко. Герда не стала спорить, и когда Олаф ушёл, легла в постель. Делать ничего не хотелось, сковала тусклая апатия. На следующий день Герда попрощалась со всеми слугами и учителями. Те выглядели сконфужено от её добрых слов, не знали, как отвечать. Пришло время отъезда. Герда надела мужской костюм из коричневого сукна и поспешила на крыльцо. Носильщик тащил следом её сундук с вещами. Олаф ждал во дворе возле открытой дверцы экипажа, запряжённого тройкой гнедых рысаков. На запятках стоял один сундук, к которому примостили и второй. Как мало у них пожитков. Удивительно! - Большую часть багажа уже погрузили на «Музыку». Здесь только личные вещи, - объяснил Олаф, подсаживая её в экипаж, и забрался следом. Крикнул кучеру: - Трогай! Лошади промчались через распахнутые ворота, цокая коваными копытами по мостовой. Выбравшись из дворцовых стен, Герда ощутила свободу. Может, выпрыгнуть из экипажа? Хотя Олаф посадил её подальше от двери. Да и вряд ли она успеет убежать. - Нервничаешь? Я сам как на иголках. Никогда не руководил экспедицией и не ездил дальше столицы Священной империи – Констани. Если бы Магистр Трюдо был жив, то наверняка отчитал бы лорда Веломри: «Куда ты отправляешь этого сопляка?! Он же ни на что не способен. Они разобьются о риф, не войдя в воды Гундигарда. Или во время высадки их сожрут саблезубые мелькарисы! Или убьют дикари!» Олаф неловко рассмеялся. - Пресветлый Милостивый, я сам до ужаса боюсь поражения. Будто Магистр Трюдо вселился в меня после смерти и шепчет на ухо: ты никчёмный, всё, что ты делаешь, обречено на провал. Ты должен спрятаться с головой под одеялом и никогда не выходить из своей комнаты! - Такое возможно? – встревожилась Герда. А что, если в него попал осколок? Почему тогда не виден спрут и чёрные прожилки в ауре, как у лорда Веломри? И глаза нормальные. Можно ли всё это скрыть? Можно ли притворяться настолько натурально? - Нет. Просто Магистр Трюдо стал олицетворением моей неуверенности в себе. Лорд Веломри говорит, что это путешествие поможет мне её преодолеть. Когда я чем-то занят по уши, то не думаю о неудаче. Так было во время бунта, во время подготовки к приёму и путешествию. Но как только я останавливаюсь, уныние поглощает меня. - Со стороны ты выглядишь способным на многое. Уверена, всё получится, - Герда сжала его ладони, стараясь подбодрить. Он спас ей жизнь и вызывал всё больше симпатии. Ах, если бы только Олаф прислушался к её предупреждениям о Мраке! - Будешь мне помогать? – спросил он с надеждой. - Если смогу… - смутившись, ответила она. В сумерках экипаж въехал в Дубрис. Рассмотреть портовый город не получилось. Они почти сразу остановились возле Малого Дворца Лучезарных. Раньше он тоже принадлежал ордену Сумеречников, но после Войны за веру перешёл к новым хозяевам. Прогуляться по трёхэтажному зданию из белого известняка, украшенному колоннами и искусной лепниной в виде рыб и раковин, тоже не вышло. Их отправили в приготовленные на первом этаже комнаты, где уже остывал ужин. На рассвете всё тот же экипаж отвёз их на причал. Ранним утром в порту только-только собирались люди. Туман ещё стелился над водой. Пахло солью и рыбой. Чайки кричали неистово. Порт выглядел куда внушительней, чем в Ленноксе и Урсалии: помпезное, увитое каменными водорослями и ракушками главное здание, стройные ряды складов и судостроительных доков. Вдоль причала у пирсов мостились суда разной парусности и размеров. Распорядители ходили с дощечками и зачитывали написанные на них мелом объявления. Грузчики, матросы, плотники и рыбаки вслушивались и шли по своим делам. Опрятные, одетые в целые и чистые костюмы, ни в одном из прохожих нельзя было заподозрить бандита или бродягу. Наверняка главный порт Авалора очень хорошо охраняли. Вряд ли Сумеречники смогли бы сюда пробиться со своими скудными силами. Герда тоскливо вздохнула. Экипаж замер у пирса, к которому было пришвартовано трёхмачтовое судно. Большое, около восьмидесяти футов в длину. Нос украшала золочёная фигура юноши, который играл на арфе. Олаф спрыгнул на мостовую и помог спуститься Герде. Завидев пассажиров, стоявший на мостике судна человек в треугольной шляпе с пером приказал спустить трап. На палубе засуетились матросы. Слуги подхватили сундуки с запяток и потащили их на корабль. Герда постоянно оглядывалась, хотя ни на что уже не надеялась. - Кого-то ждёшь? – Олаф тронул её за плечо. - Да просто… любопытно. Куда запропастился твой приятель? - Пунктуальностью он не отличается, - ответил он скованно и тоже принялся вертеть головой по сторонам. - Ты же говорил, что он надёжный. - Говорил… Олаф разочарованно вздохнул. Ему было неприятно, но он быстро подавил эмоции и снова улыбнулся. - Пускай даже эта мечта не сбылась, она всё равно стоила тех денег! Он двинулся к трапу, а Герда никак не могла оторвать взгляда от города. Она расстаётся с Николасом на полгода или навсегда? Порыв ветра ударил в лицо, пелена слёз застила глаза. Герда с трудом сдержала всхлип. Вдруг кто-то тявкнул и заскулил. Из тумана призрачной тенью выскочил белый лис и бросился к Герде. Она опустилась на корточки, не веря своим глазам. Гилли Ду? Он же везде бегал за Николасом. - Откуда здесь белый лис? – вернувшись к ней, удивился Олаф и присел рядом. - Это мой питомец. У нас на севере все таких держат. Я думала, он пропал, когда Флавио напал на меня. Можно взять его с собой? – Герда с мольбой заглянула в глаза Олафу. Гилли Ду повторил за ней, возбуждённо виляя хвостом. Олаф задумчиво повёл плечами: - Капитану это не понравится. Но если ты обещаешь больше не грустить, то я всё улажу. Послышались гулкие шаги. В тумане обрисовались очертания человека. Герда и Олаф уставились на него, надеясь из последних сил и страшась поверить в чудо одновременно. - Привет-привет! Небось, уже не ждали? – послышался знакомый баритон с бархатистой хрипотцой. Сердце пропустило удар. Почему она не почувствовала его ауру? Амулет Кишно? Наверняка. Что сейчас будет? Драка? Крикнуть, что Олаф друг? Но тогда она выдаст Николаса и себя заодно. Олаф с улыбкой шагнул к нему и пожал руку. Аура Лучезарного озарилась холодным голубоватым светом, аж глаза заслезились. Совсем как во время ночных столкновений с патрулём Голубых Капюшонов. Неужели помогавшим им командиром был Олаф? Как же Николас изменился! Такой осунувшийся, худой, одежда, хоть и добротная, висела на нём мешком. Раньше Николас никогда не шнуровал ворот рубахи, а теперь будто стремился спрятать своё тело от посторонних взглядов. Даже ладони были затянуты в кожаные перчатки. Голова обвязана алым платком на пиратский манер. Кажется, под ней совсем нет волос. Зато щёки и подбородок покрывала длинная щетина. Лицо бледное, щёки впалые, только глаза горели, как и прежде – синевой штормового неба. - Честно говоря, я испугался, что ты сбежал с моими деньгами, - сказал Олаф. - А не надо было платить вперёд, - отшутился Николас. – Деньги разрушают даже самую крепкую дружбу. Поэтому я и не хотел ничего брать. - Они дают хоть какую-то гарантию, что человек придёт. Любой другой. Но не ты. - Есть такая штука, как доверие. Оно, конечно, хрупкое, как хрустальная ваза, но на проверку оказывается более крепким, чем деньги. - Я тебе доверяю, иначе бы не позвал, - настаивал Олаф. - А я хочу взяться за эту работу, иначе не вызвался бы, - парировал Николас и вскинул голову, заметив тень от каракки. – Ого! Никогда не плавал таких огромных судах. Она же как дом! Нет, несколько домов. Наши рыболовецкие лодки жалкие мальки по сравнению с этой красоткой! Герда удивлённо выгнула бровь. Барк Сайлуса выглядел внушительней «Музыки», но Олаф уверял, что во время сильных волн она более устойчива и лучше приспособлена к перевозке пассажиров на дальние расстояния. - Она и будет нашим домом следующий год, а может, и дольше, - с гордостью объявил Олаф. – Надеюсь, вам обоим понравится. Николас не смотрел на Герду, то разговаривая с Лучезарным, то разглядывая каракку. А вот Гилли Ду носился между ними, не понимая, почему они не обнимаются, как раньше. Герда тронула Олафа за рукав и спросила: - Это и есть сердцеед-канатоходец? - Сердцеед?! – Николас резко развернулся, но снова посмотрел не на неё, а на Олафа. - Мортимер Стигс из Дорнаха, твой телохранитель, - представил его Лучезарный. – Я помню, какие на тебя взгляды бросали дамы в цирке. Бьюсь об заклад, многие из них приходили, только чтобы поглазеть на тебя. - Не преувеличивай. Моё лицо на такой высоте никто разглядел бы. Им просто нравился захватывающий номер. А если бы милые дамы узнали о моём характере, то перестали бы смотреть представления, и цирк разорился бы. Герда не выдержала и закашлялась. Почему он игнорирует ей? Боится себя выдать? - Герда Мрия из Урсалии, моя ученица и твоя подопечная, - Олаф, наконец, познакомил их официально. - Она? – деланно удивился Николас. – Какая заурядная, да ещё в мужской одежде. Хотя на корабле, наверное, удобно. Внимания привлекать не будет. Герда вспыхнула и затравленно опустила взгляд. Зачем он грубит? Это такая игра или он обижен? - Эй, прекрати! – вступился за неё Олаф. – Ты её пугаешь. Когда я просил тебя привести себя в порядок, это значило побрить щёки, а не макушку. Николас поправил платок на голове: - Какая разница? Если она настолько робкая и деликатная, то опасное путешествие вряд ли выдержит. Если бы я был её мужем, то оставил бы её здесь, в безопасности. - Но ты не её муж, - осадил его Олаф. - Здесь с ней произошла скверная история, и воспоминания будут преследовать её повсюду. Путешествие – лучший способ начать жизнь с нового листа. К тому же, её могут преследовать не только воспоминания. Так что безопаснее всего ей рядом со мной. И с тобой тоже, я надеюсь. Ведь ты едешь с нами только для того, чтобы защищать её, помогать и поддерживать во всём. Не поедет она, не поедешь и ты. Николас вздохнул и сложил руки на груди: - Да, без присмотра её лучше не оставлять. Буду защищать и её, и тебя. И если понадобится, на своих плечах донесу до места назначения. - Рад, что мы друг друга поняли, - кивнул Олаф всё ещё настороженно. - А что за скверная история? – поинтересовался Николас невзначай. - Один негодяй обманом женился на ней, а потом попытался убить. - Какая скотина! – присвистнул Николас. - Ага. Он уже получил своё на костре. - Правда? А можно подробнее? На корабле, чтобы скоротать вечер-другой, - попытался скрыть удивление Николас за праздным любопытством. - Конечно. Поспешим. «Музыка» уже отчаливает, - Олаф указал в сторону каракки. Матросы подняли небесно-голубые паруса и готовились отдать швартовы. Гилли Ду подбежал к Николасу и звонко тявкнул. - Забыл сказать. Это её питомец. Надеюсь, ты любишь лисов, - Олаф озорно ему подмигнул. - Её питомец?! – не удержался Николас от восклицания, но потом махнул рукой и двинулся следом за Олафом к трапу. Ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Всё же лучше, когда Николас рядом, хоть и злится на неё, чем когда она даже не знает, жив ли он. Видя, что люди поднимаются на корабль, Гилли Ду тоскливо взвыл. - Идём с нами, чего ты? – обернулась Герда. Лис сел у трапа и испуганно разглядывал тёмную воду под кораблём, словно там таились демоны. Герда спустилась к нему и протянула руки. - Если боишься идти по трапу, то я тебя перенесу. Это не страшно, правда! Лис оглушительно взвизгнул и цапнул её за палец. Герда отшатнулась. Укус оказался несильным, но кровь всё равно пошла. Гилли Ду скрылся в тени ближайшей к пирсу постройки. - Мастер Стигс! – позвала Герда. Олаф и Николас выглянули с палубы одновременно. - Лис боится воды и отказывается идти на корабль. Помогите! - А как же он ехал в Леннокс? – удивился Олаф. – Он тебя укусил? Иди сюда, рану надо промыть. Вдруг он заразный. - Мастер Стигс! – упорствовала Герда. - Это же твой питомец, вот и воспитывай его сама, - гордо пожал плечами Николас, но Герда была рада, что он хотя бы обратился к ней напрямую. - Ну, пожалуйста! Я была бы очень вам признательна за помощь. Несмотря на то, что я дочь лесника, с дикими зверями у меня нет опыта и характер слишком мягкий. А вы ведь раньше работали в цирке. - Канатоходцем, а не дрессировщиком, - сурово напомнил он. – Хотя такое чувство, что в цирк я вернулся со всеми вытекающими. Лис снова заверещал из своего укрытия и сверкнул глазами на Николаса. - Иди, - пихнул его в плечо Олаф. – Сделай что-нибудь, ну! Нам уже давно пора отчаливать, а то пропустим Тот всё же спустился и подошёл к Гилли Ду. Герда не слышала, что он говорил перепуганному лису, но тот скулил и рычал пуще прежнего. Николас неумолимо развернулся и зашагал в сторону корабля. Скорбно прижав уши, лис потрусил следом. На трапе трясся перед каждым шагом Гилли Ду едва не плакал, затравленно глядя на своего настоящего хозяина. Герда порывалась выбежать к лису и помочь, но Олаф вместе с подоспевшим лекарем удерживали её. Последний умудрялся промывать ей рану и обрабатывать мазью на пчелином воске. Забравшись наверх, Гилли Ду истощённо упал набок. - Вот и всё, - заключил лекарь и неодобрительно покосился на лиса. – Больным он не выглядит, только испуганным. Будем надеяться, что он ничем вас не заразит. Дикие звери – не игрушка. А это плавание – не досужие развлечение для легкомысленных девиц. - Позвольте мне самому решать, что подходит для моей ученицы, а что нет, - поставил его на место Олаф. Лекарь испуганно заморгал и потупился. Не слушая их, Герда опустилась на колени возле Гилли Ду и погладила его по голове. Он тоненько заскулил, подёргивая лапами. То ли прощения просил, то ли жаловался на бессердечного хозяина. Герда понимала его чувства и даже страх перед грандиозным путешествием, в котором им предстояло находиться между двух огней. Что по сравнению с этим маленький укус, который даже особой боли не причинил? Осмелев, Герда принялась чесать Гилли Ду за шею. Он постепенно расслаблялся и блаженно жмурился. Матросы убирали трап и отдавали швартовы. Лекарь поспешил убраться, чтобы не вызвать нечаянным замечанием гнев Олафа. Николас безотрывно наблюдал за берегом, а Лучезарный за ним. На его лице играла блаженная улыбка, словно он собрал вместе своих родных после долгой разлуки и никак не мог нарадоваться воссоединению. - Почему ты не взял с собой Рэнделла? – спросила Герда, поднявшись с колен. – Для истинного целителя и бешенство не стало бы проблемой. Она покосилась на Николаса. Эглаборг бы справился с любой хворью, а вот насчёт пленного, лишённого чувств целителя Лучезарных уверенности не было. - Путешествие нам предстоит долгое и трудное. Не хотелось тянуть с собой колдуна, пускай он кажется безобидным и раскаявшимся. Отпор ему, если что, сможем дать только мы двое. «Только с нами едет куда более опасный и уверенный в своей правоте колдун». Герда никак не могла отвести взгляд от Николаса. Он не выдержал и бросил ей предостерегающий взгляд. Ветер раздул паруса, и корабль, вздрогнув, тронулся в путь. Олаф по-дружески положил руки на плечи Герде и Николасу. - Забудь о Рэнделле. Забудьте обо всём, что остаётся у нас за спиной. Как же здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Втроём нам будет очень весело! – заключил он и повёл их в каюту.