Огни юга

Капитан Люсьен выстроил перед Олафом всю команду и представил: кормчего, боцмана, повара, матросов и юнг . Одетые в тёмные шаровары и светлые рубашки, выглядели они прилично и были хорошо вышколены. По команде капитана матросы вытянулись и перестали глазеть по сторонам. Их лица выражали только сосредоточенность. Олаф поприветствовал их: - Очень рад видеть вас всех на «Музыке». Уверен, что благодаря вашей сноровке и мужеству путешествие пройдёт благополучно. Мы побываем в тех землях, где не ступала нога пресветловерца. А когда вернёмся, я щедро вас вознагражу. Грянуло дружное ура. Капитан велел матросам возвращаться к делам. Они суетливо забегали по палубе, а Олаф повёл товарищей в каюту, которая находилась на корме судна. Она оказалась куда просторнее и удобнее той, что им одалживал Сайлус на «Мейдоголде». Напротив двери находилось большое окно, которое обрамляли кружевные занавески и тяжёлые гардины из тёмно-синей парчи. Сквозь стекло можно было наблюдать за движением корабля. Смешанный с солью смолистые запах приятно щекотал ноздри, древесные кольца на потолке гипнотизировали вместе с мерно качавшимся свечным светильником. На левой стене висела огромная карта Западного океана со скрупулёзно выведенной береговой линией двух континентов. - Увеличенная копия карт Бердонико Колая. Сделали по моему заказу, - с гордостью сообщил Олаф, проследив взгляд Герды. На другой стене висело два гобелена: с причудливым деревом из синих вихрей и сказочным замком в обрамлении из цветов и птиц. - А как же твой секрет? Он не завянет без присмотра? – вспомнила Герда про росток белого дуба, оставшийся во дворце Ловонида. - Он не выдержит такой долгий путь в кадке. После всех мытарств будет жаль его потерять. Я поручил его надёжному человеку. Не сказал, конечно, что это за дерево, но объяснил, насколько важна для меня его сохранность. Думаю, всё будет в порядке, - уверил её Олаф. С трёх сторон стояли кровати, в центре между ними небольшой круглый стол, застеленный льняной скатертью. Вокруг обитые бархатом стулья. В дальних углах окованные железом рундуки. - Мы будем жить все вместе? – удивился Николас. – Я бы предпочёл гамак на кубрике. Там и качает… меньше. - Нет. Ты же должен защищать Герду не только днём, но и ночью на случай, если я отлучусь. Или ты боишься нашего общества? А сам упрекаешь кого-то в робости, - поддел его Олаф. - Как скажешь. Просто не люблю наблюдать за чужой личной жизнью. - Я же говорил, она моя ученица. Кроме наших занятий ничего наблюдать не придётся, не беспокойся. Герда прекрасно понимала причину, по которой Николас так дёргался и жалела, что не может поговорить с ним по душам. Как же им остаться наедине? Олаф принялся раскладывать вещи в рундук. Николас затолкал свой тюк ногой под кровать у левой стены и уселся на бело-зелёное покрывало. Гилли Ду сидел у двери и бил хвостом из стороны в сторону. Герда села на кровать у окна и выглянула наружу. Волны плескались о корпус корабля, берег с портовыми постройками плавно удалялся. Назад путь отрезан. Она тоже принялась устраивать свой багаж в рундуке. - Не всё так плохо? – поинтересовался у неё Лучезарный. – Что скажешь? Всё ещё хотела бы остаться на берегу? Герда качнула головой, бросив украдкой взгляд на Николаса. - Давайте познакомимся ближе. Герда, Морти, вам предстоит провести вместе много времени. Расскажите что-нибудь о себе, - Олаф устроился за столом и пригласил их присоединиться. Герда быстро исполнила просьбу, а Николас снова заставил себя ждать, прежде чем занять место по левую руку от Лучезарного. - Мне бы хотелось услышать скверную историю, - сказал он первым. - Кому она могла перейти дорожку? Герда уставилась на скатерть перед собой. Кажется, Николас недоволен. Должен же он понимать, что открывать правду было опасно. - Колдунам, - ответил за неё Олаф. - Слышал про их Компанию «Норн» из Норикии? Николас кивнул. - Один из них, Флавио Гвидиччи, нашёл Герду в Урсалии, настроил против нас, пообещал любить и заботиться. Потом привёз сюда и связался с бунтовщиками. Она начала понимать, что к чему, стала задавать вопросы. Он рассвирепел и попытался её убить. Я наткнулся на них в лесу за городом и бросился на помощь. Его мы схватили и отправили под суд, а её без чувств привезли во дворец и там входили. Оказалось, что у неё весьма ценный дар, который и привлёк внимание этого мерзавца. Теперь Флавио развеян по ветру, но боюсь, его товарищи могут прийти за ней. К тому же, после его науськиваний Герда относится к нам очень настороженно. Я подумал, что ей будет проще довериться человеку не из ордена, поэтому пригласил тебя. - А ты, оказывается, опасная особа, - усмехнулся Николас издевательски. – Так что Флавио наболтал про Лучезарных? - Я точно не знаю. Герда, расскажи сама, - попросил Олаф. Та переводила испуганный взгляд с него на Николаса и обратно. Оба смотрели на неё непроницаемо. - Лучезарные служат Мраку, злу. А Магистры с разноцветными глазами одержимы им и обладают силой влиять на разум всех остальных, даже непосвящённых Лучезарных вроде Олафа, - собравшись с силами, ответила она. - Как занимательно, - хохотнул Николас. – А про то, что они приближают конец света, твой муженёк не рассказывал? - Что, серьёзно? – поперхнулся Олаф. - Подобные слухи ходили в бедняцких кварталах после смерти короля Лесли. Видимо, бунтовщики распространяли их не только среди своих людей. Глупо, конечно, но когда люди недовольны, то любую выдумку принимают за правду. - А какие ещё слухи до тебя долетали? – продолжал расспрашивать его Олаф. - Говорят, бунтовщики готовят новое восстание и вербуют каледонцев. Это так? - Тебе лучше знать. Ко мне вербовщики не обращались. Хотя каледонцы не слишком довольны, как с ними обходятся, и могут взбунтоваться сами. - А про Николаса Комри ничего не слышал? Он внук Утреннего Всадника, Гэвина Комри, который был регентом до совершеннолетия короля Лесли. Говорят, Комри – побочная ветвь королевского рода. Бунтовщики, да и все недовольные нашей властью готовы посадить его на Авалорский престол даже несмотря на то, что он колдун. - Люди любят красивые сказки, - пожал плечами Николас. – По мне, его приспешники слишком разобщены и малочисленны, чтобы представлять серьёзную угрозу. - Но многие хотят, чтобы орден лишился хотя бы части своей власти на острове. Даже среди Лучезарных есть те, кто поддерживает притязания лорда Комри. Они даже готовы выдать за него кого-нибудь из наших дам, чтобы скрепить союз кровью. - Меня? – вздрогнула Герда. Николас метнул в неё недовольный взгляд. - Причём тут ты? – не понял Олаф. – Я имел в виду девушек из знатных семей, которых с малолетства готовили к браку по расчёту. Вряд ли у тебя получилось бы жить в таком притворстве. Да и твой дар слишком ценный, чтобы растрачивать его на политические реверансы. - Я не это имела в виду. Просто вырвалось, - скороговоркой поправилась она. - Не надо стесняться. Хочешь «отомстить» нам обоим? Можешь задать любой вопрос, и мы обязательно ответим, - предложил Олаф в извинение. Николас выглядел настороженным, готовым в любой миг броситься в бой. Олаф, наоборот, был любопытным и весёлым. - Я… не знаю. Как… как вы относитесь друг к другу? В смысле, ты, Олаф, едва ли не первый человек в стране, а мастер Стигс обращается к тебе так запросто. Признаюсь, мне немного не по себе. Лица обоих недовольно вытянулись. Парни покосились друг на друга, с трудом собираясь с мыслями. - Впервые мы встретились ещё до моего назначения, когда я учился в Эскендерии. Я, как ты сейчас, чувствовал себя потерянным и одиноким. Мне хотелось познакомиться с кем-то извне, кто бы не участвовал в наших интригах и не испытывал подобострастного ужаса при виде моего плаща. А бесстрашный канатоходец, исполняющий головокружительные трюки в двадцати футах над землёй… Его номер меня потряс! Казалось, что Морти парит на невидимых крыльях. Мне так хотелось в поднебесье вместе с ним. - Жаль, что я этого не видела, - едва слышно выдохнула Герда, но осеклась под недовольным взглядом Николаса. Олаф продолжал, так ничего и не услышав: - Тогда я сам попросил Морти относиться ко мне, как к другу. Когда он исчез, я был подавлен. - Я же предупреждал, что мне надо уехать! – не сдержался Николас. - Цыц! У тебя ещё будут свои пять минут славы, - отмахнулся Олаф. – В конце концов я смирился. Ты не давал никаких обязательств, поэтому и требовать ничего я не мог. Во время поисков телохранителя я встретился со всеми наёмниками в городе, и никто не внушил мне доверия. «Чёрный петух» был моим последним шансом. Когда я увидел тебя, то понял, что ты именно тот человек, который мне нужен. - Я догадался, что твои сомнения в таверне были напускными, - хмыкнул Николас, когда он закончил. - Твоё любопытство удовлетворено? – обратился Олаф к Герде. Нет. Всё это звучало очень подозрительно, но расспрашивать она не решилась и просто кивнула. - Хорошо. Надеюсь, он будет столь же откровенен, - Олаф снова перевёл взгляд на Николаса. – Давай! - Что? – дёрнулся тот. - Исповедуйся. Чистосердечно признайся, что чувствуешь. Искренность помогает растопить лёд, как ничто другое. - Я не думаю… - Но мы же открылись перед тобой. Сделай ответный шаг, это будет справедливо и покажет твоё доверие, - настаивал Олаф. Герда разомкнула губы. Николас эту игру терпеть не может и будет изворачиваться, как уж. Проще камень разжалобить, чем заставить его открыться. - Тебе не понравится. Мне бы не хотелось… накалять отношения, - продолжал отнекиваться Николас. - Мы не будем тебя осуждать. Ну же! - Ладно. Ты не тот человек, которому можно отказать. Никому не хочется оказаться на плохом счету у Лучезарных. - Я, наоборот, думал, что ты единственный, кто мог мне отказать. С первого дня нашего знакомства у меня возникло чувство, будто я говорю с равным, близким по духу. Даже с товарищами по плащу я ни разу не ощущал ничего подобного, - лукаво ухмыляясь, парировал Олаф. – Скажи правду! В конце концов, я Лучезарный, моё призвание выводить людей на чистую воду. Ну же, не позорь меня перед Гердой. Та уже жалела, что задала настолько каверзный вопрос. Хоть бы Олаф не стал читать Николаса. Как всё исправить? Охотник долго жевал губами, а потом процедил: - Я хотел извлечь из нашей дружбы выгоду. Мне нужно было попасть в Эскендерию, а сквозь ворота без грамот меня пропустили бы только в сопровождении важной персоны. Ты подвернулся весьма кстати: показал достопримечательности и рассказал новости, провёл на собрание Магистров ордена. Николас рассмеялся, но тут же сник. - С которого ты сбежал. Да и не говорил я ничего тайного. В город можно было пробраться менее хлопотным способом. С твоей-то ловкостью! - Как ты заметил, времени у меня было в обрез. К тому же, меня заинтересовали не столько новости, сколько твои взгляды на происходящее. Прежде я не встречал никого, кто бы смотрел на вещи так широко. Да и не было мне твоё общество неприятно. А почему я захотел поехать с тобой в Зюдхейм, ты знаешь. Корабли редко покидают воды Мунгарда, так что другой возможности исполнить мечту мне не представилось бы. - Отыскать сокровища и разбогатеть? – с вызовом спросил Олаф. - Не без этого. Но меня больше привлекает риск и приключения. Не люблю засиживаться на одном месте. К тому же, в хорошей компании путешествие приятно вдвойне. - Тебе совсем не страшно умереть? От чего или от кого ты бежишь? - Не поверишь, от смерти. Лучше жить полной жизнью, испробовать всё и увидеть то, что никто до меня ещё не видел, чем сгнить в дыре вроде «Чёрного петуха». Удовлетворён? Николас встал, в его голосе читались стальные нотки. Злится. Лебезить у него не получалось, сколько он ни старался. Даже во время скитаний Николас оставался благородным Сумеречником. - Не очень. Но всё же это лучше, чем ничего, - сдался Олаф. – Садись, поболтаем о чём-нибудь отвлечённом. - Лучше я схожу на палубу. Может, там нужна помощь. Не умею вести светские беседы, простите, - Николас стрелой вылетел из каюты. Лис едва успел проскочить за ним, когда дверь захлопнулась. - Эй, постой! – бросился следом Олаф. – Обученных матросов и так больше, чем достаточно! - Побудь со мной. Пожалуйста! – Герда схватила его за руку. Если он продолжит доставать Николаса, то тот взорвётся. По раскрасневшемуся лицу и бешеному взгляду было видно, что он на грани. - Хорошо, - Олаф вернулся за стол. – Прости. Я выбрал того, кто был интересен мне, а не того, кто будет приятен тебе. Но он не так уж плох. Чутьё на людей ещё никогда меня не подводило. - Конечно. Уверена, он очень ответственно отнесётся к своим обязанностям, а я буду помогать вам всем, что в моих силах, и не причиню лишних хлопот, - Герда мягко улыбнулась, стараясь его подбодрить. - Ты очень добрая. Спасибо, - он сжал её ладонь и отвернулся к окну. Всё равно он расстроен. Как вести себя в их обществе, чтобы не вызывать раздора? Они лениво болтали ни о чём. Олаф повернулся к карте и принялся показывать ей места, через которые будет проходить их плавание. - Сейчас мы выйдем в открытое море и минуем берега Норикии, чтобы не попасть во вражеские воды. После подавления бунта и смерти короля Лесли староверы плохо воспримут корабль с голубыми парусами. Не хотелось бы отправиться ко дну, даже не покинув Мунгард, - смеялся он. - Как только «Музыка» окажется рядом со Священной Империей, то вернётся к берегу и остановится в порту Тегарпони. Да-да, той самой, где я мечтал стать судьёй. Это пускай и маленький, но древний город проповедников и охотников за диковинками Гундигарда. Здесь мы пополним запасы пресной воды и провианта, наймём проводника, отремонтируем корабль, если потребуется. Это займёт несколько дней. Вы с Морти сможете прогуляться по рынку. Рядом с городом есть руины одного из первых людских поселений в Мунгарде. Тебе обязательно там понравится. - Мне уже нравится! Даже на корабле куда лучше, чем в Урсалии. В конце концов, там у меня никого не осталось. А здесь море бескрайнее, небо – никогда ещё не чувствовала себя настолько свободной! - улыбнулась Герда. – Будто весь мир принадлежит нашей «Музыке», а мы – ему. И никому больше. - В этом смысл путешествия. Сделать всё самостоятельно, обрести уверенность и понять себя, - подтвердил Олаф. – Смотри дальше. Вот Констани – столица Священной империи. Сюда меня привезли в младенчестве. Моё детство и юность прошли на её солнечных улицах. Тоже очень древний город, только жаль, что во время войны все старые постройки сгорели. Осталась только красная пустыня Балез Рухез, которой не страшны никакие бедствия. В детстве мне казалось, что через тысячи лет люди вымрут, а она как была до них, так и будет после. Жаркая, коварная, гиблая. Вечно. От его слов в голове возникали чарующие картины. - Никогда не была на юге. Не представляю зиму без снега. - А я до переезда на Авалор, наоборот, плохо представлял себе мороз и пургу, хотя тоже родился в Лапии. Поудивлялся, а потом привык. Гундигард для всех, кроме старожилов из экипажа, будет в новинку, - успокоил её Олаф. – Когда вернёмся, будем вспоминать наше приключения с ностальгией. Я отвлёкся. Констани мы не увидим – слишком большой крюк в Теркийский залив. Но пустыню посетим. Узкий перешеек соединяет Мунгард с Гундигардом. Балез Рухез простирается вглубь него до саван Фельхибекии, - он обрисовал пальцами большую область посреди южного континента. – Вот здесь мы сделаем стоянку в кочевом племени имошей. - А как они относятся к пресветловерцам? – забеспокоилась Герда. - Спокойно. У Священной Империи с ними мирный договор. Мы защищаем их от грабительских набегов эламцев, они платят нам дань, торгуют солью, верблюжьими покрывалами, серебром и обсидианом, а так же предоставляют место для отдыха путешественникам. Мы не заставляем имошей отказаться от своей веры и принимать нашу, просто рассказываем обо всех её преимуществах. Несмотря на кажущуюся дикость, они разумные люди и со временем осознают, что для них лучше. Герда хмыкнула в задумчивости. Разумность означала нежелание сражаться за свой уклад жизни, свою веру и идеалы? Настолько ли хороша эта разумность, если человек, лишившись корней, забывает, как и для чего живёт, что правильно, а что нет? - Это самая лёгкая часть. Дальше начинаются неизведанные земли. Я примерно разметил места, которые советовал для стоянки капитан Люсьен: здесь по легендам кладоискателей находятся слоновьи кладбища, в тенистых чащах дождевых лесов можно найти древние храмы наших предков, за Великой рекой Падрау живут дикие племена и обитают многочисленные звери. В крайней южной точке находится знаменитая Таверна морей - город морского народа. Единственный во всём Гундигарде. - Город посреди дикого континента? Не верится! - Не посреди, а на самом краю. Там моряки отдыхают перед возвращением в Мунгард. Каких только чудес на свете не бывает! Сама увидишь. А дальше путь в неизведанное – в Зюдхейм. От Таверны морей до него можно добраться за месяц . - А что там? Туманные слова об обретении уверенности доверия не внушают, - осторожно поинтересовалась Герда. - Отнюдь. Они означают, что конечная точка не так важна, как само путешествие, те трудности, которые нам предстоит преодолеть. - И всё же? - Прости, большего я сказать не могу. С меня взяли клятву. - Но ведь я всё равно узнаю. - Нет, вы с Морти останетесь в Таверне морей, а я двинусь в последний путь один, как и должно герою. Герда вздохнула. Что-то тут нечисто. Может, у Николаса получится открыть Олафу глаза? Только непонятно, что у него самого на уме. Зазвонил колокол – три коротких отрывистых удара. - Бьют рынду к обеду, - объяснил Олаф и принялся убирать разложенные на столе бумаги. – Сейчас принесут еду, надо позвать Морти. - Я сбегаю. Заодно будет шанс познакомиться поближе, - с готовностью предложила Герда. - Не знаю, насколько это хорошая идея. Я надеялся, ты повсюду будешь ходить в его сопровождении. - На суше. А с корабля я никуда не денусь. Матросы тут выглядят прилично и заслуживают доверия, - продолжила убеждать она. - Ладно. Капля доверия пойдёт на пользу и нашим отношениям. Ступай, - смягчился он. Герда просияла и побежала на верхнюю палубу. Она пустовала. Видно, экипаж уже ушёл на обед. Остался только марсовой в вороньем гнезде в виде открытой бочки на первой от носа мачте. Он увлечённо всматривался вдаль. Герда подошла к фальшборту и вдохнула солёный воздух. Над головой расстилалось чистое небо, ветер раздувал паруса и гнал корабль вперёд. Его нос резал морскую гладь, брызги долетали до палубы и оседали на лице слезами счастья. Свобода! Хотелось расставить руки и кричать от восторга вместе с кружившими над мачтами чайками. Как же хорошо! Но где Николас? Герда оббежала взглядом всю палубу. Из-за амулета отследить его ауру не получалось, а прятаться он умел отменно. Может, спросить у марсового? Герда шагнула к фок-мачте. Из-под лестницы, ведущей на бак, навстречу метнулась тень. Некто обхватил Герду со спины и закрыл рот ладонью. - Успокойся. Это я, - обжёг ухо знакомый голос. – Надо поговорить. Я уберу руку, и ты ответишь на мои вопросы, не поднимая шума. Она расслабилась скорее по привычке, чем по желанию. Как только её отпустили, Герда развернулась, чтобы взглянуть в лицо Николаса. Оно оставалось непроницаемым. - Как ты здесь очутилась и что наговорила Олафу? - Он спас меня от Флавио и отвёз во дворец. Я побоялась рассказывать про тебя… про нас. Сказала, что мой муж Флавио, что он обманул меня, а когда всё выяснилось, попытался убить. - И что, Олаф поверил тебе на слово? Не допрашивал с помощью мыслечтения? – недоверчиво прищурился Николас. - Я попросила его не лезть ко мне в голову, и он согласился. Олаф очень добрый. Он столько для меня сделал, хотя не был обязан помогать, - объяснила она. - Я заметил, что ты к нему неравнодушна, - ответил он настолько холодно, что по спине пробежали мурашки. - Ты ревнуешь? – спохватилась Герда. И без того острые черты Николаса сейчас выглядели особенно жестокими. - Нет. Удивляюсь, как быстро ты переметнулась к Голубым Капюшонам. - Не все из них плохие. Во дворце я встретила своеобразных, но честных людей. А среди членов Компании оказалось достаточно двуличных и лицемерных мразей несмотря на то, что вы кичитесь своим благородством и праведностью, - возмутилась она. Понимала, что не стоит, но остановиться не могла. - Ну, и кто же главная мразь? Скажи же уже это! – потребовал Николас, приподняв брови в язвительной усмешке. - Фла… Чего ты хочешь? – нахмурилась она. - Ты же сам лгал мне и про мой дар, и про моего деда. Скажи, ты женился на мне из-за моего родства с Белым Палачом? Хотел вынудить Лучезарных пойти на мирное соглашение? Он сощурился ещё сильнее, словно оценивал её. Ни намёка на душевное тепло во взгляде, ни следа чувств. - А ты думала, что я могу полюбить заурядную простушку, вроде тебя? – ответил Николас зловещим шёпотом. Герда оступилась. Он ухватил её за руку и притянул к себе. - Успокойся! Начинай уже думать головой и вести себя осмотрительно, - Николас легонько встряхнул её. Никогда, даже в самые худшие времена он не вёл себя так жестоко. Неужели все добрые слова, забота, объятия и поцелуи ничего не значили? Вся их прошлая жизнь – сплошное притворство! - Ты мне не друг? - она не сдержала горестного всхлипа. Николас отпустил её, хоть и продолжил смотреть на неё хмуро. - Рад, что ты догадалась. Давай договоримся. Ты продолжишь молчать о нашем знакомстве и будешь радоваться жизни, как хочет Олаф. Тогда у всех всё будет в порядке, - отрезал он. - А если я позову на помощь? Ты не сможешь сражаться против всей команды! - Но я успею перерезать глотку тебе и твоему ненаглядному Лучезарному, а потом прыгнуть за борт. - До берега слишком далеко, ты не доплывёшь! - Переживаешь за меня? – хохотнул Николас гортанно и взял её за подбородок, вглядываясь в переполненные слезами глаза. – Бросай старые привычки. Я в огне не горю, и в воде тоже не потону. Лучше о себе подумай. Герда вырвалась и кивнула, зябко обнимая себя руками. Неужели Николас теперь враг? И всегда был врагом, даже в детстве, когда спас её от Предвестника? Неужели даже с ним, самым близким и родным человеком, она не сможет больше поделиться тревогами? - Лорд Веломри был прав. В этой войне обе стороны одинаково плохи, - печально заключила она. – Но я сделаю всё, чтобы спасти Олафа. Он хороший человек в отличие от вас всех! - Это мне подходит, - согласился Николас. – Идём, кажется, нас ждут на обед. И не задавай больше неудобных вопросов. Она не выдержала и коснулась пальцами его колючей от щетины щеки. Его лицо будто покрывала демоническая маска. Только глаза оставались живыми, ярко-синими, в них ещё теплилось былое чувство. Хотелось сорвать её, разломать по кусочку, чтобы снова увидеть родное лицо. Николас прикрыл веки, будто наслаждался её близостью. Снова играл, чтобы уязвить? Или в глубине души хотел, чтобы она разоблачила его? Придя в себя, Николас перехватил её запястье и, гипнотизируя взглядом, повёл обратно в каюту. На столе уже стояли миски с густой мясной похлёбкой. Олаф дожидался товарищей, читая книгу. - Долго вы. Еда почти остыла. Не пренебрегайте первыми обедами на корабле. Дальше наш рацион станет скудным и будет состоять только из рыбы, солонины и сухарей, - укорил их он, отложив трактат на кровать. - Извини. Хотел проветрить голову. Здесь мало места, а я привык к одиночеству. Забрался на грот-мачту, прошёлся по реям. Герда не заметила меня за парусами, - не моргнув глазом, соврал Николас. - Так знай, когда склянки бьют полдень, время обеда. Опаздывать нельзя, - строго выговорил ему Олаф. Тот смиренно кивнул. – Но я рад, что вы с моей ученицей нашли общий язык. - Уверен, мы будем отличной командой, - Николас подмигнул Герде, и та заставила себя улыбнуться. - Я всем довольна. Мастер Стигс может быть очень приятным, когда хочет. Жаль только, что большую часть времени он язвит и изображает из себя неизвестно что. - Хорошо. Садитесь скорее, а то придётся есть холодное, - поторопил их Олаф.