Clearest blue (Кристальная синева)

IХ

      Рассвет только занимался, и сквозь окна пробивались первые лучи весеннего солнца, рисуя на потолке и стенах загадочные тени, прогоняя остатки ночной мглы.       Ванцзи только распахнул глаза, не до конца воспринимая окружающую реальность, он лежал в кровати и пытался вспомнить обрывки сна. Сон упорно не хотел вспоминаться полностью, но именно он и разбудил Лань Чжаня раньше положенного времени подъёма. Он точно помнил, что во сне были: он сам, Сичэнь и Вэй Ин. Но что конкретно?       Чуть повернув голову, сквозь полуопущенные ресницы он посмотрел на рядом лежащего молодого мужчину. Рядом тихонько сопел А-Хуань, уткнувшись тёплым носом в плечо альфы и перебросив руку поперёк груди. По обнажённым сильным плечам скользили силуэты теней, отбрасываемые ветвями деревьев под окном, а маленький солнечный зайчик неизбежно подбирался всё ближе к лицу беты. Когда солнечный луч достиг глаз, Сичэнь мотнул головой, чуть надул губы и смешно сморщил нос, ещё больше зарываясь им в плечо Ванцзи.       Лань Чжань тепло улыбнулся, глядя на такого безмятежного и уязвимого сейчас брата, которым он был только с самыми близкими, оставаясь истинным Наследником для всех остальных.       Несмотря на несущественную разницу в возрасте, Ванцзи в первую очередь оставался сильным альфой, который на подсознательном уровне пытался оберегать свою пару, пусть пока это был только А-Хуань, который, к слову, немногим уступал ему в мощи, но его силы хватит, чтобы защитить и их омегу. В этом Лань Ванцзи даже не сомневался. Поэтому он всегда с трепетом смотрел на трогательного сонного Сичэня, оберегая его и его сон, каким бы непоколебимым и сильным его брат ни был. — Ты так громко сопишь, что я услышал даже сквозь сон. — сонное бормотание и сильная рука прижала альфу ближе к разморённому телу, а ямочки под ухом коснулись тёплые губы. — Доброе утро. — Прости, что разбудил. Меня выдернуло из сна, и я пытался вспомнить, что это могло быть, а потом засмотрелся на тебя спящего.       Лань Чжань развернулся в объятиях Сичэня, и тоже подарил лёгкий утренний поцелуй, но уже в губы брата. Было приятно, что хотя бы в своей спальне они могли открыто проявлять свои чувства, не переживая о статусе Наследников клана.       Их, конечно, не пытались загнать в какие-то рамки и условности, но Старейшины Клана Лань до сих пор не до конца смогли принять то, что двое наследников являются истинной парой. Они считали, что это значительно уменьшило шансы на большее количество последующих наследников в правящей ветви. Ведь клан драконов размножался в гораздо меньшем количестве, чем остальные. Было ли это последствием того, что их сущности были очень сильны и фактически бессмертны, а потому не нуждались в обязательном и скорейшем появлении потомства, либо то, что обычно у правящей пары рождался всего один ребёнок, никто не знал. Тенденцию рождения одного наследника впервые нарушили деды Лань Чжаня и Лань Хуаня, подарив свету их отца и дядю Цижэня. А затем и они сами своим рождением продолжили эту направленность.       Старейшины клана обрадовались, уже предвкушая увеличение правящей ветки. Как же, сразу два Наследника, каждый может, если повезёт, дать жизнь ещё двоим детям. Но, Судьба усмехнулась и повернулась к Старейшинам филейной частью, — Ванцзи бы ещё добавил, что она им ещё и смачный фак показала, — и Наследники оказались истинной парой.       Не очень спасало ситуацию и то, что Лань Цижэнь объявил, что они являются парой из Триумвирата. Старейшины ссылались на то, что найти свою истинную пару не так-то и легко, а уж их Триумвирата и подавно, потому они должны взять в мужья или жёны любого другого омегу из многочисленных кланов, дабы продолжить род драконов, так как сам Сичень, являясь бетой, понести не сможет.       Ванцзи злился, не понимая, куда подевалась у этих стариков вся мудрость драконов, а Сичэнь только успокаивающе сжимал его ладонь и с улыбкой отвечал старшему поколению, что их родители ещё достаточно молоды для того, чтобы обзаводиться внуками, а к нужному времени они уже отыщут свою недостающую пару.       Но с появлением Вэй Ина… — Ты опять ушёл в себя, — Сичэнь прикусил нижнюю губу Лань Чжаня, привлекая к себе внимание и выводя брата из задумчивости. — О чём задумался? — Всё о том же… Только теперь оно обрело имя и образ… — Я тоже хочу, чтобы он скорее оказался с нами рядом, — Сичэнь прямо посмотрел в золотые глаза напротив, — и пусть он будет не тем Вэй Ином, которого мы знали… Но, знаешь, я всё равно почувствовал, тогда на Празднике, что-то родное, когда ощутил его аромат, заглянул в его серые глаза. И я не хочу накладывать образ и прежние чувства с одного на другого — это может разрушить всю нашу жизнь. — Мой брат мудр не по годам, — мягко улыбнулся Ванцзи, но при этом не отрывая серьёзного взгляда от синих глаз Лань Хуаня. — Конечно, я ведь старший! — попробовал задрать нос Сичэнь, но не удержался и засмеялся на возмущённое фырканье А-Чжаня, закидывая голову назад и открывая плавный изгиб длинной шеи.       Зрачки Ванцзи враз расширились, перекрывая чернотой золотую радужку, а верхняя губа чуть приподнялась в немом рыке, обнажая выступающие клычки. Губы сами собой впились в белоснежный участок тела, засасывая кожу и оставляя розоватые отметины, прикусывая кадык, проходясь языком по жилке пульса.       Тихий, как шелест листвы, стон неожиданности сорвался с приоткрытых губ Сичэня.       Ванцзи был всегда откровенен и прямолинеен в их отношениях, не скрывая своей страсти и чувств. Именно это и сыграло с ним злую шутку, когда они познакомились с Вэй Ином в прошлом. Но сейчас не стоило вспоминать о прошлом, было настоящее и будет прекрасное будущее, Лань Хуань теперь был уверен в этом как никогда прежде. Потому, выбросив все ненужные мысли из головы, бета черпал и впитывал в себя всю страсть и любовь, которую дарил ему его А-Чжань.       Тело и разум Сичэня трепетали во властных руках Ванцзи, сгорали и плавились, не оставляя ни единой трезвой мысли. Казалось, альфа знает тело брата лучше своего собственного, играя на нём, как на гуцине — уверенно и чувственно, искусно и сладостно.       Ванцзи накрыл рот Лань Хуаня своим, втягивая и терзая попеременно то верхнюю, то нижнюю губу, проходясь языком по ровному ряду зубов, то переплетая их языки вместе, сминая податливые губы в поцелуе.       Поцелуи становились яростней и только их уже не хватало. Но и время до официального подъёма оставалось совсем немного.       Недолго думая, Сичэнь перекинул ногу через Лань Чжаня и оседлал его. Губы беты скривились в плотоядной усмешке, а в глазах горел голодный огонь, который мог потушить только А-Чжань.       Ванцзи не мог оторвать жадного взгляда от своего пылкого любовника: пунцовые от поцелуев губы, шалый взгляд, длинные волосы, разметавшиеся по вздымающейся груди и плечам. Их темпераменты очень подходили друг другу.       Лань Хуань едва уловимо притирался к Ванцзи, елозя на его бёдрах, соприкасаясь вставшими членами, а затем обхватил ладонью оба их возбужденных члена, сжимая чуть крепче у головки и жёстко опуская руку ниже. Раз, другой. Удовольствие накатывало волнами, сжимая внутренности в тугой узел.       Голова беты откинулась назад и по комнате разнёсся уже несдержанный и громкий стон удовольствия, когда к его руке присоединилась уверенная ладонь Ванцзи. Давление на оба органа усилилось в разы, заставляя старшего брата захлёбываться в стенаниях, а Лань Чжаня усилить напор и с громким рыком доводить их обоих до конечной точки. Оргазм не заставил себя долго ждать, — сказалось долгое воздержание обоих на нервной почве, — он был ярким, как вспышка звезды в тёмном небе.       Разомлевший Сичэнь упал на вздымающуюся грудь Ванцзи, сердце трепетало и частило, точно так же, как и другое напротив. На спину легли крепкие руки, обнимая и поглаживая вдоль позвонков, спускаясь всё ниже и ниже. — А-Чжань, как бы я ни хотел продолжить, — с тихим вздохом пробормотал Сичэнь, — но время подъёма уже прошло. И если в ближайшие минут десять мы не выйдем, за нами пошлют адепта. *** — То есть, я правильно вас двоих понял? Вы просите разрешения на официальный визит в наш клан для адепта другого клана?       Цинхэн-цзюнь удивлённо смотрел на сыновей, не веря услышанному. Он очень переживал за своих любимых детей, но как отец не знал, чем помочь. Он понимал, что что-то произошло во время обучения, но что, он так и не смог узнать ни у Ванцзи с Сичэнем, ни у Цижэня. Последний и вовсе загадочно подвигал бровями и сказал, что так надо, так предначертано. Что надо? Что предначертано его детям? Страдать? Он видел их потухшие глаза, видел в них боль — и был бессилен что-либо сделать, как-то исправить ситуацию, помочь.       Однако, после Весеннего Праздника Кланов, Цинхэн-цзюнь увидел перемены. Сыновья изменились, словно стали жить, а не существовать, — их взор вновь озарился светом. Они перестали пропадать неизвестно где. Сичэнь вернулся к обучению младших учеников клана, а Ванцзи — на плац, муштруя до седьмого пота молодых адептов.       И сегодня с самого утра, едва завтрак успел закончиться, а Глава Клана Лань осесть в своём кабинете за работой, к нему явились его сыновья с удивительной для них просьбой. Да что там, это было первое на его памяти обращение детей к нему не как к отцу, а как к Главе Клана Лань, ведь даже для немногочисленных друзей они не просили о таком. И он не мог не исполнить их пожелание.       Каково же было удивление Цинхэн-цзюня, когда он узнал, что тем самым адептом являлся подопечный его давней подруги. Мужчина был не особо любопытным, но тут то самое любопытство взыграло не на шутку. Неужели они дождались? Неужели его мальчики нашли своего единственного —свою пару? Но спрашивать уже взрослых сыновей о таком было как-то неловко, потому Глава Клана решил дождаться приезда неизвестного человека и самому посмотреть на него. ***       И вот он здесь.       Ванцзи стал немного дёрганным, и Сичэнь, пытаясь перебороть своё волнение, старался успокоить разнервничавшегося альфу.       Когда в зал Главного здания резиденции вошла Глава Клана Илин в сопровождении Вэй Усяня, братья Лань, как по команде, подобрались и замерли словно хищники, отслеживающие свою добычу. Они не спускали пристального взгляда с омеги.       Единственный момент, который отвлёк их от созерцания Вэй Ина, был во время приветствия Глав. Наследники и не подозревали о таких тёплых отношениях их родителей и дяди с Госпожой Баошань. Но даже это не могло надолго отвлечь их от парня напротив. — А-Хуань, А-Чжань, почему бы вам не показать Вэй Усяню нашу резиденцию, — просьба Лань Цижэня как никогда прозвучала вовремя, чем не могли не воспользоваться Наследники. — А мы пока выпьем чаю в павильоне Орхидей.       Вежливо поклонившись, братья проводили Вэй Ина к выходу. — Добро пожаловать в наш Клан, Вэй Усянь, — глубоким голосом ещё раз поприветствовал Лань Ванцзи, — мы с братом очень рады, что ты принял наше приглашение. — Вэй Ин… — Ванцзи смог наблюдать, как Вэй Ин сам смутился от этой просьбы, но не отступил, — … можете звать меня Вэй Ин. — Тогда и ты можешь звать нас — Лань Хуань и Лань Чжань, — с тёплой улыбкой произнёс Лань Сичэнь, с удовольствием ещё больше вгоняя в краску Вэй Ина. — А сейчас, давай немного прогуляемся и мы покажем и расскажем про наш дом.       То, как дальше повернулся разговор, стало неожиданностью для всех. … — Всякое — это значит не предлагать непристойностей. В общем, интим не предлагать.       Эти фразы, этот жест, — который братья Лань могли наблюдать очень часто в прошлом, — всё кричало о том, что это их Вэй Ин! Как он оказался здесь, в этом мире, Лань Чжаню и Лань Сичэню ещё предстояло выяснить.       Переглянувшись и хмыкнув, Нефриты с уверенностью могли сказать — теперь уж Вэй Ин точно от них никуда не денется! — Вы этого не слышали, — пробубнил Вэй Ин, не отрывая руку от лица.       И это было настолько мило, что Ванцзи не устоял от соблазна: — Мгм, не слышали, — прокомментировал Ванцзи, добавляя в голос рокочущие и волнительные нотки, — но запомнили. — Лань Чжань! — Мне нравится, как звучит моё имя, произнесённое тобой, — и это было чистейшей правдой. Звонкий и всполошенный голос взлетел ввысь, добавляя трепетные интонации.       Сичэнь тоже решил перейти в наступление. Шаг вперёд, и вот аромат взволнованного омеги становится насыщенней и слаще: — Надеюсь, ты не из пугливых, — опаляя тёплым дыханием ухо и шею, приглушённо выдохнул Лань Хуань. — Смотри же…