XI
Ванцзи не понимал, что вдруг случилось. Почему Вэй Ин себя так повёл? Он ведь только что улыбался. А если он оттолкнёт их? Что если он счёл их недостойными? Альфа был растерян, и вся предыдущая радость, гревшая душу, таяла просто на глазах. Сичэнь же, стряхнув с себя минутное наваждение, вызванное феромонами родного омеги, не стал ударяться в панику и самобичевание, а стал мыслить более рационально и глубже. Ответ на поведение Усяня, казалось, лежал на поверхности, стоило только пораскинуть мозгами. И бета не преминул воспользоваться своим пытливым и аналитическим умом, чтобы сопоставить всё произошедшее и поведение Вэй Ина в целом — во всех мирах. — Вэй Ин, всё хорошо, — Лань Хуань нежно и медленно прикоснулся к выставленной ладони, опуская руку и не убирая своей, давая почувствовать омеге своё спокойствие и умиротворение. — Давай присядем в беседке и поговорим. Просто поговорим, и мы попытаемся всё тебе объяснить. Только не бойся нас, мы никогда в жизни не посмеем причинить тебе боли и страданий. От Лань Хуаня действительно исходила волна успокоения, благодаря чему Вэй Ин смог подавить накатывающую панику и нервозность, и без лишних слов последовал за бетой, что вёл его с полигона к ближайшему озеру с мраморной беседкой. Лань Чжань следовал за ними, держась чуть за спиной у обоих, что не осталось незамеченным братом. Чуть приостановившись, старший Наследник протянул вторую свободную руку, переплетая пальцы со своим А-Чжанем и сжимая их, даря свою поддержку. Зная брата, Сичэнь мог с уверенностью сказать, что тот уже успел накрутить себя. Хоть Лань Ванцзи и считался одним из сильнейших альф их поколения, но когда дело было о личном, брат в одно мгновение мог стать пугливым и надумать чего угодно, если в голове альфы появлялось хоть малейшее зерно сомнений. И в первую очередь он начинал копаться в самом себе. Эта черта характера брата, с которой Лань Сичэнь продолжал бороться на протяжении всей их жизни, и очень надеялся, что со временем их вторая пара поможет это всё преодолеть. Что ж, похоже, в их Триумвирате Лань Сичэнь будет голосом здравомыслия и рассудительности. Разместившись на мягких подушках, лежащих на мраморе скамьи, Лань Сичэнь как мог самыми доступными способами, стараясь не раскрывать Вэй Ину информации о делах клана (всё же его было пока рано в них посвящать), подтвердил сомнения Усяня. Рассказал об их обучении с А-Чжанем в другом мире. О том, что они поняли уже находясь здесь, что Вэй Ин того мира и Вэй Ин их реальности — это один и тот же человек, как и они сами. Чего Сичэнь не успел рассказать, так это об их с Ванцзи чувствах. — Вэй Ин, — наконец заговорил и Лань Ванцзи, стоило Лань Сичэню замолчать, — я не буду ходить вокруг да около — скажу прямо, и очень прошу не считать это поспешностью или игрой феромонов… Вэй Ин ещё сидел немного пришибленным, от количества той информации, что рассказал ему Лань Сичэнь. Это всё было очень неожиданным и казалось каким-то сном, но если так посудить, сама его жизнь казалась довольно невероятной и вымышленной, если бы он наверняка не знал, что не спит. Потому и слова Сичэня тоже походили на правду, да и знал Сичэнь слишком многое из того, что он никому не рассказывал в этом мире, не которое происходило в прежней жизни. Когда заговорил молчавший во время всего разговора Лань Чжань, Усянь уже и не знал, чего ещё ожидать дальше от разговора. А стоило бы: — … Вэй Ин, ты понравился нам ещё в том мире, где не было буйства феромонов. Твой характер, твоё упорство, твоя улыбка и твой смех — всё в тебе было очаровательно и притягательно, всё заполняло наши сердца теплом и сладостью от одного твоего присутствия. В тебя просто невозможно было не влюбиться… — тихо проговорил альфа, но при этом твёрдо смотря в глаза напротив, — и я не оговорился, говоря «мы». Потому что любим мы тебя оба. Так сильно, что когда нам в том мире пришлось с тобой расстаться… Когда я увидел, как ты… как тебя… Я думал, что сойду с ума… Последние слова сорвались надрывным шёпотом, и Ванцзи зажмурился, заново переживая один из страшнейших моментов в своей жизни. Вэй Ин вскинул встревоженный взгляд на Лань Чжаня, который опустил за мгновение до произнесённого. Парень видел, как по лицу альфы пробегает волна боли, как хмурятся и подрагивают дуги бровей, сошедшихся у переносицы, как сжались в тонкую линию губы, потеряв свой естественный цвет. Чуть поколебавшись, Усянь положил свою ладонь на сжатый побелевший кулак, не зная, что сделать, что можно или нужно сказать: — Лань Чжань… — Но ты здесь… Это до сих пор кажется каким-то чудом, не иначе… — Лань Чжань глубоко вздохнул и приоткрыл глаза, посмотрел на руку поверх своей — успокаиваясь, а затем опять в серые глаза любимого. — Вэй Ин, понимаешь, всё с одной стороны не так просто, а с другой — ничего сложного, — опять взял слово Лань Хуань, видя взволнованность брата, — В том мире у нас был суровый запрет на серьёзные отношения с кем-либо, потому мы не могли даже взглядом показать тебе своих чувств. Это было очень тяжело, поверь нам, но сделать мы ничего не могли. Нам хотелось забрать тебя себе насовсем, и нам было всё равно был ли кто у тебя. Но, как сказал А-Чжань — ты здесь, и это действительно чудо. Понимаешь… Я и А-Чжань являемся истинной парой из Триумвирата. И ты… ты, Вэй Ин, наша с Ванцзи пара. Только сейчас Вэй Ин понял, что то состояние растерянности, в котором он находился с самого начала разговора — ничто по сравнению с последней новостью. В данный момент оно граничило не просто с изумлением, а с ошеломлением! Парень молча и порывисто поднялся на ноги, находясь немножко в прострации вышел из беседки, направляясь к маленькому пирсу у источника. Он чувствовал, что за ним не последовали, давая время погрузиться в свои мысли, переварить всю информацию, и, если он согласится, принять чувства тех, кто опять ворвался в его жизнь, снова нарушая душевный покой. Все его душевные метания казались теперь маленькой песчинкой по сравнению с этой новостью — будучи родными братьями, Лань Чжань и Лань Сичэнь являлись истинными. Такое тоже бывает? Парень понимал, что с судьбой не поспоришь, но это было неожиданно для него. Если так было для него, то как же чувствовали себя Наследники Лань, когда узнали об этом? Как приняли себя? И он — их пара. Пара. Пара двоих невероятно притягательных мужчин. Пара двух драконов. Нравились ли они ему? Да. Вэй Ин помнил, сколько вечеров на протяжении нескольких лет с грустью предавался мечтам, что на него обратят внимание, заметят не как сотрудника, а как мужчину, пусть он и не знал, какой ориентации братья Лань. Потому, хотел бы он связать и разделить с ними свою жизнь? Глупо было бы отрицать очевидное — конечно хотел. Если уж честно себе признаваться, хотел ещё там, в том мире. Но сдержанная холодность Лань Ванцзи и учтивая вежливость Лань Сичэня подавляли на корню все мечты о большем. Это теперь, после объяснений, он понимал, что по-другому быть не могло. А сейчас… Пока Вэй Ин ходил по пирсу, меряя его неспешными шагами и что-то бормотал себе под нос, Сичэнь подошёл со спины к Ванцзи, наблюдавшим за Усянем, и по привычке обнял за талию, положив подбородок на плечо брата. — Ванцзи, прислушайся к себе, откинь сомнения и почувствуй, — бета приложил ладонь в районе сердца Лань Чжаня, слушая его скорый и взволнованный бег, — оно не соврёт. Оно давно поняло, что стоит просто подождать, а вот твои опасения не дают тебе этого понять самому. Чувствуй сердцем, а не думай головой. Лань Чжань прекрасно понимал, что накручивает себя, что ведёт себя недостойно, поддаваясь сомнениям, что А-Хуань, в который раз, вытаскивает его из пучины его же душевного разлада. Понимал и опять у него не получалось справиться с собой. Он так стремился всем собой к своим парам, что боялся их потерять, если будет слишком напорист. Но по-другому он не умел.***
— Ты так много знаешь, но молчишь. — Баошань сделала глоток ароматного чая, устремляя взгляд в окно, наблюдая за падающими лепестками магнолии. — Ты сама понимаешь, я не имею права вмешиваться в круговорот жизни, и за тот один единственный раз я уже расплатился годами жизни, — Лань Цижэнь сидел напротив подруги и, наоборот, не сводил с неё взгляда, а после последней фразы и грозного взгляда, вновь обращённого на него, прервал так и не начавшуюся ссору, — и я нисколько не жалею об этом. Это малая плата за счастье детей. — Почему ты мне не сказал? — боль в голосе женщина даже не скрывала. Года неведения, а ведь расплачивалась даже не она. — Я бы придумала что-нибудь. Я бы… — Ты ничего не смогла бы сделать. Это был мой выбор, моё решение и моё наказание. — Мы столько лет знакомы, но ты так ничего и не понял… Тебе не обязательно взваливать всё на одного себя, вокруг тебя есть те, кто с радостью разделит любое бремя… Но ты всегда молчишь… Лань Цижэнь и сейчас промолчал. А что он мог сказать? Что не хотел тогда заставить волноваться эту прекраснейшую женщину? Что если бы его дар отнял у неё даже год жизни вместо него, он не простил бы себя до скончания веков? Потому он и молчал. Сейчас это уже не имело ровным счётом никакого значения, но он обязан был рассказать сам. — Давай забудем об этом и просто порадуемся за детей, — предложил Видящий подруге. — При условии, что ты больше не будешь скрывать от меня ничего важного, касающегося тебя. Цижэнь на это заявление кашлянул и смутился, будто девица на выданье, чем смог немного поднять настроение Главе Илин. Увидев в окне приближающуюся молодёжь, Баошань Саньжэнь и Лань Цижэнь вышли из дома. От увиденного женщина хитро улыбнулась, но поспешила напустить на себя строгий и чуть суровый вид. Наследники Лань, будто нерушимые скалы, возвышались над Усянем, обступая его с обеих сторон. Каждый из братьев держал в своей руке ладонь Вэй Ина, а тот шёл и лучился улыбкой. Вокруг этого трио просто витала сама весна и любовь. — Предупреждаю сразу, — без предисловий начала говорить Глава Илин, — все горизонтальные отношения и вертикальные тоже — только после свадьбы! — вгоняя в краску не только подошедших парней, но и Лань Цижэня.