Ⅻ
Омега не сводил глаз ни с белоснежной беседки, ни с мужчин, что ожидали его там, пока приближался к ней. Статные фигуры, облачённые в белое, были напряжены и насторожены, но на лице и в глазах нет-нет, да мелькали одновременно тревога и надежда. Их можно было понять — сейчас Вэй Ин шёл с совершенно спокойным лицом, стараясь сдерживать себя и свои эмоции. Зачем? Наверное, просто так захотелось. Он понимал, что это некрасиво — заставлять волноваться тех, кому он нравился и кто нравился ему, особенно с учётом их прошлого, но именно из-за этого и ему хотелось побыть чуток холодным и неприступным. Да, вот такой он сейчас. Сказалась ли на нём принадлежность к виду, — всё же омеги более подвержены эмоциональным качелям, — или эта вредность была в нём всегда, но что было, то было. Остановившись буквально в нескольких шагах от Наследников Лань, Усянь внимательно посмотрел по очереди на обоих, а затем заговорил: — После того, как я очнулся в этом мире, уже думал, что меня трудно будет чем-то удивить ещё больше. Однако… Я не буду скрывать, в прошлой жизни вы мне нравились, очень, но я и мечтать не смел о большем. Теперь я понимаю почему, — перебив открывшего рот Лань Сичэня, продолжил Усянь, — но тогда я смирился и жил с этими чувствами дальше. Сейчас же у меня новая жизнь… Он не хотел делать больно, не специально — это точно, но слова сами лились потоком, кололи холодными иглами и, как ни крути, а обида была, хоть умом Вэй Ин понимал всё, но сердце не всегда подчиняется разуму, а сейчас — это был крик сердца. Выговориться. Хоть чуть-чуть. Он видел, как после его слов побледнел Лань Хуань, как Лань Чжань сильнее сжал губы, а зрачки сузились до чёрных точек, видел и не мог по-другому. Ему ведь тоже было плохо в своё время, а сегодняшняя информация разбередила эту боль заново. Но он должен справиться. — … Сейчас же у меня новая жизнь… В которой я определённо не хочу… — Вэй Ин широко улыбнулся, отпуская свои старые сожаления и несбывшиеся мечты, — … опять потерять тех, кто предначертан мне самой судьбой.***
Когда Усянь проснулся, перед глазами всё ещё стояли тёплые, любящие и бесконечно счастливые улыбки его мужчин, которые он видел во сне. Это и сном-то не было, а воспоминание того судьбоносного дня, когда он обрёл кого-то очень важного в этой жизни. Этот сон повторялся уже несколько раз за прошедшие несколько недель, но оставался таким же ярким и тёплым. Счастливым. — Мои Лани, — проговорил вслух парень, смакуя каждое слово и покрываясь мурашками от ощущения счастья. — Мой Лань Чжань… Мой Лань Хуань… О боги! Почему это до сих пор так дико звучит?! — Пропищал парень в подушку, зарываясь лицом в последнюю. Баошань, конечно, обломала слегонца, но Вэй Ин не сильно расстроился. Хотя, кому он врёт? Облом был знатный! Он-то рассчитывал хотя бы на горячие поцелуи в конфетно-букетный период, но лишили даже их. Наставница не задержалась в резиденции клана Лань, подозревая, что молодёжь вряд ли её послушается, да и наедине их не оставляли. Потому только и оставалось бросать голодные взгляды друг на друга. Если бы Усянь заранее знал, что Глава Илин подбросит такую подлянку, он бы ещё у озера… Кх… Н-да… За время разлуки они связывались только посредством магических бабочек-вестниц, но те не могли передать словами всех чувств, а этого очень не хватало. Наследников отправили в уединённую медитацию практически сразу после отъезда гостей с Илина. Что послужило причиной такого решения старших, ему не говорили, но бабочки он получал регулярно от обоих мужчин. — Ладно, пора на завтрак, а после на занятия, — выпутавшись из-под сбитого одеяла, Вэй Ин стал собираться. — Не хандрим, и время пролетит быстрее!***
— Хм, что это? И какое отношение к этому имею я? Вэй Ин стоял посередине приёмного зала и смотрел на гору различного драгоценного барахла. Это была действительно целая гора, которую сначала ещё пытались ставить аккуратно, но, видимо, со временем забили на это. Чего там только не было: золотые вазы и чаши, инкрустированные драгоценными камнями — многие настолько безвкусно сделанные, что парень не понимал, как такое вообще можно было приобрести; различные украшения: маленькие изящные диадемы и заколки, подвески и даже серьги; посуда, опять же, — не простая, — а из драгоценных металлов: кубки и пиалы; блюдца и блюда. Несколько резных зеркал — одно, даже в полный рост, — и опять же в золоте и драгоценностях. Рядом стояла стойка с различным оружием — начиная от мечей и заканчивая луками и арбалетами. Несколько сундуков, в которые и заглянуть-то не хотелось. Множество рулонов дорогущей ткани различной расцветки. Всё в этой самодельной "горе" кричало о роскоши и помпезности. И да, многое из этих вещей парень смело мог назвать барахлом. Ну, лично для себя, конечно. — Как при чём? — на лице Главы Илин появилась улыбка, не коснувшаяся глаз, — это всё тебе. — В смысле? — Усянь непонимающе переводил взгляд с этого «богатства» на Наставницу и обратно. — В честь чего… Дверь в зал распахнулась, пропуская управляющего, который придержал её, давая возможность зайти слугам и занести очередные дары. Их было немного, но их поставили отдельно от предыдущих. Затем управляющий подошёл непосредственно к Вэй Ину: — Это для Вас, молодой господин Вэй, — проговорил старый бета, протягивая письмо. Для одного утра было слишком много удивления и неожиданностей, подумалось Усяню. Письмо было не подписано, однако на нём присутствовал клановый оттиск. Присмотревшись, Усянь заметил плывущие облака — герб клана Лань. Пальцы с письмом дрогнули, но решительно развернули послание. Сердце затрепетало, стоило глазам пробежаться по строкам письма. Вэй Ину не требовались подписи, чтобы понять от кого пришло послание. Радость, счастье и смущение затопили омегу:Скучаю по тебе и огорчаюсь редкости свиданий, А встретившись, печалюсь скорым расставаньям, Желаю превратиться в журавлей, что над сосной Летают парою, средь облаков витая*
— Я смотрю, Наследники Лань прислали второе письмо, — удовлетворённо проговорила Баошань, теперь уже улыбаясь искренне. — Второе? — Это ритуал — три письма. Первое письмо с просьбой, которое отправляет семья жениха семье невесты, в нашем случае жениха, и это является официальным предложением брака. Такое письмо я получила сразу после нашего возвращения из клана Лань. Глава Клана Лань от лица своих сыновей предложил заключить брачный союз между нашими кланами. Второе — письмо с подарком, которое семья жениха отправляет тебе незадолго до свадьбы. А с учётом того, что между этими двумя письмами не прошло много времени, я предполагаю, что Наследники тянуть время не собираются. И третье письмо — свадебное письмо, отправляется в день бракосочетания, в котором сообщается, что ты принят семьёй жениха. — Я правильно понял, меня уже сосватали? То есть — сделали предложение? А почему не спросили лично у меня? — стало даже как-то обидно, ведь ни Лань Чжань, ни Лань Сичэнь не обмолвились ни словом в посланиях к нему. — А-Ин, не путай свою прошлую жизнь и этот мир. Пока ты относишься к правящей ветке клана, такие вопросы решаются сначала на уровне Глав, а затем уже с тем, кому адресовано предложение брачного союза. Может я поспешила и неправильно вас троих тогда поняла? Мне стоило потянуть с ответом? Ведь Глава клана Лань не посылал бы первого письма без прямой просьбы своих Наследников. — Нет! Конечно, нет… Просто… — Вэй Ин насупился, но вдруг в голове сформировалось чёткое понимание того, что ведёт он сейчас себя, как капризная девица, а не как мужчина. И пусть, что омега, но мужчина ведь! Это его вина, что он не удосужился почитать соответствующую литературу, а Лань Сичэнь и Лань Ванцзи могли подумать, что он вполне себе осведомлён о таких традициях и правильно всё поймёт. — Нет, Наставница, Вы поступили правильно, — это я сглупил. Когда надо было изучить данный вопрос, я просто отложил эти книги на потом, посчитав неактуальными на данный момент своей жизни, а потом просто забыл о них. — Покаялся Усянь, — моё упущение. — Хорошо, что ты понимаешь такие моменты. Следующий раз подумаешь несколько раз, — стоит ли откладывать на потом изучение той или иной информации, — благосклонно согласилась с ним Баошань. Про себя же женщина радовалась, что более взрослая часть Вэй Ина брала верх в характере и добавляла рациональности в суждениях. Успокоившись, Усянь потянулся к тем подаркам, которые только принесли, при этом полностью игнорируя рядом лежащие драгоценности, принесённые ранее. Баошань последовала за Вэй Ином, не скрывая своего любопытства. В основном были сундуки, которые парень стал открывать с нетерпением. В первом были книги и свитки — «Редчайшие сборники и фолианты по развитию магических навыков», — с трепетом прокомментировала Глава Илин, бережно беря в руки и просматривая несколько из них. В нескольких других была изящная глиняная посуда для чайных церемоний: — Исинская глина из Чжаочжуаншана**. Её добыча строго регламентируется из-за ограниченности запасов, изделия из неё самые дорогие, — опять не смогла удержаться женщина от нового пояснения, — видишь этот жирный блеск и пористую структуру, состоящую из двух типов пор — закрытых и открытых. Как раз из-за этих пор исинские чайники медленно остывают и позволяют при заварке чая ему дышать. — Наставница, что-то я не замечал за Вами большой любви к чайным церемониям. Откуда такие подробные познания? — Вэй Усянь хитро стрельнул взглядом на мгновенно порозовевшую женщину. Возможно, впервые, суровая Глава клана Илин смутилась, не зная, как лучше ответить. — Мне показали, вернее рассказали…, и я пробовала. Конечно, чай действительно очень ароматный и дольше сохраняет свой вкус… — Угу, а рассказал-то кто? — Дорогой мне человек… друг. Да, друг. Лань Цижэнь, ты уже знаком с ним, родной дядя Наследников Лань. — Наставница, а почему Вы нервничаете так, говоря о своём друге? — Усянь решил проверить, не показалось ли ему в прошлый раз, что симпатия Баошань к Лань Цижэню всё же больше, чем она хочет показать. — Кто нервничает? Я? Не говори ерунды, мальчик мой. Ещё не родился тот человек, который заставит меня нервничать! Лучше давай продолжим осмотр. Вэй Ин не мог не видеть, что женщина переводит тему разговора, и об этом стоило хорошенько подумать на досуге. — А от кого вон та куча бар… добра? Глава Илин снова бросила нечитаемый взгляд на предыдущие дары. — Клан Цзинь и клан Вэнь. Всё, что блестит ярче, чем яйца у кота — это подарки клана Цзинь, а оружие, ткани и ещё несколько сундуков с чем-то, — это от Главы клана Вэнь. Могу сделать предположение, что у них появились на тебя явные планы. — Но ведь уже поступило предложение от клана Лань? — Во-первых, пока официально это не было объявлено, так как до ближайшего совета кланов осталось пол месяца, а такие объявления делаются именно там. Во-вторых, ты ещё на Празднике Весны должен был понять, что легко не будет. Чего только стоило появление Наследника Цзян. Так что, имей в виду, до самой свадьбы тебя будут пытаться переманить любыми способами. И они могут оказаться не всегда порядочными. А такие кланы, как Цзинь и Вэнь, не гнушаются ничем, даже похищением. Потому, А-Ин, держи ухо в остро, и развивай свои навыки, чтобы быть готовым к любой критической ситуации, защищая себя. По крайней мере, пока твои драконы не рядом с тобой.***
Благодаря фолиантам, присланным его женихами, Вэй Ин стал совершенствоваться, стараясь усилить свою магическую сущность. И не только для того, чтобы защититься в случае чего, но, и чтобы быть достойной парой двум сильным драконам. Медитации возросли по времени, как и упражнения во владении своей магией. Наследники подобрали литературу, которая относилась непосредственно к нему. Магия огня. Всё-таки, он — Огненная Саламандра. Такие техники, как огненный щит, чтобы защитить себя, а также атакующие — огненная арка и огненный кнут — он уже хорошо освоил ещё по книгам их клана. Хотя это и была всего лишь маленькая часть того, что он должен был знать и уметь. Но ему упорно не хватало сил. И именно тут пригодились фолианты клана Лань. Благодаря им, Усянь занимался так, что стал чувствовать с каждым днём, как его магический резерв растёт и он может осваивать больше боевых и защитных техник. Однако, почитав больше, Вэй Ин понял, что ему есть к чему стремиться ещё. Ведь существовали техники, которыми могли овладеть единицы. И именно Огненная Саламандра могла достигнуть очень больших результатов во владении магией огня. Например, заклинание Перенаправления тепла, когда он мог с помощью этой техники остужать извергающийся вулкан. Техника опасная, ведь Огонь входил в тело через одну руку и выпускался из другой, пройдя через средоточие магической силы. Если же заклинатель был неопытен, то Огонь мог пройти через другую часть тела, и последствия были фатальными. Также Контроль давления огня — заклинатель перегревал воздух вокруг себя, из-за чего в небольших закрытых областях повышалось давление и происходил взрыв, — требовали колоссального резерва и силы не только магической, но и физической. А раз братья Лань прислали ему эту литературу, значит они верили, что Вэй Усянь сможет достичь этого, пусть и со временем. Но ведь главное — положить начало. Вэй Ин посвящал всё своё время самообразованию, а в перерывах получал бабочек-вестниц и тихонько умирал от тоски по своим любимым. Вот и сейчас, только что в руке растаяла вестница от Лань Чжаня, как незамедлительно появилась другая бабочка от Лань Хуаня. Вэй Ин уже узнал, что братья Лань находились порознь во время месячной медитации и также перебрасывались между собой бабочками-вестницами. Это было то единственное допущение, которое им позволили во время их нахождения порознь — бабочки-вестницы. Магическая ниточка, которая сейчас связывала души троих людей. Вэй Ин вспомнил, как сообщил братьям о том, как он узнал об их помолвке и о своём косяке. И очень смутился, когда те, вместо того, чтобы попенять его в том, что он забил на такие сведения, винили себя, сокрушаясь о том, что и мысли не допустили, что Вэй Ин не знал традиции, а ведь могли бы и догадаться — он-то пришлый в их мир. Долго извинялись и заново признавались в любви. Иногда, когда чего-то очень ждёшь — время тянется бесконечно долго, а иногда оно настолько скоротечно, что и глазом моргнуть не успеешь. Так и произошло у Вэй Усяня, когда в один из дней Баошань сообщила о скором Собрании Кланов, на котором объявят о заключении брачного союза между кланом Лань и Илин. И Вэй Ину стоило подготовиться морально, ведь это будут три тяжёлых дня для него и его драконов.***
Собрание проходило в клане Цзинь. И именно тогда Усянь понял, что те «золотые подарки» ничто, по сравнению с убранством Башни Золотого Карпа — так называлась резиденция клана Цзинь в Ланьлине. От блеска обилия золота и драгоценностей начинали болеть глаза. Всё очень вычурно и претенциозно. Вэй Ин мог это назвать одной фразой из своей прошлой жизни — «дорага-багата», по-другому это было тяжело назвать. Как человеку с чувством прекрасного и дипломом дизайнера — Вэй Усяню хотелось схватиться за голову, или просто покинуть данное помещение. Но, ни того, ни другого он сделать не мог. Глава Цзинь с Госпожой Цзинь приветствовали всех буквально при входе в зал торжеств, потому Усянь смог наконец-то увидеть жену Цзинь Гуаншаня. Заклинательница была очень красива и выглядела довольно молодо, особенно по сравнению со своим мужем, и тяжело верилось, что у неё уже имелся взрослый сын, который был женат. И главное, что заметил парень, в присутствии жены Гуаншань вёл себя очень сдержанно, не разбрасываясь липкими взглядами и двусмысленными комплиментами, будто опасался её. Как при такой жене этот прохвост умудрялся иметь кучу любовниц и наплодить внебрачных детей — Вэй Ин не понимал. Как по мнению самого Вэй Ина, начало Собрания Кланов мало чем отличалось от Праздника Весны — все ходили кучками и переговаривались