Lonely girl...

      Девушка поднималась на сцену. Она немного нервничала, но позже начала успокаиваться. Заиграла музыка, девушка начала петь и танцевать: Быть крутой хочу, и точка. Что желаю — забираю. С головы до пят модна очень. Повторяй за мной смелее, Следуй по пятам. Вдарь же. Аплодируйте друг другу. Стиль. Люблю вас, Хоть сплетен не сосчитать. Респект вам, Абсурдны хоть действия. …Ты сбрендила… Жар сильный обуял, Ваш ловко приковываю взгляд. Без труда, труда, труда. Ветераном стала я — всё легко теперь. «Мишле́н» будто: пробую на вкус успех. Быстро достигаю целей, не ведом регресс совсем. Мыслей бросить все труды давно нет. Быть крутой хочу, и точка. Что желаю — забираю. С головы до пят модна. Стиль. Сти-сти-стиль. Вкус полон всяких противоречий. Жаль, что нет дела до их мнений. Продолжают фоткать, приближая зум. Больше, больше, больше. Это стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль, сти-сти-сти-стиль. Всё — стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль. Всё — стиль. …сти-сти-сти-стиль… (Все знайте) Можете везде (В зерцале) Вы сиять при всех. Все бесценны, только есть вопрос: Почему плюёте смачно себе в лицо? Тьфу! Спасибо тем, кто придирался, Вы — никто, а я на пьедестале. Не заденут меня оскорбления. Да! Сочиняю — пришло вдохновение. На слуху хотите быть, но Агрессивный путь — не выход. «Модники» — вы на одно лицо. Сти-сти-стиль. Вкус полон всяких противоречий. Жаль, что нет дела до их мнений. Продолжают фоткать, приближая зум. Больше, больше, больше. Это стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль, сти-сти-сти-стиль. Всё — стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль. Всё — стиль. …сти-сти-сти-стиль… Неряшлив вид, Рот приоткрыт, Хвост обычный. Мне так привычней. Неряшлив вид, Рот приоткрыт, Хвост обычный. Мой прекрасный стиль. Неряшлив вид, Рот приоткрыт, Хвост обычный. Мне так привычней. Неряшлив вид, Рот приоткрыт, Хвост обычный. Мой прекрасный стиль. Вкус полон всяких противоречий. Жаль, что нет дела до их мнений. Продолжают фоткать, приближая зум. Больше, больше, больше. Это стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль, сти-сти-сти-стиль. Всё — стиль, стиль. С головы до пят: всё — стиль. Стиль, стиль. Всё — стиль. …сти-сти-сти-стиль…       Все присутствующие начали хлопать.       — Браво! — прокричал кто-то. Делоурс вышла на улицу. Кто-то схватил ее за руку.       — Отпустите меня! — воскликнула Пак.       — Эй! Опуси ее! — воскликнул Эйдан, подходя к тому негодяю, что схватил девушку. Неизвестный убежал.       — С Вами все хорошо? — спросил Галлахер.       — Да. — ответила девушка, в какой-то момент девушка схватила себя за парик. Сняв его, она вспомнила, что забыла сделать грим.       — Марта?! — Эйдан посмотрел на девушку, которая поняла, что она наделала. — А я тебе верил! Лгунья! — внутри Марты все перевернулось.       — Хах, на что я надеялась?! Ни на что. Так и знала, что это всего лишь жалкие грезы, которые были бессмысленными. Прощай! — Эйдан ничего не успел сказать, как Гилберт кинулась бежать к обрыву.       Эйдан побежал за девушкой. Интуиция подсказывала ему, что Марта сделает что-то с собой.       Кукла прибежала к обрыву. Она тряслась от холода. Почему-то именно в этот день похолодало. Встав на край обрыва, она убрала одну ногу с поверхности.       — Марта! — воскликнул парень. Он подбежал к ней и схватил ее за руку, отволоча ее от края на пять метров. — Марта, прости меня! Я был глуп! — Эйдан обнял ее очень крепко. — Я люблю тебя! — Галлахер впился в ее пухленькие маленькие губки. По щекам девушки потекли слезы. Она ответила ему на поцелуй. Когда воздуха не хватало в их легких, девушка отстранилась сказала:       — Я тебя тоже! — по щеках Куклы стекали слезы. Она разрыдалась. Эйдан обнял ее.       — Поплачь, плакать иногда тоже полезно. — успокаивал парень девушку. — Сколько ты не плакала?       — Три года. После смерти моей троюродной сестры. — ответила девушка уже понемногу успокаиваясь.       — Если можешь, расскажи мне, от чего же умерла твоя сестра? — спросил парень. Они сели под дерево, и Марта начала свою историю.       — У меня не было ни друзей ни подруг. Она была единственная, кто поддерживал меня, кто был рядом в те сложные минуты, кто утешал, кто делал мне подарки на праздники, кто отвечал мне на мои сообщения. Ее звали Мелисса. Я ее очень любила, даже сейчас люблю. На момент смерти ей было двадцать два года. Она совершила мои заветные мечты. Подарила мне гитару на двенадцать лет, флейту и скрипку. Она проводила со мной свое свободное время. Я очень дорожила ей. Она мне помогала сбегать от родителей ночью, через окно. В день смерти Лисы, мы договорились о встрече с ней, в ее же квартире. Ключи от ее квартиры у меня были. Когда я зашла в ее жилище, я позвала ее, но она мне не ответила. Я прошла в ее комнату и увидела кровавые пятна, которые вели в ванную. Зайдя в ванную и увидела ее бездыханое изрезанное тело. Я вскрикнула, когда увидела ее мертвой.       Сначала полиция думала, что я убила Лису, но это была не я. Меня оправдали. Хотя я думаю, что это сделал мой отец.       — Почему? — спросил Эйдан.       — Он ненавидел ее. Он пытался убить ее, пусть и не своими руками. Тогда я и Мелисса шли по темной улице, ночью. Раздался первый выстрел. Слава Богу тогда промазали. Я резко прыгнула на Лису и пуля попала мне в левую лопатку. Я, как видишь, выжила.       — Как тебе тогда пуля в сердце не попала? — задал вопрос Галлахер.       — У меня декстрокардия. — ответила Марта.       — Что это?       — Это транспозиция органа. То есть, серде у меня находится не с левой стороны, а с правой. У меня раны быстро заживают, даже шрамов не остается, но не с пулевым ранением.       — Марта, я тебе скажу одно. Я тебя люблю не из-за внешности, а просто за то. что ты есть. — он обнял ее очень крепко. А Гилберт положила свою голову на его плечо