Взаимное притяжение

***

      Трель входного звонка оглушает.       Адриан подскакивает и, вылетая из комнаты, несётся вниз по лестнице. Тормозит в самый последний момент, с удовлетворением наблюдая, как молчаливо сопящий Горилла открывает ворота. Затем уже вместе с ним следует к дверям.       Сегодня должны прийти Маринетт, Нино и Алья — чтобы довести до ума проект, заданный две недели назад. Послезавтра уже защита, но Алья твердит, что шероховатости ещё присутствуют и их стоит отполировать до блеска. Адриан не понимает, что ещё можно исправить в и без того идеальной работе, но абсолютно не против снова увидеть Маринетт. Декабрь выдался слишком насыщенным на фотосессии. Близились Рождество и Новый год, поэтому приходилось участвовать во всех этих рекламных компаниях. Будь не ладен подписанный на год контракт!       — Привет, чувак, — Нино с широкой улыбкой жмёт другу руку. — Надеюсь, у вас дома тепло? А не как в прошлый раз у Альи.       — Мы всё равно потом все сидели около обогревателя, а ты ближе всех, так что не жалуйся, — усмехается Алья и коротко обнимает Адриана. — Ты же отредактировал строки, как я просила?       — Алья, пожалуйста, — фыркает Нино. — Не с порога.       Адриан только смеётся, наслаждаясь гомоном и смехом — не частыми гостями в особняке Агрестов. Нино и Алья проходят внутрь, отряхиваются от снега и снимают верхнюю одежду, громко переговариваясь. Взгляд Адриана тут же скользит к Маринетт, которая заходит последней. Она выглядит безумно мило с этими пушистыми розовыми наушниками на голове; Адриан изо всех сил сдерживается, чтобы не расцеловать её сию же секунду.       — Привет, — улыбается Маринетт, глядя на него снизу вверх; щёки её красные от мороза, что только добавляет милого очарования.       — Мари!       Он тоже не может сдержать улыбки и обнимает её. Несколько долгих секунд — максимум, что позволен «друзьям», а потом с сожалением отступает на шаг назад. Но руки так и зудят — стиснуть бы её в долгих объятьях и никуда-никуда не выпускать. Это преступление: быть такой невозможно милой и притягательной.       — Давай помогу, — предлагает Адриан и забирает у неё пальто.       Под внимательным взглядом Альи Маринетт поправляет причёску и снимает сапоги, непринуждённо ведя разговор с Адрианом о погоде. Агрест старается не смотреть на голые плечи своей девушки, но как это трудно делать, когда чёрный свитер с открытыми плечами обтягивает миниатюрную фигурку, а ключицы так и манят прикоснуться к ним поцелуем.       Адриан со свистом выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы.       Ещё и Алья подозрительно косится. Этот вечер определённо станет для него мучительным.       Все вместе они поднимаются наверх, в комнату Адриана. Располагаются у столика перед диваном: садятся прямо на пол, на пушистый ковёр. Алья вытаскивает записи по презентации и сразу мчится к компьютеру — хорошо, что Адриан открыл нужный документ заранее.       — Не понимаю, что там можно корректировать, — ворчит Нино, перебирая свои тетради. — Мы вчера вроде бы всё закончили. Нет, кому-то словно шило в одно место попало.       — Я прекрасно тебя слышу, ми-илый, — отзывается Алья. — От этого проекта зависит наша годовая оценка, следовательно, и аттестат. Это вам особо не нужна литература для поступления, а мне вот очень даже.       Маринетт на эти слова только с улыбкой закатывает глаза, а Нино и Адриан дружно фыркают в кулак. Они вовсе не насмехаются над подругой. Просто такие разговоры в течение двух недель уже норма — через полгода выпускные экзамены, и все они стремятся к тому, чтобы поступить туда, куда действительно хочется. Кроме Адриана, правда: он пока ещё не определился.       Некоторые вопросы в проекте становятся точкой преткновения. Около двух часов ребята спорят, что ещё можно добавить, что заменить, а что вообще выкинуть за ненадобностью. Хотя Адриан в основном незаметно изучает голые плечи Маринетт и распущенные волнистые волосы, а не вслушивается в слова друзей. Когда никто не видит, он ловит на себе её задумчивый взгляд, а сердце прошибает от того, как лукаво, но в то же время нежно она улыбается ему. А потом снова устремляет всё внимание на учёбу.       В итоге конечный результат всё же удовлетворяет их всех, даже придирчивую Алью. Только Адриан злопыхает про себя. Ему до чёртиков хочется остаться наедине с Маринетт, но как это сделать, не привлекая внимания, он понятия не имеет.       — Хорошо, — хлопает в ладоши Алья после их последней дискуссии, привлекая рассеянное внимание Адриана к себе. — Предлагаю сделать перерыв, а потом прогнать выступление. Защита послезавтра, поэтому мы должны быть подготовлены.       — Айда за пиццей сгоняем? — лениво интересуется Нино, а потом спохватывается и уточняет у Адриана: — Твоего старика же не будет до вечера, да?       — У него сегодня собрание совета директоров, а потом встреча с редакторами журналов, а вечером ещё что-то, поэтому сегодня они с Натали будут поздно, — кивает Адриан. — Весь дом в нашем распоряжении до одиннадцати вечера.       — Закатить бы ещё одну вечеринку, — усмехается Нино, но тут же досадливо морщится: Алья отправляет карандаш в полёт прямо ему в лоб. — За что-о-о?       — Ты только о вечеринках и думаешь, — добродушно хмыкает она и поднимается на ноги. — Итак, кому какую пиццу брать?       — Может, просто оформить доставку? — Маринетт обеспокоенно бросает взгляд за окно, где снегопад валит огромными хлопьями.       — О нет, я хочу размять ноги и проветрить голову, — смеётся Алья.       Адриан не может не заметить хитрого взгляда Сезер, брошенного на подругу. Но задуматься о странном поведении Альи он не успевает: они озвучивают свои предпочтения, и Алья с Нино удаляются, оставляя Адриана и Маринетт наедине. Когда дверь за ними закрывается, Адриан шумно выдыхает.       Наконец-то.       Его взгляд направлен только на Маринетт. В груди словно распускаются цветы, когда он буквально гладит взглядом стройную фигуру девушки. Она сидит к нему спиной, склонившись над столом, и что-то увлечённо пишет в своих записях.       Желание обнять её, поцеловать, прижать к груди и никуда не отпускать захлёстывает Адриана волнами неконтролируемого цунами. Всё равно Алья и Нино вернутся сюда минимум через полчаса, если не больше.       Он перемещается так, чтобы оказаться прямо за Маринетт. Увлечённая своим делом, она не сразу понимает, почему в комнате так тихо. И только когда мужские ладони ложатся на талию, а Адриан утыкается носом в затылок, Маринетт вздрагивает от неожиданности; ручка выпадает из пальцев, а внутри что-то ёкает.       — Лаванда?       Его голос чуть хриплый. Слегка дрожащий от возбуждения и… ещё чего-то. Адриан с удовольствием вдыхает еле уловимый аромат её нового шампуня. Кажется, в нём есть и горьковатые нотки похожие на…       — И роза.       Её же голос тихий. В нём чудятся отголоски улыбки и… нежной мягкости, да. Адриану не нужно видеть её лица — он чувствует её улыбку, слышит в словах. Ощущает в лёгком прикосновении девичьей ладони к его.       — Решила попробовать что-то новое, м? — мурлычет он, напрочь забывая, что ему не положено так делать в обычном облике.       Но Маринетт, кажется, не против.       — Старый просто закончился.       Она подаётся назад, к нему, прижимается спиной к груди Адриана, чувствуя приятное тепло любимого человека. Руки его смыкаются на талии Маринетт. И всё, бежать некуда, она в крепкой хватке, откуда не так-то просто вырваться. Впрочем, Маринетт даже и не думает об этом.       Его губы очерчивают нежный изгиб плеча, свободного от чёрной пушистой ткани. Маринетт замирает и шумно выдыхает, когда Адриан осторожно прикусывает бархатную кожу.       — У моего свитера плеч нет, если ты не забыл, — с улыбкой напоминает она, но он чувствует, как дрожит её голос. Не от страха — от накатившего возбуждения, и это чуть ли не сносит крышу. — В прошлый раз мне пришлось проносить водолазку целую неделю.       — Но она же миленько смотрелась на тебе, — усмехается Адриан, но после несильного толчка локтём в бок заверяет её: — Я буду осторожен.       Он скользит губами дальше, всё ниже и ниже. Вырывает лёгкие вздохи из груди. Слегка оттягивает ткань на спине ниже положенного, вынуждает Маринетт чуть наклониться вперёд, а потом жадно припадает к покрывшейся мурашками коже губами. Маринетт тихо стонет, когда Адриан скользит языком ниже, вдоль бретельки бюстгальтера, а затем прикусывает, оставляя яркий след.       Его ладонь на животе, прямо под грудью, обжигает даже сквозь одежду. Маринетт хватается пальцами за край стола и сжимает ноги. Жар охватывает её так не вовремя — Алья и Нино могут вернуться в любой момент; у них в запасе лишь каких-то жалких полчаса.       — Адриан, — выдыхает она, стараясь справиться со сбившимся дыханием. — Нам…       — Ты просто коварная женщина, соблазняешь меня своими голыми плечами.       Он трётся щекой о её спину, а потом с сожалением выпрямляется и отпускает ткань. Маринетт поворачивается к нему; на её губах нежная улыбка, на щеках — яркий румянец. Она ласково гладит Адриана костяшками пальцев по подбородку, вновь вырывая из гортани тихое мурлыканье, однако не то что бы это волнует их обоих.       — Ты разве не хочешь быть соблазнённым? — смеётся она, краснея ещё больше.       Адриан негромко рычит.       — Это нечестно.       Наклонившись, он всё же невесомо кусает её за плечо, отчего Маринетт недовольно вскрикивает. Затем привлекает ещё ближе к себе. Ладонь на её талии слегка перемещается, и теперь большой палец мягко поглаживает грудь через одежду.       Ткань слегка покалывает кожу, и — кто бы только знал! — как Адриану хочется стянуть этот ненужный предмет гардероба. Прижаться губами к подрагивающему от ласк подтянутому животику, вслушиваться в её музыкальные стоны, когда она шепчет его имя, извиваясь на простынях. Ему хочется слышать своё имя на её устах, когда она проваливается в океан блаженства. Хочется невмоготу — о чём говорит несвоевременная сейчас эрекция.       Маринетт, крепко прижатая к телу Адриана, чувствует это, и очень даже хорошо. Она тяжело сглатывает; между ног ноет, а действия Адриана нисколько не улучшают её состояние. Изо всех сил Маринетт старается принять наиболее комфортную позу, но её действия заставляют Адриана только сжать зубы и чертыхаться куда-то в тёмную копну волос.       — Если ты хочешь, мы можем сказать им, — негромко предлагает Маринетт. — Всё равно твоего отца и Натали нет дома… Алья поняла бы и…       — Нет уж, давай немного подождём, — Адриан трётся поцелуями о тонкую шею, вырывая рваные вздохи. — Раз уж затеяли всё это, и… Так даже интереснее. Хоть и мучительнее… Особенно видеть тебя. В этом свитере.       Маринетт негромко смеётся. Она тянется к нему, мягко обхватывает пальцами за подбородок, безмолвно прося его поднять голову. Адриан повинуется, потому что самому не терпится поцеловать её обстоятельно, пока есть такая возможность.       Он накрывает её уста своими, тут же раскрывая языком губы, выпивает очередной стон. Трепещущая в его объятьях, повинуемая движениям сильных рук, Маринетт напоминает Адриану извивающийся огонь, который у него получилось приручить. Она не обжигает — потому что они оба в этот момент словно состоят из него. Древнего, первородного.       Всякий раз, когда их губы встречаются — порой даже на короткий миг — внутри Адриана разжигается пламя. Дремлющее обычно, оно тут же разгорается до размеров пожарища. Вместо крови сердце словно начинает перекачивать потоки лавы; быстро, неуловимо, внутри всё словно меняется, перерождается, воскресая из пепла подобно фениксу. Сладкие губы Маринетт напоминают долгожданный оазис в пустыне его повседневной рутины, он целует её жадно, собственнически, каждый раз словно в последний.       Адриану нравится, когда она тихо стонет в поцелуй. Как иногда негромко всхлипывает на эмоциях, когда огонь рвёт лёгкие, а сама мысль оторваться хоть на секунду — кажется нелепым недоразумением. Ему нравится, когда она прижимается к нему, задыхаясь от чувств. Нравится смотреть на неё во время поцелуя. Как трепещут её ресницы, как вздымаются вверх тонкие бровки, как щёки заливает алый румянец, а непослушные волосы лезут в глаза. Он тогда ласково поправляет пряди, а потом вдруг скользит пальцами к шее, фиксирует ладонью голову и проникает языком дальше, глубже, ласкает нёбо, сплетается с её языком в бешеном вихре страсти.       И этот момент она изумлённо распахивает глаза.       Долгую секунду они не мигают.       Адриану до чёртиков нравится, что когда Маринетт наконец осознаёт всё, то краснеет ещё больше, а потом, зажмурившись, целует в ответ яростно и дико.       — Хочешь, можем сбежать куда-нибудь, — в перерыве шепчет ей Адриан, когда они тяжело дышат, опаляя друг друга горячим дыханием.       — Куда? — с улыбкой выдыхает Маринетт. — Мы же не в кафе каком-нибудь, а у тебя дома. Куда мы сбежим.       — Куда-нибудь, где нам никто не помешает.       Он трётся носом о её нос, а потом рукой, до этого придерживающей Маринетт за затылок, скользит вниз, очерчивая соблазнительные изгибы. Она всё ещё сидит к нему спиной, повернув голову, поэтому Адриану не составляет труда протиснуть ладонь между сжатых бёдер.       — Адриан! — то ли недовольно, то ли ошеломлённо вскрикивает Маринетт. — Алья и Нино скоро придут.       — У нас ещё…       Адриан кидает взгляд на часы и прикидывает, сколько друзьям ещё понадобится времени, учитывая все обстоятельства и препятствия в виде очереди и снегопада у них на пути.       — У нас ещё около двадцати минут, я услышу, когда они зайдут в дом, — уверенно заверяет он Маринетт.       Она смотрит на него, приподняв бровь.       — А ты успеешь, за двадцать-то минут? — с добродушной усмешкой спрашивает Маринетт.       Адриан фыркает и в отместку кусает её за нижнюю губу, а потом глубоко и жадно целует.       — Ты зато успеешь.       Маринетт сочно вспыхивает от осознания его слов. Безуспешно она пытается остановить его ладонь — самой просто не хочется его тормозить. Между ног уже влажно настолько, что просто невозможно.       Он ловко расстёгивает её джинсы одной рукой, второй — задирает этот проклятый свитер вместе с бюстгальтером и сжимает ноющую без его ласк грудь. Мягко перекатывает между пальцами уже твёрдый сосок, одновременно с этим проникает пальцами в штаны. Маринетт со стоном откидывает голову Адриану на плечо и протяжно стонет, непроизвольно разводя ноги шире и подаваясь ему навстречу.       — Хорошая девочка, — ласково смеётся Адриан и невинно целует в подбородок.       Он сам не сдерживает стона, когда пальцы погружаются в приятную влагу. Тело Маринетт ощущается натянутой струной в его руках; она дёргается, когда он касается клитора, а потом дразняще гладит половые губки. Он словно играет на фортепиано, только звуки, которые издаёт Маринетт, когда он погружается в неё, гораздо приятнее, гораздо слаще.       Ему нравится, когда Маринетт краснеет во время ласк, поцелуев или секса. Но ещё больше ему нравится, когда она становится податливой и отзывчивой в его руках. Сокровище, которое Адриан чудом умудрился не упустить. Личным демоном, который раз за разом сводит с ума: нежными улыбками, ласковыми прикосновениями или открытыми плечами.       — Адриан… П-пожалуйста…       Жаркое прерывистое дыхание опаляет его шею, когда Маринетт поворачивает к нему голову. Он уже знает, что она прикусывает губу, изо всех сил стараясь не рухнуть в пропасть, но как же ему чертовски хочется довести её до этого. В штанах слишком тесно, а перед глазами и без того взрываются искры. Адриан готов кончить только от одного вида распалённой Маринетт в его руках.       Ему нестерпимо хочется оказаться внутри неё. Чувствовать бархатные стеночки членом, ощущать крепкую хватку стройных сильных ног на талии. Но сегодня Адриан планирует довести её только пальцами. Ему льстит то, какой обычно боевая и активная Маринетт становится в его объятьях. Мягкая как шёлк, податливая как воск и бесконечно горячая как лава в его сосудах. И громкая, одурительно громкая — особенно когда их никто не слышит.       Адриан погружается пальцами глубже, надавливает на точки, которые он уже неплохо изучил. Он примерно знает, что и как ей нравится больше всего — тщательнее исследовать друг друга у них пока не было такой возможности. Одновременно с этим он играется с мягкими полушариями, заставляя Маринетт метаться от накатывающих ощущений, от контраста, когда не знаешь, на чём заострить внимание.       — Адриан… Чуть… выше, — вдруг просит она, сжимая зубы и подмахивая бёдрами, яростно двигаясь навстречу движениям его руки.       Её ноги дрожат, но она продолжает ходить на краю.       — Ты же кончишь для меня, милая? — хрипло шепчет Адриан на ухо Маринетт и надавливает там, где она просит.       Его уносит вместе с ней, когда Маринетт громко вскрикивает и, выгнувшись дугой, обмякает в руках Адриана. Он рассеянно целует её в висок и внезапно остро понимает, что придётся таки переодеться, пока друзья не вернулись.       — Ты в порядке?       Адриан с сожалением убирает руку из её штанов, поправляет смятый его стараниями свитер.       — Ох-х.       Маринетт прикрывает глаза и непослушными пальцами цепляется за его руку, чтобы подтянуться чуть выше. Тело не слушается. Несмотря на то, что оргазм уже схлынул, оставляя разум опустошённым. Адриан помогает ей сесть, придерживая за талию.       — Ты… — она облизывает пересохшие губы. — Ты ведь так и не кончил…       Её взгляд безумно милый, когда она с сожалением смотрит на Адриана. Его сердце наполняется нежностью к Маринетт: она всегда с удовольствием не только принимает от него всё, что он готов дать, но и отдаёт взамен, обволакивая его сердце своими бесхитростными чарами.       Он ласково целует её в лоб.       — Я не мог удержаться от столь прекрасного вида, моя милая.       Маринетт снова краснеет, отводит взгляд в сторону.       — Т-Тогда нам стоит пойти поскорее привести себя в порядок. П-пока Алья с Нино не вернулись. Н-нам ещё над проектом надо поработать.       — Мне нравится наш проект, — усмехается Адриан и, поддавшись порыву, снова сжимает её грудь сквозь слои ткани.       Маринетт, не удержавшись, громко стонет: она всегда очень чувствительна после оргазма — и тут же закрывает рот ладонью. Адриан смеётся и, потрудившись, подхватывает её на руки, а затем шествует в ванную.       Они даже не слышат перешёптываний квами на втором этаже комнаты Адриана, пока с хихиканьем приводят себя в порядок.       — Малолетние извращенцы, — бухтит Плагг, жуя кусок сыра. — И что они находят в этом такого интересного?       — Когда ты в образе человека, ты говоришь совсем по-другому, — смеётся Тикки. — Это же любовь, как ты не понимаешь.       — Сделаем вид, что у меня шиза, Сахарок, — фыркает Плагг и улетает искать свою заначку между книг.       Тикки только качает головой. Её напарник неисправим.       Когда Алья и Нино возвращаются с коробками ароматно пахнущей пиццы, Адриан и Маринетт уже сидят за столом в метре друг от друга и репетируют свои фразы для выступления. Алья не может сдержать разочарования на лице, когда видит их порознь. Но тут же начинает трещать о чём-то постороннем, чтобы переключить внимание обоих.       — О, еда, — облизывается Маринетт и притягивает к себе одну из коробочек, стараясь не улыбаться от одного только вида обиженной мордашки Альи. — С этими проектами я жутко проголодалась.       — Хотя знаешь, я был бы не против повторить, — усмехается Адриан, беря себе кусочек пепперони, и, пока друзья не видят, подмигивает зардевшейся Маринетт. —  Эти проекты такие суперзанимательные.